Ника никогда не думала, что будет стоять посреди собственной кухни с чашкой недопитого кофе и слушать эти слова. На часах было 19:32. Вторник. Самый обычный вторник, который теперь навсегда превратится в день, когда её муж Алексей, отец их пятилетней дочери, привёл домой другую женщину.
— Это Юля, — сказал он так обыденно, словно представлял новую соседку по лестничной клетке. — Я думаю, вам стоит познакомиться.
Юля — невысокая блондинка с очками в тонкой оправе — стояла в дверном проёме их кухни и нервно теребила ремешок сумочки.
— Здравствуйте, — произнесла она едва слышно.
Ника смотрела на них, и мир вокруг начал распадаться на части. Пятнадцать лет брака, квартира в кредит, который они выплачивали вместе, ремонт, сделанный своими руками, дочка, которая сейчас была у бабушки… И вот теперь эта «Юля».
— Ты шутишь? — Ника поставила чашку на стол так резко, что кофе выплеснулся на светлую скатерть. — Это розыгрыш, да? Где камера?
— Ника, я всё обдумал, — Алексей говорил спокойно, слишком спокойно. — Последние два года мы с тобой… мы просто соседи. Я встретил Юлю полгода назад. Мы любим друг друга.
— Полгода? ПОЛГОДА? — Ника почувствовала, как внутри всё закипает. — И ты молчал? Ходил на работу, возвращался домой, играл с дочерью, ездил со мной к моим родителям на дачу… всё это время?
— Я искал подходящий момент, — Алексей потёр переносицу жестом, который Ника знала наизусть. Так он делал всегда, когда был в тупике. — Но его не существует, понимаешь? Не существует хорошего момента, чтобы сказать жене, что ты больше её не любишь.
Юля нервно переминалась с ноги на ногу, явно жалея, что согласилась на эту встречу.
— И ты привёл её в наш дом? — голос Ники звенел от напряжения. — Зачем? Чтобы унизить меня окончательно?
— Нет, — Алексей вздохнул. — Я хочу, чтобы мы всё решили цивилизованно. Я решил, что мы с Юлей останемся в этой квартире, а тебе надо съехать. Так будет лучше для Леры, она останется в привычной обстановке, в своей комнате. В конце концов, я выплачиваю основную часть кредита.
Мир остановился. В груди Ники что-то оборвалось, и на смену шоку пришла холодная ярость.
— Вон отсюда, — тихо сказала она.
— Ника, давай поговорим…
— ВОН ОТСЮДА! — закричала она, схватив первое, что попалось под руку — керамическую солонку, и швырнув её в стену рядом с ними. — Оба! НЕМЕДЛЕННО!
Солонка разбилась о стену с оглушительным звоном, осколки посыпались на пол, белая соль разлетелась во все стороны.
— Ты не в себе, — Алексей покачал головой. — Мы уйдём, но этот разговор не закончен. Завтра я вернусь, и мы всё обсудим.
Они ушли, а Ника осталась стоять посреди кухни среди осколков прежней жизни.
— Ирина Викторовна, я понимаю, но не могли бы вы побыть с Лерой ещё пару дней? — Ника говорила с матерью по телефону, лихорадочно собирая вещи.
— Дочка, что случилось? У тебя голос странный, — обеспокоенно спросила свекровь.
— Всё нормально, просто… мне нужно кое-что уладить, — Ника старалась сдерживать дрожь в голосе. — Пожалуйста.
— Конечно, не волнуйся. Лера может остаться у меня сколько нужно, мы отлично проводим время. Только… Алёша знает? Он мне не отвечает.
— Знает, — отрезала Ника. — Спасибо, я позвоню завтра.
Она отключилась, не в силах продолжать разговор. Интересно, знает ли свекровь о Юле? Знает ли кто-нибудь, кроме неё? Сколько людей вокруг догадывались, перешёптывались за её спиной, жалели её?
Ника вытащила из шкафа большой чемодан и начала механически складывать вещи. Затем остановилась, глядя на наполовину заполненный чемодан. Нет. Она не уйдёт из собственного дома. Не позволит Алексею просто так вышвырнуть её на улицу и привести сюда другую женщину.
Решительным движением она вывалила всё обратно на кровать и достала телефон. Ей нужна была помощь, и она знала, к кому обратиться.
— Д.у.р.а ты, Ника. Прости, но д.у.р.а, — Марго выплеснула остатки вина в бокал и покачала головой. Они сидели на кухне Ники, и часы показывали далеко за полночь. — Главное, без обид, ладно? Но ты реально просто …., если не замечала ничего.
Маргарита — Марго для своих — была лучшей подругой Ники со студенческих времён. Невысокая, с вечно растрёпанными рыжими волосами и острым языком, она обладала удивительной способностью говорить правду в лицо, не разрушая при этом отношения.
— Какие обиды… — Ника устало потёрла глаза. — Но он не давал повода. Или я не хотела видеть?
— Милая, он перестал прикасаться к тебе два года назад. Ты сама мне жаловалась. Помнишь тот девичник у Светки? Ты тогда напилась и рыдала, что вы как брат с сестрой.
— Но я думала, это просто… кризис, — Ника ковыряла этикетку на бутылке. — У всех бывает. Мы пятнадцать лет вместе.
— «Просто кризис» — это когда вы разговариваете об этом, ходите к специалистам, пытаетесь что-то исправить, — Марго фыркнула. — А не когда делаете вид, что всё нормально, и параллельно муж шарится по барышням.
— И что мне теперь делать? — беспомощно спросила Ника. — Он хочет выгнать меня из квартиры, которую мы покупали вместе! И привести туда эту… эту…
— Юлю, — подсказала Марго с усмешкой. — Кстати, знаешь, кто она? Я погуглила. Юлия Степанова, бухгалтер в компании твоего мужа. Тридцать два года, разведена, детей нет. Фотка в сети есть, симпатичная, но ничего особенного.
— Ты её нашла? — изумилась Ника.
— Я бы и адрес нашла, но не хочу, чтобы тебя посадили за преднамеренное убийство, — Марго хмыкнула. — Слушай, а может, это и к лучшему? Алёша твой всегда был занудой. Помнишь, как на моём дне рождения всем рассказывал про новые правила декларирования доходов?
— Он не зануда, он… был основательным, — Ника неожиданно для себя начала защищать мужа. — И что значит «к лучшему»? У нас дочь, ипотека и пятнадцать лет совместной жизни!
— Что, ты его до сих пор любишь? После такого? — Марго пристально посмотрела на подругу.
Ника открыла рот и закрыла. Любила ли она Алексея? Привычка, удобство, общий быт — да. Но любовь? Когда она последний раз чувствовала трепет, видя его? Когда в последний раз скучала по нему? Когда хотела его по-настоящему, а не просто исполняла супружеский долг?
— Не знаю, — честно ответила она. — Но я знаю точно: я не позволю ему просто так забрать всё, что мы строили вместе, и отдать другой. И уж точно не отдам ему Леру. Юля хочет мою квартиру и моего мужа? Пусть тогда берёт и мою дочь в придачу, и бессонные ночи, и простуды, и истерики из-за невыученных уроков. Поглядим, как долго продлится их идиллия.
— Вот это уже похоже на мою Нику, — Марго довольно улыбнулась. — А то я уже думала, что ты превратилась в половичок. Итак, какой план?
На следующий день в 18:40 Алексей открыл дверь своим ключом и застыл на пороге. В гостиной, где обычно стоял диван, теперь зияла пустота. Исчезли и книжные полки, и журнальный столик, и торшер.
— Ника? — позвал он, проходя дальше в квартиру. — Ты дома?
Ника сидела на кухне с чашкой чая. Рядом с ней был крепкий мужчина с квадратной челюстью и пронзительными голубыми глазами.
— А, Алёша, привет, — сказала она так спокойно, будто они расстались час назад после совместного завтрака. — Знакомься, это Виктор, мой адвокат.
— Адвокат? — Алексей моргнул. — Что происходит? Где мебель?
— Моя мебель, ты хотел сказать? — Ника улыбнулась. — Я забрала то, что принадлежит мне. Покупалось на мои деньги, есть чеки. Остальное в твоём распоряжении.
— Виктор Николаевич Соболев, — мужчина встал и протянул руку. — Представляю интересы Вероники Андреевны в бракоразводном процессе.
— Ника, это какой-то фарс, — Алексей проигнорировал протянутую руку. — Вчера ты истерила и швырялась солонкой, сегодня притащила адвоката? Мы могли бы решить всё мирно.
— Мирно? — Ника приподняла бровь. — Это когда ты приводишь в мой дом любовницу и заявляешь, что я должна съехать? Извини, но я предпочитаю решать вопросы юридически. Особенно когда речь идёт о недвижимости и моей дочери.
— Нашей дочери, — поправил Алексей. — И да, я считаю, что Лере будет лучше остаться со мной. У тебя даже жилья нет.
— Можно фактическую поправку? — подал голос Виктор. — Согласно документам, две трети квартиры по договору долевого участия принадлежат Веронике Андреевне. Это подтверждается банковскими выписками о первоначальном взносе, который был внесён с её личного счёта до брака. Так что вопрос о том, кто здесь съедет, пока открыт.
— Что? — Алексей побледнел. — Это невозможно. Первый взнос мы делали…
— Из денег, которые подарили мне мои родители на день рождения, — закончила за него Ника. — Помнишь? Они хотели, чтобы я купила машину, но я настояла на первом взносе за квартиру. И да, чек выписан на моё имя, и в договоре это отражено.
Алексей опустился на стул, ошеломлённый. Он не помнил таких деталей — прошло почти десять лет с момента покупки квартиры.
— И ещё один момент, — продолжил Виктор. — У нас есть свидетельские показания и переписки, подтверждающие факт вашей супружеской измены. В суде это будет серьёзным аргументом при решении вопроса об опеке над несовершеннолетним ребёнком.
— Свидетельские показания? — Алексей побагровел. — Кто?
— Олег, — просто ответила Ника. — Твой лучший друг и коллега. Не смотри так удивлённо. Оказывается, он давно знал о твоих… приключениях и не одобрял их. Но ты же с ним не советовался, просто ставил перед фактом. Кстати, он тебе больше не друг.
Алексей схватился за голову.
— Это шантаж? Что ты хочешь?
— Я хочу справедливости, Алёша, — Ника говорила тихо, но твёрдо. — Ты можешь уйти к своей Юле. Я даже желаю вам счастья, правда. Но ты не заберёшь у меня дом и дочь. И знаешь, что самое интересное? — она наклонилась к нему через стол. — Ты так стремишься оставить квартиру себе не потому, что любишь её. А потому что боишься признаться своей новой женщине, что не можешь обеспечить её жильём. Каково это — начинать новые отношения с обмана?
— Мамочка, а почему папа теперь живёт отдельно? — Лера болтала ногами, сидя на высоком стуле у кухонного острова. Прошло три месяца после того вечера.
Ника замерла с ножом для нарезки овощей в руке. Они с Алексеем договорились объяснить дочери ситуацию вместе, но, видимо, девочку мучил этот вопрос слишком сильно.
— Понимаешь, солнышко, иногда взрослые… перестают подходить друг другу, — осторожно начала Ника. — Как пазлы из разных наборов. Сначала кажется, что они идеально складываются, а потом понимаешь, что картинки разные.
— Как мой пазл с динозаврами и твой с котиками? — серьёзно спросила Лера.
— Да, примерно так, — Ника улыбнулась. — Мы с папой всё равно любим тебя больше всего на свете. Просто теперь у тебя будет два дома.
— А тётя Юля теперь типа моя вторая мама? — Лера сморщила нос. — Она всегда пахнет духами, от которых у меня чихание.
Ника едва сдержалась, чтобы не сказать что-нибудь резкое.
— Нет, мама у тебя одна — я. Тётя Юля — это… папина подруга.
— А у тебя тоже будет друг? — неожиданно спросила Лера. — Как дядя Витя?
Ника чуть не порезалась от неожиданности.
— С чего ты взяла?
— Бабушка Ира говорила бабушке Тане по телефону, что дядя Витя на тебя запал, — доверительно сообщила Лера. — Это значит влюбился, да? У Маши в садике папа тоже запал на воспитательницу, а потом женился на ней.
«Господи, свекровь сплетничает с моей мамой о моей личной жизни», — подумала Ника.
— Дядя Витя просто помогает маме с некоторыми… взрослыми делами, — осторожно сказала она.
Лера пожала плечами, потеряв интерес к теме, и вернулась к своему рисунку.
А Ника задумалась. Виктор действительно оказывал ей знаки внимания последнее время, выходя за рамки профессиональных отношений. Приглашал на кофе после встреч, интересовался её делами, не связанными с разводом. Даже подарил билеты в театр на её день рождения.
И надо признать, ей это льстило. После предательства Алексея, её самооценка была серьёзно подорвана. А внимание привлекательного, успешного мужчины заставляло чувствовать себя желанной.
Но была ли она готова к новым отношениям? И стоит ли вообще начинать что-то с человеком, который знает о тебе самое худшее — все детали унизительного развода, все слабости и уязвимости?
— И тогда я говорю этому зарвавшемуся риелтору: «Уважаемый, либо вы снижаете комиссию до разумных пределов, либо я подам жалобу в вашу саморегулируемую организацию за нарушение закона о защите прав потребителей в части навязывания дополнительных услуг», — Виктор отпил вино из бокала и подмигнул. — Надо было видеть его лицо!
Они сидели в уютном ресторанчике недалеко от дома Ники. Это была их пятая встреча, не связанная с разводом, который уже практически завершился.
Ника рассмеялась.
— Ты всегда так мило хвастаешься своими юридическими победами!
— Это не хвастовство, а профессиональная гордость, — шутливо возмутился Виктор. — Кстати, как Алексей воспринял решение суда?
— На удивление спокойно, — Ника пожала плечами. — Думаю, до него наконец дошло, что он не может получить всё и сразу. К тому же, Юля беременна. Он сам мне сказал на прошлой неделе, когда забирал Леру.
— Вот это новости! — Виктор присвистнул. — И как ты?
— Знаешь, странно, но я почти ничего не почувствовала, — честно призналась Ника. — Ни ревности, ни злости. Может, я действительно отпустила эту ситуацию.
— Это хороший знак, — Виктор накрыл её руку своей. — Значит, ты готова двигаться дальше.
Ника не отдёрнула руку, но и не ответила на прикосновение.
— Не знаю, готова ли. Но я точно не хочу прыгать из одних отношений в другие. Мне нужно разобраться в себе.
— Я понимаю, — Виктор кивнул. — И уважаю твоё решение. Просто знай: когда ты будешь готова, я всё ещё буду здесь.
Он сказал это так просто и искренне, что Ника почувствовала, как что-то сжалось в груди. Не влюблённость — ещё рано. Но тёплая благодарность и, возможно, начало чего-то нового.
— Ника, тут такое дело… — Алексей мялся в дверях, не решаясь войти в квартиру. — Мне нужно серьёзно поговорить.
Прошло полгода с того момента, как он привёл в их дом Юлю. Развод был официально оформлен, квартиру поделили в соответствии с долями, Леру — тоже: большую часть времени она жила с матерью, выходные проводила с отцом. Жизнь постепенно входила в новое русло.
— Проходи, — Ника посторонилась. — Лера ещё в школе, заберёшь её в шесть, как договаривались?
— Да, конечно, — Алексей прошёл на кухню и неловко остановился посреди комнаты. — Слушай, я по поводу квартиры…
«Только не это», — подумала Ника. Делёж имущества был настолько изматывающим, что она готова была продать свою долю за полцены, лишь бы никогда больше не возвращаться к этому вопросу.
— Я хотел спросить… ты не планируешь продавать свою часть? — Алексей смотрел куда-то в сторону. — Просто… мы с Юлей хотим купить жильё побольше. У нас же… ну, ты знаешь, ребёнок скоро.
Ника почувствовала, как напряглась каждая мышца в теле. Они с Лерой могли остаться без крыши над головой, если она согласится на продажу. Рынок недвижимости был в ужасном состоянии, цены взлетели до небес.
— И куда мне деваться с Лерой? — спросила она тихо. — Ты об этом подумал?
— Я… мы… мы могли бы выкупить твою долю, — Алексей наконец решился посмотреть ей в глаза. — У Юли есть накопления, и её родители готовы помочь. Мы предлагаем хорошую цену, выше рыночной.
Ника рассмеялась — горько, недоверчиво.
— То есть сначала ты хотел выгнать меня из квартиры просто так, а теперь предлагаешь мне деньги? Прогресс, ничего не скажешь.
— Ника, я понимаю, как это выглядит, — Алексей потёр переносицу. — Я повёл себя как ишак тогда. Был в каком-то странном состоянии эйфории от новых отношений и не соображал. Теперь я понимаю, насколько это было… неприемлемо. Я пришёл извиниться и предложить честную сделку.
Ника смотрела на бывшего мужа, пытаясь понять свои чувства. Обида — да, она всё ещё была. Но уже не такая острая, разъедающая. Скорее, тупая, фоновая боль, которая со временем совсем исчезнет.
— Мне нужно подумать, — сказала она наконец. — Это серьёзное решение. Я не могу ответить прямо сейчас.
— Конечно, — Алексей с облегчением кивнул. — Я понимаю. Просто подумай, ладно? Это выгодное предложение.
Когда он ушёл, Ника набрала номер Виктора. За последние месяцы он стал не просто её адвокатом, но и близким другом, с которым можно было обсудить любую проблему.
— Витя, привет! Не отвлекаю?
— Для тебя я всегда свободен, — в его голосе слышалась улыбка. — Что случилось?
— Мне нужен совет. Но не юридический, а… житейский, — Ника заколебалась. — Ты занят сегодня вечером?
— Был занят встречей с нудным клиентом, но с радостью её отменю, если ты предлагаешь альтернативу, — с лёгкой иронией ответил Виктор.
— Предлагаю. Приходи на ужин. Заодно познакомишься с Лерой.
Повисла пауза.
— Ты уверена? — осторожно спросил он. — Это серьёзный шаг.
— Уверена, — твёрдо ответила Ника. — Я слишком долго прятала голову в песок и откладывала жизнь на потом. Хватит.
— А потом он взял и перевернул лодку! Представляешь? — Лера размахивала вилкой, рассказывая забавную историю о поездке с отцом на озеро. — Тётя Юля так визжала, что чайки разлетелись!
Виктор хохотал до слёз, слушая эмоциональный рассказ девочки. Ника наблюдала за ними, поражаясь тому, как легко они нашли общий язык. Лера, обычно настороженная с новыми людьми, с Виктором держалась так, словно знала его всю жизнь.
— А теперь марш делать уроки, — Ника подмигнула дочери. — Полчаса на математику, и можешь посмотреть мультики перед сном.
— Но ма-а-ам! — протестующе протянула Лера.
— Никаких «но», — Ника была непреклонна. — Иди, а мы с дядей Витей уберём со стола.
Когда Лера, недовольно бурча, удалилась в свою комнату, Виктор помог Нике собрать посуду.
— У тебя замечательная дочь, — сказал он. — Такая живая, непосредственная.
— Спасибо, — Ника улыбнулась. — Знаешь, я переживала, как она воспримет развод, новые отношения Алексея… Но дети такие удивительные. Они адаптируются гораздо быстрее нас.
— И как она относится к Юле? — осторожно спросил Виктор.
— По-разному, — Ника пожала плечами. — Иногда приходит и жалуется, что «тётя Юля не так делает бутерброды». А иногда в восторге рассказывает, как они вместе делали какие-то поделки или пекли печенье. В целом, нормально. Главное, что Лера счастлива.
Они перешли в гостиную, и Ника наконец решилась рассказать о предложении Алексея.
— И что ты думаешь? — спросила она, закончив рассказ.
Виктор задумчиво потер подбородок.
— С юридической точки зрения предложение выгодное. С финансовой тоже. Но вопрос в том, чего хочешь ты? Готова ли ты окончательно порвать с прошлым и начать с чистого листа?
Ника посмотрела на свои руки. Обручальное кольцо она сняла в тот же вечер, когда Алексей привел Юлю, но белая полоска на пальце исчезла только недавно.
— Знаешь, мне кажется, я готова. Эта квартира… в ней слишком много воспоминаний. И хороших, и плохих. Может быть, нам с Лерой действительно нужно что-то своё, новое.
Виктор взял её руку в свою.
— Тогда я поддержу любое твое решение.
Ника сидела в кафе напротив бизнес-центра, где находился офис Алексея. За окном моросил дождь, превращая осенний город в размытую акварель. Она позвонила ему утром и предложила встретиться — обсудить его предложение о выкупе квартиры. Алексей согласился сразу же, даже предложил отменить обед с клиентом.
Он опаздывал уже на двадцать минут, и Ника начинала нервничать. Наконец, колокольчик над дверью звякнул, и она увидела его — промокшего, запыхавшегося, с растрепанными волосами.
— Прости, такси застряло в пробке, я последний квартал бежал, — выпалил он, плюхаясь на стул напротив. — Ты давно ждешь?
— Не очень, — соврала Ника. — Как дела у вас с Юлей?
— Нормально… — Алексей замялся. — Слушай, ты хотела поговорить о квартире?
— Да, — Ника кивнула. — Я приняла решение. Я согласна продать свою долю, но у меня есть условия.
— Какие? — Алексей подозрительно прищурился. Он всегда так делал, когда ожидал подвоха.
— Первое: цена не «выше рыночной», а на сорок процентов выше. Мне нужно купить новое жилье, а цены сейчас такие, что твоего предложения не хватит даже на первоначальный взнос за что-то приличное.
Алексей поморщился, но кивнул.
— Хорошо, можно обсудить. Второе условие?
— Второе: я хочу оформить дарственную на часть новой квартиры на Леру. Чтобы у нее было что-то своё, независимо от наших с тобой отношений в будущем.
— Сколько процентов? — деловито спросил Алексей.
— Пятьдесят один.
— Это разумно, — согласился он после паузы. — Что-то еще?
Ника сделала глубокий вздох.
— И последнее. Я хочу, чтобы ты взглянул на это.
Она достала из сумки конверт и протянула ему. Алексей недоуменно открыл его и вытащил глянцевую фотографию. УЗИ.
— Что это? — он нахмурился, разглядывая снимок. — Это… Юля тебе дала? У нас тоже такой есть, только более четкий.
— Нет, Алёша, — Ника покачала головой. — Это не Юлино УЗИ. Это мое.
Алексей поднял на нее непонимающий взгляд.
— Что? Но…
— Я беременна, — просто сказала Ника. — Шестнадцать недель. Девочка.
Алексей побледнел и схватился за край стола.
— Но как… мы же не…
— Не мы, — твердо сказала Ника. — Я и Виктор. Мы встречаемся уже несколько месяцев. Это не было запланировано, но мы оба счастливы.
Она видела, как на лице бывшего мужа сменяют друг друга эмоции: шок, замешательство, что-то похожее на ревность, и наконец — принятие.
— Поздравляю, — наконец выдавил он. — А зачем ты мне это показываешь?
— Потому что я хочу, чтобы ты знал: я действительно отпустила нашу историю, — Ника улыбнулась. — Всё будет хорошо, Алёша. У тебя своя жизнь, у меня — своя. Но Лера — наш общий ребенок, и я хочу, чтобы она была счастлива в обоих домах. И с младшими братьями или сестрами в обоих домах.
— Лера знает? — тихо спросил Алексей.
— Еще нет. Мы с Виктором расскажем ей на выходных. Думаю, она будет в восторге — она давно выпрашивала у меня сестричку.
Алексей кивнул, всё еще переваривая новость.
— Спасибо, что сказала мне… лично. Это… я ценю это.
— Не за что, — Ника допила свой чай и встала. — Пришли мне детали по сделке с квартирой на почту. И… будь счастлив, ладно?
Она вышла из кафе, не дожидаясь ответа, и раскрыла зонт. Дождь усилился, но впервые за долгое время это не вызывало у нее уныния. Совсем наоборот. Дождь смывал последние следы прошлого, освобождая место для нового начала.
Ника достала телефон и набрала сообщение Виктору: «Встреча прошла хорошо. Возвращаюсь домой. Люблю тебя».
Через секунду пришел ответ: «Мы с Лерой заказали пиццу и ждем тебя. Кажется, я обещал ей научить играть в шахматы? И да, я тоже тебя люблю».
Ника улыбнулась и, на мгновение остановившись посреди улицы, сделала то, чего не делала уже очень давно — подняла лицо к небу, позволяя дождю смыть невидимые слезы. Жизнь продолжалась. И, несмотря на все сложности и боль последних месяцев, продолжалась она удивительно хорошо.
Прошло два года.
Ника стояла на пороге знакомой квартиры с маленькой девочкой на руках. Лера, повзрослевшая и вытянувшаяся, нетерпеливо нажала на звонок.
Дверь открыла Юля с большим животом.
— О, привет! Проходите, Алёша еще в душе, — она посторонилась, пропуская их в квартиру.
Ника переступила порог своего бывшего дома и замерла на мгновение. Здесь всё изменилось — другие обои, другая мебель, другие запахи. Теперь это был дом Алексея и Юли.
— Привет, Машенька! — Юля наклонилась к маленькой девочке на руках Ники. — Как дела у нашей принцессы?
Маша, годовалая дочка Ники и Виктора, захихикала и спрятала лицо на плече у матери.
— Она немного стесняется сегодня, — улыбнулась Ника. — Как ты себя чувствуешь? Когда срок?
— Через месяц, — Юля погладила свой живот. — В этот раз мальчик. Алёша уже всю детскую голубым цветом выкрасил.
В комнату вошел Алексей, с мокрыми после душа волосами, в футболке и джинсах.
— Ника, привет! — он поцеловал бывшую жену в щеку и взъерошил волосы Лере. — Привет, лягушонок! Готова к походу в аквапарк?
— Да! — Лера подпрыгнула от нетерпения. — Я уже купальник в рюкзак положила и полотенце!
— Умница, — Алексей улыбнулся. — А где Виктор?
— Он работает допоздна, — Ника передала Машу Юле, которая с удовольствием взяла малышку на руки. — Но завтра сам приедет за девочками. Спасибо, что согласились взять Машу тоже. Мне правда нужно закончить проект к понедельнику.
— Не за что, — искренне ответила Юля. — Мы будем рады. Лера так любит возиться с сестренкой.
Ника смотрела, как её бывший муж и его новая жена воркуют над её младшей дочерью, и чувствовала странное умиротворение. Никогда в жизни она не могла бы представить, что их история закончится вот так — без ненависти, без вражды, просто как новая глава в жизни каждого.
Она попрощалась с девочками, пообещав позвонить вечером, и вышла в прохладный весенний день. У подъезда её ждал новенький кроссовер — подарок Виктора на годовщину свадьбы. Они расписались через месяц после рождения Маши, в узком кругу самых близких людей.
Ника села за руль и достала телефон. Пришло сообщение от Виктора: «Купил вина и заказал твою любимую пасту. Будем отмечать свободные выходные?»
«Буду через полчаса. И да, давай отметим», — ответила она, улыбаясь.
Жизнь имеет странное чувство юмора. Иногда самые болезненные и непонятные моменты оказываются началом чего-то нового и прекрасного. Иногда нужно потерять всё, чтобы обрести себя. И иногда фраза «Я решил, что мы с Юлей останемся в этой квартире, а тебе надо съехать» может стать не концом света, а началом новой, лучшей истории.
