Часть 1: Скандальное открытие
Семейный ужин в доме родителей Егора Самсонова должен был стать приятным завершением предсвадебной суеты. Ещё два дня — и Алиса официально войдёт в семью. Однако вместо умиротворённой беседы гостей встретила напряжённая сцена.
Алиса появилась в дверях столовой с покрасневшим лицом, сжимая в руках папку с документами. Ксения Владимировна замерла с вилкой в руке, Тимофей Геннадьевич нахмурился, сестра Егора Ольга подняла взгляд от телефона, а Павел, двоюродный брат жениха, с интересом выпрямился на стуле.
Егор побледнел, увидев папку в руках невесты.
— Вы все знали о его долгах? — Алиса швырнула папку на стол. — Два миллиона! Перед свадьбой!
Документы разлетелись по полированной поверхности стола, перемешиваясь с блюдами праздничного ужина. Лист с банковскими выписками приземлился прямо в соусник.
— Милочка, в семье принято решать проблемы, а не устраивать истерики, — свекровь улыбнулась натянутой, едва заметной улыбкой.
— Егор, говори немедленно! — невеста требовательно нависла над женихом. — Объясни мне, пожалуйста, как ты собираешься выплачивать два миллиона долга с твоей зарплатой в пятьдесят тысяч? Мы через два дня женимся, а я узнаю об этом случайно!
В столовой повисла тяжелая тишина. Хрустальная люстра отбрасывала причудливые тени на лица собравшихся, подчеркивая бледность Егора и румянец гнева на щеках Алисы.
— Алиса, я могу всё объяснить, — Егор привстал, протягивая руку.
— Объяснить что? — отшатнулась девушка, словно от прикосновения к раскаленному металлу. — Что ты набрал кредиты на развитие бизнеса, который прогорел? Что занял у кучи людей, включая твоего брата? Я не хочу начинать семейную жизнь с долговой ямы!
Алиса судорожно провела рукой по волосам. Её тщательно уложенная прическа растрепалась, делая её похожей на взъерошенную птицу, готовую в любой момент сорваться с места.
— Алисочка, — вмешалась Ксения Владимировна, промокнув уголки губ салфеткой, — девочка моя, в жизни всякое бывает. Мужчины рискуют, это нормально. Тебе следует научиться принимать своего мужчину таким, какой он есть.
— Нормально? — Алиса резко повернулась к будущей свекрови. — Нормально скрывать такие вещи от человека, с которым я вот-вот должна связать свою жизнь? От человека, для которого я вот-вот стану женой?
Ложка выпала из рук Ксении Владимировны и со звоном ударилась о фарфоровую тарелку.
— Извини, я хотел рассказать, — пробормотал Егор, опустив глаза. — Но боялся, что ты…
— Что я что? Пересмотрю решение о свадьбе? — выкрикнула Алиса. Её голос сорвался, и последние слова прозвучали почти как всхлип. — Думаешь, лучше построить семью на лжи?
Ольга, сидевшая в дальнем конце стола, фыркнула и демонстративно отпила из бокала с вином:
— Какие высокие материи. А я думала, браки заключаются на любви, а не на финансовых отчетах. Или я что-то путаю, Алисочка?
— Оля, не сейчас, — одёрнул сестру Егор, бросив на неё предупреждающий взгляд.
Тимофей Геннадьевич медленно отложил столовые приборы, вытер салфеткой губы и прочистил горло. Он посмотрел на будущую невестку тяжёлым, оценивающим взглядом:
— Девушка, вы врываетесь в наш дом, устраиваете скандал и выставляете моего сына мошенником. Это недопустимо. Финансовые вопросы мужчин не должны быть предметом истерик. Если вы собираетесь стать частью нашей семьи, вам следует усвоить некоторые правила приличия.
Его слова прозвучали как приговор — холодно и безапелляционно.
— Ах, так вот в чём дело, — Алиса криво улыбнулась. — Значит, это ваша семейная традиция — держать женщин в неведении о финансах? Приятное открытие накануне свадьбы, ничего не скажешь.
— Девочка моя, — снова вмешалась Ксения Владимировна, растягивая слова, словно карамель, — любящая женщина должна поддерживать мужчину, а не подсчитывать его долги. Это так мелочно. Мы с Тимофеем вместе уже тридцать лет, и я никогда не лезла в его финансовые дела. Это просто… неприлично.
Она поправила жемчужное ожерелье на шее жестом, полным достоинства и превосходства.
— Мелочно? Два миллиона — это мелочно? — Алиса взмахнула руками, едва не задев хрустальный графин. — Я планировала нашу семейную жизнь, думала о детях, о нашем будущем, а теперь выясняется, что мы начнём с огромной долговой ямы! Как вы не понимаете, что дело не в деньгах, а в доверии?
Павел, до этого молчавший и наблюдавший за сценой с отстраненным любопытством, подал голос:
— Позволю себе заметить, что брат взял деньги не на развлечения. Он пытался построить бизнес, рискнул ради лучшего будущего. Разве не этого хочет каждая женщина — мужчину с амбициями?
— Который прогорел, — отрезала Алиса. — И я как будущая жена буду расхлёбывать последствия. Самое обидное? То, что я узнала об этом не от него, а случайно наткнувшись на документы, которые он даже не потрудился спрятать!
— Извини, — снова сказал Егор. — Я действительно должен был рассказать тебе раньше. Просто никак не находил подходящего момента…
— Да ты хоть понимаешь, сколько лет нам придётся выплачивать эти долги? При твоей зарплате это десятилетия! — Алиса в отчаянии опустилась на стул, который скрипнул под ее весом. Ее плечи поникли. — Как мы будем жить? Как растить детей? Как вообще планировать что-то, если ты не считаешь нужным делиться со мной такими важными вещами?
— У тебя тоже есть работа, — холодно заметила Ольга, подпирая подбородок рукой. — Или ты планировала сидеть на шее у брата? А теперь, когда поняла, что придется зарабатывать самой, решила устроить скандал?
— Оля! — резко одёрнул сестру Егор, стукнув кулаком по столу.
— А что, разве не так? — Ольга пожала плечами с показным равнодушием. — Сколько ты получаешь, Алиса? Семьдесят? И теперь тебя беспокоит, что придётся тратить их на семью, а не на туфли? Не на себя любимую?
— Это подло, — тихо сказала Алиса, и в ее голосе было больше боли, чем гнева. — Я никогда не собиралась сидеть на чьей-то шее.
Тимофей Геннадьевич с силой стукнул кулаком по столу.
— Достаточно драмы! Егор, ты мужчина или тряпка? Почему позволяешь этой девчонке устраивать тут спектакль? Долги — это часть жизни.
Алиса вскинула голову.
— Так вы знали? Все это время вы знали?
— Конечно, знали, — процедила Ксения Владимировна сквозь идеально очерченные губы. — Мы семья. У нас нет секретов друг от друга.
— Кроме невесты, — горько усмехнулась Алиса, и в ее усмешке было столько боли, что даже Ольга опустила взгляд. — От неё, значит, можно скрывать. Она ведь пока не семья, да? Просто очередное приобретение в коллекцию Самсоновых.
— Извини, — в третий раз произнёс Егор, и это слово прозвучало пусто и бессмысленно. — Я боялся, что ты уйдёшь.
— И правильно боялся, — Алиса подняла на жениха глаза. — Потому что дело не только в деньгах, а в доверии. Ты не посчитал нужным рассказать мне о проблеме, с которой нам пришлось бы жить годами. Ты не видишь во мне равного партнера, и никогда не видел.
Она медленно встала, расправила плечи и, собрав разбросанные документы, аккуратно вложила их обратно в папку. Развернувшись, Алиса направилась к выходу. Егор даже не поднялся со стула, как сидел за столом, так и остался сидеть, потупив взгляд.
Тихо щелкнул замок входной двери.
Часть 2: Защита матери и раскрытие умысла
Тишина, наступившая после ухода Алисы, звенела почти осязаемо. Егор сидел, обхватив голову руками, глядя в одну точку. Ксения Владимировна первой нарушила молчание, резко отодвинув стул.
— Ну что ты сидишь как истукан? — она стремительно подошла к сыну, положив руку ему на плечо. — Иди за ней, объясни, что к чему. Девочка просто в шоке, она успокоится.
— Мама, всё кончено, — глухо отозвался Егор. — Она не простит.
Ксения Владимировна презрительно фыркнула:
— Что за детский сад! Подумаешь, устроила истерику из-за каких-то долгов. Как будто ты первый мужчина в истории, который рискнул и проиграл.
Она энергично принялась собирать разбросанные документы, которые Алиса не забрала.
— Какая невоспитанность! — продолжала она, брезгливо вытаскивая бумаги из соусника. — Копается в твоих документах, а потом еще устраивает сцены на семейном ужине! И это воспитание приличной девушки?
— Мама, — Егор поднял на неё воспаленные глаза, — она случайно нашла эти бумаги у меня в кабинете, когда искала наши совместные фотографии для свадебного альбома. Я сам виноват.
— Не оправдывай её! — отрезала Ксения Владимировна. — Уважающая себя девушка никогда не станет рыться в бумагах мужчины. Это неприлично и недостойно! Тем более устраивать такой скандал перед всей семьей. Ты видел, как она бросила эти документы прямо в еду? Это же невежество!
Тимофей Геннадьевич мрачно кивнул, делая большой глоток коньяка из своего бокала.
— Мать права. Истерики — плохой знак. Сегодня она устраивает сцены из-за долгов, завтра — из-за того, что ты задержался на работе. Не мужское это дело — оправдываться перед женщиной.
Ольга демонстративно закатила глаза:
— Боже, папа, какой ты динозавр! Но в одном я с вами согласна — Как только запахло жареным, сразу в кусты. А ведь клялась в любви до гроба!
Павел, все это время молча разглядывавший бокал с вином, поднял взгляд:
— Знаете, я, пожалуй, на стороне Алисы. Она имела право знать.
— Ты вообще молчи! — оборвала его Ксения Владимировна. — Это семейное дело.
— Я и есть семья, тетя, — спокойно ответил Павел. — И мне не нравится то, что происходит.
Ксения Владимировна оставила его слова без внимания, полностью сосредоточившись на сыне:
— Егорушка, милый, всё образуется. Два дня до свадьбы, она одумается. Завтра купишь ей цветы, извинишься… женщины любят такие жесты. А потом уже не будет иметь значения, были эти долги или нет.
— Почему не будет иметь значения? — внезапно спросил Павел, пристально глядя на тетю.
Ксения Владимировна на мгновение запнулась, затем поправила прическу нервным движением:
— Ну, потому что… потому что любящие супруги преодолевают трудности вместе. Разве не так?
— Или потому что пять миллионов от ее отца решат все проблемы? — тихо произнес Павел.
Комната словно замерла. Егор поднял голову и уставился на кузена.
— Что ты сказал?
Павел невозмутимо отпил вина:
— Приданое Алисы. Пять миллионов, которые Кирилл Максимович собирается передать молодоженам сразу после свадьбы. Я прав, тетя?
Ксения Владимировна побледнела, затем покраснела:
— Что за чушь ты несешь! При чем тут какое-то приданое?
— Не делайте вид, что не знаете, — Павел поставил бокал на стол. — Вся семья только об этом и говорит последние месяцы. Разве не поэтому свадьбу перенесли с осени на весну? Чтобы скорее получить эти деньги и закрыть долги Егора? Я все правильно понимаю?
Тимофей Геннадьевич грохнул кулаком по столу:
— Мы уважаемая семья, а не какие-то аферисты!
— Папа, не надо, — вдруг произнес Егор. Он выглядел совершенно раздавленным. — Павел прав. Я знал о приданом, и мама… мама предложила ускорить свадьбу, чтобы решить мои проблемы.
— Ты с ума сошел? Я просто хотела вам помочь! Что плохого в том, что семейные деньги помогут с семейными проблемами? Разве я не имею права заботиться о сыне?
— За счет обмана Алисы? — тихо спросил Егор.
— Не за счет обмана! — возмутилась мать и обратилась к сыну. — Её отец все равно собирался дать Алисе эти деньги, она же об этом сама тебе сказала. Мы просто… ускорили процесс. И не говори, что ты не был согласен! Ты сам настаивал на весенней свадьбе!
— Потому что ты убедила меня, что так будет лучше, — Егор усмехнулся. — А на самом деле…
— А на самом деле вы хотели использовать деньги невесты, чтобы расплатиться с долгами, — закончил за него Павел. — И даже не собирались ей об этом говорить.
Ольга вдруг нервно захихикала:
— Господи, какая драма! Будто в сериале. Только не говорите, что всё это время вы всерьез планировали провернуть такую схему.
— Ольга, прекрати! — рявкнул Тимофей Геннадьевич.
Праздничный ужин был окончательно испорчен. Недоеденные блюда остывали на столе, хрустальная люстра продолжала отбрасывать причудливые тени.
Часть 3: Психологическое давление
Алиса сидела у окна своей квартиры, невидящим взглядом глядя на улицу. День после скандального ужина тянулся бесконечно долго. Телефон снова завибрировал — очередной звонок от Максима, лучшего друга Егора. Уже седьмой за сегодня. Она устало взглянула на экран и сбросила вызов.
Не прошло и минуты, как пришло сообщение: «Алиса, не будь ребёнком. Все мужчины что-то скрывают. Ты разрушаешь отношения из-за пустяка».
Пустяк. Два миллиона рублей долга и тщательно спланированный обман с её приданым они называли пустяком. Алиса горько усмехнулась и отложила телефон.
Вчера вечером ей звонила Марина, подруга Егора со времён университета. «Милая, ты делаешь ошибку,» — убеждала она сладким голосом. «Понимаешь, мужчины просто так устроены — им стыдно признаваться в финансовых неудачах. Егор любит тебя, он просто боялся тебя потерять».
А сегодня с утра позвонил Артём, бывший одноклассник жениха: «Слушай, я понимаю, ты расстроена. Но все мужики что-то недоговаривают своим женщинам. Это… ну, как защитный механизм, понимаешь? Ты же умная девушка, неужели ты думала, что в браке не будет проблем?»
Телефон снова завибрировал. На этот раз высветилось имя Сергея, двоюродного брата Егора. Алиса подавила желание швырнуть телефон в стену и вместо этого выключила его. Тишина, наконец-то.
Она машинально потянулась к ноутбуку, чтобы проверить рабочую почту. Открыв браузер, Алиса зашла в социальную сеть — и тут же пожалела об этом. Комментарии под её последней фотографией, опубликованной ещё до злополучного ужина, заставили её похолодеть.
«А правда, что ты бросила Егора из-за денег? Так меркантильно…»
«Говорят, ты устроила жуткую истерику на семейном ужине. Бедный Егор!»
«Жаль парня, он так тебя любил, а ты из-за каких-то долгов…»
Алиса закрыла вкладку дрожащими руками. Кто распространяет эти слухи? Как они так быстро расползлись по их общему кругу знакомых?
Звонок в дверь. На пороге стояла коллега Марианна с обеспокоенным выражением лица.
— Привет, — неуверенно произнесла она. — Решила заглянуть, проверить, как ты. Слушай, у вас правда свадьба отменяется?
Алиса впустила коллегу, с трудом сдерживая эмоции.
— Кто тебе сказал эту глупость?
— Да все в офисе только об этом и говорят, — Марианна сбросила пальто. — Мне Светка из бухгалтерии рассказала, что ей звонила какая-то женщина, представилась родственницей Егора… Рассказывала, что ты из-за денег решила отменить свадьбу, что парню сейчас тяжело, а ты его бросила в трудную минуту.
— Что? Это же… это же полная ложь!
— Я так и подумала, — кивнула Марианна. — Не представляю тебя такой. Но Светка уверяет, что звонившая была очень убедительна. Говорила, что ты обещала пять миллионов от отца, а потом передумала.
— Что?! — Алиса едва не задохнулась от возмущения. — Да я сама случайно узнала о своём так называемом «приданом» от отца, вот и похвасталась Егору!
Телефон на столике снова завибрировал — Алиса машинально включила его. Сообщения от неизвестных номеров сыпались одно за другим.
«Как можно быть такой бессердечной?»
«Бедный Егор, он не заслужил такую меркантильную невесту»
«Знаешь, сколько девушек мечтали быть на твоём месте?»
Алиса перевернула телефон экраном вниз.
— Они просто затравливают меня, — прошептала она. — Его семья, его друзья… Они выставляют меня чудовищем.
Марианна неловко обняла её за плечи.
— Послушай, может, тебе стоит просто поговорить с ним? Выяснить всё лично?
— О чём говорить? — тихо прошептала Алиса и провела пальцем по кольцу, что подарил ей жених.
Часть 4: Вмешательство родителей Алисы
Наталья Игоревна осторожно приоткрыла дверь в комнату дочери. Алиса сидела у окна, глядя на моросящий дождь, который барабанил по стеклу.
— Девочка моя, — тихо позвала мать, — я принесла чай.
Алиса обернулась. Её опухшие от слёз глаза и бледное лицо заставили Наталью Игоревну вздрогнуть.
— Что с тобой происходит? За два дня до свадьбы ты переезжаешь домой, не отвечаешь на звонки, почти не ешь… — Она поставила чашку на прикроватный столик и села рядом с дочерью. — Ты и Егор поссорились?
Алиса сжала губы, пытаясь сдержать слёзы, но не смогла. Она разрыдалась, уткнувшись в плечо матери, как в детстве.
— Мама, всё разрушено… Он… они все… — сквозь рыдания прорывались обрывки фраз. — Долги… ложь… теперь все считают меня меркантильной стервой…
Наталья Игоревна гладила дочь по голове, терпеливо ожидая, пока первая волна эмоций схлынет.
— Расскажи всё по порядку, — тихо попросила она, когда Алиса немного успокоилась.
И Алиса рассказала. О долгах Егора, о семейном ужине, о реакции его родителей, о внезапно открывшемся плане использовать её «приданое», о психологическом давлении, которое организовала семья жениха.
Лицо Натальи Игоревны становилось всё более суровым по мере рассказа.
— Почему ты молчала? — только и спросила она, когда Алиса закончила.
— Мне было стыдно, — призналась девушка. — Как будто это я виновата, что наша свадьба оказалась под угрозой… И отцу не хотела говорить, ты же знаешь, как он относится к финансовым вопросам.
Наталья Игоревна решительно встала:
— Это немедленно должен узнать твой отец.
— Нет! — испугалась Алиса. — Он же вспылит, устроит скандал…
Но мать уже вышла из комнаты. Через несколько минут в дверном проёме появилась внушительная фигура Кирилла Максимовича. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
— Показывай, — кратко произнёс он, протягивая руку.
Алиса молча достала телефон и открыла сообщения. Отец пролистывал их, и с каждым новым текстом желваки на его скулах играли всё сильнее.
— Объясни мне, почему я узнаю об этом только сейчас? — спросил он с обманчивым спокойствием. — Почему моя дочь позволяет себя травить?
— Папа, я не хотела…
— Так, — он поднял руку, прерывая её. — Сколько этот юноша должен и кому?
— Два миллиона, насколько я знаю. Кредиты, долги частным лицам…
Кирилл Максимович кивнул, словно что-то для себя решив:
— Завтра в семь вечера. Будет семейная встреча. В их доме.
— Нет! — в ужасе воскликнула Алиса.
— Да, — отрезал отец. — В качестве юриста и твоего отца я должен понимать, во что ты собираешься ввязаться. И если кому-то кажется, что мою дочь можно использовать как банкомат или делать из неё козла отпущения, то у меня для этих людей плохие новости.
Алиса знала этот тон. Спорить было бесполезно. Кирилл Максимович уже доставал телефон, набирая номер.
— Добрый вечер, Тимофей Геннадьевич. Нам нужно поговорить. Завтра в семь у вас. Всей семьёй. Это не обсуждается.
Дом Самсоновых встретил семью Рябининых показной роскошью и натянутыми улыбками. Стол был накрыт так, словно предстоял праздничный ужин, а не серьёзный разговор. Хрустальные бокалы, серебряные приборы, дорогое вино — всё говорило о желании произвести впечатление.
Кирилл Максимович, одетый в строгий деловой костюм, холодно кивнул хозяевам. Его жена держалась немного позади, поддерживая дочь под локоть. Алиса выглядела бледной.
— Прошу к столу! — слишком бодро предложила Ксения Владимировна. — Я приготовила ваши любимые блюда, Алисочка…
— Спасибо, но давайте опустим светские любезности, — прервал её Кирилл Максимович. — У нас серьёзный разговор.
— Ну зачем же так официально, — попытался разрядить обстановку Тимофей Геннадьевич. — Мы ведь почти родственники. Выпьем за примирение?
Кирилл Максимович проигнорировал предложение. Его взгляд остановился на Егоре, который сидел, опустив глаза.
— Молодой человек, у меня к вам несколько вопросов, и я рассчитываю на честные ответы.
Егор нервно кивнул.
— В первую очередь, — продолжил Кирилл Максимович, открывая кожаный портфель и доставая папку с документами, — хочу обратить ваше внимание на юридические аспекты сокрытия финансовых обязательств перед вступлением в брак.
Он раскрыл папку, и на стол легли аккуратно подшитые листы.
— Согласно Семейному кодексу, долги, приобретённые до брака, являются личными обязательствами должника. Однако, — он выделил это слово, — если эти средства были потрачены на нужды семьи, то после заключения брака они могут быть признаны общими. Вы намеренно скрыли свои долги от моей дочери, создав условия для потенциального мошенничества.
— Папа, не надо так, — тихо попросила Алиса.
— Надо, — отрезал Кирилл Максимович. — Потому что сейчас речь идёт не просто о недомолвках. Речь идёт о сознательном манипулировании с целью переложить личные финансовые обязательства на плечи моей дочери. Это подпадает под статью о мошенничестве, если будет доказан умысел.
— Да как вы смеете! — вспыхнула Ксения Владимировна. — Мы уважаемая семья!
— Уважаемые семьи не распускают слухи о невестах своих сыновей, — холодно заметил Кирилл Максимович. — И не организуют травлю на работе и в социальных сетях.
Тимофей Геннадьевич стукнул кулаком по столу:
— Никто никого не травил! Это всего лишь эмоциональная реакция близких Егора на…
— На что? — перебил его Кирилл Максимович. — На то, что моя дочь случайно узнала правду? Или на то, что она посмела высказать своё мнение о сокрытии информации?
Он повернулся к Егору:
— Я хочу услышать от вас, на что конкретно были потрачены эти долги и каков их реальный размер. И советую говорить правду, потому что я уже навёл некоторые справки.
Егор побледнел ещё сильнее. Он бросил отчаянный взгляд на родителей, но, не найдя поддержки, тяжело вздохнул.
— Три миллиона двести тысяч, — тихо произнёс он.
— Что? — Алиса подалась вперёд. — Ты говорил о двух!
— Егор! — одновременно воскликнула его мать. — Зачем ты…
— Хватит лжи, — устало произнёс Егор. — Да, долг больше. Я занимал у разных людей, брал кредиты… Пытался запустить онлайн-бизнес, потом вкладывался в стартап друга… Всё провалилось.
— Три миллиона? — недоверчиво повторила Алиса. — Но как? На что ты их потратил? У тебя даже машины нет! Ты не носишь дорогую одежду, не покупаешь гаджеты…
Егор опустил голову ещё ниже.
— Часть денег ушла на погашение предыдущих долгов. Я занимал у одних, чтобы отдать другим… И ещё я… — он запнулся, — я вложил почти миллион в онлайн-казино. Думал отыграться после провала бизнеса.
В столовой повисла тяжёлая тишина. Даже родители Егора выглядели шокированными последним признанием.
— Вы хотите сказать, — медленно произнёс Кирилл Максимович, — что помимо неудачных бизнес-решений, вы страдаете игровой зависимостью?
— Нет! — воскликнул Егор. — Это было всего раз! Я был в отчаянии, думал, что смогу быстро вернуть хотя бы часть…
— И всё это время, — Алиса смотрела на жениха расширенными от ужаса глазами, — ты планировал закрыть эти долги моим приданым? Деньгами, которые мой отец собирался подарить нам на будущее?
— Это была не его идея, — внезапно вмешался Павел, сидевший в дальнем углу стола. — Это тётя Ксения настояла на быстрой свадьбе, как только узнала о приданом.
— Павел! — в голосе Ксении Владимировны звучала злость.
— Хватит, — он покачал головой. — Егор просто запутался, и вместо того, чтобы помочь ему справиться с проблемой честно, вы превратили это в аферу.
Кирилл Максимович внимательно посмотрел на молодого человека:
— Благодарю за честность. Итак, подведем итоги. Егор имеет долг в размере более трёх миллионов, скрывал это от невесты, имеет признаки игровой зависимости, а его семья планировала использовать деньги, предназначенные для будущего молодой семьи, на погашение его личных обязательств.
Наталья Игоревна положила руку на плечо мужа:
— Кирилл, давай не будем так формально…
— Нет, дорогая, — он покачал головой. — Именно формально мы и должны подходить к этой ситуации. Речь идёт о будущем нашей дочери.
Он повернулся к Алисе:
— Теперь ты знаешь всю правду. Решение за тобой.
Часть 5: Конфронтация и ультиматум
В столовой повисла тяжелая тишина после слов Кирилла Максимовича. Все взгляды обратились к Алисе, которая сидела, сжимая в руках салфетку. На её лице отражалась внутренняя борьба.
Ксения Владимировна, не выдержав молчания, резко поднялась со своего места.
— Вот теперь всё ясно, — её голос звенел. — Это был спектакль с самого начала, не так ли, Кирилл Максимович? Вы и ваша дочь намеренно ищете предлог, чтобы разрушить свадьбу!
Алиса подняла глаза, пораженная несправедливостью обвинения.
— Что вы такое говорите?
— То, что давно хотела сказать, — Ксения Владимировна обвиняюще указала пальцем на Алису. — Ты никогда не любила моего сына! Тебе нужен был статус, связи нашей семьи, а теперь, когда выяснилось, что он не идеален, ты использовала это как повод сбежать!
Тимофей Геннадьевич положил руку на плечо жены, пытаясь успокоить её, но она стряхнула её.
— Нет, пусть все услышат правду! — продолжала Ксения Владимировна. — Эта девочка сбежала при первых же трудностях! А теперь её отец пришел угрожать нам юридическими терминами и статьями! Это низко и подло!
Наталья Игоревна побледнела от возмущения.
— Как вы смеете обвинять мою дочь?! После всего, что ваша семья сделала?
— А что мы сделали? — всплеснула руками Ксения Владимировна. — Приняли её как родную! Включили в семейные дела! Простите, что не посвятили во все финансовые подробности, но разве настоящая любовь смотрит на деньги?
Алиса медленно поднялась с места. В её глазах больше не было слез.
— Знаете, Ксения Владимировна, — произнесла она с неожиданным спокойствием, — вы правы в одном: настоящая любовь не смотрит на деньги. Но она основана на доверии, уважении и честности. Ничего из этого я не получила от вашей семьи.
— Ах, какие высокие слова! — презрительно фыркнула Ксения Владимировна. — А что насчет клятвы быть рядом и в горе, и в радости? Или эта часть тебя не устраивает?
Дверь в столовую внезапно распахнулась, и на пороге появилась Зоя — лучшая подруга Алисы.
— Извините за вторжение, — произнесла она, окидывая комнату быстрым взглядом, — но я должна была прийти. Алиса, ты не отвечала на звонки, и я волновалась.
— Еще одна защитница! — иронично всплеснула руками Ксения Владимировна. — Как мило.
Зоя проигнорировала её, подходя к подруге и крепко сжимая её руку.
— Ты в порядке?
Алиса благодарно кивнула. Присутствие лучшей подруги придало ей сил.
— Если вы закончили с обвинениями, — вмешался Кирилл Максимович, — я бы хотел прояснить нашу позицию. Мы не собираемся «разрушать свадьбу», как вы выразились. Я лишь хочу защитить интересы моей дочери.
— Какие именно интересы? — с вызовом спросил Тимофей Геннадьевич. — Финансовые?
— В том числе, — невозмутимо ответил Кирилл Максимович. — Но прежде всего — эмоциональные и психологические. Ваша семья организовала травлю моей дочери, когда она всего лишь потребовала честности. Это недопустимо.
Алиса, поддерживаемая Зоей и ободренная поддержкой родителей, сделала глубокий вдох.
— У меня есть предложение, — произнесла она, обращаясь непосредственно к Егору, который всё это время сидел, не поднимая глаз. — Свадьба откладывается до тех пор, пока ты не разберешься со своими долгами.
Её слова прозвучали как выстрел. Егор наконец поднял на неё взгляд — в его глазах был ужас.
— Что?
— Ты слышал, — твердо продолжила Алиса. — Если ты действительно любишь меня и хочешь, чтобы мы были вместе, тебе придется доказать это. Я не выйду замуж за человека, который начинает нашу совместную жизнь со лжи и долгов.
— Это… это невозможно, — пробормотал Егор, бледнея еще сильнее. — Ты не понимаешь…
— Почему невозможно? — спросила Зоя, прищурившись. — Если ты смог набрать эти долги, значит, сможешь и отдать их. Или ты рассчитывал только на чужие деньги?
— Через две недели я должен заплатить проценты по кредиту, — хрипло произнес Егор. — Почти триста тысяч. Если я этого не сделаю, банк подаст в суд, и тогда…
— И ты надеялся, что к этому моменту уже получишь деньги от моего отца? — Алиса покачала головой. — Всё становится еще хуже.
— Не только банку он должен, — внезапно подал голос Павел, до этого момента молчавший. Его лицо было жестким. — Он мне должен полмиллиона. Я отдал ему эти деньги под честное слово, что он вернет их после запуска бизнеса. Прошел год, Егор. Ты обещал мне эти деньги еще три месяца назад!
— Павел, не сейчас, — процедил Тимофей Геннадьевич.
— Нет, именно сейчас! — Павел ударил кулаком по столу. — Эти деньги были отложены на мою учебу за границей. Из-за тебя, Егор, я пропустил регистрацию на программу! И что теперь?
Ксения Владимировна схватилась за сердце:
— Господи, что за цирк! Павел, как ты можешь выносить семейные проблемы на публику?
— А разве не вы сами превратили семейные проблемы в публичное шоу, тетя? — холодно парировал Павел. — Разве не вы звонили на работу Алисы, распространяя грязные слухи?
Ксения Владимировна задохнулась от возмущения:
— Я никому не звонила!
— Но знали, что звонят другие, и не остановили это, — заметила Зоя. — А может, даже попросили. У Светланы из бухгалтерии прекрасная память на голоса, знаете ли.
Тимофей Геннадьевич грузно поднялся со своего места.
— Достаточно этого балагана! — пророкотал он. — Мы собрались, чтобы решить проблему, а не обвинять друг друга!
— Совершенно верно, — кивнул Кирилл Максимович. — И решение озвучила моя дочь: свадьба откладывается до тех пор, пока Егор не докажет свою финансовую состоятельность и ответственность.
— Это шантаж! — воскликнула Ольга, до этого молчавшая. — Мой брат не какой-то там испытуемый!
— Нет, это не шантаж, — спокойно возразила Алиса. — Это условие. Я просто говорю, что не выйду замуж, пока эта проблема не будет решена.
— Тогда верни кольцо, — внезапно произнес Егор ледяным тоном. — Если ты откладываешь свадьбу, значит, помолвка тоже отменяется.
Алиса посмотрела на помолвочное кольцо на своем пальце — нежный бриллиант в платиновой оправе. Она медленно сняла его и положила на стол перед Егором.
— Как скажешь, — тихо произнесла она.
В столовой Самсоновых воцарилась тишина. Семья жениха смотрела друг на друга с разными эмоциями: Ксения Владимировна — с яростью, Тимофей Геннадьевич — с угрюмым неодобрением, Ольга — с раздражением, Павел — с решительностью человека, готового идти до конца. И только Егор сидел, глядя в пустоту перед собой, как человек, внезапно осознавший глубину пропасти, в которую он позволил себе упасть.
Часть 7: Решительный разрыв
Следующий день после семейной конфронтации Алиса провела в полном уединении. Отключив телефон и соцсети, она погрузилась в размышления о случившемся, аккуратно раскладывая в голове все кусочки мозаики. Тревожные звонки в дверь от друзей Егора становились всё более редкими — семейство Самсоновых, видимо, начало понимать, что тактика давления на этот раз не сработает.
На четвёртый день Алиса приняла решение. Сообщение было кратким: «Нам нужно встретиться. Сегодня в шесть, в кафе на Чеховской. Только ты и я».
Егор появился в кафе за двадцать минут до назначенного времени. Когда Алиса вошла, он уже нервно покручивал в руках пустую чашку. При её появлении он неловко поднялся и замер, не зная, можно ли обнять девушку или хотя бы поцеловать в щёку. Алиса решила вопрос сама, сразу же сев напротив и положив на стол небольшую коробку.
— Я вернула кольцо, но есть ещё другие твои вещи, — её голос звучал ровно, без эмоций. — И я хочу вернуть их лично, без посредников.
— Алиса, — Егор поднял на неё умоляющий взгляд, — давай всё-таки поговорим. Я понимаю, что был неправ, но…
— Нет, Егор, — Алиса покачала головой, — я уже всё решила. Свадьбы не будет.
— Но ты же сказала, что мы просто откладываем её, — он подался вперёд, — пока я не расплачусь с долгами. Я уже начал: продаю машину отца, он разрешил…
— Я так сказала, потому что хотела дать себе время всё обдумать, — спокойно ответила она. — И я всё обдумала. Знаешь, я сначала винила во всём твою мать, потом отца, потом друзей… Но затем поняла, что главная проблема — это ты, Егор.
Он вздрогнул, как от физического удара.
— Что?
— Я не вижу в тебе любви, — просто сказала Алиса. — Только расчёт, страх и жадность. Ты использовал меня как средство решения своих проблем. Скрывал правду не из заботы, а потому что боялся потерять доступ к деньгам.
— Это неправда! — воскликнул Егор, и несколько посетителей кафе обернулись на них. — Я любил тебя… люблю!
— Разве ты понимаешь, что такое любовь? — Алиса горько усмехнулась. — Любовь — это желание сделать другого человека счастливым, защитить его, быть с ним честным. А ты… ты хотел затянуть меня в долговую яму, чтобы я помогла тебе выплачивать кредиты, которые ты набрал. Дело в том, что ты позволил своей семье меня травить. Ты не заступился за меня, когда твоя мать распускала обо мне грязные слухи. Ты молчал, когда твои друзья звонили мне с угрозами. И самое страшное — ты до сих пор не понимаешь, что сделал неправильно!
Егор опустил голову.
— Я могу измениться, — произнёс он тихо. — Дай мне шанс.
— Я давала тебе шанс три года пока встречались, — твёрдо ответила Алиса. — И знаешь, что я получила взамен? Ложь и предательство. Нет, Егор. Свадьбы не будет. Ни сейчас, ни через месяц, ни через год.
В этот момент дверь кафе распахнулась, и на пороге появилась Ксения Владимировна в сопровождении Ольги. Они целенаправленно двинулись к столику Алисы и Егора.
— Я так и знала! — воскликнула свекровь, не заботясь о том, что привлекает внимание других посетителей. — Тайные встречи за нашей спиной!
— Мать зачем пришла? — Егор вскочил, явно шокированный появлением матери.
— Следила за тобой, — язвительно заметила Алиса, оставаясь удивительно спокойной.
— Просто хотела убедиться, что мой сын опять не наделает глупостей, — Ксения Владимировна поджала губы. — И правильно сделала! Ты опять пудришь ему мозги?
Ольга демонстративно закатила глаза:
— Господи, какая мелодрама. Вы расстались — и слава богу. Тысячи пар разрывают помолвки. Но нам нужно обсудить финансовую сторону вопроса.
Алиса подняла брови:
— Финансовую сторону?
— Разумеется, — кивнула Ксения Владимировна. — Мы же внесли существенные авансы за банкетный зал, за украшения, за кейтеринг… Многое невозможно вернуть. Плюс моральный ущерб, который…
— Подождите, — Алиса подняла руку, прерывая поток слов. — Вы хотите сказать, что я должна вам компенсировать расходы на свадьбу, которую отменила из-за того, что ваш сын меня обманывал?
— Ты сама разорвала помолвку! — резко возразила Ольга. — По закону…
— По закону что? — Алиса спокойно поднялась со своего места. — Завершите мысль.
Ольга растерялась:
— Ну… есть… прецеденты…
— Нет никаких прецедентов, — отрезала Алиса. — В российском законодательстве не предусмотрена компенсация за разрыв помолвки. Обратитесь к юристу, если не верите. А вообще — это ваши проблемы.
С этими словами Алиса вышла из кафе, где её ждала припаркованная машина отца. Кирилл Максимович, сидевший за рулём, открыл дверь с пассажирской стороны. Рядом с ним на заднем сидении расположилась Зоя.
— Всё в порядке? — спросил отец, когда Алиса села в машину.
— Теперь да, — ответила она. — Теперь всё действительно в порядке.
Машина тронулась с места, оставляя позади кафе, где застыли в недоумении Егор, его мать и сестра.
Часть 8: Последствия
Егор смотрел вслед отъезжающей машине, пока она не скрылась за поворотом. Внутри него что-то окончательно надломилось — последняя надежда на то, что всё ещё можно исправить.
— Ну и слава богу, — фыркнула Ольга, плюхаясь на стул, который только что занимала Алиса. — Избавились от этой выскочки.
— Заткнись, — внезапно произнёс Егор таким тоном, что сестра вздрогнула.
— Что ты сказал? — Ксения Владимировна уставилась на сына.
— Я сказал — заткнитесь обе! — Егор повысил голос, привлекая внимание всего кафе. — Это вы всё испортили! Вы со своими интригами, давлением, со своими звонками её коллегам!
— Не смей так разговаривать с матерью! — возмутилась Ксения Владимировна.
— А как мне с тобой разговаривать? — Егор горько рассмеялся.
Ольга закатила глаза:
— Господи, какая драма. Подумаешь — одна невеста сбежала. Найдёшь другую, может даже побогаче. Только в этот раз не влюбляйся, а то опять мы будем вынуждены…
— Что вынуждены? — Егор резко повернулся к сестре. — Договаривай!
Ольга прикусила язык. Мать дернула дочь за рукав и они тут же вышли на улицу.
Когда мать и сестра покинули кафе, Егор потянулся к телефону, собираясь набрать номер Алисы, но остановил себя. Это бессмысленно. Всё кончено.
Официант осторожно подошёл к его столику:
— С вами всё в порядке, сэр?
— Нет, — честно ответил Егор. — Но это уже не имеет значения.
Несколько часов спустя, Егор сидел в своей квартире в полной темноте, глядя на разложенные перед ним бумаги. Графики платежей, выписки из банка, расписки — вся его финансовая жизнь документально подтверждала катастрофу.
Первый платёж по кредиту должен быть внесён через семь дней — триста двенадцать тысяч рублей. Отец разрешил продать его старую машину, но это покроет лишь половину суммы. Ещё через две недели надо будет отдать сто пятьдесят тысяч Степану — другу, который одолжил ему деньги на бизнес. Но это лишь верхушка айсберга или наоборот, ступень к финансовой яме.
«Ложь подобна снежному кому: чем дальше его катишь, тем больше он становится.» — Мартин Лютер
