— А ты хлеб купила? Я забыл сказать, — голос Андрея донёсся из комнаты, когда дверь хлопнула за спиной Ирины.
Она замерла в прихожей, сумки оттягивали руки. В пакетах лежали продукты на неделю, бутылка вина, которую она купила себе в качестве маленькой радости, и новые носки для мужа. Ирина медленно разулась, стараясь не споткнуться о разбросанные кроссовки.
— Нет, не купила, — ответила она, проходя на кухню. — Я не телепат.
Андрей появился в дверном проёме, опираясь о косяк. На нём была растянутая футболка с логотипом игры, в которую он резался последние три месяца.
— Ну вот, теперь что? Бутерброды без хлеба? — он потёр глаза и зевнул.
— Сходи сам, магазин в двух шагах, — Ирина принялась раскладывать покупки по полкам холодильника. — Я только с работы.
— У меня встреча через пятнадцать минут. С заказчиком, — Андрей поморщился, будто разговор требовал невероятных усилий. — Важная.
Ирина знала, что это значит. Очередная «встреча» в онлайн-игре с какими-то подростками. Коллегами по виртуальному миру он называл их заказчиками, когда хотел придать значимости своему безделью.
— Ладно, — она закрыла холодильник. — Сделаю что-нибудь без хлеба.
Андрей кивнул и скрылся в комнате. Через минуту оттуда донеслись звуки запускаемой игры.
Ирина опустилась на стул, не снимая пальто. В голове стучали цифры, которые она сегодня сводила на работе. График платежей, который нужно было утвердить к завтрашнему дню. Кредит за машину, которую они почти выплатили. Коммуналка, выросшая на двадцать процентов. Предстоящий ремонт стиральной машины.
Телефон пискнул. Сообщение от Кати, подруги с работы: «Как ты? Мы сегодня задержались вместе. Может, завтра кофе после совещания?»
Ирина улыбнулась. Катя была единственным человеком, который видел, как она меняется в последнее время. Становится тише, незаметнее, будто растворяется в собственной жизни.
«Давай. Спасибо, что спрашиваешь», — набрала она в ответ.
Андрей крикнул из комнаты:
— Ира, можешь закинуть мне колы? И что-нибудь перекусить?
Она вздохнула, положила телефон и достала банку с напитком. Подумала, что в тридцать два года превратилась в обслуживающий персонал для взрослого мужчины. Однажды он просто заявил, что уволился и теперь она их содержит.
Потом одёрнула себя — нельзя так думать. Он просто ищет себя. Временные трудности.
— Минутку, — отозвалась она, открывая упаковку крекеров.
Вошла в комнату. Андрей сидел в наушниках, уставившись в монитор. Бросила взгляд на экран — там пылал виртуальный город, персонажи с оружием.
— Спасибо, — буркнул он, не поворачивая головы. — О, чуваки, я тут. Начинаем?
Ирина поставила еду и напиток рядом с ним. На столе валялись фантики от конфет, которые она купила вчера, бумажки от бургера, заказанного им днём.
— Слушай, может, завтра в парк сходим? Погода обещает быть хорошей, — предложила она.
— А? — он на секунду вынул один наушник. — Слушай, не сейчас. У нас тут серьёзное дело, — и снова погрузился в игру.
В спальне Ирина, наконец, сняла пальто. Села на край кровати, разглядывая комнату. Раньше у них хватало денег на мелочи — свечи, новые подушки, книги. Сейчас всё уходило на базовые вещи.
«Когда мы стали жить параллельно?» — спросила она себя, глядя на совместную фотографию трёхлетней давности. Там они смеялись, обнявшись на фоне моря.
Телефон снова подал сигнал. На этот раз мама: «Доченька, как ты? Андрей работу нашёл?»
Ирина скривилась. Этот вопрос мама задавала каждую неделю. И каждую неделю Ирина отвечала что-то уклончивое, не желая признавать правду — у мужа нет желания работать.
«Всё нормально, мам. Решается».
Из комнаты донёсся возбуждённый голос мужа:
— Да я им покажу! Сейчас зайдём с фланга!
Ирина сжала телефон. Два года назад она ещё верила, что это временно. Что он найдёт что-то по душе. Сейчас она всё чаще думала, что её обманывают. Что ей комфортно быть жертвой.
— Ничего, справимся, — прошептала она себе, поднимаясь. Нужно было готовить ужин, стирать, выгуливать собаку соседей, чтобы заработать немного на кофе с подругами.
Придётся справиться. А что ещё остаётся?
Солнце заливало кухню, когда Ирина расставляла чашки для завтрака. Суббота. День, когда можно выдохнуть. Она нарезала сыр тонкими ломтиками, разложила мясную нарезку. Хотелось праздника хоть в чём-то.
Андрей появился около одиннадцати, взъерошенный, с подушечными следами на щеке.
— Кофе есть? — спросил он, зевая.
— Сейчас сделаю, — Ирина потянулась к кофемолке.
— О, завтрак, — он сел за стол и придвинул к себе тарелку.
Ирина смотрела на его движения. Уверенные, ленивые, будто всё в мире обязано быть на своих местах. Она включила кофемолку, и шум заполнил паузу.
— Прикинь, я тут решил насчёт работы, — произнёс Андрей, набивая рот бутербродом.
— Да? — Ирина обернулась. В груди кольнуло знакомое чувство надежды, которое она десятки раз пыталась задушить.
— Ага, — он отхлебнул сок. — Я уволился. Устал. Всё равно ничего не платят. Пора бы тебе содержать нас. Ты вроде стабильная.
Кофемолка замолчала. В кухне повисла тишина.
— Что? — Ирина думала, что ослышалась.
— Ну ты же бухгалтер, — он пожал плечами, не замечая её изменившегося лица. — Чего ты паникуешь? Прокормим себя.
Ирина ощутила, как дрожат руки. Что-то внутри неё остановилось — будто часы, которые просто перестали идти.
— Ты шутишь? — голос прозвучал тихо.
— Да ладно, чего ты? — Андрей скривился. — Я сейчас подумаю над каким-нибудь проектом. Может, в блогеры пойду. Ты же знаешь, я креативный.
Ирина прислонилась к столешнице. Перед глазами стояли цифры — их ипотека, квартплата, кредит за машину, который она выплачивала последние годы.
— Сколько ты планируешь «думать над проектом»? — спросила она.
— Не начинай, — лицо Андрея стало капризным. — Никакого доверия. Я уже скоро придумаю.
Она молча насыпала кофе, залила водой. Когда-то любила этот запах. Сейчас просто выполняла действие.
— Я могу подработать по вечерам, — сказала она тихо.
— Во-от, — протянул Андрей. — Я знал, что на тебя можно положиться.
Потом он ушёл играть, а она сидела на кухне, листая планировщик. Как втиснуть в жизнь ещё работу? Когда спать? Возможно, стоит поговорить с риелтором о продаже квартиры? Переехать куда-то подешевле?
Вечером пришло письмо. Для Ирины Сергеевны Волковой. «Просим Вас явиться в нотариальную контору для получения информации о наследстве».
«Спам», — подумала Ирина. Потом перечитала. Там были её паспортные данные, полное имя. Отчество и фамилия деда по отцовской линии.
Дед умер три недели назад. Тихо, в своём загородном доме. Они не общались много лет. Отец Ирины поссорился с ним ещё до её рождения.
Она позвонила по указанному телефону.
— Да, это действительно наследственное дело, — подтвердила секретарь. — Вы являетесь наследницей первой очереди. Приходите завтра к десяти.
Ирина не могла поверить. Интуиция подсказывала, что это ошибка, розыгрыш, мошенничество.
Но утром она всё равно пришла в строгий офис в центре города. С документами. Растерянная, не понимающая.
Седовласый нотариус разложил перед ней бумаги.
— Ваш дед, Сергей Михайлович Волков, оставил вам загородный дом стоимостью сорок три миллиона рублей, — он говорил, как о погоде. — А также счёт в банке на сумму двадцать шесть миллионов четыреста тысяч рублей. С учётом налогов и обязательных выплат, вы получите примерно шестьдесят пять миллионов.
У Ирины закружилась голова.
— Не может быть, — прошептала она.
— Проверьте документы, — нотариус придвинул к ней папку. — Ваш дед никогда не вступал в повторный брак и не имел других детей, кроме вашего отца. А поскольку ваш отец скончался пять лет назад, вы – единственная наследница.
Ирина листала документы. Копия завещания. Выписки со счетов. Фотография дома — просторного, светлого, с садом.
И маленький конверт, подписанный выцветшими чернилами: «Внучке Ирине, когда придёт время».
Дрожащими руками она открыла его.
«Иришка. Я знаю, что мы с твоим отцом никогда не помирились. Это моя вина. Но я следил за тобой. Ты выросла хорошей. Слишком хорошей, я бы сказал. Не позволяй садиться себе на шею. Это мой главный урок в жизни. Используй всё с умом и только на себя. Дед».
Она вышла из офиса на ватных ногах. Села на скамейку и расплакалась. От растерянности, от облегчения, от переполнявших чувств.
В кармане лежала флешка с документами. В голове — цифры. В сердце — странное, незнакомое чувство.
Вечером Андрей ужинал перед телевизором.
— Не забудь заплатить за интернет завтра, — бросил он. — И мне нужно на новую игру. Тысяч пять. Там дополнение вышло.
Ирина смотрела на него. Будто впервые. И что-то внутри неё перещёлкнуло, как переключатель.
Три дня Ирина молчала о наследстве. Она ходила на работу, готовила ужины, слушала жалобы мужа. А по ночам смотрела документы, фотографии дома, консультировалась с юристом. Узнавала свои права.
Всё стало ясно, как утренний воздух после дождя.
В пятницу вечером Андрей вышел из комнаты в растянутых домашних штанах. Остановился в дверях кухни, привалившись к косяку.
— Ир, закажи пиццу, — он потянулся. — И дай денег на новый джойстик. Старый залип.
Ирина повернулась к нему. На столе перед ней лежали два конверта — красный и синий.
— Что это? — Андрей нахмурился.
— Это документы на развод, — сказала она спокойно, указывая на красный. — А это выписка из твоих расходов за последние два года, которые я оплачивала, — она похлопала по синему. — Двести восемьдесят тысяч.
Лицо Андрея вытянулось.
— Ты что, с ума сошла? — его голос стал выше.
— Нет, — Ирина улыбнулась. — Впервые за годы я думаю абсолютно ясно.
— Из-за чего? — он развёл руками. — Из-за денег? Ну прости, что я сейчас в поиске! Это нормально для мужика — искать себя!
— Это нормально для человека, — поправила Ирина. — Но не за счёт другого человека. Ты решил, что мне должна быть интересна жизнь вдвоём, если я в ней одна.
Он шагнул ближе, его лицо исказилось.
— Ты что, ломаешь всё из-за капризов? Из-за того, что я временно без работы?
— Нет, — она покачала головой. — Из-за того, что ты сказал «содержи нас сама». Это был момент правды, Андрей. Ты не временно без работы. Ты не хочешь работать вообще.
— И что? — он фыркнул. — Многие жёны содержат мужей! В этом весь брак!
— Нет, — Ирина поднялась, ощущая странную лёгкость. — Брак — это партнёрство. А я у тебя была банкоматом и домработницей.
— Ну и вали! — он махнул рукой. — Только потом не реви, когда поймёшь, что одной хуже!
Ирина засмеялась. Неожиданно для себя.
— Я и так одна, Андрей. Уже два года. Просто теперь я перестану делать вид, что это не так.
Он схватил конверт, скомкал.
— Значит, ты меня больше не любишь, да? Можешь так сказать?
Ирина задумалась. Вспомнила их первые встречи. Его энергию. Планы. Как они мечтали о будущем.
— Я любила человека, которым ты был. Но того человека больше нет. И я устала делать вид, что не замечаю подмены.
Андрей вдруг изменился в лице. Заулыбался.
— Ира, ну ты чего, — он попытался обнять её. — Я всё понял. Был не прав. Завтра же пойду искать работу! Честно!
Она отступила.
— Извини, но нет, — сказала тихо. — У тебя было два года. Завтра придёт риелтор. Я продаю квартиру. Твою долю выплачу.
— Чтоб ты знала, без меня пропадёшь! — заорал он, хватая куртку. — И кому ты нужна такая! Тридцатник уже, а строишь из себя!
Дверь хлопнула.
Ирина опустилась на стул. Посмотрела на часы. Ей казалось, что внутри неё должен быть какой-то слом. Чувство утраты. Боль.
Но внутри была только свобода. Головокружительная, как после первого глотка воздуха.
На следующий день она начала с малого. Сменила постельное бельё на новое — светло-голубое, которое давно хотела, но Андрей считал «слишком девчачьим». Закрыла его аккаунты в стриминговых сервисах. Отменила подписки.
Через неделю переехала в дедов дом. В первый вечер, разложив вещи, вышла на террасу с чашкой чая. Сад цвёл. Воздух пах сиренью.
«Используй всё с умом и только на себя».
Ирина улыбнулась. Решила, что так и сделает.
Она не стала увольняться с работы — там были проекты, которые ей нравились. Но взяла месяц отпуска. Первый за три года.
Пошла на курсы инвестирования. Записалась в бассейн. Начала планировать путешествия, о которых давно мечтала.
Вечерами звонила маме. Рассказывала всё, как есть. Без прикрас и уловок.
— Я должна была раньше понять, — сказала мама однажды.
— Нет, — улыбнулась Ирина. — Я должна была сама понять. И я поняла.
Через месяц Андрей позвонил. Голос был заискивающим.
— Может, поговорим? Я тут устроился в магазин. Продавцом, представляешь?
— Поздравляю, — ответила Ирина. — Но нам не о чем говорить.
— Тебе совсем всё равно? — в голосе появились жалобные нотки.
— Нет, не всё равно, — сказала она. — Я рада, что ты взялся за себя. Но у нас разные пути. И мой — отдельно от твоего.
После разговора она долго сидела в саду. Думала, что раньше после такого звонка сидела бы и плакала.
«Всё проходит, — писал когда-то дед в старом письме, которое она нашла среди его вещей. — И плохое, и хорошее. Останется только то, что ты решишь оставить».
Ирина решила оставить себе свободу, самоуважение и будущее, которое она выстроит сама.
Утром она открыла окно. Ветер играл занавеской — лёгкой, изумрудной, которую она купила на прошлой неделе. На столе лежала тетрадь с её планами — от обучения маркетингу до путешествия в Японию.
— Теперь я живу, — сказала она, улыбаясь солнцу. — Не выживаю. А живу.
