— Опять она за своё! — Лариса захлопнула дверь квартиры и прошла в кухню, где мама мыла посуду после ужина.
— Что случилось? — спросила Елена Петровна, не оборачиваясь.
— Твоя старшая дочь! — Лариса плюхнулась на стул. — Снова к папе с протянутой рукой пришла. На этот раз пятнадцать тысяч попросила.
Мама вздохнула и выключила воду.
— Лариса, не твоё дело.
— Как не моё? — взорвалась младшая. — Папе семьдесят два года, у него одна пенсия! А ваша Надюшка каждый месяц деньги клянчит. То на ремонт квартиры, то на новую мебель, то ещё на что-то. И всегда срочно!
Елена Петровна села напротив дочери. За окном уже темнело.
— Она же сказала, что вернёт…
— Мама! Когда она в последний раз что-то вернула? Помнишь, два года назад брала на отпуск? Или в прошлом году на дачу? Где деньги?
Мать промолчала. Действительно, Надя редко возвращала долги. Всегда находились более важные траты.
— Знаешь, что я больше всего не понимаю? — продолжала Лариса. — То, что она считает это нормальным. Как будто родители ей должны. А ведь у неё хорошая работа, квартира собственная, мужа нет — никого содержать не надо. На что она тратит?
— Может, копит на что-то важное, — неуверенно предположила мама.
— На что? На очередную сумочку от Гуччи? — фыркнула Лариса. — Видела я её в прошлые выходные в торговом центре. Такая довольная шла с пакетами.
Елена Петровна встала и снова подошла к раковине. Разговоры о деньгах всегда давались ей тяжело.
— Лариса, она моя дочь. Если могу помочь…
— А я что, не дочь? Я тоже иногда нуждаюсь в помощи. Но я же не прибегаю каждый месяц с просьбами!
Это была правда. Лариса всегда старалась решать свои проблемы самостоятельно. После развода она одна растила сына, работала на двух работах, экономила на всём. И никогда не просила родителей о финансовой помощи.
— Ты всегда была самостоятельнее, — сказала мама.
— Не в самостоятельности дело! — Лариса встала и начала ходить по кухне. — Дело в том, что Надя просто пользуется вашей добротой. Она знает, что вы ей не откажете.
За стеной послышались шаги. Это вернулся домой Михаил Иванович, отец семейства.
— Папа пришёл, — мама быстро вытерла руки полотенцем. — Только не говори ему ничего. Он и так переживает.
— Ещё бы не переживать, — проворчала Лариса. — Всю жизнь работал, а теперь должен содержать взрослую дочь.
Михаил Иванович появился в дверях кухни. Он выглядел усталым — целый день провёл в поликлинике, проходил обследование.
— Девочки, что такие грустные? — спросил он, стараясь улыбнуться.
— Да так, обсуждаем дела семейные, — ответила жена.
Лариса молча смотрела на отца. Он и правда выглядел старше своих лет. Сказывались годы работы на заводе, недосып, переживания. А тут ещё постоянные просьбы старшей дочери…
— Пап, а как дела со здоровьем? — спросила она.
— Да ничего, живём помаленьку, — отмахнулся Михаил Иванович. — Врач говорит, нужно лечиться. Но это дорого очень.
— Что нужно делать? — встревожилась Лариса.
— Да ерунда, — папа махнул рукой. — Можно и подождать.
— Пап, это серьёзно! Нельзя затягивать!
— Знаю, знаю. Но откуда деньги взять? Пенсия небольшая, а тут ещё…
Он не договорил, но Лариса поняла. «А тут ещё Надя просит взаймы».
— Сколько нужно? — спросила она.
— Пятьдесят тысяч, — вздохнул отец. — Где их взять?
Лариса быстро прикинула в голове. У неё были кое-какие накопления, можно было взять кредит.
— Я дам, — сказала она. — Завтра же принесу.
— Что ты, дочка! — замахал руками Михаил Иванович. — Не надо. У тебя самой сын растёт, расходы.
— Пап, это твоё здоровье.
Елена Петровна молча слушала этот разговор.
— А Надя… — начала она и замолчала.
— Что Надя? — спросила Лариса.
— Ничего, — быстро сказала мама. — Просто может, она тоже поможет?
Лариса горько усмехнулась.
— Конечно поможет. Попросит у вас ещё денег.
На следующий день Лариса пришла к родителям с деньгами. Папа расчувствовался, мама плакала. А она чувствовала одновременно радость от того, что может помочь, и досаду из-за сестры, которая в очередной раз оказалась в стороне от семейных проблем.
Вечером раздался звонок. Надя.
— Привет, сестрёнка, — голос у неё был напряжённый. — Слышала, папе деньги нужны?
— Слышала, — ответила Лариса. — Деньги я уже дала.
— Спасибо тебе большое, — в голосе Нади послышалось облегчение. — Я тоже хотела помочь, но сейчас не могу.
— Ещё бы могла, — не удержалась Лариса. — У тебя же вчера пятнадцать тысяч появилось!
Повисла тишина.
— Лариса, — наконец сказала Надя, — ты не понимаешь…
— Что я не понимаю? — перебила её младшая. — То, что ты постоянно клянчишь деньги у пожилых родителей? То, что тратишь их на всякую ерунду, пока папа экономит на лекарствах?
— Это не ерунда, — тихо сказала Надя.
— А что тогда? Объясни мне! На что ты тратишь деньги?
Снова тишина.
— Не могу сказать, — наконец произнесла Надя.
— Не можешь или не хочешь?
— Не могу. Лариса, поверь мне…
— Верить тебе? — рассмеялась Лариса.
— Я понимаю, что выгляжу эгоисткой. Но однажды ты всё поймёшь.
— Когда однажды? Когда родители совсем обнищают?
Надя тяжело вздохнула.
— Мне нужно идти. До свидания.
Гудки. Лариса бросила телефон на диван.
Прошёл месяц. Надя за это время ни разу не появлялась, только по телефону поздравила.
— Странно как-то, — сказала мама за ужином. — Надя всегда приходила по выходным. А сейчас месяц не была.
— Может, совесть, — предположила Лариса. — Понимает, что не помогла.
— Или дел много на работе, — заступилась за старшую дочь Елена Петровна.
В субботу утром Лариса была в торговом центре с сыном. Восьмилетний Артём выбирал новые кроссовки к школе. Проходя мимо кафе, она вдруг увидела знакомую фигуру.
Надя сидела за столиком напротив входа. Она выглядела усталой, но в то же время какой-то сосредоточенной. Перед ней лежала стопка документов, а рядом сидели двое детей — мальчик лет десяти и девочка чуть младше.
Лариса хотела подойти, но что-то её удержало. Надя разговаривала с детьми очень ласково, показывала им что-то в бумагах. Потом достала из сумки конверт и передала мальчику.
«Странно, — подумала Лариса. — Чьи это дети?»
Она взяла Артёма за руку и подошла ближе. Теперь было слышно, о чём говорит сестра.
— …следующий месяц привезу новые учебники, — говорила Надя. — А пока вот вам деньги на канцелярию. Только потратьте правильно, хорошо?
— Спасибо, тётя Надя! — хором ответили дети.
— И передайте Марии Сергеевне, что через неделю приеду к вам в гости. Привезу подарки для всех.
Дети радостно закивали. Мальчик спрятал конверт в карман куртки.
— Тётя Надя, а правда, что вы нам компьютер купите? — спросила девочка.
— Правда, — улыбнулась Надя. — Только нужно ещё немного подождать. Сейчас собираю деньги.
У Ларисы екнуло сердце. Она развернулась и быстро пошла в противоположную сторону, увлекая за собой удивлённого Артёма.
— Мам, а почему мы не поздоровались с тётей Надей? — спросил мальчик.
— Потом поздороваемся, — рассеянно ответила Лариса.
Дома она не могла найти себе места. Кто эти дети? Почему Надя даёт им деньги? И при чём тут какая-то Мария Сергеевна?
Вечером она не выдержала и позвонила сестре.
— Надя, нам нужно поговорить.
— О чём? — в голосе Нади послышалась настороженность.
— Встретимся завтра. В парке у фонтана, в два часа.
— Лариса, я не могу…
— Можешь. Это важно.
На следующий день Надя пришла на встречу с опозданием на полчаса. Она выглядела взволнованной.
— Извини, — сказала она, подходя к скамейке, где сидела Лариса. — Дела задержали.
— Какие дела? — спросила младшая сестра. — С детьми из детского дома?
Надя резко остановилась.
— Ты следила за мной?
— Случайно увидела вчера в торговом центре, — Лариса встала со скамейки. — Надя, что это было?
Старшая сестра тяжело вздохнула и села на скамейку.
— Садись, — сказала она. — Расскажу всё.
Лариса села рядом, чувствуя, как колотится сердце.
— Когда я лежала в больнице, в соседней палате была женщина. Мария Сергеевна. Она работала директором детского дома. Мы много разговаривали, и она рассказала мне о своих детях.
Надя замолчала, глядя на фонтан.
— Лариса, ты не представляешь, в каких условиях живут эти дети. Они растут, а им нечего дать.
— И ты решила помогать? — тихо спросила Лариса.
— Сначала просто привезла сладости, — кивнула Надя. — Потом купила несколько комплектов одежды. А потоммвтянулась.
— Все деньги, которые ты брала у родителей…
— Шли на детский дом. Каждая копейка, — Надя повернулась к сестре. — Я не покупала себе ничего лишнего уже три года. Живу на одну зарплату, а всё остальное отдаю детям.
Лариса чувствовала, как внутри всё переворачивается.
— Но почему ты не сказала? Почему скрывала?
— А что сказать? — горько улыбнулась Надя. — Что я прошу у пожилых родителей деньги на чужих детей? Вы бы поняли?
— Поняли бы!
— Правда? — Надя посмотрела на неё внимательно. — А когда я просила пятнадцать тысяч, ты что подумала?
Лариса покраснела.
— Я думала… что ты на себя тратишь.
— Вот именно. А я покупала компьютер для детей. Там у них старенький был, еле работал.
— Господи, Надя… — Лариса схватила сестру за руку. — Прости меня. Я думала о тебе так плохо…
— А что тут думать? — пожала плечами Надя. — Со стороны действительно выглядит, как будто я пользуюсь родителями.
— Сколько детей в этом доме?
— Двадцать три. От пяти до семнадцати лет, — в голосе Нади появились тёплые нотки. — Замечательные ребята. Умные, талантливые. Просто им не повезло.
— А Мария Сергеевна?
— Золотой человек. Душу кладёт ради этих детей. Но что она может сделать на государственные копейки?
Лариса молчала, переваривая услышанное. Три года она считала сестру эгоисткой, а та в это время отдавала всё, что могла, чужим детям.
— Надь, а почему ты не попросила меня помочь?
— Ты же сама с трудом концы с концами сводишь. У тебя Артём растёт, кредиты, работа. Откуда у тебя лишние деньги?
— Нашлись бы, — твёрдо сказала Лариса. — На такое дело нашлись бы.
Надя внимательно посмотрела на неё.
— Серьёзно?
— Абсолютно. Более того, я хочу поехать с тобой к этим детям. Познакомиться.
— Правда? — глаза Нади засветились. — Ты не представляешь, как мне иногда тяжело одной тянуть всё это.
— Теперь будем тянуть вместе, — Лариса обняла сестру. — И родителям расскажем. Они поймут и тоже помогут, чем смогут.
— Думаешь?
— Уверена. Знаешь, какие у нас родители. Они всю жизнь другим помогали.
Они сидели на скамейке, обнявшись, и Лариса чувствовала, как стыд за свои мысли и слова смешивается с гордостью за сестру.
— Надь, а расскажи мне о детях. Как их зовут? Что они любят?
И Надя рассказывала. О десятилетнем Антоне, который мечтает стать программистом. О семилетней Кате, которая рисует удивительные картинки. О старшеклассниках, которые готовятся к поступлению в институты.
— А недавно один мальчик, Серёжа, сказал мне: «Тётя Надя, вы наша настоящая тётя. Лучше родной», — голос Нади дрогнул. — Я тогда чуть не заплакала.
— И правильно сделала бы, — тихо сказала Лариса. — Это же лучший комплимент в жизни.
Через неделю они вместе поехали в детский дом. Лариса взяла с собой Артёма — хотела, чтобы сын увидел, как живут его сверстники, которым не так повезло.
Мария Сергеевна встретила их тепло.
— Наконец-то я встретила сестру нашей Нади! — сказала она, пожимая руку Ларисе. — Столько о вас слышала!
Дети окружили их, едва они вошли в здание. Особенно радовались Наде — кидались на шею, наперебой рассказывали новости.
— Тётя Надя, а мы на новом компьютере уже научились презентации делать! — гордо сообщил Антон.
— А я новое платье нарисовала! — показала рисунок Катя. — Хотите посмотреть?
Лариса ходила по детскому дому и видела: здесь действительно всё скромно, но с любовью. Стены выкрашены в весёлые цвета, везде детские рисунки, в игровой комнате — игрушки и книги. Многое, как поняла Лариса, куплено на деньги, которые Надя брала у родителей.
— А это наша библиотека, — с гордостью показала Катя. — Тётя Надя нам столько книг привезла!
Целая полка была заставлена новыми красочными изданиями детской литературы.
— Надя, это же целое состояние, — шепнула Лариса сестре.
— За три года накопилось, — улыбнулась та. — По чуть-чуть покупала.
Артём сначала держался рядом с мамой, но потом увлёкся игрой с местными детьми. Лариса видела, как он смотрит на них — с удивлением и сочувствием.
— Мам, — подошёл он к ней перед отъездом, — а можно я свои игрушки принесу? У меня дома много, а здесь ребятам не хватает.
— Конечно можно, — обняла его Лариса.
На обратном пути они долго молчали.
— Знаешь, — наконец сказала Лариса, — я всю жизнь гордилась тем, что самостоятельная. А теперь понимаю — есть вещи важнее самостоятельности.
— Какие? — спросила Надя.
— Умение отдавать. Ты отдаёшь этим детям не только деньги. Ты отдаёшь им любовь, заботу, надежду.
— Они и мне много дают, — ответила Надя. — Когда видишь, как загораются их глаза от какой-то мелочи — это дорогого стоит.
Вечером они рассказали родителям всю правду. Михаил Иванович и Елена Петровна слушали молча, а потом мама заплакала.
— Доченька моя, — сказала она, обнимая Надю, — как ты всё это одна тянула? Почему не сказала?
— Не хотела вас нагружать своими проблемами.
— Это не проблемы, — твёрдо сказал отец. — Это добрые дела. И мы тебе поможем, чем сможем.
— У меня есть старые книги на чердаке, — оживилась мама. — Сказки, приключения. Может, детям пригодятся?
— Ещё как пригодятся! — обрадовалась Надя.
— А я могу научить их столярному делу, — добавил папа. — Если у них есть мастерская. Руки у меня ещё не дрожат.
Лариса смотрела на свою семью. Как же она была неправа! Все эти месяцы упрекала сестру, считала её эгоисткой, а Надя просто не умела говорить о своих добрых делах.
— А ещё, — сказала Лариса, — я предлагаю устроить детям новогодний праздник. С подарками, угощением, представлением.
— Отличная идея! — воскликнула Надя. — Они так мечтают о настоящем празднике.
— Дед Мороза из меня сделаете? — улыбнулся Михаил Иванович.
— Сделаем! — засмеялись дочери.
Прошло полгода. Лариса регулярно ездила в детский дом, помогала с уроками, привозила одежду и игрушки. Артём подружился с несколькими ребятами и тоже просился с мамой в поездки.
Михаил Иванович действительно стал преподавать детям столярное дело. Елена Петровна научила девочек шить и вязать. А Надя по-прежнему была главной помощницей и заступницей для всех двадцати трёх воспитанников.
— Знаешь, — сказала как-то Лариса сестре, когда они возвращались после очередного визита, — я раньше думала, что самое главное в жизни — это личное счастье. Семья, дом, достаток…
— А теперь?
— А теперь понимаю: счастье — это когда ты можешь сделать счастливыми других. Особенно тех, кто в этом нуждается.
Надя кивнула.
— Я это поняла три года назад, в больнице. Когда Мария Сергеевна рассказывала про своих детей, у меня внутри что-то перевернулось. Захотелось им помочь.
— И ты помогла. Больше, чем кто-либо мог ожидать.
— Мы помогли. Теперь мы — команда.
Лариса улыбнулась. Да, теперь они действительно команда. И как стыдно ей было вспоминать те времена, когда она считала сестру безответственной эгоисткой. Оказывается, самой эгоисткой была она сама — не смогла разглядеть за внешними поступками истинные мотивы.
— Надь, а ты не жалеешь, что не завела свою семью? Ведь могла бы.
— Зачем жалеть? — искренне удивилась Надя. — У меня есть семья. Двадцать три ребёнка и замечательные родители с сестрой, которые мне помогают. Разве этого мало?
Лариса посмотрела на сестру и поняла: Надя абсолютно счастлива. Её лицо светилось той особенной радостью, которая бывает только у людей, живущих не для себя, а для других.
А в детском доме в это время Мария Сергеевна рассказывала новой воспитательнице:
— Видите этот компьютерный класс? А новые учебники? А спортивный инвентарь? Всё это — подарки от одной семьи. Они нам как родные стали. Особенно Надежда. Золотой человек, самоотверженный. Таких людей мало на свете.
