— Ты только подумай, как это выгодно! — с воодушевлением произнесла Ольга Петровна, поправляя на плечах кашемировый палантин. — Квартира в центре, аренда дорогая, а твоя мать… Ну, ей же там будет лучше! Уход, трехразовое питание…
Антон замер, ощущая, как по спине пробежал холодок. Моя мать, Галина Степановна, всегда была опорой для нашей семьи. После смерти мужа три года назад она сильно сдала. Было грустно наблюдать, как гаснет огонь в ее глазах. Ведь Галина Степановна раньше работала на двух работах и никогда не жаловалась. А теперь, когда она не такая бойка, теща захотела прибрать к рукам ее квартиру.
— Зачем вам это? Я не собираюсь отправлять мать в дом престарелых! У нее, что нет родственников, кто готов ухаживать? Да и не настолько все плохо, как вы пытаетесь рассказать, — уверенно произнес зять.
— Да что ты? — Ольга Петровна закатила глаза. — Я вовсе не это имею в виду. Вы с Наташей постоянно на работе, приезжаете к матери только по выходным. А ей нужен каждодневный уход и забота… А если мы будем сдавать ее квартиру, то и вам, и Валерику лишние деньги будут перепадать.
— А причем тут Валера? — Антон нахмурился, чувствуя во всей это сладкой истории, неладное.
— Как причем? Брат же Наташин! Надо помогать родственникам.
— Ну теперь я все понял. Вы хотите поправить дела вашего безработного сына при помощи моей матери!
— Да ты опять все неправильно понял! — возмутилась Ольга Петровна.
В этот момент подошла Наташа, которая во время всего разговора была в ванной.
— Вы чего кричите?
— Да вот… твоя мать хочет отправить мою мать в дом престарелых. Говорит, что ей так будет лучше… — прямо ответил супруг.
— Ну… может, мама в чем-то права, — Наташа неуверенно пожала плечами. — Твоя мама уже не справляется одна. В доме престарелых за ней будут ухаживать профессионалы. Может быть, она даже найдет себе новых подруг.
Антон сжал кулаки, чувствуя, как гнев подступает к горлу.
— Она справляется. И если ей понадобится помощь, я всегда буду рядом.
— Вот всегда так! — Ольга Петровна вскочила со стула. — Ты ничего не понимаешь в жизни! Мы же думаем о будущем семьи!
— Будущее семьи не строится на предательстве, — резко ответил Антон.
— Ты чего так кричишь? Это же просто предложение… — подметила теща.
— Нет, это не предложение. Это большая подлость с вашей стороны. Может, лучше вам отправим в дом престарелых.
— Мне нельзя, у меня Валера! — парировала Ольга Петровна.
В комнате повисло тягостное молчание, затем теща фыркнула, видимо обиделась, и вышла, громко хлопнув дверью. Наташа опустила глаза.
— Я не думала, что ты так воспримешь…
— То есть… вы с мамой давно все придумали? — я встал и подошел к окну. Погода была пасмурной и тяжелые тучи давили также, как жена и теща с двух сторон. — Мне просто противно от тебя… Моя мать отдала мне всю свою жизнь. Не ожидал от тебя такого.
Наташа ничего не ответила, а Антон накинул куртку и вышел во двор, глотнув прохладного весеннего воздуха. Голова гудела от ярости, но с каждой минутой гнев сменялся тяжелым, давящим чувством. Он шел без цели, ноги сами несли его по знакомым улицам, мимо детского парка, где когда-то гулял с отцом, мимо школы, где мать впервые публично отхлестала его линейкой за двойку по математике.
И вот он оказался у старого пятиэтажного дома, где прошло его детство.
Фасад уже давно облупился, но запах — этот особый запах домашней стряпни, сырости и чего-то родного — остался прежним. Антон поднялся на третий этаж, не решаясь постучать в дверь. Вместо этого он опустился на ступеньку лестницы.
Перед глазами всплывали картинки, словно обрывки фильма.
— Опять четверка?! — Галина Степановна в ярости швыряла на пол его тетради. — Ты позоришь нашу семью! Твой отец вкалывает, как проклятый, а ты… ты ни на что не годишься!
Восьмилетний Антон сжимался в комок, стараясь не плакать. Но слезы текли сами. Тогда мать схватила его за ухо и потащила в угол.
— Будешь стоять тут, пока не поймешь, как надо себя вести! И чтобы я не слышала от тебя ни звука! Иначе весь день будешь стоять в углу!
Дверь приоткрылась, и в кухню вошел отец. Увидев сына, он сразу нахмурился.
— За что?
— Сам спроси! — огрызнулась мать.
Леонид Константинович молча подошел к Антону, потрепал его по волосам и тихо сказал:
— Иди в комнату. Я разберусь.
Позже Антон слышал, как отец спорил с матерью, как его голос перешел на крик:
— Хватит издеваться над ребенком!
— Это ты его балуешь! Какой мужик из него вырастит?! Ты хочешь, чтобы он был таким же озлобленным на жизнь, как и ты?
— Да лучше быть, как я!
После таких слов мать обычно замолкала, но ненадолго.
Антон сглотнул ком в горле и поспешил удрать на улицу, чтобы не получить еще.
Вспомнилось и другое. Когда в шестнадцать он устроился на первую подработку — разгружал грузовики у рынка. Он принес домой первые заработанные деньги. Как он тогда собой гордился. Антон купил самый дорогой торт и нес его домой, словно трофей.
— Это еще что такое? — мать заглянула в холодильник и увидела торт.
— Я… заработал. Хотел, чтобы мы все вместе вечером угостились тортом, когда отец вернется.
— Где деньги? — Галина Степановна прищурилась и протянула руку. — Сразу видно, что не умеешь тратить деньги! Вот, когда научишься распоряжаться деньгами с умом, тогда и будешь ходить с деньгами. А торт свой забери.
Она достала торт из холодильника и пихнула его в грудь сыну. Антон вздохнул и вышел с тортом на улицу. Он встретил знакомых девчонок со школы и отдал торт им, сказав, что у него день рождения и не с кем отметить. Они растрогались и забрали угощение.
Отец в тот вечер молча положил сыну в тумбочку вдвое больше денег, чем забрала мать.
— Не обращай внимания. Я же знаю, что в твоем возрасте очень важны карманные деньги. Ты молодец, что заработал их сам.
Антон резко встал. Сердце колотилось так, словно хотело вырваться из груди.
— Зачем я здесь?.. — прошептал он.
Потом вдруг осознал: он пришел за ответом.
Почему?
Почему мать всегда была к нему так жестока? Почему отец, единственный, кто его защищал, умер так рано? И почему сейчас, когда Галина Степановна стала слабой и беззащитной, он все равно не может просто махнуть рукой и позволить теще сделать с ней то, чего она заслуживает?
Ответ пришел сам собой.
Потому что он — не она.
Антон достал телефон и набрал номер жены.
— Я скоро вернусь. И да… — он сделал глубокий вдох, — передай своей матери, что если она еще раз заикнется о доме престарелых, я лично помогу ей туда собраться.
Он бросил трубку и в последний раз взглянул на родительский дом, не в силах зайти внутрь. Как бы не было тяжело, Антон не собирался опускаться до уровня дна, где человек человеку враг. Он хорошо жил и не видел смысла мстить.
Когда Антон вернулся домой, в квартире царила тишина. Он снял куртку и направился на кухню, чтобы налить себе стакан воды. Мысли о разговоре с тещей и о том, что он услышал от жены, не покидали его. Он чувствовал, что между ними возникла трещина, которую нужно было срочно залатать.
Наташа вошла в кухню, и, увидев его, замерла на пороге. В ее глазах читалось смятение и сожаление.
— Антон… — начала она, но он перебил ее.
— Я не хочу сейчас говорить, — прямо сказал муж. — Мне нужно время, чтобы все обдумать.
— Пожалуйста, выслушай меня, — Наташа подошла ближе, ее голос был очень тихим. — Я понимаю, что ты злишься. Я не хотела, чтобы так вышло. Я должна была посоветоваться с тобой, прежде чем принимать решение.
Антон посмотрел на нее, и в его сердце что-то дрогнуло. Он видел, как она старается, как ей тяжело. Но гнев все еще не отпускал.
— Ты же понимаешь, как мне невыносимо смотреть, как Галина Степановна обращается с тобой, — продолжала Наташа, опуская глаза. — Я просто думала, что тебе так будет проще.
Антон вздохнул, чувствуя, как его гнев начинает утихать. Он понимал, что Наташа переживает.
— Я слишком хорошо знаю свою мать, — сказал он, стараясь говорить спокойно. — Но дом престарелых — это не выход. Она — не самый лучший человек, но я не могу просто так отдать ее в чужие руки.
Наташа подошла ближе и положила руку ему на руку.
— Я знаю, что ты прав, но просто не знаю, как помочь.
Каждое воскресное утро начиналось одинаково. Будильник звонил в восемь. Наташа ворчала, что сегодня выходной, а им снова предстоит провести полдня в душной квартире свекрови. Антон молча делал кофе, избегая взгляда жены. Он знал, что Наташа права, но что поделать — Галина Степановна требовала их присутствия раз в неделю именно по воскресеньям, иначе она начинала трезвонить Антону и мучить его истериками.
Дорога до квартиры свекрови занимала пятнадцать минут. В машине царило тягостное молчание.
— Надеюсь, сегодня она будет в настроении, — пробормотала Наташа, глядя в окно. — В прошлый раз она назвала меня «неряхой» за то, что я положила халат не на ту полку.
Антон крепко сжал руль. Он прекрасно помнил этот момент… и все предыдущие дни тоже. Мать размахивала перед ним мятой тканью, крича, что Наташа «приходит, чтобы специально все портить».
— Просто… потерпи, — глухо сказал он.
— Я терплю уже много лет, Антон. Десять лет я терплю твою мать!
Галина Степановна встретила их, как всегда, с кислым лицом.
— Наконец-то! Я уже думала, вы вообще не приедете, — она окинула Наташу презрительным взглядом. — Опять вырядилась? Не боишься испачкаться, белоручка?
Наташа молча достала из сумки фартук — она научилась брать его с собой после третьего визита к свекрови.
Работа закипела: Антон взялся за пылесос, Наташа — за грязные вещи.
— Ты что, не знаешь, как правильно сортировать белье? — свекровь выхватила из рук невестки цветное полотенце. — Это же нужно стирать отдельно! Или ты специально хочешь, чтобы все мои вещи полиняли?
Наташа стиснула зубы. Она уже сто раз слышала это.
— Мама, — Антон прервал ее, — мы все сделаем как надо.
— Да-да, защищай свою дурочку, — Галина Степановна плюхнулась в кресло и включила телевизор. — Только смотри, чтобы обед был готов ровно к двум. У меня режим.
На кухне Наташа резала овощи, стараясь не обращать внимания на колкие фразы свекрови.
— Она ненавидит меня, — прошептала она. — Просто ненавидит.
Антон подошел и обнял ее сзади.
— Прости.
— Это не твоя вина. Хорошо, что мы договорились больше никогда не привозить сюда детей.
Он кивнул. Они уже обсуждали это много раз. Последней каплей стал случай, когда Галина Степановна назвала их четырехлетнюю дочь «жадной дрянью» за то, что та не хотела делиться с ней конфетой.
Когда они наконец уезжали, оба выглядели измотанными.
— Знаешь, что самое обидное? — она смотрела в окно. — Что после всего этого я все равно чувствую себя виноватой.
Прошел месяц. Антон уже начал думать, что худшее позади, пока не раздался звонок от соседки матери.
— Антон Леонидович, с вашей мамой что-то не так, — встревоженно говорила в трубку пожилая женщина. — Сегодня она чуть ли не с кулаками на меня бросилась! Кричала, что я ворую ее вещи…
Антон закрыл глаза. Это был уже третий звонок за неделю. Вчера Галина Степановна устроила скандал в магазине, обвинив кассиршу в мошенничестве. На прошлой неделе — выкинула все цветочные горшки с балкона.
— Я приеду, — глухо сказал он.
Квартира встретила его хаосом. Пол усеян осколками разбитой вазы, на кухне — следы подгоревшей еды. Галина Степановна сидела в кресле, кутая плечи в старый халат.
— Ничего себе! Явился? — язвительно произнесла женщина. — Как там твоя стeрвa Наташка? Хорошо поживает?
— Мама, соседи говорят, ты газ включила и забыла…
— Врут! Они все врут! — она вскочила, опрокинув стакан с водой. — Это они меня yбuть хотят, а квартиру отобрать.
Антон заметил, как дрожат ее руки. Взгляд — мутный, несфокусированный.
— Мы сходим к врачу, хорошо?
— Никуда я не пойду! — она схватила его за рукав. — Ты мой сын! Ты должен меня защитить!
В этот момент Антон понял: его мать надо спасать. Перед ним — больная, напуганная старуха, которую он не узнает.
Ночью Наташа разбудила его — муж кричал во сне.
— Все, — Антон вытер пот со лба. — Завтра начну оформлять документы в пансионат.
Наташа молча обняла его. Она знала, как это тяжело далось ему это решение.
— Я нашла хорошее место. С бассейном и садом…
— Она все равно будет ненавидеть меня за это, — прошептал он.
— Но так будет лучше.
На следующее утро Антон стоял перед дверью материнской квартиры с папкой документов. Галина Степановна встретила его молчанием.
— Мама… — он протянул брошюру пансионата.
Она ударила его по руке. Бумаги рассыпались по полу.
— Предатель. Весь в отца.
Антон поднял листы.
— Мы уезжаем. Собирай вещи.
Прошло несколько месяцев. Жизнь Антона и Наташи постепенно вошла в новое русло. Галина Степановна, несмотря на свои протесты, адаптировалась к жизни в пансионате. Она не раз говорила, что это место не для нее, но с каждым днем становилось все очевиднее, что Галина Степановна получает необходимую заботу и внимание.
Наташа и Антон, в свою очередь, полностью отмыли квартиру свекрови, и теперь она выглядела как новая. Они решили сдавать ее, чтобы получать пассивный доход, но деньги не тратили, а откладывали на счет в банке на будущее своих детей.
Ольга Петровна не была в курсе событий, и о том, что Галина Степановна теперь живет в пансионате, узнала только спустя несколько месяцев. Когда она однажды пришла в гости к дочери, ее лицо исказилось от ярости.
— Как ты могла скрыть от меня такое?! — закричала она, вбегая в квартиру. — Это же была моя идея!
Антон, который сидел за столом, поднял голову и встретился с хищным взглядом тещи.
— Мы сделали то, что посчитали нужным, — спокойно ответил он. — Моя мать нуждалась в помощи, и мы ее обеспечили.
— А как же я? — Ольга Петровна продолжала настаивать. — Я же тоже имею право на часть этих денег!
— Я вообще не понимаю. Причем здесь вы? — грубо ответил Антон, не желая больше терпеть ее выдумки.
— Это была моя идея, повторюсь. Сами бы вы не догадались скинуть эту грымзу в дом престарелых и сдавать квартиру. Так что имею право!
Антон медленно встал, обошел кругом тещу и произнес:
— Еще раз я услышу подобное в адрес моей матери, тебя тоже отправим в дом престарелых? Понятно?
Глаза Антона налились кровью, а тон стал очень опасным.
— А что? Что я сделала? — начала оправдываться Ольга Петровна.
— Иди вон из нашей квартиры! — воскликнул зять.
— Наташа, скажи ты ему уже!
— Да, мама, тебе лучше сейчас уйти, — Наташа поддержала супруга, наблюдая, как мать переходит все границы разумного.
Ольга Петровна фыркнула и ее лицо исказилось в неприятной гримасе.
— И передавайте привет Валере, — крикнул вслед уходящей теще, Антон.
После этого инцидента Ольга Петровна старается не появляться на глаза Антону и приходит в гости только тогда, когда его нет дома.
