Ирина вытирала пыль с книжных полок в своей квартире, наслаждаясь тишиной летнего вечера. Через открытое окно доносился смех детей во дворе и шум проезжающих машин. Месяц назад судья поставил финальную точку в бракоразводном процессе, и теперь Ирина привыкала к новой жизни в собственной однокомнатной квартире.
— Ира, привет! — радостно воскликнула сестра Виктория. — Как дела? Устроилась уже?
— Да, потихоньку обживаюсь, — ответила Ирина, откладывая книги на полку.
— Слушай, у меня к тебе дело есть, — тон Виктории стал серьезнее. — Алексею машину нужно покупать. Он же в институт поступил, в другом городе учиться будет.
Ирина насторожилась. Племянник Алексей действительно поступил в технический университет, но при чем тут машина для первокурсника?
— Виктория, студентам обычно общественным транспортом пользоваться приходится, — осторожно заметила Ирина.
— Ну что ты! — возмутилась сестра. — Как он без машины будет? Общежитие далеко от центра, продукты возить надо, домой ездить. Кредит в банке дают под четырнадцать процентов, а нам столько не потянуть. Может, ты поможешь? Тысяч триста всего. Мы обязательно вернем, как только Виталий премию получит.
Ирина вспомнила, что зарплата зятя составляет тридцать пять тысяч рублей в месяц, а премии там выдают раз в полгода и не всем. Возврат долга откладывался на неопределенный срок.
— Виктория, у меня сейчас тоже не лучшие времена. Ремонт только закончила, мебель покупала…
— Да ладно тебе! — перебила сестра. — У тебя же зарплата хорошая. А живешь одна, расходов меньше. Подумай хотя бы, ладно?
Разговор закончился обещанием подумать, но Ирина уже понимала — начинается что-то неприятное. За время замужества родственники редко интересовались ее делами, а теперь вдруг проявили участие.
Через три дня состоялся традиционный семейный ужин у родителей. Мать накрыла стол в беседке на даче, отец возился с мангалом. Летний вечер располагал к неспешным разговорам, но Ирина чувствовала подвох.
— Иришка, ты как, освоилась в новой квартире? — спросила мать Галина Петровна, раскладывая салат по тарелкам.
— Да, нормально. Тихо там, соседи приличные.
— А финансово как дела? — поинтересовался отец Владимир Сергеевич, переворачивая мясо на решетке. — Хватает на жизнь?
Ирина почувствовала неладное. Родители никогда прямо не спрашивали о деньгах.
— Пока справляюсь, — ответила уклончиво.
— Конечно, справляется! — вмешалась мать. — Зарплата приличная. А тратить-то особо не на что — одна живет.
Отец кашлянул и отложил щипцы.
— Ирин, у меня тут дача требует вложений. Крышу подлатать надо, забор поправить. Смета вышла тысяч на шестьдесят. Может, поможешь? А то пенсии наши, сама знаешь…
Вот оно. Родители тоже включились в общий хор просителей. Ирина медленно поставила бокал с водой.
— Папа, у меня только что ремонт закончился. Потратила почти все накопления.
— Да мы не торопимся, — заверила мать. — К осени справишься. Главное — не забывать о родителях, которые тебя растили.
Намек прозвучал отчетливо. Ирина промолчала, но внутри закипало раздражение. Почему все решили, что развод автоматически делает ее банкоматом для семьи?
На следующий день в мессенджере появилось сообщение от двоюродного брата Дениса. Последний раз общались года два назад на чьих-то именинах.
«Привет, Ира! Слышал про развод. Сочувствую, тяжело, наверное. Слушай, у меня к тебе просьба. Максиму в одиннадцатый класс переходить, хочу на подготовительные курсы записать. Хорошие курсы, при университете, но дорогие — восемьдесят тысяч за год. Может, поможешь? Мальчик способный, а образование — это вклад в будущее.»
Ирина перечитала сообщение дважды. Денис работал менеджером в строительной компании, жена Светлана преподавала в школе. Доходы у семьи неплохие, но курсы хотят оплачивать за счет разведенной родственницы.
Ответила сухо: «Подумаю.» И сразу же получила длинное послание с рассказами о важности образования и семейной взаимопомощи.
В субботу утром к Ирине нагрянула тетя Людмила Ивановна, сестра отца. Женщина вошла с пакетом фруктов и сияющей улыбкой.
— Иришенька! Давно не виделись! Как дела? Устроилась в новой квартире?
Ирина пригласила тетю на кухню, заварила чай. Людмила Ивановна расспрашивала об устройстве быта, хвалила ремонт, интересовалась планами. Минут через двадцать перешла к главному.
— Слушай, дорогая, у меня к тебе разговор есть, — начала тетя, понижая голос. — Мы с Петром Николаевичем ремонт затеяли в ванной. Думали, справимся своими силами, а оказалось — трубы менять надо, плитку новую класть. Сантехники запрашивают сто двадцать тысяч. У нас таких денег нет.
— Людмила Ивановна, это серьезная сумма, — осторожно сказала Ирина.
— Знаю, знаю, — замахала руками тетя. — Но ты же теперь одна живешь, тратишь меньше. А мы обязательно вернем. Петр Николаевич говорит, что к Новому году точно расплатимся.
Дядя работал охранником в торговом центре за двадцать восемь тысяч в месяц. Вернуть сто двадцать тысяч к Новому году при такой зарплате нереально.
— Мне нужно подумать, — ответила Ирина.
— Конечно, конечно! — обрадовалась Людмила Ивановна. — Только долго не думай. Рабочие ждать не будут.
Вечером того же дня позвонила бывшая свекровь Тамара Александровна. После развода Ирина думала, что общение прекратится, но оказалось — нет.
— Ирочка, милая, как дела? — ласково спросила бывшая свекровь. — Не скучаешь?
— Нормально, Тамара Александровна. Работаю, обустраиваюсь.
— Вот и хорошо! Слушай, у меня к тебе просьба. Андрей, брат Сергея, в трудной ситуации оказался. Кредиты замучили, проценты бегут. Банки угрожают, имущество хотят арестовать. Может, поможешь ему? Тысяч девяносто нужно. Ты же почти как дочка нам была.
Ирина растерялась. Андрей, деверь бывшего мужа, никогда не работал стабильно. Увлекался быстрыми заработками, брал кредиты на сомнительные проекты. Теперь расхлебывать последствия должна бывшая невестка?
— Тамара Александровна, я больше не член семьи. Развод же оформили.
— Ах, что ты такое говоришь! — возмутилась свекровь. — Формальности это все. По человечески мы же близкие люди остались. И потом, у тебя сейчас доходы хорошие — зарплата приличная. А одной жить дешевле.
Опять та же песня. Все уверены, что развод принес Ирине финансовые выгоды и теперь можно требовать помощи.
— Подумаю, — коротко ответила Ирина и закончила разговор.
На следующей неделе пришло сообщение от племянницы Кристины, дочери Виктории. Девятнадцатилетняя студентка собиралась замуж и нуждалась в финансовой поддержке.
«Тетя Ира! Поздравь меня — я выхожу замуж! Свадьбу планируем на сентябрь, но денег катастрофически не хватает. Родители дают что могут, но этого мало. Платье стоит сорок тысяч, банкет тысяч сто пятьдесят, фотограф тридцать. Помоги, пожалуйста! Ты же знаешь, как важен этот день для девушки. Обещаю, что вернем обязательно!»
Ирина прочитала сообщение и покачала головой. Кристина учится на втором курсе, жених тоже студент. Откуда у них деньги на возврат долгов? И зачем тратить такие суммы на свадьбу, если нет собственных средств?
Вечером звонила Виктория, поддерживая дочернюю инициативу.
— Ирка, Кристина же писала тебе? — спросила сестра без предисловий. — Поможешь дочке?
— Виктория, зачем такие траты? Можно скромнее отметить.
— Что значит скромнее? — возмутилась сестра. — Раз в жизни замуж выходит! Нельзя экономить на таком событии. Тем более у тебя есть возможность помочь.
— Какая возможность? У меня зарплата тридцать восемь тысяч. Это не миллионы.
— Да ладно! — махнула рукой Виктория. — Одна живешь, коммунальные платежи меньше, еды покупаешь мало. Остается больше, чем у нас с двумя детьми.
Ирина поняла — бесполезно объяснять. Родственники составили собственное представление о ее финансах и не желают слушать возражения.
К концу июля стало очевидно — семья объявила настоящую атаку на кошелек разведенной Ирины. Звонки и сообщения поступали регулярно. Каждый считал свою просьбу самой важной и срочной.
Родители намекали на неблагодарность. Виктория упрекала в эгоизме. Денис рассказывал о важности образования для племянника. Людмила Ивановна жаловалась на протекающую ванную. Тамара Александровна призывала к человечности.
Все просьбы сопровождались обещаниями вернуть деньги «обязательно», «при первой возможности», «как только появится возможность». Конкретных сроков никто не называл.
Ирина подсчитала общую сумму запросов — больше полумиллиона рублей. При ее доходах это означало жить впроголодь несколько лет, только чтобы удовлетворить аппетиты родни.
В конце месяца родственники перешли к новой тактике. Начались разговоры о семейных ценностях, взаимопомощи, традициях. Ирине напоминали о детстве, когда родители тратились на ее образование и развитие.
— Мы же тебя растили, — говорила мать. — Деньги на тебя вкладывали, секции оплачивали.
— Ты же семья нам, — вторила Виктория. — В трудную минуту родные должны поддерживать друг друга.
— Денег у тебя теперь больше стало, — добавлял отец. — Поделись с теми, кто в нужде.
Но самое неприятное открытие ждало впереди. В воскресенье Ирина встретила соседку тети Людмилы Ивановны в магазине. Женщина узнала Ирину и завела разговор.
— А ваша тетушка говорит, что племянница богатая стала после развода, — сказала соседка с завистью. — Зарплата большая, квартиру отсудила, машину. Теперь всем родственникам помогает.
Ирина ахнула. Оказывается, Людмила Ивановна распространяла выдумки о богатстве племянницы. Никакой машины у Ирины не было, квартиру покупала сама, зарплата составляла тридцать восемь тысяч рублей.
Домой Ирина вернулась в смятении. Родственники не просто просили помощи — активно обсуждали ее финансы, придумывали несуществующие доходы, строили планы распределения чужих денег.
В понедельник утром позвонила Виктория. Тон сестры сразу показал — время деликатных просьб закончилось.
— Ира, мы тут семейный совет провели, — начала Виктория без предисловий. — Решили, что раз ты теперь одна и денег у тебя больше, то должна помогать семье. Это справедливо.
— Семейный совет? — переспросила Ирина. — Кто участвовал?
— Все. Родители, я, Денис, тетя Людмила Ивановна. Обсуждали, кому сколько нужно. Составили список по очередности.
Ирина опустилась на стул. Родственники распределили ее деньги без участия самой Ирины.
— Виктория, это мои деньги. Я сама решаю, тратить их или нет.
— Какие твои? — возмутилась сестра. — Квартиру родители помогали покупать. Образование тоже не бесплатно было. Так что не зазнавайся.
— И что дальше будет, если откажусь? — спросила Ирина.
— А откажешься — сама виновата. Не обижайся потом, что родня от тебя отвернется.
Угроза прозвучала открыто. Либо деньги, либо бойкот семьи.
Через два дня пришло сообщение от Дениса. Двоюродный брат решил надавить на жалость.
«Ира, Максим очень расстроился, когда узнал, что курсы под вопросом. Мальчик мечтал поступить в хороший университет, а теперь понимает — тетя не хочет помочь с образованием. Неужели племянник тебе не дорог? Или деньги важнее семьи?»
Ирина перечитала сообщение несколько раз. Денис использует ребенка как инструмент давления. Рассказывает сыну, что во всех бедах виновата жадная тетя.
В субботу раздался звонок от бабушки Екатерины Васильевны, маминой матери. Пожилая женщина звонила редко, поэтому Ирина сразу насторожилась.
— Внученька, что я слышу? — печально произнесла бабушка. — Родители просят помочь, а ты отказываешься?
— Бабуля, не все так просто…
— Как не просто? — перебила Екатерина Васильевна. — Семья должна держаться друг за друга. Мы тебя растили, любили, а теперь ты от нас отворачиваешься?
Ирина поняла — родственники привлекли старшее поколение для усиления давления. Бабушка говорила заученными фразами, явно после разговора с дочерью.
— Я никого не бросаю, бабуля. Просто у меня нет таких денег.
— Есть, есть! — настаивала пожилая женщина. — Галина Петровна рассказала, сколько ты получаешь. Жадность — большой грех, внучка.
На следующий день звонил дедушка Михаил Петрович, отцов отец. Беседа протекала в том же ключе — лекции о семейных обязанностях и упреки в неблагодарности.
В воскресенье состоялся очередной семейный ужин. Ирина приехала к родителям с тяжелым сердцем, предчувствуя неприятный разговор.
За столом собралась почти вся родня — родители, Виктория с мужем, Денис со Светланой, тетя Людмила Ивановна с дядей Петром Николаевичем. Атмосфера напряженная, взгляды красноречивые.
— Ну что, Ирочка, — начал отец, — подумала над нашими просьбами?
— Думала, — коротко ответила Ирина.
— И к какому выводу пришла? — поинтересовалась мать.
— К выводу, что у всех неожиданно появились срочные нужды именно после моего развода.
За столом повисла тишина. Родственники переглянулись.
— Что ты имеешь в виду? — нахмурился Денис.
— То, что раньше никто не просил денег, а теперь очередь выстроилась. Странное совпадение.
— Мы не просим, а предлагаем помочь семье, — поправила Виктория. — Тебе не трудно, а нам поможет.
— Виктория, триста тысяч на машину первокурснику — это не помощь, а каприз.
— Ишь какая! — вскипела сестра. — Сама машину имела, а племяннику жалко!
— У меня никогда не было машины, — спокойно ответила Ирина.
— Ладно, хватит препираться, — вмешался отец. — Ира, мы семья. В семье принято помогать друг другу. Ты сейчас в лучшем положении, завтра кому-то другому повезет.
— А если не повезет никому? — спросила Ирина. — Что тогда?
— Повезет, повезет, — заверила тетя Людмила Ивановна. — Жизнь штука сложная. Сегодня ты нам, завтра мы тебе.
Ирина посмотрела на родственников и поняла — разговор бесполезен. Все уже решили, что она обязана раскошелиться.
Вечером дома Ирина долго размышляла над ситуацией. Картина складывалась неприглядная. Родственники считали ее дойной коровой, которая должна обеспечивать чужие потребности. Причем требования росли с каждым днем.
Анализ показал печальную истину — семья воспринимает Ирину не как человека, а как источник финансирования. Никого не интересуют ее планы, нужды, мечты. Важны только деньги.
К утру решение созрело. Хватит играть в деликатность. Пора поставить всех на место.
В среду Ирина собрала семейный совет. Пригласила всех, кто обращался с просьбами. Родственники явились с надеждой — видимо, решили, что Ирина сдалась.
— Спасибо, что пришли, — начала Ирина, когда все расселись в гостиной. — Хочу внести ясность в наши отношения.
— Наконец-то! — обрадовалась Виктория. — Мы уже думали, ты совсем черствая стала.
— Черствая? — переспросила Ирина. — Возможно. Потому что решила — никому из вас денег не дам. Ни копейки.
В комнате наступила гробовая тишина. Родственники уставились на Ирину, не веря услышанному.
— Ты что, спятила? — выкрикнула мать.
— Наоборот, прозрела, — спокойно ответила Ирина. — Поняла, что для вас я не дочь, не сестра, не племянница. Я банкомат, который должен выдавать деньги по требованию.
— Как ты можешь так говорить! — возмутился отец. — Мы же семья!
— Семья? — усмехнулась Ирина. — Семья интересуется делами друг друга не только во время финансовых кризисов. Семья не составляет списки распределения чужих денег за спиной.
— Мы хотели помочь тебе правильно распорядиться деньгами! — оправдывалась Виктория.
— Не нужна мне такая помощь. Справлюсь сама.
— Ты неблагодарная! — закричала тетя Людмила Ивановна. — Мы тебя любили, растили!
— Любили за что? За послушание? За готовность отдавать деньги? — спросила Ирина. — Странная любовь.
Родственники заговорили все разом — упрекали, обвиняли, пытались надавить на совесть. Но Ирина стояла на своем.
— Хватит, — резко сказала Ирина, поднимаясь с места. — Мое финансовое положение не обсуждается. Мои деньги не являются семейным достоянием. Кому это не нравится — дверь там же, где и вход.
— Ишь какая гордая! — взвилась мать. — Посмотрим, как запоешь, когда помощь понадобится!
— Не понадобится, — твердо ответила Ирина. — Научилась обходиться своими силами.
Родственники поднялись, бросая злые взгляды. У двери Виктория обернулась.
— Пожалеешь об этом, — прошипела сестра. — Останешься одна со своими деньгами.
— Лучше одна, чем в окружении паразитов, — ответила Ирина.
Дверь хлопнула. Ирина осталась в пустой квартире, но чувствовала себя свободной впервые за месяцы.
В последующие недели произошло естественное разделение. Большинство родственников обиделись и прекратили общение. Звонков не было, на семейные мероприятия Ирину не приглашали.
Но нашлись и те, кто понял правоту Ирины. Бабушка Екатерина Васильевна позвонила через неделю.
— Внучка, прости старую дуру, — сказала пожилая женщина. — Галина Петровна мне мозги запудрила про твои обязанности. А я поверила, не подумав.
— Бабуля, ты не виновата. Тебе неправду рассказали.
— Виновата, виновата. Надо было самой разобраться, а не чужие слова повторять.
Дядя Петр Николаевич тоже извинился. Мужчина признался, что против просьб жены не возражал, но теперь понимает — неправильно это.
— Ира, мы сами должны свои проблемы решать, — сказал дядя. — А не на родственников перекладывать.
Остальные исчезли из жизни Ирины, словно их никогда не было. Не звонили, не писали, на улице отворачивались. Зато прекратились постоянные просьбы о деньгах, моральное давление, попытки управлять чужими финансами.
Ирина наконец получила то, о чем мечтала после развода — покой и возможность самостоятельно планировать будущее. Оказалось, что финансовые паразиты исчезают сами, стоит только твердо сказать «нет».
