— Семён, ты даже не спросил! — Марго с размаху поставила пакеты на стол, яблоки покатились во все стороны. — Просто взял и сказал маме «конечно, живи», а обо мне подумал?
Семён растерянно ловил убегающие фрукты.
— Маргош, ну что я мог сделать? У неё же труба прорвала, квартира вся в воде. Не на улице же ей жить! Это ж на пару недель всего, пока ремонт…
Марго выдохнула, стараясь взять себя в руки. Принялась раскладывать продукты по холодильнику.
— Сём, мы же договаривались — важные решения вместе принимаем. Помнишь?
— Да какое это важное решение? — Семён подошёл сзади, обнял за плечи. — Это ж мама. Две недели — и всё, даже не заметишь.
Марго отстранилась, посмотрела на него с сомнением.
— У нас двушка, Сём. Где она спать будет? На диване в зале? А как же… ну, наша личная жизнь?
— Придумаем что-нибудь, — уверенно заявил Семён. — Мама неприхотливая, сама сказала — диван устроит.
Марго усмехнулась.
— Ага, неприхотливая. Помнишь Новый год? Она мой салат есть не стала — я, видите ли, морковку не так режу.
— Ну ты же преувеличиваешь, — отмахнулся Семён. — У всех свои заморочки. Потерпим как-нибудь.
Тут телефон зазвонил. «Мама» высветилось на экране.
— Да, мам… Да, встретим, конечно… Завтра в два? Хорошо, заеду… Сколько чемоданов? Три?! — он виновато глянул на Марго. — Да-да, поместимся…
Марго молча стояла, скрестив руки.
— Три чемодана на две недели? — спросила она, когда он положил трубку.
— Ну, ты ж женщина, должна понимать, — попытался пошутить Семён. — Косметика там, платья…
— Май на дворе, Сём. Какие платья на три чемодана?
— Да ладно тебе, — вздохнул он. — Давай постараемся, чтоб всем хорошо было.
Марго глубоко вдохнула.
— Ладно, Сём. Постараюсь.
Татьяна Евгеньевна явилась минута в минуту. Семён притащил не только три чемодана, но ещё и кучу пакетов.
— Маргоша, солнышко! — свекровь обняла невестку, обдав волной приторных духов.
— Здравствуйте, Татьяна Евгеньевна, — Марго изо всех сил старалась не поморщиться.
— Ой, какая ты бледненькая! — свекровь отстранилась, оглядела невестку с ног до головы. — Сёмушка, ты что, жену не кормишь? Худая как щепка!
— Мам… — предупреждающе начал Семён.
— Да шучу я, шучу! — рассмеялась Татьяна Евгеньевна и пошла осматривать квартиру. — Так, где я буду почивать?
— Вот, мы диван приготовили, — Марго показала на разложенный диван с чистым бельём. — Надеюсь, удобно будет.
Свекровь оглядела спальное место, поджала губы.
— Конечно, удобно. Я ж ненадолго. Хотя спина уже не та… Ну да ладно, потерплю.
Марго и Семён переглянулись.
— Мам, может, что-нибудь ещё нужно? — спросил Семён.
— Нет-нет, я самостоятельная. Вы меня и не заметите!
Через час Марго поняла — это были пустые слова.
Первая неделя превратилась в кошмар. Свекровь заняла всю гостиную: её вещи везде, телевизор орёт с утра до ночи, а запах духов, кажется, въелся в обои.
Но хуже всего было на кухне. Татьяна Евгеньевна, бывшая математичка, готовила как решала уравнения: каждый кусочек — строго определённого размера, каждая щепотка соли — отмеренная с аптекарской точностью.
— Маргоша, ты сковородку перегреваешь, — заглядывала через плечо. — Лук сгорит же!
— Я всегда так готовлю, — сдержанно отвечала Марго.
— Ну, если тебе пережаренное нравится… — пожимала плечами свекровь. — Сёмушка не жалуется, неприхотливый мальчик.
Через десять дней Марго ловила себя на том, что считает минуты до отъезда свекрови. «Ещё четыре дня», — думала она, наблюдая, как Татьяна Евгеньевна перекладывает посуду «по-человечески».
Но на четырнадцатый день, когда Марго осторожно спросила про планы, свекровь удивлённо воззрилась на неё:
— Ой, Сёма разве не сказал? Ремонт затягивается. Электрика менять надо, прораб говорит. Ещё недельки две минимум.
У Марго всё внутри оборвалось. Ещё две недели?!
Вечером попыталась поговорить с мужем.
— Сём, почему ты не сказал, что мама ещё на две недели остаётся?
Семён виновато пожал плечами:
— Забыл. На работе завал, сама видишь — поздно прихожу.
— Я как раз думала, что скоро всё наладится, — Марго понизила голос. — Сём, мне тяжело. Она каждый мой шаг контролирует, вещи переставляет…
— Мама просто помочь хочет, — Семён потёр лицо. — Слушай, давай не сейчас. Я вымотался.
Марго хотела возразить, но увидела — муж и правда на ногах не стоит. Отложила разговор.
Ещё через неделю «две недели» превратились в «ещё чуток, проводку поменяли, но с полом проблемы». А потом — «мастера на другой объект уехали, через пару дней вернутся».
Марго заметила: свекровь обживается всё основательнее. Привезла свою подушку, тапки домашние, даже любимую кружку. А Семён всё чаще задерживался на работе — от греха подальше.
Как-то вечером Марго не могла найти свой ежедневник. Обыскала всё — нашла в стопке журналов свекрови. Открытый, со загнутыми страницами.
— Татьяна Евгеньевна, — стараясь говорить спокойно. — Вы мой ежедневник смотрели?
Свекровь оторвалась от телевизора:
— А, эта тетрадочка? Да просто интересно стало, чем молодёжь занимается. Мы в наше время каждый чих не записывали.
— Это личное, — твёрдо сказала Марго. — Там рабочие заметки, встречи… Пожалуйста, не трогайте мои вещи.
— Ой, какие мы важные! — всплеснула руками Татьяна Евгеньевна. — Что там секретного? Я ж не чужая, я мать твоего мужа!
Марго почувствовала — терпение кончилось. Схватила телефон, вышла на балкон звонить маме.
— Мам, я больше не могу, — шептала Марго, прикрыв дверь. — Она тут уже месяц. В вещах роется, всё критикует. А Сёма будто не видит!
Нина Юрьевна, как всегда спокойная и мудрая, выслушала дочь.
— Доченька, может, мне на выходные приехать? Поддержу тебя. И с Татьяной пообщаемся — мы ж обе будущие бабушки, надо язык общий найти.
— Мам, это было бы чудесно, — выдохнула Марго. — Приезжай в субботу, я так соскучилась.
Вечером сообщила мужу о визите матери.
— Моя мама в субботу приедет. На выходные только.
Семён замер с рубашкой в руках.
— В субботу? Зачем так внезапно?
— Внезапно? — удивилась Марго. — Я её сто лет не видела. И потом — твоя мама месяц у нас живёт, а моя на два дня не может приехать?
Семён вздохнул:
— Маргош, сейчас не время для гостей. Ты сама говорила — тесно.
— Погоди-ка, — Марго ушам не поверила. — Ты серьёзно? Твоя мама месяц гостиную оккупировала, а моя на выходные приехать не может?
— Это разное, — попытался объяснить Семён. — У мамы форс-мажор…
— Форс-мажор месячной давности? — повысила голос Марго. — Сём, я вчера с Валентиной говорила, соседкой твоей мамы. Ремонт две недели назад закончился!
Семён смутился:
— Может, какие-то недоделки…
— Никаких недоделок! — Марго уже не сдерживалась. — Там всё готово. Твоя мама просто решила у нас пожить, а ты ей потакаешь. И при этом моей маме отказываешь? Как так, Сём?
Стук в дверь прервал их спор. На пороге стояла Татьяна Евгеньевна в халате.
— Что за шум? О чём спорите?
— Моя мама хочет приехать на выходные, — сухо сообщила Марго.
— Ниночка? — улыбнулась свекровь. — Мило. Только где спать будет? Диван-то занят.
— Вот именно, — поддержал Семён. — Надо отложить.
Марго смотрела то на мужа, то на свекровь — не верила своим ушам.
— Твоя мама месяцами может жить, а моя — нет? — воскликнула она. — Мама в нашей спальне ляжет, а мы с тобой в гостиной. Или ты на раскладушке, а я с мамой.
— Это неудобно… — начал Семён.
— А то, что я месяц под звуки телека до полуночи сплю — удобно? — Марго уже не могла остановиться. — Нет, Сём. Моя мама приедет, и точка!
Развернулась и вышла, оставив их в растерянности.
На следующий день напряжение только росло. Татьяна Евгеньевна начала «случайно» упоминать при сыне, как Марго «грубит» и «старших не уважает». Марго делала вид, что не слышит.
В четверг зашли соседи — Антон с Леной. Свекровь мигом очаровала их рассказами, пирожками угостила. Марго на минутку вышла и услышала, как свекровь вполголоса говорит:
— Тяжело Сёмочке с ней. Упрямая такая, ни в чём не уступит. Я тут помочь пытаюсь, а она огрызается только…
Марго замерла за дверью. Гнев поднимался волной. Хотела войти, высказать всё — но поняла: только подтвердит слова свекрови. Глубоко вздохнула, вернулась на кухню. Сделала вид, что ничего не слышала.
Работа стала единственным спасением. В турагентстве начался сезон, Марго с радостью задерживалась — лишь бы не идти домой.
Особенно сблизилась с коллегой Андреем — он недавно развёлся, хорошо понимал семейные проблемы.
— У меня похожая история была, — рассказывал за обедом. — Бывшая тёща постоянно лезла в нашу жизнь. Я терпел — думал, ради жены. А потом понял: никто твои границы уважать не будет, если ты сам их не обозначишь.
— Но как обозначить, если муж не поддерживает? — горько спросила Марго.
— Твой муж должен выбрать — мама или жена, — серьёзно сказал Андрей. — И если он выбирает маму… Тогда стоит подумать о будущем.
Марго задумчиво кивнула. Андрей прав, но легче от этого не становилось.
Пятница выдалась особенно тяжёлой. Марго вернулась — а Татьяна Евгеньевна «порядок навела» в спальне.
— Я просто для Ниночки комнату готовила, — невинно сказала, когда Марго застукала её за перебиранием шкафа. — У тебя тут столько хлама! Эту блузку ты когда надевала последний раз?
— Татьяна Евгеньевна, — Марго старалась говорить спокойно. — Я ценю вашу… заботу. Но в следующий раз спрашивайте, пожалуйста, прежде чем мои вещи трогать.
— Какая неблагодарная! — покачала головой свекровь. — Я ж помочь хочу. В твои годы я уже двоих вырастила и дом в порядке держала.
Марго прикусила губу — чтоб не сорваться. Тут Семён позвонил — задерживается, проект отмечают.
Весь вечер свекровь рассказывала, каким примерным был Сёмочка в детстве и как важно жене уют создавать. Марго кивала, мечтая, чтоб день скорее кончился.
В субботу Нина Юрьевна приехала к обеду, как обещала. Привезла домашний пирог, подарки всем — даже свекрови красивый платок.
— Танечка, как я рада! — искренне улыбнулась, обнимая Татьяну Евгеньевну. — Сколько лет, сколько зим!
— Да-да, Ниночка, — сдержанно ответила та, принимая подарок. — Спасибо, очень мило.
Обед прошёл в напряжении. Свекровь критиковала каждое блюдо, Семён неловко сглаживал углы, Нина Юрьевна держалась доброжелательно, но было видно — всё замечает.
После обеда Семён вызвался посуду мыть, свекровь ушла «прилечь». Мать с дочерью остались вдвоём.
— Тяжело тебе, — сказала Нина Юрьевна, глядя в глаза. — Я всё вижу.
— Ой, мам, — Марго обняла её. — Так устала. Она каждый шаг контролирует, всё критикует. А Сёма…
— А Сёма маму обидеть боится, — закончила Нина Юрьевна. — Мужчины часто такие. Но, Маргоша, поговори с ним серьёзно. Иначе это никогда не кончится.
Вечером Семён предложил фильм посмотреть всем вместе. Но когда включили фильм, выбранный Марго, свекровь демонстративно зевала и комментировала каждую сцену. В итоге переключили на её сериал.
— Вот так и живём, — тихо сказала Марго матери на кухне. — Всегда по её правилам.
— Держись, девочка, — Нина Юрьевна сжала её руку. — Вы с Сёмой должны это решить вместе. Любишь ведь его?
— Люблю, — вздохнула Марго. — Потому и терплю.
— Терпение — хорошо, но в меру, — мудро заметила мать. — Иногда и характер показать надо.
Воскресенье началось с сюрприза. За завтраком свекровь объявила — получила сообщение от соседки Валентины:
— Представляете, ремонт-то давно закончен! Две недели назад! А эти мастера даже не сообщили. Безобразие!
Марго чаем чуть не подавилась. Посмотрела на Семёна — тот в тарелку уткнулся.
— Вот как? — спокойно сказала Нина Юрьевна. — Значит, можете домой вернуться, Татьяна?
— Ну, не так быстро, — возразила свекровь. — Надо ж проверить, всё ли в порядке. Вдруг напортачили. Да и привыкнуть к новой обстановке… Сёмочка сказал, я могу сколько нужно оставаться, правда, сынок?
Семён неопределённо плечами пожал:
— Конечно, мам, но может, стоит проверить квартиру…
— Вот и я о том же, — вмешалась Марго. — Татьяна Евгеньевна, Семён может вас сегодня отвезти, убедитесь, что всё хорошо.
— Сегодня? — свекровь глаза округлила. — Но у нас гости! Ниночка приехала…
— Не беспокойтесь обо мне, — улыбнулась Нина Юрьевна. — Я завтра уезжаю, а вам своими делами заняться надо.
После завтрака свекровь в магазин ушла, Нина Юрьевна вещи собирала. Марго наконец смогла с мужем поговорить.
— Сём, ты знал, что ремонт закончен?
Семён виновато глаза опустил:
— Догадывался. Валентина неделю назад звонила, но мама сказала — хочет ещё побыть…
— И ты со мной не обсудил? — Марго чувствовала, как гнев поднимается. — Сём, это и мой дом! Я имею право знать, кто и сколько в нём живёт!
— Я маму расстраивать не хотел, — пробормотал Семён. — Она говорила, одиноко ей…
— А меня расстраивать не боишься? — скрестила руки Марго. — Знаешь, сколько раз я в ванной плакала? Больше не могу терпеть придирки и контроль!
Семён ошарашенно смотрел:
— Я не знал… Ты не говорила…
— Говорила! Много раз! Но ты только маму слышишь, — на глаза слёзы навернулись. — Сём, я твоя жена. Мы с тобой семья. Если ты нас на первое место поставить не можешь…
Не договорила, но Семён понял.
— Маргош, давай не будем так резко, — попытался обнять, но она отстранилась. — Я с мамой поговорю. Обещаю.
— Сегодня, — твёрдо сказала Марго. — Либо она домой возвращается, либо я к Ольге уеду. Мне подумать надо о нашем будущем.
В комнату вошла Нина Юрьевна:
— Простите, что прерываю. Но вам это между собой решить надо.
— Мама права, — кивнула Марго. — Это наше решение, Сём. И мне знать надо — я для тебя на первом месте или нет.
Когда свекровь из магазина вернулась, Семён вызвался помочь разобрать покупки. Марго слышала их разговор на кухне — всё громче и громче.
— Мам, ты не можешь тут вечно оставаться, — твёрдо говорил Семён.
— Ах вот как ты о матери заботишься! — возмущалась Татьяна Евгеньевна. — Это всё она, да? Против родной матери настраивает!
— Никто не настраивает, — голос Семёна звучал непривычно решительно. — Но у нас с Марго своя жизнь. И ты должна это уважать.
Через полчаса Семён вышел с решительным видом:
— Я маму домой отвезу сегодня. Помогу квартиру проверить.
Марго с облегчением выдохнула, благодарно сжала руку мужа. Может, не всё потеряно.
Вечером Семён вернулся поздно — измотанный, но в глазах новая решимость.
— Мама очень расстроена, — сел на кровать рядом. — Считает, ты меня против неё настроила. Что я её предал.
— И что ты ответил? — осторожно спросила Марго.
— Что люблю тебя. И что наш дом — наше пространство, — взял её за руку. — Сказал, что она в гости может приезжать, но предупреждать заранее. И максимум — две недели.
Марго почувствовала — напряжение отпускает.
— Как она?
— Не очень, — потёр шею Семён. — Сначала плакала, потом обвиняла. Сказала, я её на улицу выбрасываю. Пришлось напомнить — у неё своя квартира с ремонтом.
— И?
— Неохотно согласилась там жить. Но сказала — будет каждые выходные навещать, проверять, как я без неё.
Марго невольно улыбнулась:
— Ну, визиты на пару часов я переживу.
Утром Нина Юрьевна уезжала. Прощаясь, тихо сказала:
— Помни, Маргоша — в отношениях важно границы устанавливать с самого начала. Даже со свекровью.
— Поздно я это поняла, — вздохнула Марго.
— Лучше поздно, чем никогда, — мудро заметила мать. — Главное — Сёма тебя поддержал. Это хороший знак.
Когда мать уехала, в квартире стало непривычно тихо. Марго с наслаждением прошлась по комнатам, возвращая вещи на места.
— Странно видеть гостиную пустой, — заметил Семён, помогая с книгами.
— Зато снова наша, — положила голову ему на плечо. — Спасибо, что поговорил с мамой.
— Прости, что раньше не сделал, — обнял Семён. — Не понимал, как тебе тяжело.
Идиллию прервал телефон. «Мама» на экране.
— Сёмочка, — громкий голос. — Ты не мог бы приехать? Кажется, мастера стиралку неправильно подключили…
Семён посмотрел на Марго:
— Мам, я сейчас занят. Попроси Николая Петровича, соседа. Он в технике разбирается.
— Но, Сёмочка…
— Мам, я завтра после работы приеду, — твёрдо сказал. — А сегодня мы с Марго время вместе проводим.
Закончил разговор, виновато улыбнулся:
— Это будет непросто, да?
— Непросто, — согласилась Марго. — Но справимся.
Две недели прошло. Жизнь потихоньку налаживалась, хотя свекровь регулярно звонила с «экстренными» просьбами. Семён научился вежливо, но твёрдо отказывать, когда просьбы были явно надуманными.
В субботу Татьяна Евгеньевна пришла «на чай», как обещала. Принесла пирог, сделала вид, будто ничего не было.
— Ну как вы тут без меня? — спросила, оглядывая квартиру критическим взглядом. — Сёмочка, рубашка помята. Марго тебе не гладит?
— Я сам забыл погладить, мам, — ответил Семён прежде, чем Марго возмутилась. — У нас всё отлично.
— Как ваш ремонт? — спросила Марго, переводя разговор. — Всё получилось, как хотели?
— Ой, мастера такие криворукие, — махнула рукой свекровь. — Если б не Валентина, до сих пор мучилась бы. Кстати, Сёмочка, люстру в гостиной поменять надо…
— Давайте найду вам электрика, — предложила Марго. — У нас на работе есть проверенные контакты.
Свекровь поджала губы:
— Не надо. Сёмочка всегда сам делал.
— Мам, люстру должен профессионал вешать, — твёрдо сказал Семён. — Я оплачу, не волнуйся.
Татьяна Евгеньевна недовольно фыркнула, но спорить не стала.
Когда ушла, Марго и Семён переглянулись, одновременно выдохнули.
— Это было… терпимо, — улыбнулась Марго.
— Прогресс, — согласился Семён.
На следующей неделе Марго узнала — свекровь опять жалуется на неё знакомым. В магазине случайно услышала, спрятавшись за стеллажом.
— Представляете, выставили меня! — говорила Татьяна Евгеньевна соседям. — А я всего лишь помочь хотела. Эта Марго такая неблагодарная. Бедный мой Сёмочка…
Марго хотела выйти, высказаться, но вспомнила мамин совет: «Не опускайся до её уровня».
Дождалась, пока свекровь уйдёт, подошла к соседям:
— Привет! Давно не виделись. Как дела?
— Нормально, — смущённо ответила Лена. — А у вас? Татьяна Евгеньевна домой вернулась?
— Да, в свою отремонтированную квартиру, — спокойно сказала Марго. — Знаете, сложно, когда в двушке трое взрослых с разными привычками. Особенно когда один не уважает чужие границы.
Антон и Лена переглянулись.
— Да, наверное, — неуверенно протянул Антон. — Слушай, извини, если мы…
— Всё нормально, — улыбнулась Марго. — Просто помните — у любой истории две стороны.
Дома рассказала Семёну:
— Твоя мама продолжает всем рассказывать, какая я плохая невестка.
Семён нахмурился:
— Поговорю с ней.
— Не надо, — покачала головой Марго. — Бесполезно. Она не изменится. Главное — мы с тобой знаем правду.
— И что делать?
— Жить своей жизнью. Устанавливать границы. Не позволять манипулировать.
Через месяц — их годовщина. Третья. Марго заранее забронировала ресторан, взяла выходной.
За день до торжества свекровь позвонила:
— Сёмочка, мне плохо, — слабый голос. — Давление скачет. Приедь, пожалуйста. Одна боюсь…
Марго видела, как муж колеблется.
— Мам, может, врача вызвать? — предложил он.
— Нет-нет, в больницу положат. Мне просто нужно, чтоб кто-то рядом был… Вдруг ночью хуже станет?
Семён закрыл трубку рукой, посмотрел на Марго:
— Что делать? У неё давление…
— Сём, завтра наша годовщина, — напомнила Марго. — Бронь в ресторане. И твоя мама всегда «заболевает», когда у нас планы.
— Но если ей правда плохо?
Марго вздохнула:
— Хорошо. Поезжай сейчас, вызови врача, убедись, что всё нормально, и возвращайся. Если надо — попросим Валентину вечером присмотреть.
Семён с облегчением кивнул:
— Спасибо. Я быстро.
Но «быстро» не вышло. Вернулся только к ночи — врач сказал, всё нормально, но мама так расстроилась, пришлось успокаивать.
Марго промолчала, но внутри всё кипело.
Утром, в день годовщины, свекровь снова:
— Сёмочка, хуже мне. Всю ночь не спала. Побудь со мной сегодня?
Семён виновато посмотрел на жену:
— Маргош, может, перенесём ресторан? Не могу её в таком состоянии оставить…
Это была последняя капля.
— Нет, Сём, — твёрдо сказала Марго. — Не перенесём. Три года назад мы поклялись быть вместе. И сегодня я буду праздновать — с тобой или без тебя.
Взяла сумочку, направилась к двери.
— Подожди, — Семён поймал за руку. — Давай решим вместе.
— Решать нечего, — высвободилась. — Либо идёшь со мной, либо нет. Выбирай.
Вышла, не оглядываясь. Сердце колотилось, слёзы наворачивались, но она знала — правильно делает.
В ресторане сидела одна за столиком на двоих. Подошёл Андрей — коллега.
— Марго? Ты что тут одна? — удивился.
— Годовщину праздную, — горько усмехнулась. — Только муж маму выбрал.
Андрей без спроса сел напротив:
— Расскажи.
И Марго рассказала — всё, что накопилось. Как чувствует себя лишней в собственном доме, о манипуляциях свекрови, о слабости мужа.
— Знаешь, — сказал Андрей, выслушав, — иногда надо дать понять человеку, что он может потерять. Может, задумается.
Телефон зазвонил. Свекровь.
— Марго, немедленно домой! — без приветствия. — Твоё поведение недопустимо! Бросить мужа, когда матери плохо!
— Татьяна Евгеньевна, — спокойно ответила Марго, — сегодня наша с Семёном годовщина. Я в ресторане, где мы хотели отметить. Если Семён захочет — я буду рада. Если нет — его выбор.
— Эгоистка! — воскликнула свекровь. — Я твоей матери расскажу, какую дочь воспитала!
— Пожалуйста. Мама всегда открыта к диалогу. Привет передавайте.
Выключила телефон.
— Мне пора, — сказала Андрею. — Спасибо, что выслушал.
— Может, проводить? — предложил он.
— Нет, спасибо. Мне побыть одной надо.
Марго не пошла домой. Поехала к Ольге, всё рассказала.
— Оставайся, сколько надо, — предложила подруга. — Может, и правда Семён задумается.
Через час Семён начал звонить. Марго не отвечала. Написала только: «Мне подумать надо. Я у Ольги».
Три дня провела у подруги. Ходила на работу, думала о браке. Любила Семёна, но больше не могла жить в тени его матери.
На третий день — звонок в дверь. Семён с огромным букетом, виноватый.
— Можно войти? — спросил.
Марго молча отступила.
— Я был неправ, — начал сразу. — Во всём. Позволил маме манипулировать, ставил её выше тебя, не замечал, как тебе тяжело.
— И что изменилось? — скрестила руки.
— Я с отцом говорил, — провёл рукой по волосам. — Знаешь, почему они развелись? Мама контролировала каждый шаг, истерики устраивала, если он не выполнял требования. И я чуть не повторил — чуть не потерял самое дорогое.
Протянул букет:
— Не прошу прощения — знаю, словами не обойтись. Хочу делами доказать — ты для меня важнее всего. Нашёл маме сиделку — будет приходить, если помощь нужна. И сказал — больше не позволю манипулировать.
— Как она? — спросила Марго, принимая цветы.
— Плохо, — честно признался. — Сказала, я предатель, жену вместо матери выбрал. Но я ответил — не выбираю между вами, просто приоритеты расставляю. И мой приоритет — наша семья, ты и я.
У Марго глаза наполнились слезами:
— Сём, я хочу верить. Правда. Но…
— Никаких «но», — взял за руки. — Я всё понял. Изменюсь. Дай шанс доказать.
В тот вечер долго говорили — как дальше строить отношения. Марго поставила условия: никаких внезапных визитов свекрови, никаких манипуляций, и главное — Семён всегда должен поддерживать жену.
— Мы команда, — сказала она. — Должны быть заодно.
Три месяца прошло. Отношения восстанавливались постепенно. Семён сдержал слово — нанял маме помощницу, установил чёткие границы.
Свекровь, конечно, не смирилась. Продолжала манипулировать, жаловалась знакомым на «жестокую невестку», но Семён оставался твёрдым.
Как-то в воскресенье пригласили Нину Юрьевну. Марго волновалась, но встреча прошла спокойно.
Вечером, когда мать собиралась уходить, телефон зазвонил. «Мама».
— Сём, ты обещал заехать, — без приветствия. — Лампочку в ванной поменять надо, не достаю.
— Мам, у нас гости, — спокойно ответил. — Приеду завтра после работы.
— Но мне сегодня надо! В темноте душ не приму!
— Настольную лампу поставь временно. Или домоуправу позвони — поможет.
— Значит, твоя тёща важнее матери? — слёзы в голосе.
— Мам, дело не в этом. Мы заранее встречу планировали. Не могу всё бросить и приехать по первому зову.
— Понятно, — сухо. — Теперь знаю своё место в твоей жизни.
Бросила трубку. Семён вздохнул, виновато посмотрел на Марго и её маму:
— Простите.
— Всё нормально, — мягко сказала Нина Юрьевна. — Татьяне время нужно привыкнуть к новым правилам. Не сдавайтесь.
Когда мать ушла, Марго обняла мужа:
— Спасибо, что не поддался. Знаю, тебе трудно.
— Но правильно, — улыбнулся Семён. — Мама не изменится, но мы можем изменить отношение к её поведению.
Той ночью Марго думала, как изменилась жизнь. Нет, свекровь не стала другой. По-прежнему пыталась контролировать, манипулировать, вторгаться. Но теперь у них с Семёном была защита — чёткие границы и единство.
Марго не питала иллюзий — противостояние не закончится никогда. Свекровь не признает неправоты, не изменит отношения. Но главное — она больше не могла встать между ними.
И в этом была их победа.
