— Хватит мне мозги выносить этим своим морем! — рявкнул Егор, швыряя пульт от телевизора на диван. — Завтра приезжает Инна с семьей, и никуда мы не едем!
Эти слова обрушились на гостиную, словно ледяной душ. Вера замерла посреди комнаты, в руках у нее дрожала туристическая брошюра с фотографиями лазурного моря.
Как это — мозги выносить?
Она медленно опустила брошюру на журнальный столик. Егор развалился в кресле, щелкая каналами, и в свете экрана его лицо казалось чужим, равнодушным.
— Ты что сказал? — голос прозвучал тихо, но в нем слышалось что-то опасное.
— Я сказал то, что сказал. — Он не отрывал глаз от экрана. — Инна приедет с Андреем и детьми. На месяц. Так что забудь про свое море и не парь мне мозги.
Месяц. Слово повисло в воздухе, тяжелое и неподъемное. Вера почувствовала, как внутри что-то сжимается в тугой узел.
— Егор, мы планировали этот отпуск с зимы. Я уже путевку купила. Деньги заплатила. — Она говорила медленно, будто объясняла ребенку. — Я целый год ждала…
— А я сказал — забудь! — Он ударил ладонью по столу. — Семья важнее твоих капризов!
Капризы? Вера почувствовала, как кровь приливает к лицу. Эти бессонные ночи с калькулятором, когда она высчитывала каждую копейку? Отказ от новой куртки, чтобы отложить на путевку? Мечты о морском воздухе, который она представляла себе каждое утро по дороге на работу?
— Какие капризы, Егор? — Она шагнула к нему, и в ее движении была странная решимость. — Я работаю не покладая рук. Дома, на службе. Когда я последний раз отдыхала?
— Не начинай свои причитания. — Он переключил канал громче. — Инна — моя сестра. Она приезжает редко. И точка.
Редко? Вера хмыкнула. Инна появлялась в их доме каждое лето, как неотвратимая стихия. Привозила своих троих детей, мужа Андрея — человека, который мог съесть холодильник и попросить добавки. И каждый раз Вера превращалась в обслуживающий персонал.
— Егор, послушай меня. — Она присела на край дивана напротив. — Я понимаю, что семья важна. Но я тоже человек. У меня есть потребности, желания…
— Какие желания? — Он посмотрел на нее с насмешкой. — Полежать на пляже? Покупаться в море? Ты что, курица какая-то?
Курица? Вера смотрела на мужа — на этого мужчину, с которым прожила пятнадцать лет. Когда он успел стать таким? Когда его глаза стали такими холодными?
— Да, хочу на море. — Она встала. — Я хочу проснуться под шум волн. Хочу ходить босиком по песку. Хочу быть просто Верой, а не поварихой, уборщицей и няней для чужих детей.
— Чужих? — Егор вскочил с кресла. — Это дети моей сестры!
— Которые разнесут дом за первый же день! — Вера больше не сдерживалась. — Которые будут орать, ломать, требовать! А Инна будет лежать на диване и жаловаться на жизнь!
— Как ты смеешь! — Лицо Егора потемнело. — Инна — прекрасная мать!
— Прекрасная мать не воспитывает монстров! — Слова срывались с губ, как камни с обрыва. — Помнишь, что они устроили в прошлом году? Разбили вазу бабушки, покрасили стены фломастерами, а младший чуть не спалил кухню!
— Дети есть дети…
— А я что? Я не человек? — Вера чувствовала, как внутри нее поднимается что-то горячее, неудержимое. — Я должна терпеть этот кошмар, потому что они «дети есть дети»?
Егор смотрел на нее, и в его взгляде читалось удивление. Словно он впервые видел жену такой — взъерошенной, с горящими глазами, готовой к бою.
— Инна приедет завтра, — сказал он тихо. — И это окончательно.
— Тогда встречай их сам. — Вера направилась к двери.
— Куда ты?
— В спальню. — Она обернулась в дверном проеме. — Подумать.
Подумать о том, как дальше жить с человеком, который не видит во мне ничего, кроме домработницы.
Дверь спальни захлопнулась, и в доме повисла тишина. Тяжелая, настороженная тишина перед бурей.
Вера легла на кровать, уставившись в потолок. В руках она все еще сжимала смятую туристическую брошюру. Море… Она так ясно представляла себе этот отпуск. Утренние прогулки по берегу, соленый воздух, свободу от бесконечных домашних дел. А теперь вместо этого — месяц в роли прислуги для избалованных детей и их равнодушных родителей.
Но что я могу сделать?
Она так и заснула с этой мыслью, сжимая в руке последний осколок своей мечты.
А за окном шумели деревья, и этот шум был похож на далекий морской прибой — тот, которого Вера так и не услышит этим летом.
Или все-таки услышит?
Утро встретило Веру серым дождем и гулом подъезжающей машины. Она стояла у окна спальни, потягивая кофе, и смотрела, как из черного джипа вываливается знакомая компания.
Первой выскочила Инна — высокая, крашеная блондинка в ярко-розовом спортивном костюме. Даже на расстоянии было видно, как она размахивает руками, что-то выкрикивая мужу.
— Андрей, осторожнее с чемоданом! Там мои новые туфли! — долетел до окна визгливый голос.
Андрей — грузный мужчина с залысинами — молча таскал сумки из багажника. Рот у него был плотно сжат, как у человека, который давно смирился со своей участью.
Дети… Вера невольно поморщилась. Десятилетний Максим уже успел наступить в лужу и теперь прыгал, разбрызгивая грязь во все стороны. Семилетняя Соня визжала что-то про куклу, которую забыла в машине. А четырехлетний Дима просто орал — без всякой причины, просто потому что мог.
— Вера! — Егор кричал из прихожей. — Они приехали! Спускайся!
Они приехали. Как будто она не видела. Как будто не слышала этого кошмара уже пять минут подряд.
Вера допила кофе и медленно спустилась вниз. В прихожей творился полный хаос. Инна обнимала Егора, оставляя на его рубашке розовые следы помады, дети носились между чемоданами, а Андрей безуспешно пытался стряхнуть грязь с обуви.
— Верочка! — Инна кинулась к ней с распростертыми объятиями. — Как дела, дорогая? Ты так похудела! Болела?
От Инны пахло приторными духами и сигаретами. Вера едва сдержалась, чтобы не отстраниться.
— Здравствуй, Инна. Как дорога?
— Ужасная! — Инна закатила глаза. — Дети капризничали, Андрей заблудился три раза, а я чуть не умерла от жары. Где кондиционер? У вас же есть кондиционер?
— Есть, — сухо ответила Вера. — В спальне.
— А в гостиной? — Инна уже прошла в комнату, оглядываясь по сторонам. — Мы же будем там спать. Андрей храпит, знаешь ли, мне нужна прохлада.
Конечно, нужна. Вера посмотрела на Егора. Он избегал ее взгляда, возясь с чемоданами.
— Мама, а где туалет? — Максим дергал Инну за руку. — Мне срочно нужно!
— Там, — Вера кивнула в сторону коридора.
Мальчик помчался, оставляя за собой мокрые следы. Соня тем временем нашла Верин любимый хрустальный подсвечник и с интересом его рассматривала.
— Соня, поставь на место, — попросила Вера.
— А что это? — девочка продолжала крутить подсвечник в руках. — Можно поиграть?
— Нет, нельзя. Это хрупкое.
— Но я аккуратно!
— Соня, — вмешался Андрей, — послушай тетю Веру.
— Она мне не тетя! — огрызнулась девочка. — Мы не родственники!
Повисла неловкая пауза. Инна засмеялась натянуто:
— Дети такие непосредственные! Не обращай внимания, Верочка.
Непосредственные. Вера взяла подсвечник из рук девочки и убрала его повыше. Соня надулась и пошла искать другие развлечения.
— Мам, а что это? — Максим вернулся из туалета и теперь тыкал пальцем в стену. — Почему здесь дырка?
Все обернулись. В стене действительно зияла небольшая дыра — там, где раньше висел гвоздь для картины.
— Это… — Вера растерялась. — Мы хотели повесить новую картину.
— А можно я туда палец засуну? — Максим уже тянулся к дыре.
— Нет! — Вера схватила его за руку. — Это опасно.
— Почему опасно? — Максим вырывался. — Отпустите!
— Максим, — устало сказал Андрей. — Не приставай к тете Вере.
— Она мне не тетя! — хором заорали дети.
Дима, который до этого сидел тихо, вдруг громко заплакал. Непонятно отчего, но его рев заполнил всю прихожую.
— Что случилось, малыш? — Инна подхватила его на руки. — Что болит?
— Хочу домой! — всхлипывал Дима. — Хочу к бабушке!
— Мы же в гостях, — Инна покачала его. — У дяди Егора и тети Веры. Помнишь, я рассказывала?
— Не хочу! — Дима уткнулся ей в плечо. — Здесь страшно!
Страшно. Вера посмотрела вокруг. Их уютная прихожая превратилась в зону боевых действий. Мокрые следы на полу, разбросанные вещи, плачущий ребенок…
— Может, дети устали с дороги? — предложила она. — Хотите перекусить?
— О да! — Инна просияла. — Мы голодные как волки! Что у тебя есть?
Что у меня есть. Вера мысленно пробежалась по содержимому холодильника. Там было ровно столько продуктов, сколько нужно на двоих. На семью из пяти человек явно не хватит.
— Я… приготовлю что-нибудь, — пробормотала она.
— Отлично! — Инна уже направилась в гостиную. — А мы пока устроимся. Андрей, неси вещи. Дети, не трогайте ничего!
Последняя фраза прозвучала чисто формально. Максим уже исследовал книжные полки, Соня нашла пульт от телевизора и включила какой-то мультик на полную громкость, а Дима размазывал сопли по дивану.
Вера стояла посреди этого хаоса и чувствовала, как внутри нее медленно поднимается что-то горячее и неуправляемое. Она посмотрела на Егора. Он суетился с чемоданами, довольный и оживленный.
Месяц. Целый месяц этого кошмара.
— Вера, а у тебя есть детское питание? — крикнула из гостиной Инна. — Дима ест только определенные каши!
— Нет, — ответила Вера. — У меня нет детского питания.
— Тогда съезди в магазин, — как само собой разумеющееся сказала Инна. — Список сейчас составлю.
Съезди в магазин. Вера почувствовала, как что-то внутри нее лопается — тихо, но окончательно.
— Да, — сказала она спокойно. — Конечно. Составляй список.
И пошла на кухню готовить завтрак для пяти внезапно свалившихся на голову гостей.
Прошло три дня
Три бесконечных дня, которые растянулись для Веры в вечность. Дом превратился в филиал детского сада для трудных детей. Максим разбил две тарелки и умудрился засунуть носок в унитаз. Соня изрисовала фломастерами обои в коридоре, а когда Вера попыталась ее остановить, закатила истерику на весь дом. Дима писался каждую ночь, и Вера стирала постельное белье, как прачка в больнице.
Инна лежала на диване, листая журналы, и время от времени вскрикивала:
— Дети, потише! Тетя Вера нервничает!
Андрей молча курил на балконе, убегая от семейного хаоса. Егор же радовался, как ребенок, играл с племянниками в футбол во дворе и каждый вечер допоздна сидел с сестрой, вспоминая детство.
На четвертый день утром Вера стояла на кухне, готовя очередную гору блинов для ненасытных детей, когда зазвонил телефон.
— Алло? — устало ответила она.
— Вера Николаевна? — незнакомый женский голос. — Это турагентство «Южный бриз». У меня для вас новость.
— Слушаю, — Вера автоматически помешала тесто.
— Ваша путевка в Сочи… Произошла накладка с отелем. Нам пришлось перенести ваше размещение в другую гостиницу. Более высокого класса, кстати. И у нас освободилось место… сегодня. Если вы можете выехать сегодня же, то доплачивать ничего не нужно.
Вера замерла с венчиком в руке.
— Сегодня?
— Да, поезд отходит в 16:40. Я понимаю, что это внезапно, но если вы не воспользуетесь, то место пропадет, а деньги мы вернуть не сможем. Форс-мажор.
В гостиной грохнуло что-то тяжелое. Послышался вопль Сони и голос Инны:
— Дети, что вы там делаете? Андрей! Андрей, иди сюда!
Вера посмотрела на часы. Половина одиннадцатого.
— Я… — она замолчала.
— Вера Николаевна, вы там?
— Да, я здесь. — Она глубоко вдохнула. — Я еду. Высылайте билеты на электронную почту.
— Отлично! Уже отправляю. Хорошего отдыха!
Вера медленно положила трубку. Руки дрожали. Сегодня. Я могу уехать сегодня.
— Тетя Вера! — в кухню ворвался Максим. — А блинчики готовы? Мы очень голодные!
— Почти, — машинально ответила Вера. — Иди, скажи всем, что завтрак через пять минут.
Мальчик убежал. Вера допекла последний блин и выключила плиту. Затем тихо поднялась в спальню.
Чемодан стоял в шкафу, так и не распакованный после вчерашнего скандала. Вера достала его и начала укладывать вещи. Руки работали сами собой — купальники, летние платья, сандалии. Все то, что она собирала с такой любовью еще неделю назад.
— Вера! — снизу донесся голос Инны. — Где завтрак? Дети голодные!
— Блины на плите! — крикнула Вера. — Сама разложи!
— Что значит сама? — Инна поднялась по лестнице. — Ты же хозяйка!
Она вошла в спальню и увидела чемодан.
— Ты что делаешь?
— Собираюсь.
— Куда? — Инна нахмурилась. — Мы же только приехали!
— А я уезжаю, — спокойно сказала Вера, складывая в чемодан солнцезащитные очки. — На море.
— Как это на море? — Инна села на кровать. — Егор сказал, что вы отменили поездку.
— Егор отменил. Я — нет.
— Но ты не можешь! — Инна вскочила. — А как же мы? Кто будет готовить? Убирать? За детьми смотреть?
Вера повернулась к ней. В ее глазах было что-то такое, что заставило Инну отступить.
— Андрей умеет готовить. Ты умеешь убирать. А за детьми должны смотреть их родители.
— Но… — Инна растерянно махнула руками. — Мы же в гостях! Это негостеприимно!
— Знаешь что негостеприимно? — Вера закрыла чемодан. — Приехать на месяц без предупреждения. Превратить дом в хлев за три дня. Считать меня обслуживающим персоналом.
— Егор! — завопила Инна. — Егор, иди сюда! Твоя жена с ума сошла!
Егор ворвался в спальню, красный от бега по лестнице.
— Что происходит?
— Твоя жена собирается бросить нас и уехать на море! — Инна ткнула пальцем в чемодан. — Поговори с ней!
Егор посмотрел на чемодан, потом на Веру.
— Ты что творишь?
— Еду на море. — Вера взяла чемодан и направилась к двери. — Как планировала.
— Стой! — Егор загородил ей дорогу. — Ты не можешь просто взять и уехать!
— Могу. — Вера подняла на него глаза. — И это именно то, что я сделаю.
— А как же семья? — Егор растерянно развел руками. — Инна, дети…
— Инна — твоя семья. Дети — твоя семья. — Вера обошла его. — Развлекайся с ними сам.
— Вера! — Егор побежал за ней. — Это глупо! Инфантильно! Ты ведешь себя как ребенок!
Вера остановилась у входной двери.
— Знаешь, что инфантильно? — Она повернулась к мужу. — Разрушать чужие планы, не спросив разрешения. Считать, что жена обязана обслуживать твоих родственников. Игнорировать ее потребности.
— Но куда ты денешься? — Инна спустилась следом. — У тебя же билетов нет!
— Есть. — Вера достала телефон и показала электронный билет. — Поезд в 16:40.
— Как есть? — Егор вытаращил глаза. — Когда ты успела?
— Час назад. — Вера надела куртку. — Турагентство перенесло дату. Счастливое стечение обстоятельств.
— Мама! — в прихожую выбежал Максим. — А завтрак когда?
— Спроси у папы, — сказала Вера. — Или у дяди Егора.
— Вера, не делай глупостей! — Егор схватил ее за руку. — Останься! Мы все обсудим!
— Обсуждать нечего. — Вера освободилась. — Я пятнадцать лет обсуждаю. Теперь просто делаю.
Она открыла дверь. На пороге стоял сосед с верхнего этажа — Михаил Иванович, пенсионер, который иногда помогал им с ремонтом.
— Вера, добрый день! — Он улыбнулся. — Куда это вы с чемоданом?
— На море, Михаил Иванович. — Вера улыбнулась впервые за четыре дня. — Наконец-то на море.
— Ну и правильно! — Старик кивнул. — Работать надо, а отдыхать еще нужнее. А то некоторые про отдых забывают.
Он многозначительно посмотрел на Егора.
— Михаил Иванович, — вдруг сказала Вера. — А вы не хотели бы подзаработать? Посидеть с детьми пару дней?
— За какими детьми? — Старик заглянул в прихожую и увидел орущую свору. — О… А что платить будете?
— Егор заплатит. — Вера посмотрела на мужа. — Правда, дорогой?
Егор открыл рот, но ничего не сказал.
— Тогда договорились! — Михаил Иванович потер руки. — Я же воспитал пятерых внуков. Справлюсь.
Вера поцеловала его в щеку.
— Спасибо. Вы ангел-хранитель.
— А вы — молодец, что на море едете, — шепнул старик. — Надоело смотреть, как вы здесь в тряпку превращаетесь.
Вера спустилась по лестнице. Сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди. Она не оглядывалась, но слышала, как Егор кричит ей вслед что-то про безответственность и эгоизм.
Эгоизм. Впервые в жизни она делала что-то для себя, и это называлось эгоизмом.
На улице моросил дождь, но Вера не замечала его. Она шла к автобусной остановке, и с каждым шагом на душе становилось легче. Море ждало ее. Наконец-то ждало ее.
Две недели в Сочи пролетели как один день. Вера просыпалась под шум волн, завтракала на террасе с видом на море, гуляла по набережной до самого заката. Она читала книги, которые откладывала годами, пила кофе в маленьких кафе, разговаривала с попутчицами.
Впервые за пятнадцать лет она была просто Верой. Не женой Егора, не хозяйкой дома, не нянькой для чужих детей. Просто Верой — женщиной, которая имеет право на собственную жизнь.
Телефон разрывался от звонков мужа. Сначала он кричал в трубку, требуя немедленного возвращения. Потом просил прощения, обещал, что все изменится. Потом снова кричал. Вера слушала его голос как далекий шум — он больше не мог причинить ей боль.
— Вера, когда ты вернешься? — спросил он в последний день ее отпуска. — Дом без тебя не дом.
— Я возвращаюсь завтра, — спокойно ответила она. — Но не к тебе.
— Что ты имеешь в виду?
— Я буду жить у подруги. Пока не найду квартиру.
— Вера, не говори глупостей! — Голос Егора стал истеричным. — Ты моя жена! Твое место здесь!
— Мое место там, где меня ценят. — Вера смотрела на закат над морем. — А этого дома я больше не чувствую.
— Из-за чего? Из-за Инны? Она же уехала! Я сам выгнал их на следующий день после твоего отъезда!
Выгнал. Вера усмехнулась. После того, как она ушла, а не до.
— Дело не в Инне, Егор. Дело в том, что ты не видишь во мне человека. Для тебя я — функция. Готовить, убирать, обслуживать твоих родственников.
— Но я же люблю тебя!
— Ты любишь удобство. — Вера закрыла глаза. — А я устала быть удобной.
Вернувшись в город, Вера действительно поселилась у подруги Светы. Квартира была маленькой, но уютной. Света, разведенная уже пять лет, встретила ее с пониманием.
— Наконец-то ты одумалась! — сказала она, помогая разбирать чемодан. — Я столько лет смотрела, как ты превращаешься в тень.
— Я и сама не замечала, — призналась Вера. — Думала, что так и должно быть. Что семья — это жертвы.
— Семья — это взаимность. — Света поставила чайник. — А у тебя была односторонняя игра.
Егор приходил каждый день. Стоял под окнами, звонил в дверь, умолял вернуться. Приносил цветы, конфеты, писал записки. Вера смотрела на него сверху и чувствовала странную пустоту. Этот мужчина был ей когда-то дорог, но теперь казался чужим.
— Вера, открой! — кричал он. — Поговорим как взрослые люди!
— Мы уже поговорили, — отвечала она из окна. — Пятнадцать лет говорили. Теперь я слушаю себя.
— Что ты хочешь от меня? — Егор разводил руками. — Я же изменился! Убираю дом сам, готовлю сам!
— Поздно, Егор. — Вера закрыла окно.
Через месяц она подала на развод. Бумаги подписывала спокойно, без слез. Адвокат — молодая женщина лет тридцати пяти — смотрела на нее с сочувствием.
— Вы уверены? — спросила она. — Может, стоит попробовать семейную терапию?
— Я уверена. — Вера поставила подпись. — Я потратила пятнадцать лет на то, чтобы быть кем-то другим. Хочу остаток жизни прожить собой.
Егор подписал документы молча. Он осунулся, постарел, в глазах читалось недоумение. Он так и не понял, что произошло.
— Вера, — сказал он, когда они выходили из загса. — Я правда не понимаю. Что я сделал не так?
Она остановилась и посмотрела на него. В этом взгляде было что-то окончательное.
— Ты ничего не сделал, Егор. В этом и проблема. Ты просто жил, а я существовала рядом.
— Но мы же были счастливы!
— Ты был счастлив. А я делала вид.
Она развернулась и пошла прочь. Больше они не виделись.
Прошло полгода
Вера сняла однокомнатную квартиру в центре города, устроилась на новую работу — в туристическое агентство. Теперь она каждый день рассказывала людям о путешествиях, о новых местах, о том, как важно позволить себе мечтать.
Клиенты часто спрашивали ее совета о курортах, и Вера говорила с таким знанием дела, с такой искренней любовью к путешествиям, что многие просили именно ее помочь с выбором.
— Вы так увлеченно рассказываете! — сказала ей однажды пожилая женщина. — Видно, что сами много где были.
— Нет, — улыбнулась Вера. — Я только начинаю путешествовать. Но зато я точно знаю, что значит мечтать об этом.
В выходные она ездила в небольшие города, открывала для себя новые места. Покупала сувениры, фотографировала закаты, разговаривала с попутчиками. Каждая поездка была маленьким праздником свободы.
Одного только она не делала — не ездила на море. Почему-то казалось, что море нужно оставить для чего-то особенного. Для того момента, когда она окончательно поймет, кто она такая.
Этот момент наступил в декабре. Вера стояла у окна своей квартиры, смотрела на падающий снег и вдруг поняла — она счастлива. Просто счастлива, без всяких условий.
Она достала телефон и набрала номер турагентства, где работала раньше.
— Здравствуйте, это Вера Николаевна. Хочу купить путевку в Сочи. На новогодние праздники. Да, одна. Нет, это не проблема. Это именно то, что мне нужно.
За окном кружились снежинки, но Вера уже слышала шум волн. Море ждало ее. И на этот раз — навсегда.
