Соня сидела на краю дивана, как будто это был край обрыва, а внизу — бушующее море. В руках зажат смартфон. На экране мигала смс от банка: «Перевод 70 000 руб. выполнен успешно». Сердце колотилось так, что в ушах стоял гул.
— Ты это сделал? — спросила она тихо, почти шепотом, но голос дрожал так, что даже Андрей, невозмутимо стоявший у окна с чашкой кофе, напрягся.
— Соня… — начал он с вздохом, — давай без трагедий. Это всего лишь деньги. Ларисе опять не хватает на школу детям, и…
— На школу? — Соня сорвалась на крик, резко вставая. — Серьезно? В июле?! В разгар каникул? Что она там, накупила учебников за миллион? Или портфели с золотыми застежками?
Андрей не ответил сразу. Он сделал глоток кофе и посмотрел в окно, как будто там, во дворе, мог найти спасение.
— Она просила помочь. Я не мог отказать.
— Не мог отказать?! — Соня схватилась за голову. — Да ты себе когда-нибудь можешь не отказать? Ты знаешь, сколько мы откладывали эти деньги? Год! Целый чертов год! Я считала каждый рубль, чтобы хотя бы залог внести за помещение!
— Соня, ты опять за своё, — Андрей говорил ровно, но пальцы у чашки дрожали. — Это всего лишь кофейня.
— «Всего лишь кофейня»?! — глаза Сони налились слезами. — Для тебя всё «всего лишь». Моя жизнь, мои мечты, мои нервы! Может, мне и дышать «всего лишь»?
Он поставил чашку на подоконник. Стекло звякнуло.
— Ты перегибаешь. Это семья. Лариса — моя сестра. Если бы твоя мать просила денег, я бы…
— Моя мать не просит! — она резко перебила, руки сжались в кулаки. — Потому что у неё есть чувство такта!
— Такта? — усмехнулся Андрей. — Ты слышишь себя? Лариса одна с двумя детьми. Ты хочешь, чтобы я ей сказал: «Извини, сестренка, но моя жена хочет круассаны продавать, так что держись там»?
— Да! — выпалила Соня. — Именно это и скажи! Потому что это честно!
Андрей нахмурился. В комнате повисло напряжение, как перед грозой.
— Соня, ты жестокая, — его голос стал холодным. — Я не думал, что ты такая.
— А я не думала, что ты — тряпка! — срываясь на крик, Соня указала на телефон. — Я хотела рядом мужчину, а не банкомат для своей вечно бедствующей сестрички!
Он вздрогнул. Но тут же выпрямился, расправив плечи.
— Значит, я тряпка? Хорошо. Знаешь, что самое смешное? — он засмеялся сухо и зло. — Ты всё время говоришь о своей мечте, о своей кофейне, а сама сидишь на моей шее. И не морщишься.
— На твоей шее? — Соня рассмеялась в ответ — нервно, срываясь на истерику. — Ты правда думаешь, что это твоя шея? Ты вспомни, кто оплачивает половину ипотеки! Кто три года не покупал себе ни шубы, ни нового телефона! Потому что мы, видите ли, «семья»!
— Не драматизируй, — Андрей прошел мимо неё на кухню, открывая холодильник. — У меня нет сил на твои сцены.
— Сцены? — Соня пошла за ним следом. — Ты украл у меня деньги! Ты тайком перевёл их, даже не спросив! Это воровство, Андрей.
— Соня… — он закрыл глаза и сжал виски, как будто у него резко заболела голова. — Это не воровство. Это помощь семье.
— Моей семье ты так помогаешь? — её голос дрожал. — Нет. Потому что у меня её нет. У меня есть только ты. И ты — предатель.
На секунду в кухне стало тихо. Даже холодильник перестал гудеть, будто он тоже боялся встрять.
Андрей развернулся к ней. Его глаза были холодными, как январский лёд.
— Если ты считаешь, что я предатель… может, нам стоит сделать паузу.
— Паузу? — Соня нервно засмеялась. — Ты как всегда. Сначала предал, потом хочешь паузу. Что ты хочешь? Чтобы я жила на воде и хлебе, пока твоя сестра катается на новом айфоне?
— Ты ничего не понимаешь, — он вышел из кухни и ушёл в спальню, громко захлопнув дверь.
Соня осталась стоять посреди кухни. Сердце стучало в висках. Она посмотрела на телефон. Баланс счёта: 27 340 рублей. Этого не хватит даже на аренду.
— Ничего… — шепотом сказала она, чувствуя, как по щекам текут слёзы. — Ничего, Андрей. Я тебе это ещё припомню.
Она вытерла глаза, включила чайник и, глядя на свою отражающуюся в окне заплаканную физиономию, прошептала:
— На этот раз всё будет по-другому.
Банк. Холодный зал с серыми стенами, пахнущими дешёвым кофе и пластиком. Соня сидела в очереди, сжимая сумку так, что побелели пальцы. На телефоне — десятки непрочитанных сообщений от Андрея. «Ты где?» «Почему телефон не берёшь?» «Соня, мне нужно поговорить».
Она выключила звук. Пусть паникует.
— Следующий! — раздалось от стойки.
Соня поднялась, на ходу поправляя волосы и стараясь выглядеть спокойнее, чем была на самом деле.
— Добрый день. Я хочу… заблокировать совместный счёт. И перевести остаток на личный.
Сотрудница банка подняла брови.
— Полностью закрыть доступ второго владельца?
— Да, полностью, — сжала зубы Соня. — И срочно.
Подписи, коды подтверждения, бесконечные вопросы про причины блокировки. В голове у Сони пульсировала одна мысль: «Я не позволю ему сделать это снова. Никогда».
Через двадцать минут всё было закончено. На её личном счёте теперь лежали последние крохи их общих накоплений.
— Спасибо, — выдавила она и поспешила к выходу.
И только успела открыть дверь квартиры, как её встретил Андрей. Он стоял в коридоре, руки в боки, и смотрел на неё таким взглядом, что у Сони под ложечкой похолодело.
— Ну привет, банкирша, — проговорил он тихо, но в голосе вибрировал гнев. — Заблокировала счёт, да? Даже мне не сказала. Красивая работа.
— Андрей, я… — она сделала шаг назад, но тут же остановилась. — Я была вынуждена.
— Вынуждена? — он рассмеялся коротко и зло. — Ты всегда так оправдываешь свои мелкие предательства? «Была вынуждена»?
— Это не предательство! — Соня резко сняла пальто и швырнула его на вешалку. — Это самозащита! Мне надоело, что ты распоряжаешься моими деньгами, как своими!
— «Твоими» деньгами? — Андрей шагнул ближе. — Ах, прости, я думал, это общий счёт. Видимо, ошибся. Всё твоё, а я так… приживалка.
— Не переводи всё в шутку, — её голос задрожал. — Ты понимаешь, что ты делаешь? Ты разрушаешь нас!
— Я? — Андрей сорвал куртку с вешалки и сжал её в руках так, что хрустнула молния. — Это ты сейчас рубишь с плеча. И ради чего? Ради своей долбаной мечты о «кофейне у моря»?
— Ради своей жизни! — Соня вцепилась в сумку, как будто это был круг спасения. — Ты вечно всех спасаешь, кроме меня!
— Ты хочешь войны? — его голос стал ледяным. — Хорошо. Она у тебя будет.
— Отлично, — Соня шагнула к нему навстречу, поднимая подбородок. — Я не боюсь.
— Ты не боишься? — Андрей ухмыльнулся. — А зря. Ты забыла, Соня, кто оплачивает половину этой квартиры? Забыла, что без меня ты сдохнешь под мостом?
— Нет. Это ты забыл, что без меня у тебя будет только вечная «бедная Лариса» на шее и ни копейки на пенсию!
В следующее мгновение он резко взял её за руку. Не сильно, но достаточно, чтобы она почувствовала — сейчас он на грани.
— Отпусти, — тихо сказала Соня.
— А если нет? — Андрей наклонился ближе, их лица разделяло меньше ладони. — Ты думаешь, я не могу тебя остановить?
Она выдернула руку.
— Можешь. Но тогда я завтра же пойду к юристу. И ты узнаешь, сколько стоит твоя «семейная помощь» в рублях.
Он отпрянул, как будто получил пощёчину.
— Ты жалкая, — выдохнул он, срываясь на шёпот. — Ты просто жалкая.
— Возможно, — ответила Соня, вытирая слёзы тыльной стороной ладони. — Но больше я не дам себя использовать.
Она ушла в спальню и закрыла дверь на защёлку. Спина соскользнула по ней вниз. Сердце колотилось в груди, дыхание сбилось.
«Я его теряю… или спасаю себя?» — в голове звенело.
Из-за двери доносились тяжёлые шаги Андрея по квартире и глухие удары кулаком о стену. Соня зажала рот ладонью, чтобы не всхлипнуть.
Телефон вибрировал третий раз за утро. Соня перевернула его экраном вниз и продолжила мешать ложкой овсянку.
— «Милая, нам надо поговорить».
— «Я был неправ».
— «Давай всё исправим».
Андрей писал, звонил, слал аудиосообщения с голосом полным усталости и злости одновременно. Но Соня не собиралась отвечать.
На кухне было тихо, если не считать пощелкивания старого холодильника и стука ложки о чашку. Вчерашняя ссора всё ещё стояла в воздухе, как затхлый запах после гостей.
В дверь позвонили.
— Чёрт, — выругалась Соня, понимая, кто это.
Она медлила, но всё же открыла. На пороге стоял Андрей. Неспанный, с синяками под глазами и чёлкой, торчащей во все стороны. Он держал в руках их свадебное фото в рамке.
— Серьёзно? — с сарказмом спросила Соня. — Ты пришёл шантажировать меня сентиментальностью?
— Я пришёл поговорить, — Андрей зашёл в прихожую, не дожидаясь приглашения. — Слушай, я вёл себя как придурок. Да, я ошибся. Но давай остановимся, пока не поздно.
— Поздно уже было вчера, — Соня прошла на кухню, демонстративно наливая себе чай. — И перестань входить, как хозяин. Это уже не твой дом.
— Пока ещё мой, — Андрей прислонился к дверному косяку и внимательно смотрел на неё. — Мы делили его пополам, не забыла?
— Не забыла, — Соня подняла взгляд. — Но я забыла, когда мы делили пополам твои переводы Ларисе. Или твои невыполненные обещания.
— Ты снова о ней? — его голос сорвался на крик. — Господи, да она же моя сестра! Она осталась одна с двумя детьми! Как я могу не помочь?
— Легко, — Соня допила чай и стукнула кружкой о стол. — Учишься говорить «нет» и не превращаешься в банкомат с функцией «пожертвование родне».
— Ты бесчувственная, — Андрей сжал кулаки. — Ты всегда была такой, просто я не хотел замечать.
— А ты всегда был тряпкой, — ответила она тихо, но отчётливо. — Я тоже не хотела это признавать.
Он шагнул к ней. Их разделяло меньше метра. Соня почувствовала, как напряглись его плечи, и на секунду подумала, что он схватит её за руки, как вчера. Но Андрей лишь выдохнул.
— Чего ты хочешь? — голос стал глухим, надломленным. — Чтобы я сказал Ларисе, что всё, баста? Чтобы я выбрал между вами?
— Я хочу, чтобы ты выбрал себя. Но, похоже, ты на это не способен.
Он отвернулся и провёл ладонью по лицу.
— Я люблю тебя, Сонь. Но я не умею быть таким, как ты хочешь.
— Я больше не хочу. — Она посмотрела на него долгим, усталым взглядом. — Всё.
Андрей ушёл, грохнув входной дверью.
Соня села за стол, ощущая пустоту. Ей казалось, что она потеряла кого-то гораздо раньше, чем осознала это.
Кабинет юриста.
— Раздел имущества… да, конечно, — молодая женщина-юрист деловито листала бумаги. — У вас всё просто: квартира пополам, машина на вас. Совместных долгов нет?
— Только совесть, — криво улыбнулась Соня.
Юрист подняла бровь:
— С этим не помогаем. Но могу посоветовать психотерапевта.
Соня рассмеялась, но смех вышел какой-то рваный, нервный.
— Я сама себе терапевт. И адвокат. И бухгалтер. И всё остальное.
Юрист кивнула:
— Тогда всё пойдёт быстро. Он в курсе?
— Будет в курсе. Сегодня.
Вечером, сидя у ноутбука, Соня написала Андрею сообщение:
«Андрей. Я подаю на развод. Завтра в 10:00 у нотариуса. Будь или не будь — твой выбор».
Сообщение прочитано через минуту. Ответа не последовало.
Соня закрыла ноутбук и включила чайник. В квартире стало неестественно тихо, как будто сама жизнь задержала дыхание.
Вдруг зазвонил телефон. Она посмотрела на экран — Андрей.
— Ты серьёзно это сделаешь? — голос в трубке был осипшим. — Ты правда хочешь, чтобы всё закончилось?
— Это уже закончилось, Андрей, — Соня сдерживала слёзы. — Просто мы этого не заметили.
Тишина. Только его дыхание. Потом короткие гудки.
Нотариус был суховатой женщиной лет шестидесяти с таким видом, будто у неё за спиной три развода и восемь ипотек. Она листала бумаги, постукивая длинным красным ногтем по каждой странице.
— Так-с, заявление о разводе. Подписи здесь и здесь, — монотонно произнесла она. — Вы точно уверены? Обычно в таких ситуациях люди ещё колеблются…
Соня усмехнулась.
— Если кто и колеблется, так это мой бывший. Я — нет.
Андрей сидел напротив, в замятой рубашке и с лицом человека, который не спал третьи сутки. Он молчал, нервно теребя ручку.
— Андрей, подпиши уже, — голос Сони был ровный, почти ледяной. — Хватит театра.
Он поднял на неё глаза: красные, усталые.
— Мы правда вот так всё перечёркиваем? — хрипло. — Десять лет брака, Соня. Десять.
— Ты перечеркнул их не я, — в её голосе впервые за утро дрогнула нотка боли. — Когда сделал выбор.
— Это не выбор, Сонь, это семья! — Андрей стукнул кулаком по столу. — Она моя сестра, твою мать! Если бы твой брат попал в беду…
— У меня нет брата, — резко перебила Соня. — Но если бы был — я бы не позволила ему тянуть с нас жилы.
— Ты всегда всё считаешь. Деньги. Минуты. Ошибки. — Андрей криво усмехнулся. — С тобой невозможно жить.
— А с тобой возможно? С мужчиной, который вечно спасает всех, кроме собственной жены?
Нотариус кашлянула:
— Извините, но… может, продолжите в другом месте?
Соня встала и взяла свою копию бумаг.
— Подпиши, Андрей. Или я сделаю это через суд.
Он закрыл лицо руками.
— Дай мне день. Один день.
— Ты получил год. И просрал его. — Она вышла, не оглядываясь.
Позже, дома
Соня сидела на диване с ноутбуком. Она уже просматривала предложения аренды для будущей кофейни, когда телефон пискнул.
«Андрей перевёл 150 000 ₽ Ларисе Ивановой»
Соня замерла.
— Он… он что, серьёзно? — её пальцы дрожали. — После всего?!
Она набрала его номер. Тот взял с третьего гудка.
— Сонь… я всё объясню…
— Объясни. Объясни, как после нотариуса ты решил кинуть мне ещё один нож в спину?
— Она… она сказала, что у младшего больница, анализы дорогие… я не мог…
— Ты не мог, Андрей, или не хотел? — Соня сорвалась на крик. — Ты не муж. Ты спонсор. Бесконечный, вечно виноватый, мягкотелый спонсор!
— Не кричи, Соня. Давай спокойно…
— Спокойно? — она засмеялась, но в смехе было что-то ломающееся. — Хорошо. Спокойно. Завтра я заблокирую общий счёт. Потом вызову оценщика квартиры. Потом забуду, как тебя зовут. Всё ясно?
— Ты не такая, Соня. Ты не жестокая. Ты всегда была… добрая.
— Я была дура. Это не одно и то же.
Она сбросила звонок и, дрожа, выключила телефон.
Поздний вечер. Андрей (смс):
«Я всё понял. Прости. Последний раз. Больше — ни копейки. Дай мне шанс исправить всё».
Соня не отвечала. Вместо этого она открыла чат с юристом.
«Запускаем оценку квартиры и подачу иска. Без компромиссов.»
«Принято. Завтра начнём.»
Она сидела в темноте, слушая, как за окном стучит дождь. Внутри было странное чувство: смесь боли и странного облегчения. Словно наконец вынули занозу, которая годами гноилась под кожей.
— Всё. Теперь всё кончено, — шепнула она себе и впервые за много месяцев улыбнулась.
Кофейня Сони пахла корицей и свежим хлебом. Она сама не верила, что всё это получилось: белые кирпичные стены, стеллажи с книгами, уютные диваны и бариста — симпатичный парень с аккуратной бородкой, который уже знал всех постоянных клиентов по именам.
Она стояла у стойки, просматривая отчёты за неделю. Всё шло лучше, чем она ожидала. Но в груди всё ещё тлел холодок. Иногда, просыпаясь ночью, Соня слышала в голове его голос:
— Ты всегда всё считаешь. Деньги. Минуты. Ошибки.
Она ненавидела, что этот голос до сих пор там.
Именно в этот день он пришёл.
Андрей.
Постаревший, осунувшийся. Он держался неловко, как человек, который зашёл не туда.
Соня замерла.
— Ты что здесь забыл? — холодно.
— Я… хотел посмотреть. Как ты. Как у тебя. — он кашлянул, избегая её взгляда. — И… поздравить.
— Поздновато для поздравлений, — она отложила отчёты. — Если ты пришёл за деньгами, сразу скажу — нет.
— Нет. — он печально усмехнулся. — Лариса уехала. С новым мужиком. В Краснодар. Даже не попрощалась.
Соня подняла брови:
— Кто бы мог подумать.
— А я… остался с долгами. — он смотрел на неё усталыми глазами. — И с пустыми руками.
— И? — голос её был сталью. — Ты хочешь, чтобы я пожалела тебя?
— Нет, Соня. — он наконец посмотрел прямо. — Хочу сказать спасибо. Ты была права. Всегда была. Я просто был слишком… глуп, чтобы это признать.
— Верно. Ты был глуп. И слаб. — она сжала руки, чтобы не тряслись. — Но знаешь, Андрей… больше всего я благодарна тебе за это. За твои переводы, за Ларису, за всё. Иначе я бы никогда не открыла эту кофейню. Никогда не стала бы собой.
Он кивнул. Губы дрогнули, будто он хотел что-то сказать, но не смог.
— Если когда-нибудь захочешь кофе… приходи. Как клиент, — её голос стал чуть мягче. — Но только как клиент.
Андрей стоял ещё секунду. Потом кивнул и медленно вышел, оставив за собой запах дешёвого одеколона и ощущение закрытой главы.
Соня закрыла глаза и впервые за долгое время выдохнула спокойно.
— Всё. Теперь точно всё, — шепнула она и вернулась к работе.
