Расплата

Матвей хлопнул дверью так, что задрожала посуда в серванте. Час назад он ушёл к своей Татьяне, бросив на прощание: «Надоело мне всё это! Живи как хочешь!» А теперь вот она, эта самая Татьяна, стоит на пороге — высокая, ухоженная, будто с обложки глянцевого журнала.

Лариса знала её заочно: по фотографиям в соцсетях, по злобным сообщениям в телефоне мужа, по угрозам, которые та присылала ночами. Блондинка в узком белом пальто, с дорогущей сумочкой, на каблуках — от неё несло духами так, что сразу закружилась голова. И что она только нашла в этом невзрачном сером Матвее? Лариса никак не могла этого понять.

Она открыла дверь, с трудом передвигаясь — живот уже заметно округлился. Даже вопроса задать не успела.

— Ну привет, сволочь, — прошипела Татьяна и, не дав Ларисе опомниться, со всего размаху врезала ей кулаком в живот.

От боли и неожиданности Лариса охнула, отшатнулась. Всё поплыло перед глазами: свет в коридоре, лицо этой фурии, даже небо за окном. Одна мысль билась в голове, как молот по наковальне: «Только бы с ребёнком всё было в порядке, только бы не это…»

— Оставь моего мужчину в покое! Тебе понятно? — злобно шипела блондинка, сжимая кулаки. — Думаешь, если залетела и аборт вовремя не сделала, то удержишь его? Забудь и не мечтай! Он меня любит, а ты для него так… ошибка временная. Беременная ошибка, которую я устраню.

Лариса побледнела, оперлась о стену. Дышать стало трудно, но она не могла себе позволить потерять сознание сейчас. Нельзя.

— Убирайся отсюда, — выдавила она сквозь зубы. — Или полицию вызову.

— Да ты что? — насмешливо фыркнула блондинка. — И что ты им скажешь? Что я тебя поцарапала? Скажи спасибо, что не убила. Ты разрушила чужую жизнь, и за это тебя ждёт…

С этими словами Татьяна прошла вглубь квартиры, как будто чувствовала себя полноправной хозяйкой. Но сделав ещё пару шагов, она вдруг замерла на полуслове. Взгляд её упал на включённую видеокамеру, притаившуюся среди книг в шкафу. Красный индикатор еле заметно мигал, записывая каждое движение, каждый звук.

— Это… что? — выдохнула она, уже не так уверенно.

Лариса, всё ещё опираясь о стену, медленно подняла голову:

— Это камера. Снимает уже давно и сразу сбрасывает видео в облако. Удалить, не зная пароля, невозможно. Так что ты попалась, Татьяна.

Блондинка моментально побледнела. Она явно не ожидала, что эта наивная домохозяйка окажется настолько предусмотрительной.

— Это самозащита, — через силу ответила Лариса, нащупывая телефон в кармане халата. — А теперь сиди и жди. Вызываю полицию.

Татьяна метнулась к двери, но та уже была заперта. Лариса, собрав остатки сил, провернула ключ в замке сразу после того, как незваная гостья вошла.

— Ты не имеешь права, дура! — завопила Татьяна, дёргая за ручку. — Открой! Немедленно открой!

— Теперь поздно, — тихо ответила Лариса и набрала номер.

— Алло, полиция? — хрипло прошептала она. — Срочно приезжайте! Ко мне в квартиру ворвалась женщина и ударила меня в живот, а я беременна. Лесная, семнадцать, квартира сорок три. Она всё ещё здесь. Я заперла дверь изнутри.

Оператор пообещал, что наряд будет через десять минут.

Тем временем Татьяна металась по комнате, как загнанный зверь: открывала все двери, выглядывала в окна, дёргала ручку балкона. Всё бесполезно — с девятого этажа без парашюта не спрыгнешь. Паника усиливалась с каждой минутой.

Тогда она бросилась обратно к Ларисе:

— А ну отдай ключ! Отдай!

И снова ударила — теперь по лицу. Но Лариса крепко сжимала ключ в руке, держалась за него, как за последнюю надежду.

После минуты бесплодных попыток Татьяна немного успокоилась:

— Слушай, давай по-хорошему. Согласна, перегнула палку. Но ты же сама всё понимаешь — Матвей мой, он любит меня, а я его. Он сам говорил, что ты просто обуза, что залетела специально. Сам мне это сказал! А ты и твой ребёнок — вы ему не нужны.

Лариса молчала. Сидела, прижав руку к животу, прислушиваясь к ощущениям. Ребёнок шевельнулся. Слава богу.

— Матвей, — наконец заговорила она, — сегодня утром сам признался, что ты его любовница, и наговорил мне много гадостей. Я, конечно, записала разговор. Он собирался к тебе, но теперь, похоже, пойдёт в другую сторону. Возможно, в суд, а потом и в тюрьму — вместе с тобой.

— Да ты с ума сошла! — вскрикнула Татьяна. — Ты же чудовище! Я тебя ударила всего один раз! И вообще, кто тебе поверит? Он скажет, что ты сама на него повесилась год назад, что всё это твой спектакль, что ты специально заманила его в брак. Поверь, ничего ты не выиграешь!

— У тебя плохое чутьё, — спокойно ответила Лариса. — Я ведь юрист, работаю на дому. За последний месяц собрала все ваши переписки, звонки, записи. Я знала, что он мне изменяет с тобой, просто ждала, когда решит сбежать. Сегодня он, прижатый уликами к стене, наконец признался, что уходит, потому что не хочет ответственности. Но ты пришла раньше, чем он успел до тебя дойти. Ошибочка, Таня. Грубая ошибка.

Решительный стук в дверь прозвучал, как выстрел. Татьяна вскрикнула и попятилась.

— Полиция! Откройте!

Лариса с трудом подошла к двери и открыла её. На пороге стояли двое — мужчина и женщина в форме, а за их спинами любопытствовали соседи.

— Вот она, — из последних сил указала Лариса на Татьяну. — Ворвалась в квартиру, ударила меня в живот, а я беременна. И у меня всё записано на камеру.

Тут же она потеряла сознание — силы закончились.

— Вы задержаны, — спокойно сказала женщина-полицейский, подходя к ошарашенной Татьяне. — Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде.

Её напарник тем временем вызывал скорую.

— Это недоразумение! — кричала Татьяна. — Она всё врёт! Сама всё устроила! Это провокация!

— Пройдёмте в машину, — женщина-полицейский взяла блондинку под локоть.

— Не надо, не хочу! — визжала та.

— Да иди ты уже! — рявкнул её напарник и подтолкнул растрёпанную фурию к выходу.

Татьяну увели под крики до самого лифта.

Через несколько минут приехала скорая. Беременность не пострадала, но врачи настояли на госпитализации — хотя бы на сутки, для подстраховки. Соседка тётя Валя помогла собрать вещи.

В больнице Лариса впервые за долгое время почувствовала себя не жертвой, а женщиной, которая взяла судьбу в свои руки.

Через два дня позвонили из полиции: возбуждено уголовное дело по факту нападения на беременную. Татьяна, как оказалось, уже была судима условно за хулиганство, а теперь ей грозил реальный срок.

Следователь, несколько удивлённый холодностью Ларисы, попросил прийти для дачи подробных показаний.

В коридоре отделения её поджидал Матвей.

— Я всё понимаю, Лара, — начал он покаянно. — Мне действительно очень жаль. Я не знал, что она… Думал, просто поговорит с тобой, а оно вон как обернулось.

— Понимаю, тебе её жаль, — перебила Лариса, даже не подходя ближе. — Ты выбрал женщину, которая ударила мать твоего будущего ребёнка. Идиот. И ушёл, зная, что она может прийти. У тебя было полчаса, и ты ничего не сделал. Считай, что сам меня ударил.

— Но это же не так! — Матвей опустил взгляд. — Ты знаешь, что я не хотел, чтобы так вышло.

— Хотел ты или не хотел — неважно. Ты взрослый человек, и за поступки нужно отвечать.

— Лариса, я могу помочь финансово, только не сажай Таньку. Я же не отказываюсь от ребёнка, буду деньги давать…

— Ты от ребёнка отказался тогда, когда вышел за дверь, — сказала Лариса. — Мне твои деньги не нужны. Подаю на алименты официально, и всё будет по закону — как ты любишь. И запомни: нас больше не существует с того момента, когда ты предпочёл любовницу беременной жене.

Он смотрел ей в спину, пока она уходила по коридору. Шла медленно, с достоинством, и больше не с опущенной головой. Эта женщина — та самая, которую он считал слабой и покорной, — оказалась куда сильнее, чем ему хотелось бы.

Зло было наказано. И Лариса знала — поступила правильно.