Светлана складывала в корзину детское бельё, когда услышала знакомый звук ключей в замке. Андрей вернулся с работы на час раньше обычного, и по тяжёлым шагам в прихожей она поняла — случилось что-то серьёзное.
«Только бы не увольнение», — подумала она, автоматически перебирая ползунки двухлетнего Макара. — «Сейчас не время для потери работы».
— Света, ты где? — голос мужа звучал устало и встревоженно.
— На кухне, — отозвалась она, откладывая бельё. — Что случилось?
Андрей появился в дверях — мужчина тридцати восьми лет с рано поседевшими висками и глубокими морщинами усталости вокруг глаз. Он снял пиджак и повесил на спинку стула, тяжело опускаясь за стол.
— Мама в больнице, — сказал он без предисловий.
Светлана замерла. Ирина Владимировна, свекровь, была относительно здоровой женщиной шестидесяти трёх лет. Что могло случиться?
— Что с ней? — встревоженно спросила Светлана.
— Диабет, — Андрей потёр лицо руками. — Врачи говорят, что запущенная форма. Видимо, она давно плохо себя чувствовала, но скрывала. Вчера упала в обморок дома, соседка вызвала скорую.
— Серьёзно? — Светлана присела напротив мужа.
— Очень. Сахар зашкаливает, нужна строгая диета, постоянный контроль, уколы инсулина по расписанию, — он перечислял, загибая пальцы. — Врач сказал, что ей нельзя оставаться одной. Особенно первые месяцы, пока не подберут правильную дозировку лекарств.
Светлана кивнула, сочувствуя свекрови. Диабет — серьёзное заболевание, особенно в пожилом возрасте.
— А что говорят врачи? Когда выписывают?
— В понедельник, если анализы будут нормальными, — Андрей посмотрел на жену тяжёлым взглядом. — Света, нам нужно что-то решать с уходом за мамой.
«Нам нужно решать», — мысленно отметила Светлана. — «Интересная формулировка».
— А что предлагают врачи? — осторожно спросила она.
— Либо сиделка круглосуточная, либо кто-то из родственников, — Андрей говорил, избегая прямого взгляда. — Мама, конечно, против сиделки. Говорит, что чужие люди в доме — это стресс.
— А другие родственники? Тётя Галя?
— У неё самой проблемы с сердцем. Да и живёт в другом городе, — Андрей пожал плечами. — В общем, вариантов немного.
Светлана почувствовала, как внутри начинает нарастать тревожное предчувствие. Она прекрасно понимала, к чему ведёт муж.
— Андрей, говори прямо. Что ты предлагаешь?
Он глубоко вздохнул:
— Света, я думаю, что ты могла бы переехать к маме на время. Ухаживать за ней, пока она не поправится.
Слова прозвучали как приговор. Светлана смотрела на мужа, не веря своим ушам.
— Переехать к твоей матери? — медленно переспросила она. — С ребёнком?
— Ну да, — Андрей кивнул, словно предлагал что-то само собой разумеющееся. — У мамы квартира большая, тебе с Макаром будет удобно. А я буду приезжать каждый день после работы, помогать.
«Конечно, будет приезжать», — саркастически подумала Светлана. — «А всю тяжесть ухода взвалит на меня».
— А почему именно я? — спросила она, стараясь говорить спокойно.
Андрей удивлённо посмотрел на жену:
— Как почему? Ты же не работаешь. У тебя есть время.
— Я работаю! — возмутилась Светлана. — Я фрилансер, веду проекты дистанционно!
— Ну это же не настоящая работа, — отмахнулся Андрей. — Ты дома сидишь, можешь в любое время отвлечься.
«Не настоящая работа», — Светлана почувствовала, как внутри закипает возмущение. — «Значит, то, что я зарабатываю треть семейного бюджета, сидя дома с ребёнком, — не настоящая работа?»
— Андрей, у меня клиенты, проекты, дедлайны, — она говорила медленно, стараясь донести до мужа серьёзность своих слов. — Я не могу просто взять и бросить всё.
— А что важнее — твои проекты или здоровье моей матери? — в голосе Андрея зазвучали обиженные нотки.
— Это нечестная постановка вопроса, — ответила Светлана. — Есть профессиональные сиделки, патронажные службы…
— За которые нужно платить! — перебил её Андрей. — Света, хорошая сиделка стоит тысяч пятьдесят в месяц! Где мы возьмём такие деньги?
— А где я возьму время на круглосуточный уход за больным человеком плюс за двухлетним ребёнком? — парировала Светлана.
Андрей встал и начал нервно ходить по кухне:
— Света, пойми, это моя мать! Единственная мать! Я не могу оставить её одну в таком состоянии!
— Я не предлагаю её оставить, — терпеливо ответила Светлана. — Я предлагаю найти профессиональную помощь.
— Которую мы не можем себе позволить!
— А почему мы не можем? — Светлана скрестила руки на груди. — У нас есть накопления, ты получаешь неплохую зарплату…
— Накопления — это на образование Макара! — возмутился Андрей. — А зарплаты хватает только на текущие расходы!
— Тогда пусть твоя мать продаст что-нибудь из своего имущества, — предложила Светлана. — У неё трёхкомнатная квартира в центре. Может продать, купить поменьше, а разницу потратить на лечение.
Андрей посмотрел на жену как на сумасшедшую:
— Ты предлагаешь больной женщине продать квартиру?!
— Я предлагаю взрослому человеку самому решать свои проблемы, — жёстко ответила Светлана. — А не перекладывать их на плечи других людей.
— Других людей? — Андрей повысил голос. — Света, мы семья! В семье помогают друг другу!
— Конечно, помогают, — согласилась она. — Но помощь и самопожертвование — разные вещи. Ты предлагаешь мне бросить работу, переехать с ребёнком в другую квартиру и стать бесплатной сиделкой. Это не помощь, это эксплуатация.
— Какая эксплуатация? — Андрей был искренне возмущён. — Это забота о пожилом человеке!
— О пожилом человеке, который всю жизнь относился ко мне как к прислуге, — напомнила Светлана.
Это была правда, и Андрей это знал. Ирина Владимировна никогда не принимала невестку. Считала её недостойной сына, постоянно критиковала, делала колкие замечания. При каждом визите умудрялась найти повод для недовольства.
— Мама просто строгая, — слабо попытался оправдаться Андрей.
— Мама просто неприятная женщина, которая получает удовольствие от унижения других, — жёстко ответила Светлана. — И теперь ты хочешь, чтобы я жила с ней под одной крышей и терпела её капризы круглосуточно?
— Она больна! Может, характер изменится…
— Андрей, болезнь не меняет характер к лучшему, — устало сказала Светлана. — Обычно наоборот — все неприятные черты обостряются.
Из детской послышался плач — проснулся Макар. Светлана пошла к сыну, а Андрей остался на кухне, мрачно размышляя.
Когда она вернулась с ребёнком на руках, муж встретил её решительным взглядом:
— Света, я принял решение. Мы переезжаем к маме. Все вместе.
— Что? — она не поверила своим ушам.
— Все вместе переезжаем к маме, пока она не поправится, — повторил Андрей. — Так будет правильно.
— Андрей, ты с ума сошёл? — Светлана прижала к себе Макара. — Мы не можем переехать! У нас своя жизнь, свой дом!
— Временно можем. Несколько месяцев.
— А квартира наша что, пустовать будет? А коммунальные платежи? А мои рабочие материалы, которые здесь?
Андрей пожал плечами:
— Разберёмся как-нибудь. Главное — мама не будет одна.
Светлана поняла, что разговор зашёл в тупик. Муж принял решение единолично, даже не интересуясь её мнением.
— А если я откажусь? — спросила она.
— Почему ты откажешься? — удивился Андрей. — У тебя же нет серьёзных причин против.
«Нет серьёзных причин?» — Светлана чувствовала, как внутри закипает ярость. — «Моя работа, моё время, моё душевное спокойствие — это не серьёзные причины?»
— Андрей, — Светлана поставила Макара в манеж и повернулась к мужу, — я не буду переезжать к твоей матери ухаживать за ней.
— Что ты сказала? — он нахмурился, словно не расслышал.
— Я сказала — не буду. Ни одна, ни с тобой, — она говорила спокойно, но твёрдо. — Найдите другое решение.
— Света, ты не можешь так поступить! — возмутился Андрей. — Это моя мать!
— Твоя мать — твоя ответственность, — ответила Светлана. — Не моя.
— Как не твоя? Мы муж и жена!
— Именно. Муж и жена, — она подчеркнула каждое слово. — Не сын и бесплатная сиделка.
Андрей растерянно смотрел на жену. Он явно не ожидал такого решительного отказа.
— Но кто тогда будет за ней ухаживать?
— Профессиональная сиделка. Которую вы наймёте на деньги от продажи лишнего имущества или кредита, — Светлана перечисляла варианты. — Или ты возьмёшь отпуск без содержания и будешь ухаживать сам.
— Я не могу бросить работу! У нас семья, ребёнок!
— А я могу? — спросила Светлана. — Мой доход менее важен? Моя карьера не имеет значения?
— Ну это же не карьера, честно говоря, — пробормотал Андрей. — Тексты всякие пишешь, дизайн…
— Не карьера? — голос Светланы стал ледяным. — Андрей, я зарабатываю тридцать тысяч в месяц, работая дома с ребёнком. У меня постоянные клиенты, которые доверяют мне серьёзные проекты. Это не карьера?
— Ну да, но это же не основной доход…
— А должен стать основным, если ты бросишь работу ради мамы, — парировала Светлана.
Андрей замолчал, понимая, что логика жены безупречна. Действительно, почему её работа менее важна?
— Ладно, — он попытался сменить тактику, — а как же человеческое сочувствие? Сострадание к больному человеку?
— Сочувствую. И сострадаю, — кивнула Светлана. — Но сочувствие не обязывает меня жертвовать своей жизнью.
— Не жизнью, а несколькими месяцами!
— Андрей, ты понимаешь, что означает ухаживать за диабетиком? — Светлана говорила терпеливо, как ребёнку. — Это уколы по расписанию, строгая диета, постоянный контроль сахара, наблюдение за состоянием. Плюс возможные осложнения — гипогликемические комы, проблемы с сосудами…
— Врачи всё объяснят…
— Врачи объяснят медицинскую часть. А кто будет терпеть капризы твоей мамы? Её недовольство едой, претензии к уходу, постоянные жалобы?
Андрей молчал. Он прекрасно знал характер матери.
— А ещё у меня двухлетний ребёнок, — продолжала Светлана. — Который требует постоянного внимания. Как я буду совмещать уход за больной свекровью и воспитание сына?
— Мама поможет с Макаром…
— Больная диабетом женщина поможет с активным двухлетним ребёнком? — скептически спросила Светлана. — Андрей, ты слышишь сам себя?
Он опустил голову, понимая абсурдность своих предложений.
— Тогда что делать? — спросил он растерянно.
— То, что делают все нормальные семьи в такой ситуации, — ответила Светлана. — Нанимают профессиональную помощь. Берут кредит, если нужно. Продают что-то ненужное. Ищут способы заработать больше.
— А если мама откажется от сиделки?
— Тогда это её выбор, — жёстко сказала Светлана. — Взрослый человек имеет право на плохие решения.
Вечером Андрей позвонил матери в больницу. Светлана слышала только его реплики, но по интонации понимала — разговор идёт тяжело.
— Мам, но понимаешь, Света не может… Да, я знаю, что она дома… Нет, у неё работа… Мам, не нервничай, пожалуйста…
Разговор продолжался около получаса. Андрей краснел, нервничал, несколько раз пытался что-то объяснить. Наконец он положил трубку и обречённо посмотрел на жену.
— Мама в шоке, — сообщил он. — Говорит, что не ожидала такой чёрствости от невестки.
— Ожидаемая реакция, — спокойно ответила Светлана.
— Она сказала, что лучше умрёт, чем будет обузой для чужих людей, — продолжал Андрей. — Что не доверяет сиделкам, боится, что её обворуют или отравят.
— Эмоциональный шантаж, — констатировала Светлана. — Классический приём.
— Света, как ты можешь так говорить о больном человеке? — возмутился Андрей.
— О больном человеке, который пытается манипулировать нами через чувство вины, — уточнила она. — Андрей, твоя мать не умирает. У неё диабет, с которым живут миллионы людей. При правильном лечении и образе жизни она проживёт ещё много лет.
— Но ей нужна помощь!
— Согласна. Профессиональная помощь.
Андрей замолчал, явно не зная, что ещё сказать. Через некоторое время он попробовал ещё раз:
— А что, если мы найдём компромисс? Я возьму отпуск на две недели, помогу маме освоиться с болезнью. А потом мы решим, что делать дальше.
— Хорошая идея, — одобрила Светлана. — За две недели можно найти хорошую сиделку, обучить твою маму пользоваться глюкометром, составить режим питания.
— А если за две недели мама так и не привыкнет к сиделке?
— Тогда это её проблема, — твёрдо сказала Светлана. — Андрей, я не стану заложницей чужих капризов. Даже если это капризы твоей матери.
На следующий день Андрей взял отпуск и отправился в больницу к матери. Вернулся он мрачнее тучи.
— Как дела? — спросила Светлана.
— Мама говорит, что я предаю родную мать ради жены, — устало ответил он. — Что у неё сердце не выдержит такого стресса.
— А что говорят врачи?
— Что с сердцем всё в порядке. И что диабет — не повод для драматизации, — Андрей потёр виски. — Светочка, может, всё-таки попробуешь? Хотя бы месяц?
— Нет, — коротко ответила Светлана.
— Но почему? Ведь месяц — это не так долго…
— Потому что месяц превратится в полгода. Полгода — в год. А год — в бесконечность, — она говорила спокойно, но решительно. — Андрей, я знаю твою мать. Она никого к себе не подпустит, будет находить недостатки в любой сиделке. А потом скажет: «Видишь, никто не может ухаживать, кроме Светы».
Андрей молчал, понимая, что жена права. Мать действительно была способна на такую манипуляцию.
— Тогда что мне делать? — спросил он растерянно.
— Быть взрослым мужчиной и решать проблемы взрослыми способами, — ответила Светлана. — Перестать искать лёгкие пути за счёт других людей.
Через месяц Ирина Владимировна жила дома с сиделкой Ниной Петровной — опытной женщиной пятидесяти лет, которая не поддавалась на капризы и чётко выполняла медицинские рекомендации. Поначалу свекровь жаловалась на «грубость» и «непонимание», но постепенно привыкла.
Андрей ездил к матери каждый день после работы, помогал с покупками и решением бытовых вопросов. Светлана — раз в неделю с Макаром, и то ненадолго.
— Знаешь, — признался Андрей жене как-то вечером, — наверное, ты была права. Мама действительно лучше себя чувствует с профессиональной сиделкой.
— Конечно, лучше, — согласилась Светлана. — У Нины Петровны есть опыт, знания, и она не поддаётся на эмоциональные манипуляции.
— А я думал, что семья должна заботиться о семье…
— Семья должна заботиться разумно, — поправила его Светлана. — А не жертвовать одними членами семьи ради других.
Свекровь так и не простила невестке «предательства». Но Светлану это больше не волновало. Она научилась защищать свои границы и не чувствовать вины за разумные решения.
Иногда «нет» — самое правильное слово в семейных отношениях.
