— Наташенька, солнышко, так не пойдет! Надо держать головку по-другому, — Арина Сергеевна в третий раз за утро перехватила у Нины ребенка. — Я троих вырастила, уж поверь, знаю, как обращаться с детьми.
Нина сжала губы, чтобы не сказать лишнего. Шестимесячная Наташа захныкала в руках бабушки.
— Мама, она просто хотела к маме, — тихо произнесла Нина, забирая дочь обратно. — У нас с ней свой ритм.
Арина Сергеевна фыркнула:
— Какой еще ритм? Ребенка нужно воспитывать, а не потакать. Вот поэтому нынешняя молодежь и растет такой избалованной.
Нина глубоко вдохнула, считая до десяти про себя. Три месяца. Всего три месяца прошло с тех пор, как свекровь переехала к ним «ненадолго помочь с ребенком». И каждый день превращался в испытание.
— Коля, поговори со своей мамой, — шепнула Нина мужу вечером, когда они наконец остались одни в спальне.
Коля устало пожал плечами:
— Ну что ты опять начинаешь? Мама просто хочет помочь. Она жизнь прожила, опыт у нее колоссальный.
— Но это наш ребенок, и решения должны принимать мы, — Нина пыталась говорить спокойно, хотя внутри все кипело.
— Послушай, — Коля положил руки ей на плечи, — без мамы мы бы не справились. Ты работаешь дистанционно, я на заводе пропадаю. Кто бы с Наташкой сидел? Потерпи немного, ладно?
Нина кивнула, хотя в глубине души понимала — это «немного» может растянуться на годы.
— И что ты думаешь делать? — спросила Света, лучшая подруга Нины, когда они встретились в парке. Наташа спала в коляске, и Нина наконец могла выговориться.
— Не знаю, — Нина покачала головой. — Она переставила всю кухню, выбросила мои кулинарные книги, потому что «только место занимали». Вчера я нашла в мусорке сервиз, который мне мама подарила. Арина Сергеевна сказала, что он «старомодный и только пыль собирает».
Света присвистнула:
— А Коля?
— А что Коля… «Мама хотела как лучше», «Мама не со зла». Я уже на работу как на праздник хожу, лишь бы дома не находиться.
— Ниночка, ты изменилась, — вдруг серьезно сказала Света. — Где та бойкая девчонка, которая могла отбрить любого грубияна в институте? Ты стала какой-то… пришибленной.
Нина грустно улыбнулась:
— Когда каждый твой шаг критикуют, начинаешь сомневаться даже в том, как дышишь.
Дома Нину ждал «сюрприз». В гостиной сидели три незнакомые женщины преклонного возраста и пили чай с пирогом, который Нина испекла вчера для семейного ужина.
— А вот и наша молодая мамочка! — воскликнула Арина Сергеевна. — Девочки, это Нина, невестка моя. Нина, познакомься, это Валентина Петровна, Галина Федоровна и Зинаида Михайловна, мои подруги по санаторию.
Нина растерянно кивнула, пытаясь скрыть раздражение. В квартире был идеальный бардак: повсюду чашки, крошки, какие-то пакеты и коробки.
— А где Наташа? — Арина Сергеевна нахмурилась.
— Спит в коляске, мы гуляли, — Нина быстро вышла на балкон, куда заранее закатила коляску, чтобы проверить дочь.
— Ой, да что ж ты ребенка на балконе оставила! — всплеснулась Арина Сергеевна, идя следом. — А если простудится?
— На улице теплее, чем на балконе, — сухо ответила Нина. — И мы только что вошли.
Когда подруги наконец ушли, оставив после себя гору немытой посуды, Нина решилась на разговор:
— Арина Сергеевна, пожалуйста, предупреждайте, когда собираетесь приглашать гостей.
Свекровь округлила глаза:
— Это что же, мне теперь разрешения спрашивать, чтобы подруг пригласить? Я, между прочим, не в гостях тут, а помогаю вам с ребенком!
— Но это наш дом, и…
— Вот оно как! — перебила Арина Сергеевна. — «Ваш дом»! А как помощь нужна была с Наташкой, так сразу «мамочка, переезжайте к нам, будет удобнее». Неблагодарность — вот что это такое!
Вечером Нина рассказала обо всем Коле, надеясь найти поддержку.
— Ты преувеличиваешь, — отмахнулся он. — Ну пригласила мама подруг, что такого? Она одинокая женщина, ей тоже общение нужно.
— Дело не в подругах, а в том, что она не уважает наше пространство! — не выдержала Нина. — Она командует в нашем доме, как будто мы дети неразумные!
— Начинается… — Коля закатил глаза. — Может, ты просто ревнуешь? Боишься, что мама лучше с Наташкой справляется?
Эти слова больно ранили Нину. Она повернулась к стене, чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза.
Ситуация накалялась с каждым днем. Арина Сергеевна уже не просто давала советы — она диктовала, как жить. Она критиковала работу Нины («сидела бы дома с ребенком, как нормальная мать»), ее кулинарные способности («в моё время девушек учили готовить»), даже то, как Нина одевалась («в таком виде только полы мыть»).
Последней каплей стал звонок из бухгалтерии. Оказалось, что Арина Сергеевна вызвала сантехника для «срочного ремонта» труб, которые были в полном порядке. Счет выставили внушительный, а деньги пришлось брать из отложенных на отпуск.
— Это уже слишком! — Нина была на грани. — Коля, я больше не могу так жить.
— А что я должен сделать? Выгнать родную мать на улицу? — огрызнулся Коля.
— Не на улицу, а в ее собственную квартиру! — воскликнула Нина. — У нее есть где жить!
— Я не буду обсуждать это, — отрезал Коля и схватил куртку. — Еду к Сергею, проветрюсь. Вы тут сами разбирайтесь.
После его ухода Нина рыдала в подушку, пока не уснула от изнеможения.
Следующим утром телефон разбудил Нину в восемь утра.
— Ниночка, это Марина, — раздался в трубке голос сестры Коли. — Мама звонила, сказала, вы поссорились. Мы с Павлом решили заехать, поговорить. Обед приготовишь?
Не успела Нина опомниться, как свекровь объявила о грядущем «семейном совете».
— Надо обсудить подарок Коле на день рождения, — заявила она, хотя до дня рождения мужа оставалось больше двух месяцев.
К часу дня квартира наполнилась родственниками: пришли сестра Коли Марина с мужем Виктором, брат Павел с женой Татьяной и двумя детьми. Нина металась между кухней и детской, пытаясь одновременно следить за Наташей и готовить обед для восьми человек.
Когда все сели за стол, Арина Сергеевна начала:
— Хорошо, что собрались. Давно хотела с вами поговорить о ситуации в этой семье.
Нина застыла с тарелкой супа в руках.
— Коленька целыми днями на работе, внучка растет без отцовского внимания. А невестушка моя, — она сделала ударение на этом слове, — вместо того, чтобы дома сидеть, ребенка растить, за компьютером работает. Хозяйка из нее, прямо скажем, никакая. Вчера суп пересолила так, что есть невозможно было.
— Мама, — начал было Павел, но Арина Сергеевна не дала ему вставить слово.
— Я молчать не буду! Вчера Коля из дома ушел — довела она его! Я ради них стараюсь, помогаю, а благодарности никакой. Только претензии — то не так, это не эдак. Вот в наше время…
— А в ваше время невестки жили со свекровями душа в душу? — вдруг спросила Татьяна, жена Павла.
Все за столом замерли.
— Я хочу напомнить, что это дом Нины и Коли, — продолжила Татьяна спокойно. — И они сами решают, как им жить.
— Ты еще молодая, чтобы меня учить! — вспыхнула Арина Сергеевна.
— Я просто хочу спросить у Нины, — Татьяна повернулась к побледневшей хозяйке дома, — а тебя устраивает такое положение вещей?
В этот момент в прихожей хлопнула дверь — вернулся Коля. Он вошел в комнату, удивленно оглядывая собравшихся.
— А что здесь происходит?
— Семейный совет, — усмехнулась Марина. — Мама решила обсудить, какая у тебя неправильная жена.
Коля нахмурился, переводя взгляд с матери на жену.
— Коленька, — Арина Сергеевна тут же сменила тон на жалобный, — представляешь, я всего лишь хотела организовать семейный обед, а твоя жена даже нормально накормить всех не смогла. Суп холодный, мясо жесткое…
— Нина готовила на восемь человек без предупреждения, — тихо сказала Татьяна. — По-моему, она молодец.
— А ты не встревай! — отрезала Арина Сергеевна. — У нас своя семья, свои проблемы.
Нина, не выдержав, поднялась из-за стола:
— Арина Сергеевна, это наш дом. Вы приехали помогать, а не командовать. Вы критикуете все, что я делаю, выбрасываете мои вещи, приглашаете людей без спроса, тратите наши деньги…
— Нина, — предостерегающе начал Коля.
— Нет, Коля, хватит! Три месяца я молчала, три месяца терпела унижения в собственном доме. Я благодарна за помощь с Наташей, но так дальше продолжаться не может.
— Вот как ты заговорила! — Арина Сергеевна театрально всплеснула руками. — Слышишь, Коля? Твоя жена выгоняет родную мать!
— Я никого не выгоняю, — твердо сказала Нина, чувствуя, как от волнения дрожат колени. — Я прошу уважать меня и мои решения.
— Уважать? — Арина Сергеевна поднялась, опрокинув стакан с компотом. — Да кто ты такая, чтобы тебя уважать? Неумеха, которая даже ребенка держать правильно не умеет! Если бы не я, ваша Наташка…
— Я вас тут жить не заставляю! Где выход, вы знаете, — перебила Нина, повысив голос.
В комнате повисла тяжелая тишина. Арина Сергеевна побледнела, затем покраснела и, резко поднявшись, направилась в свою комнату.
— Собирайте вещи, я к Тамаре переезжаю, — бросила она через плечо. — Не буду мешать вашему «счастью».
Когда за Ариной Сергеевной захлопнулась дверь спальни, Коля повернулся к Нине:
— Довольна? Добилась своего?
— Коля, я…
— Нет, ты послушай, — перебил он. — Мама хотела как лучше. Да, она бывает навязчивой, но она любит нас, любит Наташу. А ты… ты устроила сцену при всей семье!
Он схватил куртку и вышел, громко хлопнув дверью.
В комнате остались Нина, растерянные Марина, Павел и их супруги. Дети притихли, не понимая, что происходит. В детской заплакала разбуженная шумом Наташа.
— Я, пожалуй, пойду к ней, — тихо сказала Нина и вышла из комнаты.
Когда она вернулась с Наташей на руках, за столом остались только Павел и Татьяна.
— Марина с Виктором поехали проводить маму, — объяснил Павел. — Нина, не переживай так. Она отходчивая.
— Дело не в этом, — Нина покачала головой. — Коля прав, я устроила сцену. Но я больше не могла терпеть.
— И правильно сделала, — вдруг сказала Татьяна. — Кто-то должен был сказать это вслух.
— Таня, — предостерегающе начал Павел.
— Нет, Паша, хватит замалчивать очевидное, — Татьяна повернулась к Нине. — Твоя свекровь точно так же вела себя у нас, когда приезжала помогать с Димкой. Критиковала, командовала, переставляла вещи. Я сначала терпела, потом начали ссоры с Пашей. В итоге пришлось уехать на месяц к маме, чтобы все осознали ситуацию.
Павел смущенно кивнул:
— Таня права. Мама… она привыкла быть главной. Отец никогда ей не перечил, мы, дети, тоже. Ей трудно принять, что у нас своя жизнь, свои правила.
— Но Коля встал на ее сторону, — горько произнесла Нина.
— Это пройдет, — уверенно сказала Татьяна. — Дай ему время остыть и подумать. Поверь, мы проходили через это.
Вечером, уложив Наташу, Нина сидела в тишине опустевшей квартиры. Телефон молчал – Коля не звонил и не писал. Комната свекрови зияла пустотой, вещи были собраны наспех, оставив после себя странное ощущение незавершенности.
В дверь позвонили. На пороге стоял Коля, непривычно тихий и какой-то потерянный.
— Можно войти?
Нина молча отступила, пропуская мужа в квартиру.
— Наташа спит? — спросил он, снимая куртку.
— Да, только что уложила.
Они сели на кухне, не глядя друг на друга. Коля первым нарушил молчание:
— Я был у Сергея. Мы много говорили… Он заставил меня вспомнить, какими мы были до приезда мамы. Ты помнишь?
Нина кивнула, чувствуя, как к горлу подкатывает ком.
— Помню, как мы вместе купали Наташку, как смеялись над ее первыми гримасами. Как вместе готовили ужин по выходным.
— Сергей спросил, когда я в последний раз видел твою улыбку, — Коля наконец посмотрел ей в глаза. — И я не смог вспомнить.
— Я пыталась, Коля, — тихо произнесла Нина. — Я правда старалась ради тебя, ради Наташи. Но я перестала чувствовать себя человеком в собственном доме.
— Почему ты молчала?
— Я не молчала! Я говорила тебе много раз, но ты всегда защищал маму. «Она хотела как лучше», «Потерпи немного». И я терпела, пока не начала задыхаться.
Коля опустил голову:
— Прости меня. Я не видел, что происходит. Или не хотел видеть. Мама всегда была сильной, властной. Я привык подчиняться и не замечал, как она забирает наше пространство.
— Что теперь будет? — спросила Нина.
— Не знаю, — честно ответил Коля. — Мама у сестры. Она обижена, говорит, что неблагодарные дети выгнали ее на старости лет.
— Я не хотела, чтобы так получилось, — Нина вздохнула. — Я благодарна ей за помощь с Наташей. Но я не могу жить, когда каждый мой шаг критикуют.
— Мне нужно поговорить с ней, — решительно сказал Коля. — Объяснить, что мы ценим ее помощь, но должны жить своей жизнью.
Разговор с Ариной Сергеевной состоялся через три дня. Коля настоял, чтобы они с Ниной пришли вместе. Свекровь встретила их холодно, всем видом показывая обиду.
— Мама, — начал Коля, когда они сели в гостиной квартиры Тамары, сестры Арины Сергеевны. — Мы пришли поговорить.
— О чем тут говорить? — отрезала Арина Сергеевна. — Все и так ясно. Выгнали старуху, теперь совесть замучила?
— Никто тебя не выгонял, — твердо сказал Коля. — Ты сама решила уйти.
— После того, как твоя жена устроила скандал при всей семье!
— Потому что ты первая начала обсуждать нашу семью при всех, — Коля был непривычно настойчив. — Мама, мы с Ниной благодарны тебе за помощь с Наташей. Но у нас своя семья, свои правила.
— Какие еще правила? — фыркнула Арина Сергеевна. — Ребенка неправильно кормить? Дом запускать?
— Не нужно утрировать, — Коля повысил голос. — Нина прекрасная мать и хорошая хозяйка. Да, у нее свои методы, отличные от твоих. Но это не значит, что они плохие.
Арина Сергеевна поджала губы, явно не ожидая такого отпора от сына.
— Мы хотим предложить компромисс, — вступила в разговор Нина. — Арина Сергеевна, вы можете приходить к нам три раза в неделю, помогать с Наташей, пока я работаю. Но без критики и без вмешательства в наши дела.
— То есть я должна сидеть молча, как немая нянька? — возмутилась свекровь.
— Нет, — мягко сказала Нина. — Вы можете делиться опытом, давать советы. Но решения принимаем мы с Колей.
— И еще, мама, — добавил Коля. — Никаких перестановок и выбрасывания вещей без спроса. Никаких незапланированных гостей. И никаких трат наших денег без обсуждения.
Арина Сергеевна долго молчала, поджав губы. Затем вздохнула:
— Вы меня совсем старой считаете, да? Думаете, я не понимаю, что времена изменились? Я ведь как лучше хотела.
— Мы знаем, мама, — Коля взял ее за руку. — Но «лучше» у каждого свое. Мы с Ниной только учимся быть родителями, и нам нужно пространство для ошибок и открытий.
— Ладно, — наконец сдалась Арина Сергеевна. — Попробуем по-вашему. Но если что-то пойдет не так с Наташенькой…
— Мы всегда выслушаем твой совет, — заверил ее Коля. — Просто… с уважением к нашим решениям, хорошо?
Первые недели нового режима были непростыми. Арина Сергеевна приходила три раза в неделю, но явно сдерживалась, чтобы не комментировать каждое действие Нины. Иногда она не выдерживала и все-таки критиковала что-то, но теперь Коля мягко останавливал мать:
— Мама, помнишь о нашем договоре?
Постепенно все начало налаживаться. Арина Сергеевна привыкла к новой роли — бабушки, а не командира. Нина снова почувствовала себя хозяйкой в собственном доме. А Коля научился находить баланс между уважением к матери и поддержкой жены.
Однажды вечером, когда Наташу уже уложили спать, а Арина Сергеевна ушла домой, Нина и Коля сидели в гостиной, наслаждаясь редким спокойным моментом.
— Ты заметил? — спросила Нина, положив голову на плечо мужа. — Твоя мама сегодня похвалила мой борщ.
Коля улыбнулся:
— А ты заметила, что она не переложила ни одной вещи на кухне? Прогресс!
Они рассмеялись, и Нина вдруг поняла, что впервые за долгое время чувствует себя легко и свободно.
— Спасибо, — тихо сказала она.
— За что?
— За то, что встал на мою сторону. За то, что нашел в себе силы поговорить с мамой.
Коля крепче обнял жену:
— Нет, это тебе спасибо. За то, что не молчала, за то, что боролась за нашу семью. Я понял одну простую вещь: уважение должно быть взаимным. Мама должна уважать наши границы, а мы — ее опыт и желание помочь.
В соседней комнате тихо посапывала Наташа, словно подтверждая, что в доме наконец воцарился мир. Конфликт не исчез полностью — иногда Арина Сергеевна все еще пыталась командовать, а Нина все еще могла вспылить. Но теперь у них были правила, было понимание и, главное, было уважение друг к другу. И это стоило всех пережитых бурь.
***
Прошло три года. Нина и Коля научились справляться со свекровью, а маленькая Наташа обожала бабушкины визиты дважды в неделю. Жаркий летний вечер, Нина поливала цветы на балконе, когда раздался звонок телефона. «Ниночка, это я, Света. У меня к тебе серьезный разговор… Моя сестра Соня в беде. Помнишь, я рассказывала о ней? Ее свекровь ведет себя хуже, чем твоя когда-то. Но проблема в другом – родная мать требует от Сони продать квартиру, чтобы спасти семейный бизнес. А эта квартира – последняя память о родителях…»
