— А я, собственно, никуда и не собираюсь, — Тамара Ивановна подставила руки под голову.
— Да? — сухо отозвалась Таня, посмотрев в коридор на чемоданы, которые до сих пор стояли неразобранными. — А сколько вы планируете у нас гостить?
— Ну, это как пойдет. Может, недельку, может, две… Это квартира моего сына, а ты тут никто. Так что указывать будешь в другом месте, у своей мамочки.
***
Максим и Татьяна стояли у багажника, укладывая сумки. На их лицах читалась усталость, перемешанная с волнением. Переезд — это всегда новая глава, но и бесконечные хлопоты.
В этом году все изменилось, когда Максиму предложили должность в новом филиале компании — город был крупнее, возможности шире, а зарплата выше. Не раздумывая, он согласился. Татьяна поддержала: она всегда верила, что перемены к лучшему, если идти к ним вместе. Только вот Тамара Ивановна, мать Максима, их энтузиазма не разделяла.
— В смысле вы уезжаете?! — сказала она тогда, впервые услышав новость. — Да куда ты собрался?! А я? С кем я останусь?
— Мам, ты же не одна. Как же отец, подруги твои? — мягко ответил сын. — Мы же не в Австралию переезжаем. Несколько часов на машине и мы на месте.
— Ой, не к добру это все… Я сердцем чувствую. А как же Лика? Дорогая на машине долгая. Вдруг что случится?
— Мы обязательно будем делать перерывы на отдых. Машина новая, все будет хорошо. Не переживай ты так.
Максим тяжело выдохнул. Он стал взрослым, у него давно своя семья и пятилетняя дочурка Анжелика. Но, похоже, для Тамары Ивановны он все еще был ее маленьким сынком, которому пора надевать шарф, если вдруг поднимается ветер.
Максим смог убедить мать, что переезд — это не каприз, а шаг к лучшей жизни. Он говорил спокойно и уверенно, глядя матери в глаза:
— Мам, я уже не мальчишка. У меня семья, и я должен ее обеспечивать. Ты сама всегда говорила, что мужчина — это опора для супруги.
— Это было давно! — воскликнула Тамара Ивановна, возмущенно прижав ладонь к груди. — Это твой родной город, твой дом, твои корни! Тут ты вырос, тут школа твоя и институт. А теперь что? Резко решил все бросить и уехать в неизвестность?
— Мам, если мы хотим добиться чего-то большего — надо выйти из зоны комфорта. Ты же видишь, что я не просто сменил работу. Это повышение, новый уровень и новые возможности. И Таня меня поддержала. Она ушла с работы, чтобы я мог сосредоточиться на переходном периоде. Она доверяет мне, а ты?
Эти слова немного отрезвили Тамару Ивановну. Но ненадолго. Как только речь зашла о планах на будущее, она напряглась.
— Пока снимем квартиру, — сказал Максим. — Но потом хотим продать бабушкину квартиру и купить новую в другом городе.
— Как продать? — Тамара Ивановна вскочила с кресла, будто ее ужалили. — Да ты с ума сошел! Это квартира твоей бабушки! Моей матери! Она для тебя ее берегла!
— Мам, мы не говорим о продаже завтра. Мы просто планируем. Мы не можем вечно платить аренду и жить на чемоданах.
— Это все она! — закричала мать, метнув взгляд на невестку. — Это она тебя подговорила! Как только вы съехались, так она сразу начала класть глаз на квартиру! Оттяпать хочет! И не стыдно, Таня? Ты думаешь, я не вижу, как ты вертишь моим сыном?!
Невестка сжала губы, но промолчала. Максим встал между ними:
— Хватит. Таня — моя жена. Мы семья. Все решения мы принимаем вместе. И квартира — моя, не Танина и даже не твоя. И я сам решу, что с ней делать. Мне важно, чтобы у Лики было светлое, спокойное детство, а не жизнь по съемным углам.
Тамара Ивановна сотрясала комнату громкими всхлипами и обвинениями в предательстве. А Максим тем временем впервые ощутил: он действительно повзрослел. Потому что смог сказать «нет» не просто матери, а женщине, которая всю жизнь держала его на коротком поводке.
Максим хорошо устроился. Работа оказалась даже интереснее, чем он ожидал: коллектив дружелюбный, задачи — амбициозные, и, самое главное, он чувствовал, что растет. День за днем в нем укреплялось ощущение, что его решение о переезде было верным.
Через два месяца, после окончательной адаптации, Максим занялся продажей бабушкиной квартиры. Он заранее подготовил документы, нашел агента и они разместили объявления. Покупатели нашлись довольно быстро. Квартира была в хорошем районе, ухоженная — Максим и Татьяна сделали там очень хороший ремонт. К тому же в квартире осталась почти вся мебель.
Татьяна в процесс не вмешивалась. Она осталась дома с Ликой, которую пока решили не отдавать в детский сад до переезда в собственное жилье. Девочка скучала по своим игрушкам, которые частично были отправлены в контейнер с вещами и мебелью. К тому же Анжелика часто просилась на улицу, что усложняло и без того напряженные дни.
— Мам, ты не представляешь, как ты нас выручила, — сказала Таня, когда ее мать, Екатерина Дмитриевна, приехала погостить на пару недель. — Я хоть немного пришла в себя. Не помню когда последний раз была без ребенка!
— Танечка, ты бы раньше сказала. Неужели я чужая? Пока Максим с квартирой возится, ты не должна все тянуть в одиночку. А вместе справимся.
Пока Екатерина Дмитриевна гуляла с Ликой, Таня немного оживала. Появилось время на себя, даже удалось почитать книгу. Максим, хоть и поздно возвращался, заметил перемену в супруге и чувствовал облегчение.
А вот Тамара Ивановна, несмотря на молчаливое принятие, не смирилась. При каждом звонке она осторожно вставляла:
— Ты там хоть не продешевил? Квартиру-то жалко. Зачем было так торопиться? А вдруг ты захочешь вернуться, а тут уже ничего не осталось?
Максим больше не спорил. Он просто поддакивал и со всем соглашался, а затем переводил разговор на другую тему. Потому что понял: переубеждать мать — дело бесполезное. А главное, что ему больше не нужно ее одобрение.
Когда сделка была завершена, Максим перечислил деньги агенту и сообщил супруге:
— Квартира продана. Завтра поеду подписывать последние бумаги, а в выходные начнем поиски своей квартиры мечты.
— Я уже смотрела несколько вариантов. Есть одна очень светлая квартира, недалеко от твоей работы. Я посмотрела по карте — там еще два детский садика рядом и школа.
— Отлично. Надо обязательно посмотреть этот вариант.
Так и решили. В пятницу Максим отвез последние ключи и документы агенту и заехал к матери, чтобы попрощается перед отъездом.
— Все? Продал свою кровиночку? Променял на мнимое счастье? — спросила она сухо. — Посмотрим, сколько вы продержитесь… — проворчала она и отвернулась.
Квартира, которую предварительно присмотрела Татьяна, оказалась не совсем тем, чем казалась на фото. Тесные коридоры, странная планировка и резкий запах в подъезде — с порога стало понятно, что не их вариант.
Они с Максимом переглянулись и почти синхронно покачали головами. Но вечером того же дня Максим нашел неплохой вариант в соседнем доме в том же районе, где они были. Район был очень хорошим: с отдельной территорией, детской площадкой и парковкой.
На следующий день они уже стояли на пороге той самой квартиры. Светлая, просторная, с объединенной кухней-гостиной и двумя полноценными спальнями. В каждой комнате были большие окна, много света, свежий ремонт, а в детской даже наклеены милые звезды на потолке. Лика, вбежав внутрь, радостно закричала:
— Мне тут нравится!
И Таня, и Максим сразу поняли — вот она, их квартира.
Максим занялся оформлением. Он чувствовал, что это серьезный шаг, и хотел, чтобы все было грамотно и честно. Он не просил никаких вложений от Тани — ни материальных, ни документальных.
Он знал, как матери было тяжело отпускать, как болезненно она переживала сам факт продажи бабушкиной квартиры. Поэтому Максим оформил квартиру на двоих: половину квартиры он сразу переписал на Лику, чтобы обеспечить дочери надежную базу на будущее, а вторую половину на себя.
— Так мне спокойнее, — признался он Тане. — Я знаю, что ты никогда не предашь, но иногда лучше сразу убрать все сомнения и пустые разговоры.
Таня кивнула. Она понимала и уважала решение мужа.
Когда обо всем узнала Тамара Ивановна, ее реакция удивила всех.
— Молодец, сынок, — с торжественной гордостью произнесла она по телефону. — Вот теперь правильно сделал. На Лику оформил — умница. А то мало ли… А с Таней… ну, пусть сначала еще пару лет поживет с тобой, а там видно будет.
Максим не стал спорить. Главное — он чувствовал себя уверенно. Они с Таней сделали важный шаг.
— Как только обживетесь, я к вам в гости приеду, — пообещала Тамара Ивановна. — Посмотрю, как моя внученька устроилась в новой комнате. Да и вас проведаю.
Не прошло и недели с момента, как они получили ключи и начали частично перевозить вещи из складского контейнера, как однажды в субботу утром раздался звонок в дверь. Таня, в домашнем костюме и с дочкиными игрушками в руках, открыла дверь и едва не выронила все на пол.
На пороге стояла Тамара Ивановна. Рядом два чемодана, а еще полиэтиленовый пакет из ближайшего супермаркета с чем-то объемным внутри. На лице — победоносная улыбка.
— А вот и я! — радостно произнесла свекровь.
— Здравствуйте, Тамара Ивановна, — кивнула Таня.
— Где же мой любимый сынок, где моя внученька?
Максим вышел из гостиной и расплылся в улыбке. Мать обещал приехать, но он еще не знал, что это будет так скоро.
— Здравствуй, мама, — он принял ее обнимать.
— Я вот решила вас навестить. Думала, что вы будете не против. С внучкой посижу.
— Да… Мы Лику уже в садик устроили. Сейчас помощь уже не нужна, — осторожно произнесла невестка.
— Что ты! — с прищуром ответила Тамара Ивановна. — Значит, погощу без повода.
— Мам, а ты надолго к нам? Да так… на пару ночей, — отмахнулась женщина и поспешила рассматривать квартиру.
По меркам Татьяны Ивановны квартира была огромной. Окна в пол придавали величества и света. Но она не могла не удержаться от комментариев:
— А вот я думаю, что будет слишком жарко с таким окнами.
— У нас есть блэкаут шторы, так что не переживай. С ними можно спать в абсолютной темноте, — успокоил ее Максим.
Наконец Тамара Ивановна устала ходить и села за стол — пить чай. Максим пошел вниз, в их доме была чудесная кондитерская, где пекли вкуснейшие торты и нежные, воздушные пирожные.
А пока мужа не было, Татьяна разливала чай по чашкам, подавала печенье и конфеты. И тут, поймав на себе сердитый взгляд свекрови, возьми да и ляпни:
— А вам не кажется, что два чемодана для пары ночей — перебор?
— А я, собственно, никуда и не собираюсь, — Тамара Ивановна подставила руки под голову.
— Да? — сухо отозвалась Таня, посмотрев в коридор на чемоданы, которые до сих пор стояли неразобранными. — А сколько вы планируете у нас гостить?
— Ну, это как пойдет. Может, недельку, может, две… Это квартира моего сына, а ты тут никто. Так что указывать будешь в другом месте, у своей мамочки.
Таня чуть не подавилась от такой наглости. Она смотрела на свекровь, широко раскрыв глаза. В этот момент в кухню стремительно вошел Максим с тортом в руках.
— Максим, — голос Тамары Ивановны дрожал от возмущения, — твоя жена считает, что я не имею права погостить у собственного сына!
— Я слышал весь разговор, — спокойно сказал Максим, поставив коробку на стол. — И если честно, мама, ты перешла все границы.
Он подошел к Тане, обнял ее за плечи и продолжил:
— Я люблю тебя и рад твоему визиту. Но ты не должна оскорблять мою жену. Тем более говорить ей, что она «тут никто». Это наш общий дом.
Тамара Ивановна побледнела. Ее сын никогда не говорил с ней таким тоном.
— Мы с Таней скоро купим еще одну квартиру, — продолжал Максим, — и она будет нашей общей собственностью. Я не собираюсь никого обманывать, особенно жену, которая подарила мне чудесную дочь и скоро снова станет матерью.
Тамара Ивановна буквально села в лужу, ее рот открывался и закрывался, но звуков не было.
— Ты… ты… — наконец выдавила она, — опять все сделал по-своему!
— Да, мама, — Максим улыбнулся. — Потому что я взрослый человек и глава своей семьи. Ты можешь остаться у нас на неделю или две, но чтобы больше никаких оскорблений.
Татьяна тихо выдохнула. Впервые за все годы брака она почувствовала, что муж полностью на ее стороне. А Тамара Ивановна, так и не найдя слов, лишь беспомощно развела руками.
— Я уеду в понедельник. Не ожидала я от тебя, сын, — вздыхала она. — Еще и ребенка успели заделать… Эту бы подняли для начала.
В этот вечер за чаем с тортом разговор совсем не шел. В гостиной, на диване Таня постелила свекрови, а сама ушла в спальню.
— Сынок, это правда? Или ты просто меня злишь? Скажи честно, ты просто обиделся, что я слишком много ворчала на тебя? — Тамара Ивановна схватила сына за рукав и умоляюще смотрела в его глаза. — Нет же никакого ребенка?
— Мне очень грустно слышать от тебя такую реакцию. У нас будет девочка. Срок уже три месяца.
— Да нет же никакого живота. Твоя Танька плоская, как доска!
— Спокойной ночи, мама. Пусть тебе хорошо спиться.
В ту ночь Максим долго не мог уснуть. Лежал, уставившись в темноту, прислушиваясь к ровному дыханию жены и мерному покашливанию матери за стеной. В груди жгло странное, но отчетливое чувство разочарования. Он пытался вспомнить, когда в последний раз чувствовал от матери поддержку — такую, чтобы без условий, без упреков и язвительных фраз. И не нашел.
Ни в тот тяжелый период, когда они метались по съемным квартирам, не зная, где окажутся через месяц, ни когда он сваливался с температурой, работая без выходных, чтобы прокормить семью, — она не приезжала. Не спрашивала, нужна ли помощь. Даже Ликой она интересовалась по касательной, будто из приличия.
А теперь… теперь она приехала. Не ради внуков, не ради сына, а чтобы убедиться, что сын все сделала правильно.
Следующим утром все было как обычно. Татьяна встала пораньше и приготовила яичницу. Тамара Ивановна недовольно поглядывала на невестку, но рядом всегда находился Максим, поэтому она молчала. Она немного погуляла с внучкой у дома на площадке, постоянно дергая ее, чтобы та не упала. А вечером просто сидела перед телевизором на диване, пока невестка готовила ужин.
Понедельник выдался хмурым, как и настроение в доме. Тамара Ивановна собрала свои чемоданы и Максим предложил довезти ее до вокзала, но она отказалась.
— Спасибо, не стоит. Я справлюсь сама. Видимо, теперь мне надо учиться жить самостоятельно.
Прощания были формальными. Таня вежливо попрощалась, Лика сказала: «Пока, бабушка», — и тут же увлеклась сборкой конструктора. А Максим открыл дверь, молча помог матери вынести чемоданы, и лишь у самого выхода сказал:
— Мама… если хочешь приехать — звони заранее. И будь готова не указывать, как нам жить. У нас тут все устроено. Не идеально, но по любви.
— Да уж… устроено, — только и пробормотала она, отвернувшись.
Когда дверь за ней закрылась, в квартире повисла тишина. Максим вдруг почувствовал странное, но отчетливое облегчение. Оковы, которые он годами считал незаметными, оказались тяжеленными. А теперь их больше не было.
Таня подошла, обняла его за талию, положив голову на плечо.
— Ушла?
— Ушла… — выдохнул он. — Не думал, что моя мать такая…
А спустя полгода родилась Анечка — розовощекая здоровая девчушка. Тамара Ивановна сказала, что плохо себя чувствует и на выписку не приедет. А вот родители Тани приехали. Даже ее старшая сестра нашла время, чтобы навестить сестру. Максим понял в чем счастье только в тот момент, когда теща с умилением держала малышку на руках, а за ногу ее обнимала Анжелика.
