– Маринка, мы с девочками решили, что в этом году приедем на все лето! И в июле, и в августе. Помидоры же надо законсервировать, огурчики засолить. Ты же понимаешь, в квартире этим не займешься.
Марина почувствовала, как внутри все сжалось. Она стояла на кухне, прижимая телефон к уху, и смотрела в окно на дачный участок, где еще лежал снег. Валентина Петровна говорила с той интонацией, которая не предполагала возражений.
– Валентина Петровна, а может, в этом году…
– Что в этом году? Леша же не против. Он сам говорил, что нам там хорошо. Людочка уже семена заказала, Тамарочка план посадок составила. А Леночка говорит, что обязательно нужно новую беседку построить. Старая уже совсем никуда не годится.
Марина закрыла глаза. Новая беседка. Конечно. Они не только займут дачу на два месяца, но еще и будут там что-то строить. Без спроса. Как всегда.
– Валентина Петровна, давайте Алексей придет с работы, мы обсудим…
– Что там обсуждать? Дача же не твоя одна. И потом, мы не в отель собираемся. Мы помогать будем. Порядок наведем, хозяйство поправим. Ты же видишь, как мы прошлым летом грядки организовали. Красота была!
Красота. Марина вспомнила, как они перекопали ее клумбу с пионами, чтобы посадить там свеклу. Как переставили садовую мебель, чтобы было удобнее играть в домино. Как каждый вечер устраивали посиделки с соседями, обсуждая, кто что где посадил не так.
– Хорошо, поговорим, – тихо сказала Марина.
– Вот и отлично! А то я уже боялась, что ты против. Хотя почему бы тебе быть против? Мы же семья. Тогда жду звонка от Лешеньки. Пусть подтвердит, что все в порядке.
Когда Алексей вернулся с работы, Марина сидела на кухне и тупо смотрела на включенный телевизор. Она не видела, что там показывают, в голове крутилась одна мысль: как сказать мужу, что она больше не может.
– Что такая грустная? – Алексей поцеловал ее в макушку и сел рядом.
– Твоя мама звонила.
– И что она хотела?
– Они хотят провести на даче все лето. Не только июль, но и август. Говорят, помидоры консервировать будут.
Алексей помолчал, снял ботинки.
– Ну что ж, если хотят…
– Леш, я не могу.
– Что не можешь?
– Два месяца с ними на даче. Я просто не выдержу.
Алексей посмотрел на жену внимательно. Марина сидела, обхватив руками колени, и он впервые заметил, как она выглядит уставшей.
– Они же не мешают особо. Своими делами занимаются.
– Своими делами? Леш, они там хозяйничают как у себя дома. Мебель переставляют, грядки перекапывают, соседей приглашают. Я прихожу с работы, а там чужие люди за нашим столом сидят и обсуждают наши дела.
– Мама просто хочет помочь.
– Помочь? Она в прошлом году мои пионы выкопала! Сказала, что цветы это баловство, а место зря занимают. А когда я расстроилась, она при всех сказала, что я слишком нервная и мне нужно учиться быть проще.
Алексей вздохнул. Он помнил этот эпизод, но тогда не придал ему большого значения.
– Хорошо, я поговорю с мамой. Скажу, что в этом году мы хотим отдохнуть сами.
– Правда?
– Правда. Только давай это сделаем деликатно. Не хочу ее обижать.
Марина кивнула, но внутри у нее шевельнулось сомнение. Она знала Валентину Петровну уже пятнадцать лет и понимала, что просто так она не отступит.
На следующий день Алексей позвонил матери.
– Мам, насчет дачи. Мы с Мариной хотели в этом году побыть там сами. Может, вы найдете другое место?
– Что значит другое место? Какое другое место? Мы же каждый год к вам приезжаем. Девочки уже все распланировали.
– Мам, ну пойми, нам тоже хочется отдохнуть. Миша экзамены сдавал, устал. Марина на работе замотанная…
– А мы вам мешаем отдыхать? Мы же наоборот помогаем. Готовим, убираем, хозяйство ведем. Да и потом, дача большая, места всем хватит.
– Мам…
– Леша, я не понимаю, в чем проблема. Неужели тебе жена настолько промыла мозги, что ты родную мать не пустишь на дачу?
Алексей почувствовал, как внутри что-то зажглось. Он не любил, когда мать говорила о Марине таким тоном.
– Мам, здесь дело не в Марине. Это наше общее решение.
– Общее решение, – проговорила Валентина Петровна с такой интонацией, что стало понятно: она не верит ни одному слову. – Хорошо, я поговорю с Мариной сама.
Она позвонила через час.
– Маринка, что это такое? Леша говорит, что вы нас на дачу не пускаете.
– Валентина Петровна, мы просто хотим провести лето всей семьей. Нам нужно побыть вместе.
– Так мы же не чужие люди. Мы семья. Или я для тебя чужая?
Марина чувствовала, как начинает злиться. Валентина Петровна умела так поставить вопрос, что любой отказ выглядел как предательство.
– Конечно, не чужая. Просто…
– Просто что? Я всю жизнь работала, детей растила, внука воспитывала. И теперь, когда на пенсии, я не могу спокойно отдохнуть на даче у сына?
– Валентина Петровна, может, мы снимем вам дачу где-нибудь рядом?
– Какую дачу снимем? За какие деньги? Ты думаешь, у нас пенсии такие, что можно дачи снимать?
Марина поняла, что разговор заходит в тупик. Валентина Петровна не собиралась отступать.
– Хорошо, давайте встретимся, все вместе обсудим.
– Вот и правильно. Завтра приеду. А то по телефону все не объяснишь.
В субботу Валентина Петровна приехала к ним домой. Она была в боевом настроении, это было видно сразу. Села на кухне, разложила на столе какие-то бумаги.
– Вот, посмотрите, что девочки наготовили. Людочка план посадок составила, Тамарочка рассчитала, сколько банок нам нужно для консервации. А Леночка проект беседки нарисовала.
Марина взглянула на бумаги. Там было расписано буквально все: где что сажать, когда поливать, какие заготовки делать. Весь участок был поделен на зоны, причем цветочных клумб в плане не было вообще.
– Мам, а где мой розарий? – спросила Марина.
– Какой розарий? Ах, эти кусты у забора? Так их давно пора убрать. Они толку никакого не приносят, а место занимают. Лучше капусту посадить. Полезнее будет.
Марина почувствовала, как в висках застучало. Розарий она сажала три года назад, ухаживала за ним, радовалась каждому новому бутону. А теперь ей говорят, что это надо убрать ради капусты.
– Мам, может, не стоит так все кардинально менять? – осторожно сказал Алексей.
– Леша, ты же мужчина, ты в таких делах не разбираешься. Мы с девочками всю жизнь огородами занимаемся. Знаем, как правильно.
– Но это же наша дача, – тихо сказала Марина.
Валентина Петровна посмотрела на нее так, словно услышала что-то совершенно возмутительное.
– Наша дача? А кто ее покупал? Кто первый взнос за нее платил? Я со своей пенсии два года деньги откладывала, чтобы Леше помочь. Так что дача не только ваша.
Марина открыла рот, но слов не нашла. Она помнила, что свекровь действительно помогла с первоначальным взносом, но ведь они потом сами всю ипотеку выплачивали.
– Мам, конечно, мы помним твою помощь, – сказал Алексей. – Но сейчас дача оформлена на нас.
– Оформлена на вас, – повторила Валентина Петровна. – Но это не значит, что вы можете родную мать не пускать.
– Мы не выгоняем. Мы просто хотим…
– Что вы хотите? Чтобы я в свои шестьдесят два года где-то по углам искала, где лето провести?
Разговор продолжался еще час. Валентина Петровна то обижалась, то возмущалась, то пускалась в воспоминания о том, как много она сделала для семьи сына. В конце концов она встала и сказала:
– Я вижу, что тут все уже решено. Жена настроила против матери, и сын послушался. Что ж, живите как хотите. Только не удивляйтесь потом, если я обижусь.
Она ушла, хлопнув дверью. Марина и Алексей остались сидеть на кухне в тишине.
– Что теперь делать? – спросила Марина.
– Не знаю. Мама расстроилась.
– А мне что, до конца жизни терпеть?
Алексей посмотрел на жену. Он видел, что она действительно устала от этих ежегодных визитов, но мать тоже была права по-своему. Она помогала им, когда было трудно, и теперь хотела просто спокойно отдохнуть.
На следующий день Валентина Петровна позвонила снова.
– Леша, я всю ночь не спала. Думала о нашем разговоре. Может, мы как-то договоримся? Пусть будет не два месяца, а полтора. Или мы приедем только в августе.
Алексей взглянул на Марину. Она отрицательно покачала головой.
– Мам, давай в этом году действительно попробуем отдохнуть отдельно. А в следующем году посмотрим.
– В следующем году… А может, меня и в следующем году не будет. Я же не молодею.
– Мам, не говори так.
– А что говорить? Я же чувствую, что стала вам не нужна. Внук растет, про бабушку забывает. Невестка против меня настроена. Теперь и сын не хочет видеть.
Алексей вздохнул. Мать умела прекрасно вызывать чувство вины.
– Хорошо, мам. Приезжайте. Но давайте договоримся, что будет по-другому. Без перестановок, без перекопки клумб.
Марина резко повернулась к мужу.
– Алексей!
– Марин, ну что делать? Она же моя мать.
Марина вышла из кухни и заперлась в спальне. Она понимала, что муж оказался в сложной ситуации, но его готовность сдаться при первом же давлении ее расстроила.
Через неделю Людмила позвонила соседке по даче, тете Клаве.
– Клавдия Ивановна, как дела? Мы с девочками опять к вам на лето приедем. Планов у нас много!
– Ой, Людочка, а я думала, в этом году вас не будет. Марина же говорила, что хотят сами отдохнуть.
– Марина говорила? Когда?
– На прошлой неделе встретила ее в магазине. Она сказала, что свекровь с подругами в этом году на дачу не приедут. Очень радовалась, что наконец-то смогут спокойно отдохнуть.
Людмила нахмурилась.
– Странно. Валентина Петровна говорила, что все уже решено и они приезжают.
– Не знаю, может, что-то изменилось. Но Марина была очень довольна. Говорила, что устала от летних визитов и хочет побыть с семьей.
После этого разговора Людмила сразу позвонила Валентине Петровне.
– Валя, что происходит? Соседка говорит, что Марина радуется, что нас не будет.
– Радуется? Вот как! Значит, она действительно против нас настроена.
– А может, стоит подумать? Если мы не нужны…
– Людочка, мы нужны. Просто Марина решила, что может командовать. А я не позволю невестке указывать, где мне отдыхать.
Валентина Петровна была в ярости. Она представляла, как Марина рассказывает соседям, что наконец-то избавилась от назойливых родственников. Это задевало ее гордость.
В тот же вечер она снова позвонила сыну.
– Леша, я узнала кое-что интересное. Твоя жена всем соседям рассказывает, как она рада, что нас не будет. Говорит, что устала от наших визитов.
– Мам, может, не стоит…
– Не стоит что? Не стоит знать правду? Я думала, что мы договорились, что приедем. А оказывается, Марина уже всем объявила, что избавилась от нас.
Алексей почувствовал, как внутри поднимается раздражение. Он устал от этих постоянных препирательств.
– Мам, я поговорю с Мариной.
– Поговори. И скажи ей, что я не собираюсь терпеть такое отношение к себе.
Когда Алексей рассказал жене об этом разговоре, Марина вспыхнула.
– Она что, следит за мной? Расспрашивает соседей о том, что я говорю?
– Марин, может, не стоило так откровенно…
– Откровенно? Я просто ответила на вопрос. Тетя Клава спросила, приедет ли твоя мама, я сказала, что нет. И добавила, что рада этому. А что, я должна была соврать?
– Но теперь мама думает, что ты специально настраиваешь против нее соседей.
– Леш, мне все равно, что она думает. Я устала от этого цирка. Каждый год одно и то же. Она приезжает, командует, переставляет, указывает. А если я что-то скажу, сразу обида на всю семью.
Алексей сел напротив жены.
– Что ты предлагаешь?
– Я предлагаю сказать ей правду. Что мы не хотим, чтобы она приезжала. Что нам нужно личное пространство. Что дача это место, где мы отдыхаем, а не работаем на четырех бабушек.
– Марин, она моя мать.
– А я твоя жена. И Миша твой сын. Мы тоже имеем право на отдых.
Алексей помолчал. Он понимал, что жена права, но представлял, какой скандал устроит мать, если он скажет ей это прямо.
– Хорошо. Давай попробуем еще раз поговорить. Но спокойно, без обвинений.
На следующий день они втроем встретились в кафе. Валентина Петровна пришла с решительным видом.
– Ну что, будем говорить начистоту? Марина, ты против того, чтобы я приезжала на дачу?
Марина глубоко вздохнула.
– Валентина Петровна, я не против вас лично. Я против того, как это происходит. Вы приезжаете и начинаете все переделывать. Мою клумбу перекапываете, мебель переставляете, людей приглашаете. А когда я что-то говорю, вы обижаетесь.
– Мы помогаем!
– Но я не просила о помощи. Я хочу сама решать, что делать на своей даче.
– На своей даче? Я же говорила, что помогала покупать!
– Помогали. Но это не значит, что теперь можете там командовать.
Валентина Петровна посмотрела на сына.
– Леша, ты слышишь, что говорит твоя жена?
Алексей помолчал. Он чувствовал, что подошел к той черте, где нужно делать выбор.
– Мам, Марина права. Мы благодарны тебе за помощь, но дача теперь наша. И мы хотим там отдыхать так, как считаем нужным.
Валентина Петровна побледнела.
– Понятно. Жена настроила против матери, и сын выбрал сторону.
– Мам, здесь дело не в сторонах. Дело в том, что у нас есть право на личную жизнь.
– Личная жизнь… А я, значит, мешаю вашей личной жизни?
– Мам, не надо так говорить.
Валентина Петровна встала из-за стола.
– Хорошо. Я поняла. Больше не буду мешать вашей личной жизни. Живите как хотите. Только не ждите, что я буду делать вид, что все в порядке.
Она ушла, не попрощавшись. Марина и Алексей остались сидеть в кафе, не зная, что сказать друг другу.
– Думаешь, правильно поступили? – спросила Марина.
– Не знаю. Но по-другому было нельзя. Мама привыкла все контролировать, а нам нужно жить своей жизнью.
– А вдруг она действительно обидится надолго?
– Тогда это ее выбор. Мы же не выгоняем ее из нашей жизни. Мы просто не хотим, чтобы она командовала на даче.
Следующие две недели Валентина Петровна не звонила. Алексей несколько раз пытался связаться с ней, но она отвечала холодно и сразу заканчивала разговор. Марина чувствовала себя виноватой, но одновременно испытывала облегчение.
Июль они провели на даче втроем. Впервые за много лет Марина могла спокойно заниматься своими делами: читать книги, загорать, готовить то, что хотела. Миша пригласил на выходные друзей, и они устроили во дворе футбольные матчи. Алексей занимался ремонтом сарая, который давно откладывал.
– Как хорошо, что мы одни, – сказала Марина, когда они сидели вечером на веранде.
– Да, спокойно как-то, – согласился Алексей.
– Не жалеешь?
– О чем?
– Что так резко поговорил с мамой.
Алексей помолчал.
– Знаешь, в какой-то момент я понял, что мама действительно не считается с нашими желаниями. Она привыкла решать за всех, а мы привыкли подчиняться. Но мы же взрослые люди, у нас своя семья.
– А вдруг она больше не простит?
– Простит. Она же не чужая. Просто нужно время.
В августе Валентина Петровна позвонила первой.
– Леша, как дела? Как Мишка?
– Нормально, мам. Миша в лагере, мы с Мариной на даче.
– Хорошо отдыхаете?
– Да, хорошо.
– А помидоры кто консервировать будет?
– Сами как-нибудь. Марина умеет.
– Умеет… Ну ладно. Как там мой розарий?
Алексей удивился.
– Какой розарий?
– Который я три года назад сажала. Помнишь, я кусты из города привезла?
– Мам, это же Марина сажала.
– Марина? Да нет, что ты. Это я сажала. Марина только поливать помогала.
Алексей вспомнил, как Марина расстраивалась, когда мать хотела выкопать розы. Неужели она тогда присвоила себе чужую работу?
– Мам, а помнишь, ты говорила, что розы нужно убрать и капусту посадить?
– Когда я такое говорила? Зачем мне убирать свои розы?
Алексей начал понимать, что в памяти матери события выглядят совсем по-другому. Она искренне верила, что розарий посадила сама, что всегда только помогала, а не командовала.
– Мам, а может, приедешь к нам в гости? На выходные.
– Приехать? А Марина не против?
– Почему должна быть против? Ты же моя мать.
Валентина Петровна приехала в следующую субботу. Она вела себя осторожно, словно боялась сказать что-то не то. Марина тоже держалась настороженно.
– Как розы цветут, – сказала Валентина Петровна, глядя на клумбу.
– Хорошо цветут, – ответила Марина. – Я их каждый день поливаю.
– Молодец. Они же любят воду.
– Да, любят.
Они говорили осторожно, как люди, которые боятся сказать что-то не то. Алексей видел, что и мать, и жена устали от конфликта.
За обедом Валентина Петровна спросила:
– А как вы без нас лето провели?
– Хорошо, – сказала Марина. – Спокойно.
– Спокойно… Значит, мы вам мешали?
– Не мешали. Просто по-разному отдыхаем.
Валентина Петровна кивнула.
– Понятно. Мы привыкли активно лето проводить, а вы любите тишину.
– Да, любим тишину.
– А я думала, что мы помогаем. Готовим, убираем…
– Валентина Петровна, вы помогали. Но иногда хочется самим все делать.
– Самим… Ну конечно. Молодые, здоровые. А мы уже старые, наверное, мешаем.
Марина вздохнула. Она понимала, что свекровь опять пытается вызвать чувство вины.
– Вы не старые. И не мешаете. Просто у каждого свои потребности.
– Свои потребности, – повторила Валентина Петровна. – А у меня потребность с семьей время проводить.
– Мам, ты же можешь приезжать в гости, – сказал Алексей. – Но не на два месяца.
– В гости… Как к чужим людям.
– Почему к чужим? Мы же семья.
– Семья, но со своими потребностями.
Разговор опять зашел в тупик. Каждый остался при своем мнении, но теперь все говорили осторожнее, не хотели новых конфликтов.
Валентина Петровна уехала в воскресенье вечером. Прощаясь, она сказала:
– Спасибо, что пригласили. Давайте больше не будем ссориться.
– Конечно, мам. Мы же семья.
– Семья… Да, семья.
Она помолчала, потом добавила:
– Может, в следующем году мы с девочками найдем другое место. Чтобы вы могли спокойно отдыхать.
– Мам, не обязательно. Можно как-то договориться.
– Посмотрим. Может, и договоримся.
Когда машина скрылась за поворотом, Марина и Алексей вернулись в дом.
– Как думаешь, она поняла? – спросила Марина.
– Думаю, да. Мама умная женщина. Она просто привыкла все контролировать.
– А мы правильно поступили?
– Правильно. Мы же не выгнали ее из жизни. Мы просто объяснили, что у нас есть свои границы.
– Границы… А она говорит, что мы теперь как чужие.
– Не чужие. Просто более взрослые отношения. Без вмешательства в личную жизнь.
Марина кивнула. Она понимала, что конфликт исчерпан не полностью. Валентина Петровна приняла их позицию, но не согласилась с ней. Она просто смирилась с тем, что больше не может командовать.
Через неделю Валентина Петровна позвонила снова.
– Леша, как дела? Как помидоры?
– Хорошо, мам. Марина уже два ведра законсервировала.
– Два ведра? Это мало. Мы бы больше сделали.
– Мам, нам хватит.
– Хватит… Ну ладно. А огурцы?
– Огурцы тоже законсервировали.
– Сколько банок?
– Десять.
– Десять банок огурцов на всю зиму? Это же ничего. Мы бы пятьдесят сделали.
– Мам, нам десяти банок хватит. Мы не так много едим огурцов.
– Не так много… А если гости придут? А если Мишка захочет? Дети же любят огурчики.
Алексей почувствовал знакомое раздражение. Мать опять начинала учить их жить.
– Мам, если не хватит, купим в магазине.
– В магазине! Там же химия одна. Не то что домашние.
– Мам, давай не будем об этом.
Валентина Петровна помолчала.
– Хорошо. Не будем. А Мишенька как? Соскучился по бабушке?
– Соскучился. Он завтра из лагеря приедет, приезжай к нам.
– Приехать… А Марина не против?
– Почему должна быть против?
– Да так, спрашиваю.
На следующий день Валентина Петровна приехала с большой сумкой гостинцев для внука. Миша обрадовался, рассказывал про лагерь, показывал поделки. Марина видела, как светлеют глаза свекрови, когда она слушает внука.
– Бабуль, а почему ты летом не приезжала? – спросил Миша за ужином.
Валентина Петровна взглянула на Марину.
– А мы решили, что лучше вам одним отдохнуть.
– Но мне было скучно без тебя. И без тети Люды, и без тети Тамары.
– Скучно? А я думала, что вам веселее без нас.
– Почему веселее? Мне нравилось, когда вы приезжали. Мы же в домино играли, и ты мне сказки рассказывала.
Марина почувствовала укол совести. Она думала только о своем комфорте и не учла, что Миша привык к летним визитам бабушки.
– Мишенька, но ведь папа с тобой тоже играл, – сказала она.
– Играл. Но с бабушкой интереснее. Она старые истории знает, про то, как папа маленький был.
Алексей посмотрел на сына, потом на мать.
– Мам, может, мы действительно что-то напутали. Миша скучал.
– Ничего не напутали, – тихо сказала Валентина Петровна. – Мишенька, у мамы с папой своя жизнь. А бабушка может и так приезжать, в гости.
– Но в гости это ненадолго. А летом ты долго была, и мы каждый день вместе.
Марина чувствовала, как внутри все переворачивается. Она боролась за свой покой и не подумала о том, что разрушает привычный мир ребенка.
Вечером, когда Миша лег спать, а Валентина Петровна ушла к себе в комнату, Марина и Алексей сидели на кухне.
– Я чувствую себя эгоисткой, – сказала Марина.
– Почему?
– Миша скучал. А я думала только о себе.
– Марин, ты имеешь право на отдых. И на то, чтобы самой решать, как проводить лето.
– Но мы же семья. Валентина Петровна тоже семья. И для Миши она важна.
– Конечно, важна. Но это не значит, что мы должны терпеть то, что нам не нравится.
Марина помолчала.
– А может, мы попробуем найти компромисс? Не два месяца, но и не совсем без визитов.
– Какой компромисс?
– Ну, например, месяц. Или три недели. И с условием, что они не будут переделывать все под себя.
Алексей подумал.
– Можно попробовать. Но нужно четко оговорить правила.
– Какие правила?
– Что они не трогают твои клумбы. Не переставляют мебель. Не приглашают соседей без спроса. И не командуют на кухне.
– Думаешь, мама согласится?
– Если хочет приезжать, согласится.
На следующее утро они поговорили с Валентиной Петровной.
– Мам, мы подумали. Может, найдем какой-то компромисс?
Валентина Петровна подняла глаза.
– Какой компромисс?
– Ты можешь приезжать летом. Но не на два месяца, а на три недели. И с условием, что ты не будешь ничего кардинально менять.
– То есть?
– Не будешь перекапывать клумбы, переставлять мебель, приглашать соседей каждый день.
Валентина Петровна помолчала.
– А готовить можно?
– Конечно. Но не каждый день. Мы тоже любим готовить.
– А огород?
– Можешь заниматься огородом. Но в разумных пределах.
– То есть план посадок составлять нельзя?
– Мам, можно обсуждать, что где сажать. Но окончательное решение за нами.
Валентина Петровна кивнула.
– Понятно. А девочки?
– Девочки тоже могут приехать. Но не все сразу и не на весь период.
– То есть мне нужно выбирать между подругами?
– Не выбирать. Просто планировать визиты так, чтобы всем было комфортно.
Валентина Петровна долго молчала. Потом сказала:
– Хорошо. Попробуем. Но если что-то не получится, я лучше совсем не буду приезжать.
– Мам, получится. Главное – уважать друг друга.
– Уважать… Да, это важно.
В сентябре, когда лето закончилось, Валентина Петровна снова позвонила.
– Леша, я тут с девочками поговорила. Мы решили, что в следующем году попробуем ваш вариант.
– Какой вариант?
– Три недели и по очереди. Сначала я с Людочкой приеду, потом они уедут, а приедут Тамарочка с Леночкой.
– И вы согласны на наши условия?
– Согласны. Мы поняли, что были не очень тактичны. Привыкли дома командовать, а у вас попытались так же.
Алексей удивился. Он не ожидал, что мать признает свои ошибки.
– Мам, спасибо. Думаю, так будет лучше для всех.
– Для всех… Да, надеюсь. А Мишенька будет рад?
– Конечно, будет рад.
– Тогда договорились. И Марине передай, что я не обижаюсь. Она была права, когда говорила про границы.
– Передам.
– И еще, Леша…
– Да?
– Спасибо, что не бросил меня совсем. Можно было ведь и так.
– Мам, ты же моя мать. Я тебя не брошу никогда.
– Знаю. Но все равно спасибо.
Когда Алексей рассказал об этом разговоре Марине, она почувствовала облегчение.
– Значит, она поняла?
– Поняла. И согласилась на компромисс.
– А ты не жалеешь, что мы так резко поставили вопрос?
– Не жалею. Иногда нужно четко обозначить границы, чтобы отношения стали более честными.
– И она не обиделась?
– Сначала обиделась. Но потом поняла, что мы правы.
Марина кивнула. Она думала о том, что этот конфликт, несмотря на всю болезненность, помог им лучше понять друг друга. Валентина Петровна поняла, что не может командовать в чужом доме. А они поняли, что нужно учитывать интересы не только свои, но и ребенка, для которого бабушка важна.
– Думаешь, в следующем году все получится? – спросила Марина.
– Получится. Теперь мы знаем, чего хотим, а мама знает, что можно, а что нельзя.
– А если она опять начнет командовать?
– Не начнет. Она умная женщина, быстро учится.
Марина посмотрела в окно на дачный участок, где росли ее розы и зеленели грядки. В следующем году здесь снова будут гости, но теперь это будут именно гости, а не хозяева. И это было правильно.
Зима прошла спокойно. Валентина Петровна звонила регулярно, но больше не пыталась давать советы по ведению хозяйства. Она интересовалась здоровьем внука, планами на лето, но не навязывала свое мнение.
А весной она позвонила и сказала:
– Леша, мы с Людочкой хотели бы приехать в конце июня. На две недели. Если можно.
– Конечно, можно.
– А что сажать будете?
– Пока не решили.
– Может, посоветуете, что лучше в этом году?
– Обязательно посоветуем.
– Тогда до встречи. И Марине привет.
– Передам.
Марина, услышав об этом разговоре, улыбнулась. Впервые за много лет она с нетерпением ждала приезда свекрови. Потому что теперь это были отношения между взрослыми людьми, которые уважают границы друг друга. И это было гораздо лучше, чем прежняя война за территорию.
