Алиса стояла у окна и лениво водила пальцем по холодному стеклу, наблюдая, как дождь старательно превращает весь двор в один большой лужепарк. В трёшке было уютно: пахло свежесваренным кофе и чем‑то вкусным с кухни. Звуки, доносившиеся оттуда — стук ножа по разделочной доске, шорох кастрюли — действовали на Алису почти как ASMR.
«Вот оно счастье», — подумала она. Именно так, по её внутреннему чек-листу, выглядела семейная жизнь: уют, любимый человек и уверенность в завтрашнем дне.
— Алис, деньги за квартиру пришли? — раздался голос мужа. Андрей вышел из кухни, держа в руках дымящуюся кружку и выглядел как реклама “идеального зятя”: домашние штаны, взъерошенные волосы и лёгкая улыбка.
— Пришли ещё вчера вечером, — кивнула она. — Я сразу отправила на ипотеку.
Андрей довольно хмыкнул и сел рядом, удобно устроившись на диване. Алиса чувствовала удовлетворение: их финансовая схема работала как швейцарские часы. Старая однушка, купленная ею ещё до свадьбы, исправно приносила доход. Квартиранты платили без задержек, и этих денег хватало на большую часть ежемесячного взноса за их просторную трёшку.
— Знаешь, я тобой горжусь, — Андрей слегка приобнял жену. — В двадцать три купить квартиру самой — это же как выиграть марафон, бежав босиком и с рюкзаком кирпичей.
Алиса засмеялась и прислонилась к нему. Ей нравилось, что Андрей всегда находил слова поддержки. Она вспоминала, как тогда, ещё студенткой, отказалась от всех удовольствий: никаких кафе, кино, шопинга. Каждый рубль шёл в копилку на свою жилплощадь. И это было не напрасно — теперь у них с мужем была своя крепость, где можно укрываться от всего мира.
И как назло — именно в этот момент зазвонил телефон. Алиса машинально схватила его со стола, ожидая услышать голос подруги или коллеги. Но дисплей высветил одно слово, которое могло бы с равным успехом быть названием фильма ужасов: “Мама”.
— Алиса, доченька, как у вас дела? — голос матери звучал натянуто, и Алиса уже по опыту знала: просто так мама не звонит.
— Всё хорошо, мам. Мы с Андреем завтракаем, — сказала Алиса, делая жест мужу, чтобы тот не шумел слишком сильно.
— А как у Тони дела? Ты хоть в курсе? — осторожный тон матери тут же насторожил Алису.
— Мам, мы почти не общаемся. Ты же знаешь, — ответила она спокойно.
В трубке раздался тяжелый вздох, такой демонстративный, что Андрей на кухне вопросительно приподнял бровь. Алиса ответила ему взглядом “потом расскажу” и продолжила слушать.
— Понимаешь, дочка… У Тони опять проблемы. На работе — кошмар, начальник обещает уволить. А живёт она вообще с какими-то маргиналами в коммуналке. Ты представляешь? — голос матери стал жалобно-драматичным.
Алиса напряглась. Младшая сестра Тоня всегда умела усложнить себе жизнь. Её трудовая биография напоминала сериал: “Неделя в банке”, “Месяц на ресепшене”, “Три дня в MLM-структуре”. Деньги у неё испарялись быстрее, чем у Алисы успевали капать проценты на ипотеку.
— Мам, Тоня взрослая. Пусть сама разбирается, — произнесла Алиса, стараясь звучать твёрдо.
— Ты же её сестра! — тон матери резко изменился, стал упрекающим. — У тебя возможности есть. Та самая твоя квартира…
Алиса замерла. Андрей заглянул из кухни, уловив перемену в её лице.
— Какая квартира, мам? — осторожно спросила Алиса.
— Однушка твоя. Ну зачем вам чужие арендаторы, когда сестра может там жить? Она бы хоть за коммуналку платила! — мать звучала так, будто предлагала гениальное решение мирового кризиса.
Алиса прикрыла глаза. Она хотела бы объяснить матери, что их “чужие арендаторы” — вовсе не каприз, а элементарная финансовая необходимость. Но знала, что это бесполезно: в глазах матери деньги — это нечто второстепенное по сравнению с “семейным долгом”.
— Мам, эти деньги идут на ипотеку. Без них мы не справимся, — попыталась объяснить Алиса.
— Ах, значит деньги важнее семьи? — обиженно воскликнула мать. — Тоня пропадает, а ты о своих кредитах думаешь!
Алиса крепче сжала телефон. Разговор явно шёл по привычному сценарию: сначала намёки, потом упрёки, а в финале — шантаж чувством вины.
— Мам, я понимаю твоё беспокойство. Но Тоня сама может найти выход. Ей пора научиться взрослой жизни, — сказала Алиса с мягким, но твёрдым голосом.
— Взрослой?! — возмущение матери пробивалось даже через динамик. — Ей всего двадцать четыре, а живёт хуже бомжихи! А у тебя квартира простаивает!
Алиса вздохнула. “Вот и понеслось”, — подумала она. Свою чашку кофе она так и не допила.
Неделя прошла в относительном затишье. Алиса старалась не вспоминать о напряженном разговоре с матерью. Она убеждала себя, что та остыла и уже забыла о глупой затее с квартирой. Но внутренний голос ехидно шептал: «Ага, забыла… как же. Она там целый план вынашивает».
В тот субботний день Алиса пекла пирог. На кухне стоял уютный аромат яблок с корицей, в соседней комнате Андрей с каким-то упоением разглядывал сайт с туристическими турами, планируя отпуск.
— Как думаешь, Турция или Италия? — спросил он, выглядывая из-за ноутбука. — В Турции отели с «всё включено», в Италии зато вино и паста.
— В Италии есть шанс, что я от счастья начну петь оперу, — рассмеялась Алиса. — Но Турция дешевле…
И ровно в этот момент раздался звонок в дверь.
— Мама? — Алиса замерла, глядя на домофон. — Она же не говорила, что приедет.
— Спонтанный визит. Это хуже любого планового, — пробормотал Андрей и по-военному бодро направился к двери. — Держись, капитан.
В прихожей появилась мать Алисы — Елена Петровна. На ней был строгий плащ и выражение лица, которое обычно надевают перед серьёзным боем. В руках — сумка с какими-то бумагами и коробкой конфет, будто для смягчения удара.
— Дочка, зять, здравствуйте, — сказала она тоном, в котором чувствовалась решимость «брать крепость».
— Мама… неожиданно. Проходи, чай будешь? — Алиса натянула улыбку.
— Чай попозже. Нам надо серьёзно поговорить, — Елена Петровна сбросила плащ и прошла в гостиную, даже не дождавшись приглашения.
Вот оно…, подумала Алиса, чувствуя, как пирог в духовке начинает пахнуть слегка подгоревшим.
— Алиса, Андрей, я всё обдумала, — начала мать, устроившись в кресле. — Я понимаю, что вы заняты, но семья — это важнее всего.
Андрей молча принес чайник, расставил кружки и занял место рядом с женой. Он выглядел спокойным, но Алиса заметила, как он сцепил руки на коленях.
— Дочка, я считаю, что та твоя квартира должна достаться Тоне. Ну зачем тебе арендаторы? Ты же знаешь, какие они бывают — то не платят, то рушат всё. А тут своя сестра. Она бы платила за коммуналку.
— Мама… — начала Алиса осторожно.
— Я не закончила, — перебила Елена Петровна. — Ты ведь всегда была умницей. Квартиру купила в двадцать три. Это редкость! Но теперь настало время проявить доброту. Тоня совсем одна в этой жизни. Я за неё переживаю.
Алиса чувствовала, как внутри поднимается волна раздражения. И пирог теперь пах точно подгоревшими надеждами на спокойный вечер.
— Мам, эта квартира не пустует. Арендаторы платят, и эти деньги идут на ипотеку. Без них мы не сможем платить за эту трёшку.
— Но вы же и так хорошо зарабатываете! — мать перешла на более громкий тон. — Андрей же работает? Ты работаешь? Значит, справитесь.
Андрей медленно поднял взгляд и сказал спокойным, но ледяным голосом:
— Елена Петровна, давайте сразу уточним. Алиса и я вместе планируем бюджет. Квартира сдаётся не ради прихоти, а чтобы платить ипотеку. И чужие люди или своя сестра — это не имеет значения. Мы не можем позволить себе этот жест.
— Вот оно что! — Елена Петровна вспыхнула. — Так это ты, Андрей, отговариваешь Алису помогать семье?! Я знала!
— Мама! — Алиса повысила голос, что с ней случалось редко. — Прекрати. Это решение мы приняли вместе. Тоня взрослая. Пусть сама справляется.
— Взрослая?! — мать резко вскочила. — Взрослая, а живёт как… как студентка в общаге! Её начальник хочет уволить, друзей нет, денег нет! А ты, Алиса, сидишь тут в роскоши…
— Мам, хватит! — Алиса тоже встала. — Это не роскошь. Мы много работали, экономили на всём, чтобы жить так. А Тоня что сделала? Сколько раз мы ей помогали, и что? Всё та же история!
Елена Петровна покраснела, губы её подрагивали.
— Значит, деньги важнее родной крови? — процедила она. — Ладно… если так. Но знайте: вы ещё пожалеете об этом.
Она схватила сумку, натянула плащ и с громким стуком каблуков вышла из квартиры. Дверь захлопнулась так сильно, что с полки упала рамка с их свадебным фото.
В кухне воцарилась тишина. Только духовка пиликнула, оповещая о готовности пирога. Алиса опустилась на стул, дрожа от эмоций.
— Мы… мы слишком резко? — шепотом спросила она.
Андрей подошёл, обнял жену и спокойно сказал:
— Нет. Мы просто поставили границы. И это правильно. Иначе нам никогда не дадут спокойно жить.
Алиса почувствовала, как с души уходит тяжесть. И даже подгоревший пирог теперь пах как-то уютно.
Прошло три дня с того момента, как Елена Петровна хлопнула дверью. Три удивительно тихих дня — без звонков, без сообщений, без визитов с «случайно оказалась рядом». Алиса поначалу даже радовалась. Но это была та тревожная тишина, за которой обычно скрывается буря.
В среду утром телефон Алисы зазвонил. Имя матери на экране. Она глубоко вздохнула и нажала «принять».
— Алло?
— Алиса, я поговорила с Тоней, — голос матери звучал холодно, как ледяная вода. — Она в отчаянии. Ты хотя бы представляешь, каково это — жить в ужасных условиях, в комнате с тараканами?
— Мам, я уже говорила… — начала Алиса, но её перебили.
— Нет! Теперь слушай ты. Если ты не отдашь ей квартиру, я просто перестану с тобой общаться.
Алиса застыла. Это был шантаж. Прямой, без прикрас. Она чувствовала, как поднимается злость — не та, что горячая, а тихая, ледяная, от которой холодеют пальцы.
— Мам… ты серьёзно? Ты ставишь мне ультиматум?
— Я просто не понимаю, как можно быть такой бессердечной! — закричала Елена Петровна. — Это же твоя сестра! Она твоя кровь!
— Кровь? — Алиса почувствовала, как голос дрожит, но не от страха, а от решимости. — А кто был моим плечом, когда я сама сидела в общежитии и ела гречку с кетчупом? Где была «кровь», когда мне нужна была помощь?
— Алиса… — мать явно не ожидала такого отпора.
— Знаешь, что? Если для тебя любовь измеряется квартирами, то, может, нам действительно стоит отдохнуть друг от друга.
И она нажала «отбой».
Андрей вошёл в комнату как раз вовремя, чтобы увидеть, как Алиса сидит с телефоном в руке и слезами на глазах.
— Она… она сказала, что больше не хочет со мной общаться, если я не уступлю.
— И что ты ответила? — спросил он мягко.
— Что пусть тогда не общается, — прошептала Алиса.
Андрей присел рядом и крепко обнял жену.
— Ты сделала правильно. Это твоя жизнь, твоя квартира и твои правила.
В тот вечер Алиса впервые за долгое время почувствовала себя взрослой. Не маленькой девочкой, которой можно управлять, а женщиной, которая сама решает, кому открывать двери в свою жизнь.
