Спящая принцесса
— Пап, ну пап! — Настя дёргала отца за рукав, не давая ему спокойно разговаривать с молодой женщиной.
Виктор, стараясь не потревожить других пациентов в палате, тихо обернулся к дочери:
— Настенька, веди себя хорошо.
— Пап, я устала здесь сидеть! И Лизе уже все новости рассказала. Можно я по коридору погуляю? Ну можно же? Людей больных не потревожу, честное слово!
Виктор улыбнулся. Ну как откажешь такой крохе?
— Иди, конечно. Только далеко не уходи, моя хорошая.
Настя радостно закивала и показала отцу, как застёгивает рот на замочек. Виктор не мог сдержать улыбки — он безумно любил свою дочь. Впрочем, как и сестру Лизу, которую ласково звал Лиской.
Лиза попала в больницу с аппендицитом, но Виктора это беспокоило не столько из-за операции, сколько потому, что Лиза заменяла Насте мать. Хоть сама была совсем молоденькой, когда у Виктора умерла жена, она сразу приехала и как-то небрежно так бросила: «Поживу пока у тебя. С Настей легче будет вдвоём, да и вообще…»
Витя знал, что Лиза ради них пожертвовала карьерой — пусть временно, но всё же. А работала она в крупной компании, где ей пророчили блестящие перспективы.
Настя вышла в коридор, огляделась. Вроде никто на неё внимания не обращает — значит, можно снова пойти посмотреть на спящую принцессу.
Там, за стеклянной дверью, на какой-то странной кровати, спала настоящая принцесса. Она была такая красивая, что у Насти просто дух захватывало! То, что это именно спящая принцесса, у девочки сомнений не было. Правда, в сказке её разбудил прекрасный принц, а тут она всё спала и спала… Но Настя логически рассудила: принц мог потеряться или с ним что-то случилось, вот принцесса и уснула снова.
Девочка медленно брела по коридору. Пациенты прогуливались туда-сюда, к кому-то тоже пришли дети, так что на Настю никто особого внимания не обращал.
Виктор уже собирался домой, когда дочка вернулась — странно какая-то напуганная.
— Пап, а скажи… спящим принцессам могут делать уколы не врачи, а просто… обычные люди?
— Ну почему нет? — удивился Виктор. — Врачи тоже люди. И не могут же они всё время в белых халатах ходить.
Настя облегчённо вздохнула, поцеловала Лизу:
— Мы завтра к тебе снова придём. Не скучай!
Лиза обняла племянницу:
— Ой, завтра можно уже не приходить. Если всё хорошо, послезавтра меня выпишут домой.
Настя нахмурилась:
— Нет, мы всё-таки придём. Проследим, чтобы всё хорошо было.
Лиза засмеялась, а Виктор с улыбкой покачал головой:
— У нашей Настёны не забалуешь!
На следующий день в клинике творилось что-то невообразимое. Такой суматохи не было в практике ни одного врача — чтобы родственники сами требовали отключить пациента от аппаратов! Обычно бывало наоборот — умоляли подождать ещё немножечко…
Лиза с трудом поймала своего лечащего врача:
— Роман Евгеньевич!
Доктор остановился, посмотрел на неё каким-то странным взглядом, потом тряхнул головой:
— А, Елизавета… Что-то случилось? Что беспокоит?
— Беспокоит то, что вы к нам сегодня не заходили! А я не понимаю — готовиться мне к выписке на завтра или нет? Родственникам же нужно сказать, чтобы вещи привозили.
— Елизавета, давайте так: сейчас у меня консилиум очень серьёзный. Честно, ни о чём не могу думать, кроме него. А чуть позже, ближе к вечеру, я ко всем зайду и всё объясню. И родственникам позвоните. Договорились?
Лиза вздохнула:
— Договорились. А сегодня домой нельзя?
— Сегодня домой нельзя! Совесть имейте — три дня не прошло после операции!
Лиза вздохнула и, понурив голову, поплелась в палату. Врач постоял немного, словно вспоминая, куда шёл, потом поднял вверх указательный палец и рванул по коридору.
Роман Евгеньевич с самого утра был не в своей тарелке. Врач старой закалки, он привык бороться за жизнь и здоровье пациента до последнего. А тут такой случай! И что интересно — нашлись коллеги, которые поддерживали мужа в том, что аппараты нужно отключить.
Не понимал он такого. Да, мозг спит — но он спит, а не умер! Да, неизвестно, сколько так она может пролежать, но ведь нет никаких показаний! Да, есть шанс, что не выкарабкается, но очень маленький шанс на победу всё же есть! И вообще, не встал бы этот вопрос, если бы не её муж…
Через полчаса в палате собрались все врачи, кто так или иначе наблюдал Инну. Поступила она к ним после падения с большой высоты — как было написано в протоколе, полезла на чердак дома за кошкой, не удержалась и упала. А поскольку дом был двухэтажный и добротный, лететь пришлось с приличной высоты.
Её сразу привезли к ним — множество переломов, другие травмы, но самым опасным было то, что женщина почти сразу впала в кому. Врачи надеялись, что это от болевого шока, что пройдёт совсем немного времени, и она очнётся. Но время шло, по всем показателям она давно должна была прийти в себя, а ничего не происходило.
А вчера вечером им позвонил её муж и заявил, что требует отключить Инну от аппаратов:
— Я столько времени нахожусь в подвешенном состоянии! Честно говоря, я её уже давно похоронил. То, что вы когда-нибудь, может быть, разбудите её овощем — даже овощем! — это маловероятно. Вернее, это вообще невероятно. Прошло больше трёх месяцев. Я наследник Инны, и я могу потребовать закрыть эту тему!
Разговаривать с этим типом было неприятно, но он действительно мог потребовать этого. Отключить женщину от аппаратов или нет — решить мог только консилиум. Если врачи придут к общему решению, то оно и будет играть решающую роль. А если нет — всё могло затянуться ещё на месяцы.
А как все понимали, этому мужу только деньги и были нужны. Сам-то он лодырь и бездельник.
Как и предполагал Роман Евгеньевич, мнения разделились. Половина была уверена, что нужно бороться:
— О каком овоще идёт речь, если мозг функционирует? И как ни странно, работают все полушария! Нужно искать причину, почему человек не выходит из сна.
Один из молодых врачей хмыкнул:
— Вы всё думаете по старинке. А вот посмотрите на ситуацию с другой стороны — что делать родственникам? Как жить?
— А при чём здесь, позвольте узнать, родственники? Это не их жизнь! Лишать или не лишать человека жизни могут решить только там, наверху.
— Роман Евгеньевич, вы ещё помолиться предложите!
— А некоторым это было бы нелишним — чтобы хоть немного от грехов избавиться!
Молодой врач так выразительно посмотрел на мужа женщины, словно пальцем у виска покрутил. Тот выступил вперёд:
— Послушайте, зачем всем вам проблемы? Вы понимаете — рано или поздно её придётся отключить от аппаратов. Поймите, я наследник! И уж конечно, запомню, кто мне тут пытался вставлять палки в колёса. Инна не шевелится, ни на что не реагирует уже больше трёх месяцев. Неужели не понятно, что это конец?
Доктора переглянулись. Конечно, показания были, но в чём-то мужчина был прав — после такого срока практически никто не вставал.
— Ну что скажете?
На минуту в палате стало тихо. И среди этой тишины раздался детский голосок:
— Неправда! Эта красивая тётя открывала глаза! Она мне улыбалась! А потом пришёл этот дядя, и она испугалась. А дядя сделал укол, и всё — она снова уснула!
Роман Евгеньевич бросился туда, откуда шёл голос:
— Ты… ты приходила к ней? Когда? Вчера она открыла глаза и улыбнулась?
— Да!
— Бред! Вы что, ребёнка слушать будете? — Муж пациентки схватил девочку за плечи, намереваясь выкинуть её из палаты, но тут вмешались другие врачи.
Заведующий скомандовал:
— Всем покинуть палату! У двери выставить охрану! Роман Евгеньевич, разыщите кого-то из взрослых, чтобы мог побыть рядом с ребёнком, пока мы её обо всём расспросим.
— Я не собираюсь покидать палату до того, как вы отключите аппараты!
— Вон! — Доктор спокойно на него смотрел, и мужчина попятился.
— Вы очень пожалеете об этом! — Он выскочил из палаты.
Один из докторов вернулся с Виктором. Тот был напуган:
— Настя, солнышко, ты что натворила?
Роман Евгеньевич повернулся к нему:
— Не переживайте, пожалуйста. Девочка ничего не натворила. Просто нам нужно задать ей несколько вопросов, а без вашего присутствия мы этого сделать не можем. Пройдёмте в ординаторскую.
— Настенька, расскажи, пожалуйста, ещё раз, только подробно — что ты видела?
Девочка вздохнула, посмотрела на папу, снова вздохнула:
— Когда мы к Лизе приходили, я всегда ходила посмотреть на спящую принцессу. И в этот раз пошла. Смотрела-смотрела, а она глаза открыла! Сначала вот так ими водила, а потом посмотрела на меня и улыбнулась! И что-то прошептала, но мне не было слышно. А потом дядя тот зашёл, принцесса испугалась. А дядя сделал ей укол, и она уснула.
Виктор кивнул:
— Да, вчера дочь приходила, спрашивала: «Могут ли принцессам делать уколы не врачи, а обычные люди?» Я не придал этому значения. Ну раз принцесса — значит, какие-то детские фантазии…
Заведующий отделением воскликнул:
— Погодите! А где была медсестра?
— Настенька, ты видела медсестру?
— Ну да, она была тоже там. Но когда дядя пришёл, они поцеловались, и она ушла.
В кабинете наступила гробовая тишина. Потом Роман Евгеньевич произнёс:
— А уж не потому ли потерялся журнал?
Все переглянулись. Главный врач сказал:
— Так. Я вызываю полицию. Вы все — к пациентке! Сделать все анализы, снять все показания. Выяснить, что он ей колол!
Вот теперь в больнице началась настоящая суета! Врачи и медсёстры носились, словно у всех включился реактивный двигатель. Потом появились полицейские, потом в кабинет к заведующему привели медсестру, потом её вывели из больницы…
Все пациенты, которые могли сами передвигаться, высыпали в коридор. Шила в мешке не утаишь! Многие самовольно стали собираться домой — шума столько, словно это не больница была, а сумасшедший дом!
Виктор долго сидел и не понимал — надо ли им с Настей идти домой или они ещё потребуются.
Уже перед закрытием больницы для посещений к ним вошёл усталый Роман Евгеньевич:
— Лиза завтра домой. А вы не могли бы оставить номер телефона? Вас, наверное, вызовут в участок вместе с дочкой для дачи показаний.
— Да, конечно. — Виктор написал на листке всё, что требовалось, и протянул доктору.
Настя коснулась его руки:
— А спящая принцесса проснулась?
Врач улыбнулся:
— Почти совсем. Близко. Дело нескольких часов. Представляешь — ты спасла ей жизнь! Ну, или разбудила.
Врач вышел из палаты, а Лиза и Виктор одновременно сказали:
— Ну, Настя!
Она по привычке зажала рот рукой:
— А что? Настя что, сразу Настя?
Потом замолчала, растерялась — её ведь не ругают!
Прошёл почти месяц с того дня, как Лизу выписали из больницы. Она уже забыла, что у неё там когда-то что-то отрезали. Сегодня Настя и все дома готовились к празднику — день рождения у Насти был в канун Дня Победы, и потому настроение вообще какое-то праздничное было.
За стол сели впятером — пришли Настины подружки с родителями. Как только начали резать торт, в дверь позвонили.
Виктор удивлённо поднял бровь:
— Кто бы это мог быть?
Лиза махнула рукой:
— Я открою.
Вернулась через минуту с какими-то круглыми глазами:
— Настя… к тебе гости!
За Лизой в комнату вошла женщина удивительной красоты, а за ней — два коротко стриженных мужчины, которые несли коробки и пакеты.
— Здравствуйте! Здравствуй, моя спасительница!
Настя запрыгала и захлопала в ладоши:
— Ура! Спящая принцесса проснулась! А ты ещё красивее, чем когда спала!
Инна присела и обняла её:
— Спасибо тебе, моя хорошая! Я никогда этого не забуду. И всегда, всю твою жизнь, буду тебе помогать. Вернее — всю мою жизнь.
— Инна? Не может быть… — Она выпрямилась, удивлённо посмотрела на Виктора. — Витька? Сидоров? Как… погоди… Это твоя дочь?
Он кивнул, а потом не удержался — обнял Инну, а она его.
— Витька, ты меня всегда в школе от всех спасал! А теперь… теперь меня спасает твоя дочь!
Никто абсолютно ничего не понимал. Виктор пояснил:
— Мы с Инной учились в одной школе. Все в неё были влюблены — ну, в том числе и я. Но поскольку я был спортсменом, то только мне дозволялось провожать Инну и отбивать от неё навязчивых ухажёров.
Она рассмеялась:
— А потом мы переехали, защитника у меня не стало, и я выскочила замуж за этого… ну, не будем о грустном! Давайте, парни, доставайте подарки! Надеюсь, и мне найдётся местечко за вашим столом?
Лиза подмигнула старшему брату и шепнула:
— Похоже, теперь я со спокойной душой могу вернуться к своей карьере.
Виктор покраснел, показал сестре кулак и бросился помогать Инне. В голове у него творился настоящий сумбур, одна только мысль была чёткая: принцесса проснулась. Принцесса. И она здесь.
А через год Настиной мамой стала принцесса. И ещё она пообещала, что скоро у неё будет братик-принц.
