— Мама решила, что если ты не приедешь помогать с ремонтом, то и твоя поездка в санаторий отменяется! — выпалил Артём, стоя в дверях спальни.
Светлана замерла с путёвкой в руках. Документ, за который она отдала треть годовой премии, вдруг показался ей хрупким, как осенний лист. Она медленно подняла глаза на мужа. В его позе читалось всё: сутулые плечи выдавали неуверенность, а взгляд, направленный куда-то поверх её головы, кричал о том, что это не его слова.
Две недели назад врач настоятельно рекомендовал ей санаторное лечение. Постоянные головные боли, проблемы со спиной после десяти лет работы за компьютером — организм требовал передышки. Светлана выбрала скромный санаторий в Кисловодске, отказалась от новой зимней куртки, экономила на обедах. И вот теперь, за три дня до отъезда, её муж транслировал очередной ультиматум свекрови.
— Твоя мама решила? — Светлана аккуратно положила путёвку на комод, словно боялась, что резкое движение разрушит последние остатки самообладания. — Артём, а что решил ты?
Он дёрнулся, как от удара током. Вопрос попал точно в цель — туда, где у него должно было быть собственное мнение. Но это место давно занимала Галина Петровна, его властная мать, которая управляла сыном как марионеткой даже после десяти лет его брака.
— Не переводи стрелки! — попытался он перейти в наступление. — Родителям нужна помощь! У них ремонт в квартире, обои клеить, плитку в ванной менять. Отец с больной спиной, мама одна не справится. А ты в санаторий собралась! Эгоистка!
Светлана усмехнулась. Тот самый ремонт, о котором свекровь говорила последние пять лет. Который всегда начинался именно тогда, когда у невестки появлялись какие-то личные планы. Прошлым летом ремонт помешал им съездить к морю. Позапрошлым — посетить свадьбу подруги в другом городе. Теперь очередь дошла до санатория.
— Артём, твои родители делают ремонт уже пятый год подряд. Всегда именно в тот момент, когда у меня появляются планы. Это не совпадение, это система.
— Как ты можешь так говорить о моей матери! — вскипел он. — Она всю жизнь на нас работает!
— При том, что ты часть семьи! Или забыла? Нормальные невестки помогают свекрови, а не в санатории прохлаждаются!
Слово «прохлаждаются» резануло особенно больно. Светлана работала менеджером в крупной компании, часто задерживалась допоздна, брала проекты на дом. Её зарплата была выше, чем у Артёма, и именно на её деньги они смогли погасить большую часть ипотеки досрочно. Но для свекрови она всегда оставалась «той, которая целыми днями в офисе сидит и ничего по дому не делает».
— Знаешь что, Артём? Я устала от этих манипуляций. Твоя мама прекрасно может нанять бригаду для ремонта. Денег у неё достаточно. Но она предпочитает использовать бесплатную рабочую силу в моём лице.
— Бригаду? — он аж задохнулся от возмущения. — Чужих людей в дом? Мама говорит, что только родные могут сделать с душой! И вообще, она права — какой санаторий, когда родителям помощь нужна?
Светлана внимательно посмотрела на мужа. Когда-то она любила этого человека. Видела в нём опору, защитника. Но годы показали, что Артём так и не смог отделиться от матери. Каждое их решение проходило одобрение Галины Петровны. Даже занавески в их собственной квартире выбирала свекровь, потому что «невестка не разбирается в таких вещах».
— Артём, послушай меня внимательно. Я еду в санаторий. Путёвка куплена, отпуск оформлен. Это не обсуждается.
Его лицо исказилось. Он не привык к такому отпору. Обычно достаточно было упомянуть маму, её возраст, её жертвенность — и Светлана сдавалась. Но не в этот раз.
— Ах вот как! — он перешёл на крик. — Значит, моя мать для тебя пустое место? Ты не поедешь! Я не дам тебе денег на дорогу!
— Не дашь? — Светлана рассмеялась, но смех был невесёлый. — Артём, я еду на свои деньги. Или ты забыл, что я тоже работаю?
— Но… но мама сказала…
— Мама сказала, — передразнила она его. — Артём, тебе тридцать пять лет. Может, пора начать думать своей головой?
Он побагровел. Удар по больному месту всегда действовал безотказно. Артём прекрасно понимал свою зависимость от матери, но признать это означало признать собственную слабость.
— Знаешь что? Езжай в свой санаторий! Но когда вернёшься, не удивляйся последствиям! Мама очень обидится. И я её поддержу!
С этими словами он выскочил из комнаты, хлопнув дверью. Светлана слышала, как он набирает номер. Конечно, маме. Докладывать о провале миссии.
Она подошла к окну, глядя на вечерний город. В груди было пусто и в то же время легко. Словно сбросила тяжёлый груз, который несла много лет. Сколько раз она отказывалась от своих желаний ради мира в семье? Сколько выходных провела на даче свекрови, копая картошку, вместо отдыха? Сколько отпусков потратила на ремонты, переезды, генеральные уборки в доме Галины Петровны?
Телефон зазвонил. Номер свекрови. Светлана не стала брать трубку. Она знала, что услышит. Обвинения в неблагодарности, рассказы о том, как Галина Петровна «положила жизнь на сына», требования немедленно отменить поездку.
Через полчаса в квартиру ввалился Артём. За ним — свекровь собственной персоной. Галина Петровна была женщиной крупной, властной, с тяжёлым взглядом. Она вошла в спальню без стука, окинула невестку презрительным взглядом.
— Так вот она какая, наша королева! В санаторий собралась! А что старикам ремонт делать — так нет её!
Светлана спокойно продолжала складывать вещи в чемодан. Это ещё больше разозлило свекровь.
— Ты что, оглохла? Я с тобой разговариваю!
— Галина Петровна, я вас слышу. Но разговор окончен. Я еду лечиться по рекомендации врача.
— Лечиться! — фыркнула свекровь. — Молодая, здоровая, а туда же — лечиться! В наше время работали и не ныли! А теперь что? Головка заболела — так в санаторий? Спинка устала — массажики делать?
— Мам, ну правда, может, не стоит… — неуверенно начал Артём, но мать оборвала его взглядом.
— Молчи! Твоя жена совсем страх потеряла! Я тебе говорила — нельзя было жениться на карьеристке! Вот Леночка, дочка тёти Вали, та да! И готовит, и шьёт, и свекрови помогает!
Светлана знала эту Леночку. Забитая женщина, которая не смела слова сказать против мужа и его родни. Идеал невестки по версии Галины Петровны.
— Знаете что, Галина Петровна? Давайте начистоту. Вы не хотите, чтобы я ехала в санаторий, потому что привыкли использовать меня как бесплатную прислугу. Но это закончилось.
Свекровь аж задохнулась от возмущения.
— Прислугу? Да я тебя в семью приняла! Кормила, поила!
— Кормили? — Светлана рассмеялась. — Галина Петровна, за десять лет брака я была у вас в гостях от силы раз двадцать. И каждый раз приезжала со своими продуктами, потому что вы экономили «на молодых».
— Артём! — взвизгнула свекровь. — Ты это слышишь? Твоя жена меня оскорбляет!
Артём метался между двумя женщинами, не зная, чью сторону принять. С одной стороны — мать, которая всю жизнь держала его на коротком поводке. С другой — жена, которая впервые за много лет дала отпор.
— Света, ну правда, может, отложишь поездку? Мама расстроена…
— Нет, — отрезала Светлана. — Я устала жить по указке твоей матери. Если она хочет сделать ремонт — пусть делает. Но без меня.
— Вот твоё истинное лицо! — торжествующе воскликнула Галина Петровна. — Артёмушка, я же говорила — она тебя не любит! Любящая жена не бросит мужа ради какого-то санатория!
— Любящая свекровь не будет шантажировать невестку и настраивать сына против жены, — парировала Светлана.
Галина Петровна побагровела. Она не привыкла к сопротивлению. Все эти годы невестка покорно выполняла её требования, и вот теперь — бунт.
— Артём! Или она отменяет поездку, или… или я больше не хочу её видеть! Выбирай — мать или эта… эта неблагодарная!
Светлана замерла с блузкой в руках. Вот он, главный козырь свекрови. Ультиматум, который бил наверняка. Она посмотрела на мужа. Артём стоял бледный, растерянный. В его глазах метались паника и страх.
— Мам, ну зачем так…
— Выбирай! — отрезала Галина Петровна.
Несколько секунд в комнате стояла тишина. Потом Артём опустил голову.
— Света, может, правда отменишь? Ну что тебе стоит? Мама же расстроится…
Светлана медленно положила блузку в чемодан. В груди что-то оборвалось. Не от неожиданности — она знала, что он выберет. От окончательного понимания: её брак умер. Может, он умер уже давно, просто она не хотела это признавать.
— Понятно, — тихо сказала она. — Что ж, Галина Петровна, вы победили. Можете праздновать.
— То-то же! — торжествующе воскликнула свекровь. — Знай своё место! И чтобы в субботу была у нас в девять утра. Обои купим, ты поможешь выбрать!
Светлана молча застегнула чемодан. Артём с матерью переглянулись. Что-то было не так. Невестка должна была плакать, умолять, обещать исправиться. Но она просто спокойно собирала вещи.
— Ты что, не слышала? — нахмурилась Галина Петровна. — Поездка отменяется!
— Я вас услышала, — кивнула Светлана. — Вы сделали свой выбор. Теперь я сделаю свой.
Она взяла чемодан, сумочку с документами и направилась к выходу. Артём бросился за ней.
— Света, ты куда? Что за истерики?
— Никаких истерик, Артём. Я еду в санаторий, как и планировала. А когда вернусь, съезжаю. Квартира оформлена на тебя, претензий не имею. Вещи заберу позже.
— Что? — он остолбенел. — Ты о чём? Из-за какого-то санатория?
Светлана остановилась в дверях, обернулась.
— Не из-за санатория, Артём. Из-за того, что ты в тридцать пять лет не можешь сделать выбор между матерью и женой. Из-за того, что наш брак всегда был на третьем месте — после твоей мамы и её мнения. Я устала быть приложением к вашим с ней отношениям.
— Но… но куда ты пойдёшь? — растерянно спросил он.
— Сниму квартиру. Или к подруге на первое время. Не твоя забота.
— Артёмушка! — донёсся из спальни голос свекрови. — Пусть идёт! Поживёт на улице — быстро одумается!
Светлана грустно улыбнулась.
— Передай своей маме, что я не вернусь. И ремонт ей придётся делать без бесплатной рабочей силы.
Она вышла, тихо прикрыв за собой дверь. Лестничная площадка встретила прохладой и тишиной. Светлана спустилась во двор, остановилась. Ночной воздух был свеж, в небе мерцали звёзды. Она достала телефон, вызвала такси.
Пока ждала машину, в телефоне разрывались звонки. Артём, потом незнакомый номер — наверняка свекровь с другого телефона. Светлана отключила звук. Хватит. Десять лет она жила по чужим правилам. Пора начать жить для себя.
В санатории её встретили приветливо. Номер оказался небольшим, но уютным. Вид из окна — на сосновый лес. Светлана распаковала вещи, приняла душ, легла в свежую постель. Впервые за много лет она чувствовала себя свободной.
Телефон продолжал мигать пропущенными вызовами. Сообщения от Артёма сыпались одно за другим. Сначала угрозы, потом мольбы, потом снова угрозы. Светлана не читала. Завтра начнутся процедуры, массаж, бассейн. А проблемы… проблемы подождут.
На третий день пребывания в санатории она всё-таки открыла сообщения. Артём писал, что мама в шоке, что так нельзя, что он готов её простить, если она немедленно вернётся. Галина Петровна (видимо, выпросила номер у сына) слала гневные послания о неблагодарности, угрожала проклятиями и требовала «образумиться».
Светлана удалила все сообщения, не дочитав. Она сидела в санаторном парке, пила травяной чай и думала о будущем. Страшно? Да. Но страшнее было вернуться к прежней жизни. К вечным требованиям свекрови, к мужу-подкаблучнику, к роли бесплатной прислуги.
Рядом на скамейку села женщина примерно её возраста. Разговорились. Оказалось, Марина тоже приехала одна, тоже после развода.
— Знаете, — сказала Марина, — я двадцать лет терпела свекровь. Думала — ради семьи, ради детей. А потом поняла: дети выросли и разъехались, муж так и остался маменькиным сынком, а я потеряла лучшие годы. Сейчас мне сорок пять, я начинаю жизнь заново. Страшно, но… свободно.
Светлана кивнула. Ей было тридцать два. Ещё есть время начать сначала. Найти работу получше (на прежней она держалась только из-за стабильности, которой требовал Артём), снять свою квартиру, может быть, встретить человека, который не будет выбирать между ней и мамой.
Две недели пролетели незаметно. Процедуры, прогулки, новые знакомства. Светлана чувствовала, как возвращаются силы. Не только физические — душевные. Она снова была собой, а не функцией «невестка» в чужой семье.
В день отъезда она включила телефон. Шквал сообщений. Артём сменил тактику — теперь он обещал измениться, говорить с мамой, защищать жену. Светлана знала цену этим обещаниям. Сколько раз он уже обещал? И каждый раз при первом же конфликте становился на сторону матери.
Она написала короткое сообщение: «Артём, мои вещи можно сложить в коробки. Заберу через знакомых. Документы на развод подам на следующей неделе. Не ищи меня.»
Отправила и снова выключила телефон. Такси везло её в аэропорт. Светлана купила билет в другой город, где жила её институтская подруга. Та давно звала в гости, предлагала помощь с работой. Раньше Светлана отказывалась — как же муж, семья, обязательства? Теперь никаких обязательств не было.
В самолёте она думала о Галине Петровне. Интересно, кого свекровь найдёт теперь для своих ремонтов? Может, наконец наймёт бригаду? Или будет искать сыну новую жену — покладистую, безответную, готовую жертвовать собой ради «семьи»?
А Артём? Он так и останется при маме. В тридцать пять, сорок, пятьдесят лет. Вечный мальчик, неспособный на самостоятельные решения. Светлане было его жаль. Но не настолько, чтобы продолжать приносить себя в жертву его инфантильности.
Самолёт набирал высоту. Внизу остался город, где прошли десять лет её жизни. Не самых плохих, но и не самых хороших. Годы, когда она пыталась быть идеальной невесткой, угодить свекрови, сохранить мир в семье. И что в итоге? Ультиматум: «Выбирай — мать или жена». И предсказуемый выбор.
Светлана откинулась в кресле, закрыла глаза. Впереди была неизвестность. Новый город, новая работа, новая жизнь. Страшно? Безусловно. Но она улыбалась. Потому что впервые за много лет чувствовала себя хозяйкой собственной судьбы. Никто больше не решит за неё, когда ей отдыхать, где работать, как жить.
В кармане лежала путёвка в санаторий — измятая, но не отменённая. Символ её первой победы. Маленькой, но важной. Победы над страхом, над привычкой подчиняться, над ролью жертвы.
Новая жизнь началась не с переезда в другой город. Она началась в тот момент, когда Светлана сказала «нет» свекрови и «да» себе. Когда выбрала санаторий вместо очередного ремонта. Когда поняла: уважение к старшим не означает рабство. А любовь к мужу не означает отказ от себя.
Самолёт летел навстречу рассвету. Светлана смотрела в иллюминатор на розовеющее небо и думала: что бы ни ждало впереди, она справится. Потому что самое трудное уже позади. Она сделала выбор. Выбрала себя.
