— Это что, мам?! Как ты могла от меня скрывать это?! — Люба была вне себя от злости.
— Ты была малышкой. Да и это факт ничего не меняет. Олег все равно…
— Не говори мне его имя! Завтра же я иду к адвокату!
Люба вылетела из маршрутки вспотевшая, злая, с рюкзаком наперевес. Девушка ненавидела переполненный транспорт в час пик, пробки и тряску, когда на тебя со всех сторон давят пассажиры. А ведь она могла бы не тратить по два часа своего времени на дорогу! Могла бы жить в квартире, которую оставил отец… Но…
Люба училась в престижном вузе на втором курсе. Недавно она устроилась на работу, удавалось совмещать и учебу и посменный график в салоне красоты. Девушке не очень нравилась должность, но ей были очень нужны деньги.
Подрабатывать она начала еще в школе, делала творческие работы двоечникам, оставалась дежурить вне очереди за других девчонок и помогала ухаживать за растениями в ботаническом уголке школы, за что ей выплачивали небольшую стипендию. У нее не было обычного детства, как у других — она не просила у мамы новую сумочку или платье. Она с малых лет знала: хочешь? Заработай, заслужи. Единственное, чем ее обеспечила мать, — это еда. Ну и крыша над головой, правда, делить эту крышу приходилось с маминым мужем, Олегом, которого Люба ненавидела всем сердцем.
— Ну потерпи, дочь. Он мужчина, у него такой характер… — как мантру повторяла мама, когда Люба в очередной раз убегала в слезах.
Ага. Характер. Олег был обычным хамом, который устроился в их квартире и сразу повёл себя так, будто ему все обязаны.
Когда Олег впервые переступил порог их квартиры, Любе было десять. Он не поздоровался, не улыбнулся — просто кинул на диван свою сумку и крякнул:
— Ну ничего, тесновато, но мы переделаем тут. Девку твою на кухню переселим, а в комнате будет мастерская. Потом гараж куплю, буду работать там. А пока, пусть вещи собирает и на раскладушку. Шмоток ее везде слишком много. Надо расчистить. Мне место нужно в шкафу.
Люба во все глаза смотрела на мужчину, который заносил в их квартиру скрипучую раскладушку, и понимала: пришёл чужак и теперь их жизнь изменится.
Когда умер отец, Люба очень горевала. Она и подумать не могла, что может быть еще хуже. И это «хуже» появилось в лице Олега, ее нового «папаши».
Он тут же стал указывать, когда и кто будет убирать, готовить, к какому распорядку надо следовать.
— Мне по вечерам нужна тишина и покой. В восемь часов я смотрю футбол, ем бутерброд с сыром и колбасой и пью кофе. Будешь приносить мне в комнату, поняла? Три ложки сахара. Ясно?
Люба не понимала, зачем ей эта информация. Она ведь не должна прислуживать этому мужику… Или должна?
Мать отводила взгляд. Скакала перед Олегом как цирковая лошадь и боялась слово против сказать.
А вот он не выбирал выражений.
— Где мой ужин? Что, я должен бегать с кастрюлями?! На что девка дома сидит? Большая уже, может и приготовить для папочки!
— Сейчас, я быстро картошечки нажарю, — мать, вернувшись с работы, тут же бежала к плите.
Люба тогда боялась спорить. Она просто старалась лишний раз не попадаться ему на глаза.
— Ты чего там шастаешь по квартире, как тень отца Гамлета? — закричал он на неё как-то вечером. Любе исполнилось 14, и она постепенно начала вступать в переходный возраст. — Сидела бы на кухне и молчала. Я устал!
— Мама, почему Олег так со мной обращается? Я не хочу сидеть на кухне! Тут жарко! Я хочу посмотреть телевизор! — Люба попыталась воззвать к справедливости, но мать резко ее оборвала.
— Он устаёт.
— А я? Я не человек? Я учусь, готовлюсь к экзаменам! Мне надо иногда отдыхать! Я что — золушка?! — срывалась Люба.
— Ты моя дочь. И должна уважать родителей.
— Он мне чужой! Не отец! Почему я ему что-то должна?!
— Потому что он — мужчина в доме…
— Для тебя мужчина важнее, чем дочь?! — выпалила Люба, за что получила по губам. Это было очень неприятно и обидно. Но с тех пор она поняла, что защиты от матери ждать не стоит. Радовало одно: Олег не лез с кулаками и уничтожал только морально. Возможно, поэтому у Любы вместе с возрастом нарастала броня. Иммунитет к чужим переживаниям на фоне постоянного стресса. Единственное, чего она хотела — поскорее съехать из квартиры, где стала лишней. Поэтому она так тщательно стремилась поступить на хорошую специальность и как можно быстрее начать себя содержать. Оставался вопрос: куда съехать, если цены на жилье для студентки неподъемные.
— Надо искать новых арендаторов, — однажды сказала мать мимоходом. — В квартиру отца, которую мы сдаем. Прошлая семья съезжает.
— Мам, а может быть, я там поживу? Мне и до вуза ближе, и на работу удобно… — заикнулась Люба. К несчастью, в тот момент из туалета вышел Олег. Он услышал разговор матери и падчерицы.
— Нет. — Сказал он. — Даже не думай. Ты пока нашей семье ничего не принесла, а квартира приносит доход. Так что живи тут, пока тебя не выставили. А лучше найди какого-нибудь клоуна, который будет тебя содержать, и съезжай с нашей шеи.
Люба так и села от заявления отчима.
— Мама… это же ваша с папой квартира! Почему он командует тем, что ему вообще не принадлежит? Почему ты позволяешь?! — спросила она у матери, когда Олег ушел.
Мать ничего не ответила. Махнула рукой, давая понять, что разговор окончен.
Через неделю Олег нашел кого-то из арендаторов. Люба поняла, что ей не стоит рассчитывать на поддержку «семьи» и продолжала ездить на учебу и работу, трясясь в маршрутке по 4 часа в день.
Радовало то, что отчим наконец-то купил гараж и перевез свою «мастерскую» — паяльник и отвертки, в тот самый гараж. Люба не понимала, зачем гараж без машины, но те моменты, когда муж матери уезжал на выходные в этот самый гараж и оставлял их вдвоем, были самыми счастливыми в ее жизни.
Мама вроде бы снова стала улыбчивой, они смотрели фильмы, готовили что-то… для себя, а не по его указке. Однажды вечером Люба увидела у дома котенка. Тот жалобно мяукал и дрожал. Ей стало жаль бедное животное, и она принесла его домой.
— Боже, какой худющий! — мать ахнула. Она налила ему молока в крышку и положила немного творожка. Котенок с удовольствием все это съел. Люба отмыла его, сделала ему лежанку. Но мать покачала головой.
— Олег не разрешит. Надо его пристраивать как можно скорее.
— Олега? Да. Я полностью согласна, — буркнула дочь.
— Люб, ну почему ты такая? Он ведь очень старается для нашей семьи, считает тебя дочкой. Ремонт вон сделал в той квартире после жильцов.
— Какой ремонт? Лампочку ввернул и полки подкрутил? Не забудь, что я там была и лично драила полы и сантехнику. Ничего такого он там не делал!
— Это только кажется так. Потом поймешь, что без мужика в доме очень плохо. Краны сами себя не ремонтируют, гвозди не забиваются.
— У нас столько картин в доме нет, чтобы гвозди забивать постоянно. А поменять вкладыш в кране я и сама могу, в интернете все есть. Все возможно, если руки и мозги работают.
— Зря ты так, дочка… — мать посмотрела на котенка. — Ищи ему дом. Завтра Олег вернется, будет скандал.
Люба не собиралась отдавать кота. Она с самого детства мечтала о животном, но ей не позволяли. И теперь, когда девушке исполнялось 18 лет, она вправе сама решать, что можно, а что нельзя.
Но расчет Любы был неверен.
Олег с порога понял, что дома появился еще один жилец.
— Кто разрешил?! — побагровел он.
— Хозяйка квартиры. — Спокойно ответила Люба.
— Да? Надежда! А ну, иди сюда!
— Ее нет. Она ушла на рынок.
— Я тоже сейчас выйду, и когда вернусь через 5 минут, этого безобразия тут не должно быть.
— Да? Тогда не возвращайся. Он здесь живет со мной. На моих законных метрах. Кому не нравится — дверь там.
— Ну соплячка! Я твою тебя воспитаю…
Люба включила камеру на телефоне.
— Давай, покажи, как ты воспитываешь! А я все это сниму и отправлю в полицию. Завтра твоей ноги в моем доме не будет! — Сказала Люба, подивившись своей храбрости. Олег с ненавистью посмотрел на падчерицу и вышел из квартиры. А вечером мать устроила Любе скандал.
— Люба, ты должна избавиться от кота. У Олега на кошек аллергия.
— Это животное — часть моей жизни, — ответила Люба. — Если кого-то это не устраивает, есть 2 пути: съехать вообще или не появляться на моей территории — то есть на кухне. Я не вижу ни одной причины терпеть Олега. Он мне никто.
— Он мой муж! — мать прикрикнула на дочь. — И твой отчим. Ты должна понимать, что мы семья! И ты ее разваливаешь своими выходками!
— Семья?! — переспросила Люба, и в её голосе прозвучала горечь. — Это не семья, когда я чувствую себя чужой в собственном доме. И не я ее начала разваливать. Это сделал Олег много лет назад!
Мать отвернулась. Она не нашла аргументов.
А на следующий день она, поджав губы, заявила:
— Довольна, Люба? Олег сказал, что переедет на время во вторую квартиру.
— Да? Там же живет женщина, он сам с ней договаривался о съёме!
— Ну вот, теперь он там будет жить… Из-за тебя пришлось отказаться от арендаторов. Хорошо, что не успели договор заключить. И все из-за твоего кота и упрямства!
— Хочешь, езжай жить к нему. Я не против, — сказала Люба. Мать бросила на нее осуждающий взгляд.
— Я живу тут. У меня работа под боком. И я надеюсь, что ты осознаешь ошибку и избавишься от животного, чтобы наша семья могла быть полноценной!
— Я сама себе полноценная. Мне для этого мужик не нужен, — сказала Люба.
Олег исчез из их квартиры, но не из жизни. Он постоянно писал сообщения матери, стыдил Любу и угрожал разводом. Мать плакала, истерила, винила дочь… И Любе это надоело.
— Я предлагала вариант. Мне дают ключи от той квартиры, я живу там. А вы тут. Все довольны.
— Олег против такого варианта. Ему комфортнее жить там. Он поставил условие, что не станет разводиться, если мы будем сдавать эту квартиру, а я перееду туда.
— Он?! Ставит условия?! Живя в нашей квартире?! — Люба была в шоке.
— Ему там удобно. Рядом гараж, мать его там живет…
— И ты согласна переехать? То есть, когда я тебе сказала об этом, ты была против. А теперь?
— Я все так же против. И надеюсь, что Олег вернется сюда. Но для этого надо убрать кота! — мать закрыла лицо руками. — Все беды от него! Дернул тебя черт притащить домой блохастую скотину!
Люба дождалась, пока мать уйдет, и поехала по адресу, чтобы поговорить с Олегом. Ей надоели скандалы с матерью. Вроде и Олега нет в доме, а стало еще хуже жить.
Правда, дверь ей открыл вовсе не Олег. На пороге была женщина, арендатор.
— Что вам надо?
— Олег где?
— Ушел к матери. А вы кто?
— Падчерица.
— И? Что ему передать? Придет вечером, я скажу…
— Чтобы собрал манатки и свои, и ваши.
Люба не стала долго разговаривать, она пошла к соседке и та подтвердила:
— Да, мужик теперь живёт с этой, которая вроде снимает квартиру. Я их каждый вечер вместе вижу. А вам-то что?
— Что?! Да он мой отчим. А квартира эта матери моей принадлежит! — Люба сжала кулаки.
Соседка пожала плечами:
— Хорошо устроились…
Люба была вне себя от злости. Но сразу говорить матери было глупо. Единственным человеком, кто мог бы ее понять, была тетя. С ней она и решила посоветоваться.
Тётя, сестра покойного отца, с которой они давно не общались, встретила Любу на лестничной клетке:
— Привет, ну, заходи.
Люба рассказала обо всем. Тетка слушала, качала головой.
— А ты не знаешь, да? Квартира, которую вы сдавали твоя по закону. Отец оформил её на тебя, когда ты была маленькой. Было решено пока ты растешь ее сдавать. А потом мать должна была отдать ключи тебе. Не пускать тебя туда жить никто не имеет права. Ты уже совершеннолетняя, можешь жить на своей жилплощади. А этого нахлебника выселяй. Он оборзел в край.
Люба пришла домой, вытащила из старой тумбочки папку с бумагами. И замерла. Там была дарственная с подписью отца.
Вечером разразился скандал. Бумаги она выложила перед матерью, как карты на стол:
— Ты знала?! Ты позволила этому… проходимцу жить там? Унижать меня? А теперь он живет в моей квартире с бабой, за наш счет?! И кто ты после этого? Хорошая мать? Да мой отец в гробу перевернулся сейчас!
Мать молчала. Потом расплакалась:
— Я боялась остаться одна… Он жил с нами, платил за коммуналку. Он… просто был рядом.
— Ты позволила ему! Знала, да? Что он гуляет!
Мать не ответила, но Люба и так все поняла.
Люба отправилась к участковому. Олег не ожидал такого.
— Ты совсем сдурела?! Там живет арендатор! У нее там вещи! Какого черта…
— Я уведомила жильцов, которые нелегально тут проживали. Халява кончилась. Всё, Олег. Убирайся с глаз долой.
Он хотел много чего сказать, но при участковом не решился. Пришлось съезжать. Уже через неделю были поменяны замки, и кот, которого Люба перевезла с собой, обнюхивал квартиру, зайдя первым, на счастье.
А мать…
Мать снова пустила Олега к себе. Люба пришла за вещами и увидела его тапочки у порога.
— Ты что простила его?! Он тебе изменял, а ты…
Мать опустила глаза:
— Он мне нужен. Я не могу без него.
— Ну что ж… Плюй в глаза, все божья роса.
Люба забрала свои вещи и ушла.
Она понимала, что потеряла не только отчима, но и мать. Правда, потеряла их уже давно. А значит, нечего сожалеть. Впереди только лучшее. Без балласта.
