Анна вздрогнула от звонка в дверь. На пороге стоял Леша из соседней квартиры с какой-то коробкой.
— Ань, привет! Маринка тут вещи перебирала, нашла детские куртки. Вашим, наверно, как раз будет.
— Спасибо, Леш, — она забрала коробку, руки дрожали. — Очень кстати.
Дверь захлопнулась. Анна сползла на пол в прихожей. Вот до чего дошла — соседские обноски собирает. Мобильник снова завибрировал. Уже двадцатый звонок от управляющей компании. Задолженность за три месяца.
— Мама, а папа когда придет? — Димка заглянул из комнаты. Круги под глазами, нос красный. Опять температурит.
— Он… занят, солнышко.
Димка поджал губы и молча ушел. Рядом зашевелилась Настя, трехлетка совсем измучилась от кашля.
— Пить, — прохрипела малышка.
Анна выдавила остатки сиропа из пузырька. На новый денег нет. Телефон снова зажужжал. Павел? Нет, очередной коллектор.
— У вас задолженность за квартиру. Если в течение трех дней не…
— Я понимаю, просто дайте мне время. Муж должен перевести деньги, он обещал…
— Нас не интересуют ваши семейные проблемы. Оплатите долг или готовьтесь к выселению.
Три месяца назад все было по-другому. Десять лет брака, квартира, кредит почти выплачен. И вдруг — «Нам нужно поговорить, Ань» — до сих пор звучало в ушах.
— Я встретил другую.
— Ты шутишь? У нас же дети, Паш!
— Я буду помогать, обещаю. Просто… я больше не могу так жить.
Тогда он смотрел в пол, мялся, а она не верила. Когда поверила — истерика, крики, угрозы. А потом тишина. Павел собрал вещи и ушел. Первый месяц еще звонил, спрашивал про детей, кинул пятнадцать тысяч «на первое время». А потом — тишина. Номер заблокирован, соцсети удалены.
Телефон звякнул СМСкой. «Анют, как вы? Может, зайду?» Лена, подруга со школы. Анна стерла накатившие слезы.
«Все ок»
«Врешь. Я завтра приду. Дети как?»
«Болеют»
Анна отложила телефон. Хотелось вдарить кулаком по стене. Ну как так-то?! Его мать звонила только раз — сказала, что Павел правильно сделал, мол, «совсем ты его замучила». А ее родители в другом городе, сами еле концы с концами сводят.
В холодильнике — пакет молока, полбатона и немного крупы. На два дня растянуть можно.
— Мам, телефон опять, — Димка протянул звонящий мобильник.
— Алло?
— Анна Викторовна? Это школа. Дмитрий уже неделю отсутствует…
— Он болеет. Температура.
— Справку предоставите?
— Да, конечно, — она сглотнула. — Как только выздоровеет.
К вечеру градусник показал у Димки 39,2. Телефон Павла по-прежнему недоступен. А страховой полис… остался у него. Анна вызвала платного врача, отдав последние деньги.
— А папа знает, что я болею? — спросил Димка, когда врач ушел.
— Знает, конечно, — соврала Анна. — Он очень переживает.
— Тогда почему не приходит?
Ответа не было. Вечером, уложив детей, Анна села за стол и впервые за долгое время зарыдала. Десять лет жизни — коту под хвост. Жила как за каменной стеной. А теперь что? Квартира на нем, деньги под его контролем, даже машина, которую они вместе выбирали — на его имя.
Утром в дверь позвонили.
— Привет, подруга! — Лена влетела в квартиру с пакетами. — Я тут продуктов притащила и… Господи, Ань, на тебе лица нет!
— Все нормально.
— Ага, конечно. Рассказывай.
И Анна рассказала. Про уход Павла, про больных детей, про угрозу выселения, про пустой холодильник и заблокированные звонки.
— И ты молчала все это время? — Лена всплеснула руками. — Ань, ты с ума сошла? Тебе к юристу надо! Сейчас же!
— Какой юрист? У меня денег на хлеб нет.
— Бесплатная консультация, дурочка! В соцзащиту, в конце концов! Ты что, собираешься сидеть и ждать, пока вас на улицу выкинут?
Анна замерла. А ведь правда — она просто ждала. Ждала, что Паша одумается, вернется, что все само как-то наладится.
— Леш, а к кому мне с этим идти-то?
— Есть у меня одна знакомая в юридической конторе. Сейчас позвоню.
Лена достала телефон, а у Анны внутри что-то шевельнулось. Может, не все потеряно? Может, и правда есть выход?
— Это вообще законно? — Анна сжала в руках чашку с чаем, пока Лена говорила по телефону. — Я даже не знаю, где он сейчас живет.
— А это и не нужно, — Лена закончила разговор. — Оля сказала, завтра в десять приходи. Она объяснит, как подать на алименты и как квартиру разделить.
— Какой раздел? Он же все на себя оформил.
— В браке нажито — значит общее! Даже если бумажки на него. Дурочка моя, ты совсем ничего не знаешь?
Анна уставилась в окно. Правда не знала. Она доверяла Паше во всем, а сама варилась в своем мире — дети, уборка, готовка. Даже не помнит, где лежат документы на квартиру.
На следующий день родители Анны приехали посидеть с детьми. Мама ахнула, увидев пустой холодильник.
— Анют, почему не позвонила раньше? Мы бы помогли!
— Не хотела вас грузить, — Анна опустила глаза. — Думала, справлюсь.
— Ну какая же ты глупая! — отец шумно вздохнул. — Совсем как в детстве. Вечно все в себе держишь.
В юридической конторе Анну встретила Ольга — невысокая женщина с короткой стрижкой.
— Так, Ань, — она разложила бумаги. — Ситуация стандартная, к сожалению. Мужики часто так исчезают. Но у тебя есть права.
— Какие? У меня ничего нет.
— Зато у тебя есть дети. И это твой главный козырь.
Два часа Ольга рассказывала про алименты, раздел имущества, право на жилье. Анна слушала с открытым ртом.
— Так просто?
— Не просто, — усмехнулась Ольга. — Но реально. Заявление на алименты подадим сегодня же. И еще пару бумаг, чтобы муженек не продал квартиру из-под вас.
Вечером Анна рассказала родителям. Мама расплакалась:
— Доченька, наконец-то ты за себя взялась! А мы поможем, сколько сможем.
— Мам, вы сами еле…
— Тихо! — отец стукнул по столу. — Семья для того и нужна. Завтра перевед деньги. И приедем в выходные с продуктами. А ты ищи работу.
— Какую работу? Настя еще маленькая, в садик только через полгода.
— Найдем выход, — мама погладила ее по руке. — Соседка моя внуков в том году нянчила, может и к вам приходить.
Через неделю Анна получила уведомление о принятии заявления на алименты. Еще через две недели позвонили из службы судебных приставов — Павла ищут.
А Анна тем временем разместила объявление о подработке — переводы с английского. В университете когда-то хорошо язык знала. И правда — нашлись заказы. Копейки, но все же деньги.
Димка выздоровел, вернулся в школу. Настя перестала спрашивать про папу. А соседи стали заходить чаще — то пирог принесут, то детские вещи от своих подросших детей.
Звонок раздался поздно вечером. Номер незнакомый.
— Ань, ты что творишь? — голос Павла, злой и растерянный. — Какие приставы? Какие алименты?
Анна почувствовала, как внутри все сжалось. Три месяца тишины, а теперь он звонит и возмущается?
— А ты что творишь? — тихо спросила она. — Ушел, детей бросил, деньги забрал.
— Я не бросал! Просто… сложно все. И деньги… у меня сейчас проблемы. Она требует…
— Она? — Анна сжала телефон так, что пальцы побелели. — Детям твоим есть нечего, а у тебя «она требует»?
— Давай встретимся, все обсудим. Я приеду завтра.
Анна вдруг почувствовала странное спокойствие.
— Нет, Паш. Не приезжай. Документы юристу отдал? Вот с ней и говори.
— Какому еще юристу? — в голосе Павла прорезались панические нотки. — Ань, ты что, серьезно? Мы же можем все решить между собой!
— Уже нет, — Анна удивилась своему спокойствию. — Три месяца тебя не было. Дети болели. Нас чуть не выселили.
— Я не знал! Телефон потерял, потом работы навалилось…
— Пока, Паш. Поговорим через юристов.
Она нажала отбой и выключила телефон. Сердце колотилось как бешеное, но внутри поселилось что-то новое — решимость.
Утром принесли повестку. Павел подал встречный иск — требовал отменить решение о временном аресте счетов. Ольга только рассмеялась:
— Напугал ежа голым задом! Пусть попробует доказать, что не обязан детей содержать.
Через неделю состоялось первое заседание. Анна увидела Павла — осунувшийся, в мятом костюме. Рядом никакой красотки. Глаза забегали, когда увидел ее.
— Привет, — буркнул он. — Как дети?
— Нормально. Спасибо, что спросил. Через три месяца.
Судья — усталая женщина лет пятидесяти — быстро пресекла попытки Павла оспорить сумму алиментов.
— Пособие по уходу за ребенком сейчас сколько? — она посмотрела поверх очков. — Копейки. А еще квартплата, еда, одежда. Или вы считаете, что ваши дети должны голодать, пока вы налаживаете личную жизнь?
Павел сник. После заседания попытался поговорить с Анной:
— Слушай, может все-таки встретимся? Поговорим нормально?
— О чем, Паш? О том, как я детей на одну зарплату тянула? Или как в долги влезла, чтобы Димку к врачу сводить?
— Я все компенсирую! Просто сейчас у меня сложности. Ирка ушла, денег требует…
— А у тебя, значит, женщины сменяются, а я должна понимать твои «сложности»? — Анна покачала головой. — Нет уж. Теперь по закону живем.
Ольга увела ее от бывшего мужа. По дороге домой Анна впервые за долгое время улыбнулась. Пусть не все еще решено, но лед тронулся.
Через месяц пришли первые алименты — списали автоматически с зарплаты Павла. А еще через неделю суд вынес решение о разделе имущества — квартира признана совместно нажитой.
— Придется ему выплатить тебе половину стоимости или разменять, — объяснила Ольга. — А еще мы добились, чтобы долги тоже поделили. Половину коммуналки теперь он гасит.
— Он не согласится, — вздохнула Анна.
— А его согласия никто не спрашивает. Закон на твоей стороне.
Вечером позвонил Павел. Голос дрожал от злости:
— Ты довольна? Меня с работы почти уволили! Начальство вызвало, устроили разнос из-за приставов! Я теперь в комнате живу, как студент!
— А мы чуть на улице не оказались, — тихо ответила Анна. — Тебя это не волновало.
— Я хочу с детьми увидеться.
Анна замолчала. Дети скучали по отцу, особенно Димка. Но пускать Павла в дом не хотелось.
— Хорошо. В субботу в парке, в двенадцать.
В субботу Павел пришел с подарками. Димка сначала держался настороженно, потом оттаял. Настя не узнала отца, пряталась за маму.
— Ань, можно тебя на минутку? — Павел отвел ее в сторону, пока дети катались на карусели. — Я все обдумал. Давай вернемся к нормальной жизни. Я был идиотом.
— В каком смысле «вернемся»? — Анна напряглась.
— Ну… я могу вернуться. Детям нужен отец.
— А где ты был, когда Димка с температурой под сорок лежал? Или когда нас выселять собирались? — Анна скрестила руки. — Нет, Паш. Поздно.
— Тебе просто деньги нужны! — вспылил он. — Развела тут драму!
— Драму ты развел, когда исчез. А мне нужны не деньги, а стабильность для детей.
Несколько женщин на соседних лавочках с интересом прислушивались.
— Мам, папа с нами домой пойдет? — подбежал Димка.
— Нет, солнышко. Папа теперь живет отдельно.
— Но я могу приходить! — поспешно добавил Павел. — Буду навещать вас!
Домой Анна вела притихших детей. Настя быстро отвлеклась на новую куклу, а Димка долго сидел у окна.
— Почему папа не может с нами жить? — спросил он вечером.
— Взрослые иногда не могут жить вместе, — Анна обняла сына. — Но папа все равно любит тебя.
В тот вечер она долго не могла уснуть. Все правильно сделала? Может, стоило дать шанс? Но что-то внутри подсказывало — нет. Не для того она выбиралась из ямы, чтобы снова в нее упасть.
На следующий день Ольга сообщила радостную новость:
— Суд окончательно решил! Половина квартиры твоя, и Павел обязан либо выкупить твою долю, либо разменять жилье!
— Это победа! — Ольга чокнулась с Анной бокалом сока. — Знаешь, сколько женщин в твоей ситуации просто сдаются?
— Без тебя я бы тоже сдалась, — Анна улыбнулась. — И без Ленки, и без родителей.
— Ну, праздновать еще рано. Павел наверняка будет тянуть с разменом.
Ольга оказалась права. Павел игнорировал решение суда два месяца, пока приставы не наложили арест на его машину.
— Ты специально это делаешь? — кричал он по телефону. — Хочешь меня уничтожить?
— Хочу справедливости, Паш. И крышу над головой для детей.
— А ты не думала, что я тоже человек? Что у меня тоже жизнь?
Анна промолчала. Конечно, думала. Но ее жизнь и жизнь детей важнее.
Еще через месяц Павел сдался. Нашел риелтора, начал подбирать варианты размена. Анна с детьми должна была получить двухкомнатную квартиру, Павел — однушку и доплату.
— Ты так изменилась за эти полгода, — сказала Лена.
— В каком смысле?
— Раньше ты постоянно оглядывалась на Пашку. А теперь… как будто выросла.
Анна задумалась. Действительно, что-то в ней изменилось. Она больше не ждала указаний, не боялась решений. Даже внешне изменилась — постриглась, купила новую одежду.
— Просто выбора не было, — пожала плечами Анна. — Или тону, или плыву.
В день подписания документов на новую квартиру Павел выглядел потерянным.
— Слушай, может еще раз подумаем? — он нервно теребил ручку. — Я все-таки отец твоих детей.
— Наших детей, — поправила Анна. — И ты им остаешься отцом. Можешь видеться, когда захочешь.
— Но не так я представлял нашу жизнь…
— Я тоже, Паш. Но ты сделал выбор полгода назад.
Они подписали бумаги молча. После Павел проводил их до машины.
— Дим, я буду приезжать к вам, хорошо? — он присел перед сыном. — И на выходные буду забирать.
— Правда? — недоверчиво спросил мальчик.
— Обещаю.
Анна не стала комментировать.
Переезд занял всего день. Новая квартира оказалась меньше, но уютнее. Мама помогла развесить шторы, отец собрал мебель. Дети быстро освоились.
— Тут наш новый дом? — спросила Настя вечером, когда Анна укладывала ее спать.
— Да, солнышко. Наш собственный дом.
— А папа сюда не придет жить?
— Нет. У папы теперь свой дом.
— Хорошо, — неожиданно сказала девочка. — Ты больше не плачешь по ночам.
У Анны перехватило дыхание. Дети все видели, все чувствовали.
Прошло полгода. Жизнь постепенно наладилась. Анна устроилась на работу в бюро переводов — удаленно, можно совмещать с детьми. Настя пошла в садик, Димка стал лучше учиться. Алименты приходили регулярно — система работала как часы.
Павел поначалу действительно навещал детей, но постепенно визиты стали реже. Однажды Димка спросил:
— Мам, папа нас разлюбил?
— Нет, что ты, — Анна обняла сына. — Просто у взрослых иногда не хватает сил на все. Но папа вас любит, по-своему.
— А мы справимся без него?
— Конечно, — она улыбнулась. — Мы уже справляемся.
В тот вечер, уложив детей, Анна вышла на балкон. Звездное небо, тихий двор, свет в окнах соседей. Когда-то она думала, что конец брака — это конец жизни. Что без мужа она пропадет, не выживет, не справится с детьми и бытом.
Как же она ошибалась.
Телефон звякнул сообщением. Ольга прислала фото — их компания на недавнем пикнике. Анна улыбалась в камеру, рядом дети, Лена, родители. Новые друзья.
«Полгода нашей победе!» — гласила подпись.
Анна улыбнулась.
— Мам, ты чего не спишь? — Димка вышел на балкон в пижаме.
— Звезды смотрю. Красиво, правда?
— Ага, — он прижался к ней. — Знаешь, я рад, что у нас все хорошо.
— Я тоже, сынок, — она обняла его за плечи. — Я тоже.
Над городом загорались звезды. Впереди была целая жизнь — непростая, но теперь Анна точно знала, что справится с любыми трудностями. Потому что самое сложное испытание она уже прошла.
