— Нет, Римма, это вообще не обсуждается, — Николай скрестил руки на груди и упрямо покачал головой.
Римма замерла у кухонного стола с телефоном в руке. Она только что закончила разговор с матерью, и теперь вздернутый подбородок и расправленные плечи явно говорили о том, что отступать она не собирается.
— Это моя мама, Коля. У неё затопило квартиру. Ты хочешь, чтобы она жила в отеле три месяца?
Николай вздохнул и отвел взгляд в сторону панорамного окна. За окном виднелись новенькие многоэтажки их района — престижного, зеленого и тихого. Пять лет назад, когда они только переехали сюда из его тесной однушки, он чувствовал себя на вершине мира. Теперь же этот просторный трехкомнатный уголок иногда казался ему чужим.
— Я не против твоей мамы, — начал он осторожно. — Но ты же знаешь, что когда Вера Павловна здесь, наша жизнь превращается… — он замялся, подбирая слова помягче, — …в нечто сложное.
Римма нахмурилась.
— Сложное? Что именно ты имеешь в виду?
— Она комментирует каждое моё действие, — Николай начал загибать пальцы. — Она переставляет вещи в моем кабинете. Она говорит детям, что я неправильно их воспитываю. И она постоянно напоминает, какой замечательной партией для тебя был бы сын её подруги Зинаиды.
— Это было десять лет назад, Коля! — всплеснула Римма. — Ты до сих пор помнишь?
— Да, представь себе, помню, — он невесело усмехнулся. — И тот случай, когда она сказала, что инженер — это не профессия для настоящего мужчины. И когда она заявила, что с моей зарплатой я не смогу обеспечить тебя и детей достойной жизнью.
Римма прикусила губу. Мама действительно бывала резка в своих высказываниях, но сейчас ей нужна была помощь.
— Коля, это всего на несколько месяцев. Ты же знаешь, что у неё нет других вариантов. Ремонт после потопа займет минимум два месяца, если не три.
— А твоя двоюродная сестра? — предложил Николай. — У неё четырехкомнатная квартира, и она живет одна.
— Она в Испании на полгода, ты забыл? — Римма подошла ближе и положила руку на плечо мужа. — Послушай, я понимаю, что это непросто. Но она моя мама. Мы не можем оставить её без поддержки.
Николай мягко, но решительно убрал её руку со своего плеча.
— Римма, прости, но мой ответ — нет. Я не хочу, чтобы Вера Павловна жила с нами так долго. Я люблю свою семью и хочу приходить домой в место, где чувствую себя комфортно. Где не нужно каждую минуту доказывать, что я достоин быть мужем её дочери.
В глазах Риммы вспыхнуло раздражение. Она несколько секунд смотрела на мужа, словно не веря своим ушам, а потом её лицо изменилось — губы сжались в тонкую линию, глаза сузились.
— Значит, твой комфорт важнее семьи моей матери? — голос Риммы стал ледяным. — Человека, который всегда поддерживал меня? Который помог мне встать на ноги с рестораном, когда ты считал это блажью?
— Римма, давай не будем…
— Нет, давай будем! — она повысила голос. — Ты эту квартиру не покупал, чтобы мне тут условия ставить! Семьдесят процентов денег на неё заработала я. В ресторане, который ты называл пустой тратой времени!
В комнате повисла тяжелая тишина. Николай медленно поднялся со стула. Его лицо побелело, а в глазах появилось что-то такое, чего Римма никогда раньше не видела.
— Понятно, — тихо сказал он. — Теперь я знаю, как ты на самом деле оцениваешь мой вклад в нашу семью.
Он развернулся и вышел из кухни. Через несколько минут Римма услышала, как хлопнула входная дверь.
На следующий день Вера Павловна переступила порог квартиры дочери с огромным чемоданом и несколькими пакетами. Её высокая фигура, безупречная прическа и внимательный взгляд делали её похожей на школьную учительницу старой закалки — строгую, но справедливую.
— Где Николай? — спросила она после того, как обняла дочь и внуков.
Алеша, двенадцатилетний мальчик с глазами отца и упрямым подбородком матери, переглянулся с восьмилетней сестрой Машей.
— Папа уехал к дяде Сереже, — ответил он. — Они с мамой поссорились.
Вера Павловна вопросительно посмотрела на дочь, но Римма только покачала головой, давая понять, что не хочет обсуждать это при детях.
— Бабушка! — Маша потянула Веру Павловну за рукав. — Ты будешь жить в моей комнате. Я освободила для тебя полку!
— Спасибо, милая, — Вера Павловна потрепала внучку по волосам. — Но давай я лучше расположусь в гостиной. Не хочу стеснять никого из вас.
— Нет, мама, — твердо сказала Римма. — Мы уже всё решили. Ты будешь в комнате Маши, а она переберется к Алеше.
— На двухъярусную кровать! — восторженно добавила Маша. — Как в лагере!
Римма заставила себя улыбнуться, хотя внутри всё сжималось от тревоги. Николай не отвечал на её звонки весь день. Она понимала, что ранила его своими словами, но почему-то внутри кипела обида. Разве она сказала неправду? Разве не её деньги позволили им купить эту квартиру?
Поздно вечером, когда дети уже спали, а Вера Павловна распаковывала вещи, Римма наконец получила сообщение от мужа:
«Поживу пока у Сергея. Нужно время подумать. Детям скажи, что у меня срочная командировка.»
Римма почувствовала, как к горлу подступает комок. За пятнадцать лет брака они никогда не расставались так — в ссоре, без объяснений, на неопределенный срок. Она начала писать ответ, потом стерла и начала снова. В итоге отправила только короткое: «Хорошо. Береги себя.»
Первая неделя без Николая прошла в каком-то тумане. Ресторан требовал внимания — начался сезон корпоративов, и каждый день был расписан по минутам. Дети скучали по отцу, но верили в легенду о командировке. Вера Павловна явно чувствовала, что происходит что-то серьезное, но не лезла с вопросами, за что Римма была ей благодарна.
В пятницу вечером, вернувшись из ресторана, Римма застала на кухне необычную картину: её мать и дети сидели за столом над семейным альбомом.
— А это когда папа подарил маме велосипед? — спрашивал Алеша, указывая на фотографию.
— Это было на вашу пятую годовщину, — ответила Вера Павловна. — Ваша мама всегда мечтала научиться кататься, но всё откладывала. А ваш папа просто взял и купил ей велосипед. И целый месяц каждое утро вставал в шесть часов, чтобы учить её кататься в парке, пока никто не видит.
Римма замерла в дверях, слушая этот разговор. Она почти забыла тот случай — как Николай терпеливо бежал рядом с ней, поддерживая за сиденье, как радовался её первой самостоятельной поездке больше, чем она сама.
— А здесь что? — Маша показала на другую фотографию.
— О, это был особенный день, — Вера Павловна улыбнулась. — Ваш папа только-только закончил ремонт в своей квартире. Той самой однокомнатной, где вы жили первые годы. Он делал его сам, почти полгода после работы и по выходным.
— Почему мы оттуда переехали? — спросил Алеша.
— Потому что вас стало четверо, — ответила Вера Павловна. — В однушке стало тесно.
Римма прокашлялась, давая понять, что она пришла. Все трое обернулись.
— Мама! — воскликнула Маша. — Бабушка показывает нам старые фотографии!
— Я вижу, — Римма подошла и села рядом с ними. — Нашли что-нибудь интересное?
— Да! — Маша перевернула страницу. — Вот папа несет тебя на руках! А тут он строит для нас снежную крепость! А здесь…
Римма смотрела на фотографии и чувствовала, как к глазам подступают слезы. Каждый снимок — это история их совместной жизни. И на большинстве из них Николай: заботливый, надежный, любящий. Тот, кто всегда был рядом, даже когда было сложно.
— Дети, уже поздно, — мягко сказала Вера Павловна. — Почистите зубы и спать. А мы с мамой еще посидим.
Когда дети ушли, Вера Павловна закрыла альбом и внимательно посмотрела на дочь.
— Что случилось между вами, Римма?
Римма хотела отмахнуться, сказать, что ничего серьезного, но вместо этого вдруг почувствовала, как все накопившееся напряжение прорывается наружу. Она рассказала матери о ссоре, о своих словах про квартиру, о том, как Николай ушел.
— Я не понимаю, чего он хочет, — закончила она свой рассказ. — Неужели нельзя просто помочь близкому человеку? Три месяца — это же не вечность!
Вера Павловна долго молчала, глядя в окно. Потом медленно повернулась к дочери.
— Знаешь, когда твой отец только начинал свой ресторан, нам было очень тяжело. Мы едва сводили концы с концами. И его мать, твоя бабушка, предложила нам переехать к ним на время.
— К бабе Нине? — удивилась Римма. — Вы жили у неё? Я не знала.
— Почти год, — кивнула Вера Павловна. — И это был самый сложный год в нашей жизни. Два сильных характера, две хозяйки на одной кухне. Мы с ней то и дело сталкивались, и твой отец оказывался между двух огней.
Она вздохнула и продолжила:
— Я любила твою бабушку, но жить с ней под одной крышей было испытанием. И теперь я понимаю, что для Николая моё присутствие здесь — такое же испытание.
— Но ты моя мать! — возразила Римма. — Не какая-то посторонняя женщина!
— Для тебя — мать, — согласилась Вера Павловна. — А для него — теща, которая не упускает случая покритиковать его. И, признаюсь, я действительно бывала к нему несправедлива.
Римма опустила глаза. Она вспомнила, сколько раз мать высказывалась о выборе профессии Николая, о его заработке, о его методах воспитания детей.
— Но всё же дело не только в этом, — продолжала Вера Павловна. — Дело в том, что ты сказала ему. «Ты эту квартиру не покупал» — так, кажется?
Римма кивнула, чувствуя, как краска стыда заливает её лицо.
— Послушай, дочка. Когда мы с твоим отцом поженились, у нас был договор: всё, что мы зарабатываем — общее. Неважно, кто принес больше денег в семью. Мы оба работали на наше будущее. И вот что я тебе скажу: это единственно правильный подход. Потому что иначе начинается подсчет, кто сколько вложил, кто что имеет право решать… И это уже не семья, а какое-то коммерческое предприятие.
Ресторан «Павлов» располагался в старинном особняке на одной из центральных улиц города. Римма унаследовала его от отца шесть лет назад, когда тот решил выйти на пенсию и посвятить себя путешествиям. Павел Игнатьевич основал ресторан еще в 90-е, назвав его своей фамилией, и за два десятилетия сделал его популярным местом с безупречной репутацией.
Когда Римма только начинала работать там, еще при отце, Николай считал это временным увлечением. «Ты же экономист, — говорил он. — Зачем тебе эта суета с клиентами и поставщиками?» Но постепенно её затянуло: атмосфера ресторана, возможность создавать что-то своими руками, видеть результат сразу, а не в квартальных отчетах. К тому же, «Павлов» был семейным наследием, и она чувствовала ответственность перед отцом.
Когда он передал ей управление, Римма решила модернизировать ресторан. Изменила меню, обновила интерьер, выстроила новую маркетинговую стратегию. И постепенно доходы начали расти. Именно тогда у них с Николаем появилась возможность задуматься о новой квартире.
Сегодня Римма пришла в ресторан раньше обычного. Ей не спалось — мысли о Николае, о том, что произошло между ними, не давали покоя. Она открыла дверь своим ключом и вошла в темный зал. Здесь, среди знакомых запахов и теней, она всегда чувствовала себя защищенной.
Включив свет, Римма прошла на кухню, чтобы проверить, всё ли в порядке перед началом рабочего дня. И тут её внимание привлек странный звук, идущий из подсобного помещения. Что-то вроде слабого шипения или журчания.
Она осторожно направилась на звук и открыла дверь подсобки. По полу растекалась вода — тонким слоем, но повсюду. А из-под раковины, где располагались водопроводные трубы, бил небольшой, но уверенный фонтанчик.
— Только этого не хватало! — пробормотала Римма, быстро закрывая кран, чтобы остановить поток воды.
Но было понятно, что простым перекрытием крана не обойтись — прорвало трубу, и нужен был срочный ремонт. А открытие ресторана через три часа.
Римма достала телефон и начала обзванивать сантехников. Но в такую рань никто не отвечал, а аварийная служба обещала приехать только через несколько часов. Отменять все бронирования и закрывать ресторан на день? Это были бы серьезные убытки и удар по репутации.
В отчаянии она почти инстинктивно нашла в контактах имя Николая. Палец завис над кнопкой вызова. Гордость боролась с практичностью. Ведь он же инженер, он разбирается в таких вещах… Но после её слов, после того, как он ушел — просить его о помощи?
Она отложила телефон и стала искать в шкафах инструменты. Должно же быть здесь что-то, чем можно хотя бы временно заделать течь. Раньше этим всегда занимался отец, потом нанятые специалисты. Она никогда не вникала в хозяйственную часть достаточно глубоко.
Через полчаса безуспешных попыток остановить течь Римма сидела на корточках перед раковиной, промокшая, расстроенная и злая на себя. Вода продолжала прибывать, несмотря на подставленные ведра и тряпки. А времени до открытия оставалось всё меньше.
Вдруг она услышала звук открывающейся двери и мужские голоса. Кто мог прийти в такую рань?
— Римма? Ты здесь? — раздался знакомый голос, от которого у неё замерло сердце.
— Николай? — она выглянула из подсобки. — Что ты…
Николай стоял в дверях кухни, а за ним еще двое мужчин — его коллеги с завода. Все в рабочей одежде, с инструментами.
— Алеша позвонил мне, — объяснил Николай, проходя на кухню. — Сказал, что ты очень рано уехала в ресторан. А потом Вера Павловна перезвонила и сказала, что ты в панике из-за прорыва трубы.
— Мама позвонила тебе? — удивленно переспросила Римма.
— Да, представь себе, — он слабо улыбнулся. — Сказала, что у тебя катастрофа, а ты слишком гордая, чтобы позвать на помощь.
Он повернулся к своим спутникам:
— Это Игорь, наш лучший специалист по гидравлическим системам. А это Михаил, у него руки золотые, что угодно починит.
— Где у вас авария-то? — деловито спросил Игорь.
Римма молча показала на подсобку. Мужчины тут же прошли туда и начали оценивать ситуацию. Через минуту они уже распределяли задачи и доставали инструменты.
— Трубы у вас старые, — сказал Игорь, осматривая место протечки. — Хорошо, что мы захватили запчасти. Сейчас всё сделаем, не переживайте.
Римма стояла в стороне, наблюдая, как слаженно работают мужчины. Николай руководил процессом, подавал инструменты, помогал держать трубы. Его движения были уверенными, точными — он явно хорошо разбирался в том, что делал.
Через час работы течь была устранена, старая труба заменена на новую, а пол вытерт насухо. Ничто не напоминало о недавней аварии.
— Спасибо вам огромное, — искренне поблагодарила Римма коллег мужа, когда те собирались уходить. — Вы спасли не только мой день, но и репутацию ресторана.
— Да ладно, ерунда, — отмахнулся Игорь. — Нам не сложно. Тем более, для семьи Николая.
Когда коллеги вышли, Римма и Николай остались на кухне вдвоем. Повисла неловкая пауза.
— Спасибо, — тихо сказала Римма. — Я не знаю, что бы делала без твоей помощи.
Николай пожал плечами:
— Я не мог не приехать, Римма. Какими бы ни были наши разногласия, мы всё еще семья.
Эти простые слова отозвались в ней болезненным уколом совести. «Мы всё еще семья» — а она своими словами о квартире разрушила самую основу их отношений.
— Коля, я… — начала она, но он мягко прервал её:
— Не сейчас, Рим. У тебя ресторан скоро открывается. Нам обоим нужно работать. Поговорим позже, ладно?
Она кивнула, понимая, что он прав. Но прежде чем уйти, всё же решилась спросить:
— Ты придешь сегодня домой?
Николай задумался на мгновение, потом покачал головой:
— Не сегодня. Мне еще нужно время.
И он ушел, оставив Римму с тяжелым чувством упущенного момента.
Вечером того же дня Римма вернулась домой позже обычного. Ресторан работал до последнего клиента, а сегодня посетители явно не спешили расходиться. Когда она открыла дверь квартиры, в коридоре её встретила Вера Павловна.
— Как прошел день? — спросила она, забирая у дочери пальто.
— Нормально, — устало ответила Римма. — Благодаря Николаю и его коллегам мы открылись вовремя.
Вера Павловна кивнула:
— Он хороший человек, твой муж. Знаешь, я сегодня много думала о нем… и о нас с тобой.
Они прошли на кухню, где Вера Павловна налила дочери чай.
— Дети уже спят? — спросила Римма, присаживаясь за стол.
— Да, уже час как, — ответила Вера Павловна. — Алеша сегодня спрашивал, когда папа вернется из командировки. Сказал, что ему нужна помощь с проектом по физике.
Римма вздохнула:
— Не знаю, что им говорить. Николай сказал, что ему нужно еще время.
Вера Павловна присела напротив дочери.
— Римма, я приняла решение. Завтра я перееду к Зинаиде.
— К тете Зине? Но почему? — удивилась Римма. — У неё же такая маленькая квартира!
— Зато у неё есть диван в гостиной, и она будет рада моей компании, — улыбнулась Вера Павловна. — А Николай сможет вернуться домой.
— Мама, не нужно этого делать, — Римма покачала головой. — Это не из-за тебя мы поссорились.
— Не только из-за меня, — согласилась Вера Павловна. — Но я стала причиной. И еще… — она замялась, — я хочу извиниться перед тобой.
— За что? — не поняла Римма.
— За то, что все эти годы я была несправедлива к Николаю, — серьезно сказала Вера Павловна. — Я придиралась к нему, критиковала его выбор, вмешивалась в ваши отношения. И я думаю, что отчасти из-за меня ты сказала ему те слова про квартиру.
Римма хотела возразить, но не смогла. В словах матери была правда.
— Я всегда подчеркивала, что ты зарабатываешь больше, что ресторан — это наше семейное дело, а Николай — просто инженер на заводе, — продолжала Вера Павловна. — И постепенно ты начала смотреть на него моими глазами. Но знаешь, что я поняла сегодня, когда увидела, как он организовал спасение твоего ресторана? Я поняла, что всё это время недооценивала его.
Она отпила глоток чая и продолжила:
— Я видела, как его уважают коллеги, как он профессионально решает проблемы, как берет ответственность. И я вспомнила, каким был твой отец в его возрасте — таким же надежным и основательным. Не самым богатым, не самым амбициозным, но тем, на кого всегда можно положиться.
Римма почувствовала, как к глазам подступают слезы.
— Я испортила всё, мама, — прошептала она. — Я обидела его по-настоящему. Он никогда не забудет мои слова.
— Глупости, — твердо сказала Вера Павловна. — Вы оба сказали друг другу много лишнего в пылу ссоры. Но вы любите друг друга, это видно. А с любовью можно преодолеть и не такие трудности.
На следующее утро Вера Павловна собрала вещи и переехала к своей подруге Зинаиде. Перед уходом она крепко обняла дочь:
— Позвони ему. Не откладывай.
Но Римма не позвонила. Не в тот день и не на следующий. Гордость и страх перед отказом удерживали её. А что, если он уже решил? Что, если для него её слова стали последней каплей в чаше накопившихся обид?
В субботу вечером дети смотрели мультфильмы в гостиной, а Римма пыталась сосредоточиться на бумагах из ресторана. Вдруг раздался звонок в дверь. Она вздрогнула и замерла. Кто бы это мог быть в такое время?
— Мам, там кто-то пришел! — крикнул Алеша, не отрываясь от экрана.
Римма медленно встала и направилась к двери. Сердце колотилось где-то в горле. Она открыла дверь и увидела Николая с небольшой спортивной сумкой в руках.
— Привет, — сказал он тихо. — Можно войти?
— Конечно, — Римма отступила в сторону, пропуская мужа. — Это же твой дом.
Николай вошел в прихожую и остановился, будто не решаясь идти дальше. Но через секунду из гостиной донеслись детские голоса:
— Папа вернулся! Папа дома!
Алеша и Маша выбежали в коридор и бросились к отцу. Он присел на корточки, раскрывая объятия, и они повисли на нем, наперебой рассказывая новости.
— А у меня пятерка по математике! — А я научилась делать колесо на физкультуре! — А бабушка уехала к тете Зине! — А ты привез нам что-нибудь из командировки?
Николай улыбался, гладил их по головам и отвечал на вопросы. Римма стояла в стороне, наблюдая за этой сценой со смесью радости и тревоги. Она не знала, вернулся ли муж насовсем или только чтобы увидеться с детьми.
— Так, а ну-ка идите досматривать свой мультфильм, — наконец сказал Николай. — Нам с мамой нужно поговорить.
Дети неохотно вернулись в гостиную, а Николай повернулся к Римме:
— Можем пройти на кухню?
Она кивнула и пошла впереди него, чувствуя, как напряжение сковывает плечи. На кухне они сели за стол друг напротив друга, как в тот день, когда поссорились.
— Вера Павловна звонила мне, — начал Николай. — Сказала, что переехала к подруге.
— Да, два дня назад, — подтвердила Римма. — Это было её решение.
Николай задумчиво постучал пальцами по столу.
— Знаешь, эти две недели многое для меня прояснили, — сказал он. — Я много думал о нас, о нашей жизни, о том, что ты сказала.
Римма напряглась, ожидая услышать, что он принял решение уйти. Но Николай продолжил:
— Я понял, что был несправедлив. Когда твоя мама оказалась в сложной ситуации, я думал только о своем комфорте. Я не поставил себя на твое место, не подумал, что это твоя мама и что ты беспокоишься о ней.
Римма недоверчиво подняла глаза:
— Ты извиняешься?
— Да, — кивнул Николай. — За то, что не поддержал тебя и твою семью в трудной ситуации.
— Ох, Коля… — Римма покачала головой. — Это я должна извиняться. То, что я сказала про квартиру… это было жестоко и несправедливо. Я никогда так не думала. Я просто разозлилась и хотела сделать тебе больно.
Он слабо улыбнулся:
— Что ж, тебе это удалось.
— Мне так стыдно, — призналась Римма. — Эта квартира — наша общая. Всё, что у нас есть — общее. Неважно, кто сколько денег принес. Мы вместе строили эту жизнь, вместе растили детей, вместе проходили через все трудности.
Николай протянул руку через стол и накрыл её ладонь своей:
— Я тоже так считаю. И знаешь, что еще я понял за эти дни? Что твой ресторан — это не просто твой бизнес. Это часть нашей семейной истории, наше общее дело. И я горжусь тем, как ты его развиваешь.
— А я горжусь тем, что ты работаешь на заводе, — сказала Римма. — Тем, как тебя уважают коллеги, как ты решаешь сложные инженерные задачи. Мама была неправа, когда говорила, что это не престижная профессия. И я была неправа, когда начала смотреть на это её глазами.
Они сидели молча, держась за руки. За окном начинался мелкий дождь, капли медленно стекали по стеклу.
— Так… ты вернулся домой? — осторожно спросила Римма.
— Если ты не против, — ответил Николай.
— Я очень даже за, — улыбнулась она.
— Но нам нужно кое-что прояснить насчет твоей мамы, — добавил он. — Я не против, чтобы она жила с нами, пока идет ремонт. Мы можем позвонить ей прямо сейчас и сказать, что она может вернуться.
Римма сжала его руку:
— Спасибо, но, знаешь… Мама сказала, что ей у Зинаиды даже удобнее. Они давние подруги, живут рядом с её домом. И, честно говоря, я думаю, что так всем будет проще.
— Ты уверена? — спросил Николай. — Я действительно готов. Мне кажется, мы с Верой Павловной начали лучше понимать друг друга.
— Я знаю, — кивнула Римма. — Она очень изменила свое мнение о тебе после того случая в ресторане. Но давай не будем торопиться. Пусть поживет у Зины, а мы будем навещать её, приглашать на ужины, помогать с ремонтом. Как настоящая семья.
Прошел месяц. Ремонт в квартире Веры Павловны двигался к завершению. Каждую неделю Николай лично приезжал проверить, как идут работы, и часто привозил с собой детей, чтобы они помогали с мелкими поручениями — поддержать, подать, подержать. Алеша и Маша с энтузиазмом включились в процесс, особенно когда дело дошло до выбора обоев и покраски стен.
— Ты представляешь, — рассказывала Вера Павловна подруге Зинаиде, — Николай сам настоял на замене всей сантехники. Сказал, что раз уж делать ремонт, то делать его основательно. И всё организовал: нашел материалы по оптовым ценам, договорился с сантехниками, контролировал работы.
— Повезло твоей дочери с мужем, — заметила Зинаида. — А ты еще сомневалась когда-то.
Вера Павловна смущенно улыбнулась:
— Да, я была неправа. Знаешь, что самое удивительное? Мне действительно стыдно за то, как я к нему относилась все эти годы. Я словно не хотела видеть его достоинств, всё искала недостатки.
— А теперь? — спросила Зинаида.
— А теперь я вижу, какой он на самом деле. Надежный, заботливый, думающий о семье. И знаешь, есть в нем что-то от моего Павла в молодости.
В то же время в ресторане «Павлов» произошли некоторые изменения. Николай предложил Римме модернизировать систему отопления и водоснабжения, чтобы избежать повторения аварии. Он сам спроектировал новую схему, нашел подрядчиков и контролировал работы по вечерам после своей основной работы.
— Зачем ты тратишь на это столько времени? — спросила его как-то Римма, когда он в очередной раз задержался в ресторане до поздней ночи, проверяя установку нового оборудования. — Мы могли бы нанять менеджера проекта.
— Зачем платить кому-то, если я могу сделать это сам? — пожал плечами Николай. — К тому же, мне интересно. Я всегда любил решать инженерные задачи, а тут такой сложный объект.
Римма с удивлением наблюдала, как муж с энтузиазмом погружается в проблемы ресторана, которые раньше считал «её делом». Он предлагал решения, о которых она даже не задумывалась, находил способы оптимизации расходов, вникал в технические детали.
— Ты никогда раньше так не интересовался рестораном, — заметила она однажды, когда они вместе просматривали проект новой системы вентиляции.
— Потому что считал, что это твоя территория, — признался Николай. — Думал, что ты не хочешь, чтобы я вмешивался.
— А теперь?
— А теперь я понял, что мы команда. Во всём. И в воспитании детей, и в обустройстве дома, и в бизнесе. У каждого свои сильные стороны, и вместе мы можем больше.
Эти слова тронули Римму до глубины души. Она вдруг осознала, что за пятнадцать лет брака они впервые по-настоящему стали партнерами — не просто супругами, живущими под одной крышей, а людьми, объединившими свои силы для достижения общих целей.
В начале декабря ремонт в квартире Веры Павловны был наконец завершен. Николай предложил устроить семейный ужин в честь этого события — не в ресторане, а прямо там, в обновленной квартире.
— Только давайте без официоза, — сказал он. — Я сам приготовлю что-нибудь.
— Ты? — удивилась Римма. — Но ты же никогда особо не готовил!
— Пора начинать, — подмигнул ей Николай. — К тому же, я давно хотел попробовать рецепт, который нашел в старой кулинарной книге твоего отца.
И вот в субботний вечер вся семья собралась в квартире Веры Павловны. Дети с восторгом носились по комнатам, разглядывая результаты ремонта. Николай колдовал на кухне, отказываясь от любой помощи. Римма и Вера Павловна сидели в гостиной, негромко разговаривая.
— Я думаю, вам нужен совместный счет, — вдруг сказала Вера Павловна.
— Что? — не поняла Римма.
— Банковский счет. Совместный, для вас обоих. Для крупных покупок, для накоплений на будущее детей, для путешествий. Чтобы не было этого разделения — твои деньги, его деньги.
Римма задумалась. Идея показалась ей правильной:
— Знаешь, я поговорю об этом с Николаем. Думаю, ему понравится.
Когда все сели за стол, Николай торжественно внес большое блюдо с мясом, запеченным по особому рецепту. Вера Павловна попробовала и восхищенно покачала головой:
— Невероятно вкусно! Это же фирменное блюдо Павла!
— Да, я нашел рецепт в его записях в ресторане, — кивнул Николай. — Решил, что это будет символично — готовить по рецепту основателя «Павлова» в честь завершения ремонта.
— За новое начало! — подняла бокал Вера Павловна. — За то, чтобы никакие трубы больше не прорывались, ни в квартирах, ни в отношениях!
Все засмеялись и поддержали тост.
После ужина, когда дети уже начали зевать, а Вера Павловна увлеченно рассказывала им какую-то историю из своего детства, Римма отозвала Николая в сторону.
— У меня есть предложение, — сказала она. — Давай откроем совместный счет. Для нас обоих, для семейных расходов и накоплений.
Николай серьезно посмотрел на неё:
— Ты уверена? Это значит объединить наши финансы полностью.
— Абсолютно уверена, — кивнула Римма. — Мы семья. У нас всё общее — и радости, и трудности, и деньги тоже должны быть общими.
Он улыбнулся и крепко обнял её:
— Знаешь, что я подумал недавно? Что та ссора, как ни странно, пошла нам на пользу. Мы наконец-то разобрались в том, что действительно важно.
— И что же важно? — спросила Римма, глядя ему в глаза.
— Важно не то, кто сколько заработал или кто больше вложил в квартиру, — ответил Николай. — Важно то, что мы вместе, что мы поддерживаем друг друга, что мы строим одну жизнь на двоих. И знаешь что? — он усмехнулся. — Я бы купил эту квартиру еще раз, только чтобы услышать, как ты ставишь меня на место.
Римма рассмеялась и легонько стукнула его по плечу:
— Больше никогда не скажу таких слов!
— А мне кажется, что будут еще и ссоры, и примирения, — задумчиво сказал Николай. — Такова жизнь. Главное — помнить, что мы на одной стороне. Всегда.
В этот момент к ним подбежала Маша:
— Мама, папа, бабушка говорит, что мы можем остаться у неё с ночевкой! Можно? Пожалуйста!
Римма вопросительно посмотрела на мужа. Он улыбнулся:
— Конечно, если бабушка не против.
— Не против! — радостно воскликнула Маша. — Она сказала, что соскучилась по нас и хочет устроить настоящую пижамную вечеринку!
Когда дети убежали обратно к Вере Павловне, Николай взял Римму за руку:
— Что скажешь, если мы проведем вечер вдвоем? Сходим в кино, как в старые добрые времена?
— С удовольствием, — ответила Римма. — Только знаешь, я бы предпочла просто погулять. Пройтись по набережной, поговорить… У нас так давно не было времени просто побыть вдвоем.
— Отличная идея, — согласился Николай. — А может, заглянем потом в тот маленький ресторанчик на углу? Помнишь, где мы были в нашу первую годовщину?
— Помню, — улыбнулась Римма. — Там еще был скрипач, который сыграл для нас нашу песню.
— Интересно, работает ли он еще там? — задумался Николай.
— Узнаем сегодня вечером, — Римма сжала его руку, чувствуя, как внутри разливается теплое, спокойное счастье.
Она подумала о том, каким странным путем они пришли к этому моменту. Через обидные слова, через расставание, через слезы и сомнения. Но, может быть, именно это и сделало их отношения крепче? Может быть, именно в трудностях проверяется настоящая любовь?
«Ты эту квартиру не покупал, чтобы мне тут условия ставить» — эти слова, сказанные в гневе, могли разрушить их семью. Но вместо этого они стали точкой отсчета для новых, более глубоких и искренних отношений. Отношений, основанных не на подсчете вкладов и заслуг, а на настоящем партнерстве и взаимном уважении.
И глядя на мужа, Римма твердо знала, что никогда больше не произнесет таких слов. Потому что теперь она точно знала: всё, что у них есть — от маленькой чашки до просторной квартиры — принадлежит им обоим. Так же, как и любовь, которая живет в их сердцах.
