Оля резко дернула молнию чемодана, и звук прозвучал как выстрел. Денис замер в дверях, его пальцы сжали дверную ручку так, что костяшки побелели.
— Ты серьёзно? — голос его дрогнул.
Оля даже не обернулась. Она наклонилась, подхватила с кровати тёмно-синий шарф — подарок её мамы, — и резким движением швырнула его в чемодан.
— Да, серьёзно.
— Но… почему сейчас? Мама уехала буквально час назад!
— Именно поэтому. — Оля наконец подняла на него глаза. — Твоя мама едет на целый месяц. Тогда я поеду — к своей.
Она потянула чемодан за собой, но Денис шагнул вперёд, перекрыв выход.
— Подожди. Мы же можем просто поговорить.
— О чём? — Оля засмеялась, но смех был сухим, безрадостным. — О том, что я больше не хозяйка в своём доме? О том, что она стирает мои вещи без спроса? Или о том, как вчера ты снова сказал, что я «слишком остро реагирую»?
Денис сжал зубы.
— Она просто пытается помочь.
— Нет, — Оля резко перебила. — Она помогает тебе. А мне — указывает.
В воздухе повисло молчание. Денис провёл рукой по лицу, будто пытаясь стереть усталость.
— Куда ты поедешь?
— К маме. В область.
— На… сколько?
Оля взглянула на него, и в её глазах было что-то новое — холодное, отстранённое.
— Пока не пойму, хочу ли я вообще возвращаться.
Денис резко выдохнул.
— То есть это… ультиматум?
— Нет, — Оля покачала головой. — Это просто констатация факта.
Она потянула чемодан мимо него, и на этот раз он не стал её останавливать. Дверь захлопнулась с тихим щелчком, но в тишине квартиры он прозвучал громче, чем хлопок пробки от шампанского.
А на кухне, на самом видном месте, лежала записка:
«Корми кота. Консервы в шкафу».
Ни «люблю», ни «скоро вернусь».
Только инструкция по уходу за котом.
Оля прижалась лбом к холодному стеклу автобуса. За окном мелькали серые многоэтажки, промокшие под осенним дождём. В ушах ещё звенел голос Дениса:
«Ты слишком остро реагируешь!»
Она закрыла глаза — и сразу всплыло лицо Тамары Ивановны. Такое доброжелательное при посторонних. И такое… другое, когда они оставались наедине.
— Вам билетик, — тронула её за плечо кондуктор.
Оля вздрогнула, порылась в кармане и протянула купюру.
— Спасибо.
В кармане куртки жужжал телефон. Она знала, кто звонит. Не стала смотреть.
*Три недели назад*
— Оленька, ты не обижайся, — Тамара Ивановна ставила на стол тарелку с супом, — но этот борщ ты, милая, не так сварила.
— Мам, — Денис оторвался от телефона, — ну хватит. Всё вкусно.
— Я ж не спорю, сынок! — свекровь ласково потрепала его по плечу. — Просто свёкла должна быть покислее. И мясо мельче.
Оля стиснула ложку.
— Я готовила по маминому рецепту.
— Ах, вот оно что, — Тамара Ивановна многозначительно переглянулась с сыном. — Ну, если по *маминому*…
Вечером, когда свекровь ушла в свою комнату (свою! хотя гостить она приехала всего на неделю), Оля накинулась на Дениса:
— Она специально! Каждый день замечания! То суп не такой, то бельё неправильно развешала…
— Оль, — Денис вздохнул, — она же просто привыкла по-другому.
— А я привыкла жить в своём доме без постоянной критики!
— Ну вот, опять драма, — он потянулся к пульту. — Давай не будем…
Телевизор зашумел весёлой рекламой. Разговор был окончен.
*Две недели назад*
Оля распахнула шкаф — и застыла. Её любимое шёлковое платье висело на плечиках… но теперь с белесыми разводами.
— Тамара Ивановна!
Свекровь появилась в дверях, вытирая руки о фартук.
— Что, доченька?
— Это вы постирали моё платье? Оно же шёлковое, его нельзя в машинке!
— Ой, — женщина прикрыла рот ладонью, — а я думала, помогаю. У тебя же его целая куча, этого тряпья.
— Это не тряпьё! Это подарок от мамы!
— Ну извини, — брови Тамары Ивановны поползли вверх, — не знала, что у тебя такие дорогие вещи… на зарплату учительницы.
Из гостиной донёсся кашель Дениса. Он всё слышал. Но, как всегда, промолчал.
*Неделю назад*
— Денис, — Оля развернула перед ним телефон, — читай.
Он нехотя оторвался от ноутбука.
— Что это?
— Переписка твоей мамы с тётей Леной.
— Ты читаешь её переписку?!
— Она оставила телефон на кухне! А там… — Оля ткнула пальцем в экран, — «Эта стерва даже пельмени лепить не умеет. Дениска заслуживает лучшего».
Денис медленно поднялся.
— Мама просто… Она не хотела…
— Всё, — Оля выключила телефон. — Либо она уезжает. Либо уезжаю я.
— Ты преувеличиваешь!
— Нет, — её голос дрогнул, — я просто наконец-то поняла. Ты всегда выбираешь её.
****
Автобус резко затормозил. Оля открыла глаза. На остановке красовалась вывеска «Центральный автовокзал».
Телефон снова завибритировал. На этот раз — смс. Она глянула на экран.
«Когда вернёшься? Кот скучает.»
Ни слова о ней. Ни слова о главном.
Оля выдохнула и набрала ответ:
«Пока не знаю. Консервы в шкафу»
Такси до мамы ждало её у тротуара.
Мамин дом пахло яблочным пирогом и старыми книгами. Оля уткнулась лицом в подушку дивана, сжимая в руке кружку с чаем, который уже успел остыть.
— Ну и сколько ты собираешься тут сидеть? — мама аккуратно присела рядом, положив руку ей на спину.
— Пока не решу, что делать дальше.
— А кот?
— Денис покормит.
— А работа?
— Взяла отпуск.
Мама вздохнула и встала, чтобы подлить кипятка в заварочный чайник. В этот момент в кармане куртки Оли завибрировал телефон. Незнакомый номер.
— Алло?
— Оль, это Ирина, соседка твоя! — в трубке звенел слишком бойкий голос. — Ты где пропадаешь?
Оля нахмурилась. Они с Ириной никогда не были близки — та любила посплетничать у почтовых ящиков.
— У мамы. А что?
— Ой, дорогая, ты не представляешь, что тут творится! — Ирина понизила голос до драматического шёпота. — Твоя свекровь всем рассказывает, что ты сбежала к любовнику!
Ложка, которой Оля помешивала чай, со звоном упала на пол.
— Что?
— Да! Вчера у подъезда собрала всех бабулек и в красках расписывает, как ты, оказывается, давно крутила роман с каким-то… ну, я не запомнила, кем. А Денис, бедный, в шоке!
Оля почувствовала, как по спине побежали мурашки.
— Это бред.
— Ну я-то знаю! Но понимаешь, люди же верят… Лариса Петровна из 45-й квартиры уже говорит, что видела тебя с каким-то мужчиной у метро!
Оля резко встала, едва не опрокинув столик.
— Спасибо, Ирина.
Она бросила телефон на диван и закусила губу до боли. Мама молча наблюдала за ней, скрестив руки на груди.
— Что случилось?
— Тамара Ивановна пускает слухи, что я изменила Денису.
— А Денис?
— Денис, — Оля горько усмехнулась, — наверное, как всегда, верит мамочке.
Она схватила телефон и набрала номер мужа. Долгие гудки. Потом — голосовая почта.
— Прекрасно.
Мама осторожно взяла её за руку.
— Может, поедешь, поговоришь с ним?
— Нет. Если он готов верить этому… — голос Оли дрогнул. — Пусть сам звонит.
Она потянулась за чашкой, но рука дрожала так сильно, что чай расплескался по скатерти. В этот момент телефон снова зазвонил. СМС.
«Оль, перезвони. Надо поговорить.»
Она положила телефон обратно, не отвечая.
— Будешь звонить? — спросила мама.
— Позже.
За окном стемнело. Где-то вдалеке завывал ветер, предвещая дождь. Оля подошла к окну и прижала ладонь к холодному стеклу.
— Мам, а если… если он и правда поверил?
Мама не ответила. Но её молчание было красноречивее любых слов.
Денис пятый раз за вечер перечитал сообщение от матери: «Сынок, она тебя никогда не любила. Сейчас все соседи говорят о её любовнике». Он швырнул телефон на диван и потянулся за бутылкой пива. Холодное стекло обожгло пальцы.
Кот, спавший на подоконнике, недовольно приоткрыл один глаз.
— Что, Барсик, тоже осуждаешь?
Животное равнодушно зевнуло и отвернулось.
Денис сделал большой глоток, затем резко поставил бутылку на стол. Пена брызнула на клавиатуру ноутбука.
— Чёрт!
Он схватил бумажное полотенце и начал стирать липкие пятна. Экран ноутбука ожил, показав забытую вкладку — их с Олей общий облачный аккаунт.
Денис замер.
Среди файлов мелькнула папка «Переписка с Леной». Он щёлкнул по ней, чувствуя, как сердце начинает биться чаще.
Открылся чат Оли с её лучшей подругой. Последнее сообщение было отправлено вчера:
— Лен, я не могу так больше. Если он не выберет между мной и мамой, я не вернусь.
Денис ощутил, как в висках застучало. Он пролистал вверх.
— Она снова перестирала все мои вещи! Нарочно!
— А Денис?
— Как всегда. «Мама просто хотела помочь».
— Может, поговорить с ним серьёзно?
— Я пыталась. Он или отмахивается, или смотрит на меня, как на истеричку.
Денис откинулся на спинку кресла. В комнате стало душно. Он встал, распахнул окно, но осенний воздух не принёс облегчения.
На кухне зазвонил телефон. Мама. Он проигнорировал.
Вернувшись к ноутбуку, он увидел новую строку в переписке:
— Лен, а если… если я не вернусь вообще?
Денис резко захлопнул крышку ноутбука.
Барсик запрыгнул на стол и потёрся мордой о его руку.
— Идиот я, да?
Кот громко замурлыкал в ответ.
Денис потянулся за телефоном. Пальцы сами набрали знакомый номер. Два гудка. Три.
— Алло? — голос Оли звучал устало.
— Оль… — он внезапно осознал, что не знает, что сказать.
Тишина в трубке затягивалась.
— Ты… ты знаешь, что твоя мама распускает слухи? — наконец спросила Оля.
— Я…
— Что я якобы с любовником?
— Оль, давай не…
— Нет, Денис, давай. Давай как раз об этом. Ты ведь поверил?
Он сглотнул.
— Я не знаю…
— Вот и всё, что мне нужно было услышать.
Щелчок в трубке. Денис остался сидеть с телефоном в руке, глядя, как на экране гаснет надпись «Вызов завершён».
За дверью послышался звук ключей.
— Сынок, ты дома? — раздался голос Тамары Ивановны.
Денис медленно поднялся. Впервые за долгое время он чётко понимал, что скажет матери.
Барсик спрыгнул со стола и гордо направился к двери, будто собирался открывать её первым.
Половина бутылки виски опустела быстрее, чем Денис успел это осознать. Он сидел на кухне, уставившись в потрескавшуюся от времени фотографию на холодильнике — их с Олей свадебное фото. Она смеялась, прижавшись к его плечу.
— Чёрт!
Стеклянный стакан со звоном разлетелся о стену. Кот испуганно метнулся под диван.
Денис схватил ключи и, не надевая куртку, выскочил на лестничную площадку. Лифт ехал мучительно медленно.
— …ну и пусть бегает, — из лифта выходила соседка Ирина, но, увидев Дениса, резко замолчала.
Он проигнорировал её и втиснулся в кабину.
Дождь хлестал по лицу, когда он выбежал во двор. Машина завелась с третьей попытки.
— Навигатор, — бормотал он, тыкая пальцем в телефон, — покажи дорогу к…
Голос навигатора казался издевательски спокойным.
«Через 300 метров поверните направо».
Дорога сливалась в мокрую полосу. Знакомые улицы мелькали за окном.
— …поверните налево… через 200 метров место назначения будет справа…»
Дом тёщи. Оля была здесь. Он знал.
Денис резко затормозил, едва не въехав в забор. Дождь усилился. Он не взял зонт.
— Оль! — его голос потонул в шуме ливня.
Он нажал на звонок. Раз. Два. Три раза.
Свет в прихожей зажёгся. Дверь открыла тёща — в махровом халате, с подозрительным взглядом.
— Денис? Ты пьян?
— Где Оля?
— Спит. Иди домой.
Он упёрся рукой в косяк.
— Мне нужно поговорить.
— В таком состоянии?
Из глубины дома донёсся шум. Оля стояла в дверном проёме, бледная, в мятых пижамных штанах и его старой футболке.
— Ты… — её голос дрогнул, — ты вообще в себе?
Дождь капал с его волос на пол.
— Оль, я…
— Заходи, — неожиданно сказала тёща, — но только чтобы высохнуть. Потом сразу уходи.
Они сидели на кухне. Оля держала в руках чашку чая, но не пила.
— Ты знаешь, — начала она тихо, — что твоя мама сказала всем соседям?
Денис опустил голову.
— Знаю.
— И?
— Я поговорил с ней.
— И?
Он сжал кулаки.
— Она сказала… что просто переживает за меня.
Оля резко встала, чашка грохнулась о стол.
— Боже мой, Денис! Да ты слепой! Она специально! Она с самого начала…
— Оль, она же моя мать!
— А я кто? — её голос сорвался на шёпот, — Я три года была твоей женой. А ты… ты даже не защитил меня.
Она отвернулась, но он успел увидеть слёзы.
— Я… — Денис встал, шатаясь, — Я попробую ещё раз поговорить…
— Уходи.
— Оль…
— Уходи! — она вдруг закричала, — Пока я не позвонила в полицию! Ты пьян, Денис!
Тёща молча открыла дверь.
Дождь уже закончился. Лужи отражали уличные фонари. Денис сел в машину, но не завёл мотор.
На телефон пришло сообщение:
«Кот не ест. Когда вернёшься?»
От кого: Мама.
Он выключил телефон.
Где-то в доме зажглось окно. На мгновение ему показалось, что там стоит Оля. Но, приглядевшись, он увидел лишь пустую штору, колышущуюся от сквозняка.
Денис проснулся с тяжестью во всем теле. Солнечный луч пробивался сквозь незадернутые шторы, ударяя прямо в глаза. Он застонал и накрыл лицо подушкой. Вчерашний вечер вспоминался обрывками — дождь, крик Оли, её глаза, полные слёз…
На тумбочке пищал телефон. Мама. Опять мама.
Он потянулся за стаканом воды и вдруг услышал голоса из кухни.
— …конечно, он вернётся, — раздавался знакомый мамин голос, — просто нужно время.
Денис замер.
— А та стерва? — это был голос тёти Гали.
— Оля? — мама фыркнула, — Да он уже понял, какая она на самом деле. Я же сразу говорила — не пара она ему.
Денис тихо подошёл к двери.
— Но как ты её выжила-то? — хихикнула тётя Галя.
— Да легко! — мама снизила голос, и Денису пришлось напрячь слух, — Я просто дала понять, кто в доме хозяин. Стирала её вещи, переставляла её дурацкие вазочки… А этот слух про любовника — вообще гениально получилось!
Денис почувствовал, как по спине побежали мурашки.
— А если Денис узнает?
— Да он и так уже догадывается, — мама махнула рукой, — но что он сделает? Я же его мать. Он всегда выбирает меня.
Стакан выскользнул из рук Дениса и разбился о пол.
На кухне воцарилась мёртвая тишина.
— Сынок? — испуганно позвала мама.
Денис распахнул дверь.
— Всё. Хватит.
Мама побледнела.
— Ты… ты что-то не так понял…
— Я всё понял идеально, — его голос звучал хрипло, — ты специально уничтожала наш брак.
Тётя Галя поспешно стала собирать сумку.
— Я… я пожалуй пойду…
Денис не стал её останавливать. Он смотрел только на мать.
— Собирай вещи.
— Что?
— Ты съезжаешь. Сегодня.
— Денис! — мама вскочила, — Да как ты можешь! Я же всё для тебя!
— Нет, — он медленно покачал головой, — всё для себя.
Он развернулся и пошёл в спальню. За спиной раздался истеричный вопль:
— Она тебя бросила! А я всегда буду с тобой!
Денис захлопнул дверь.
Телефон лежал на кровати. Он взял его, прокрутил контакты… и набрал номер Оли.
Гудки. Долгие гудки.
Наконец — щелчок.
— Алло? — голос Оли звучал настороженно.
— Оль… — Денис сглотнул, — я знаю всю правду.
Тишина.
— Какая разница теперь? — наконец ответила она.
— Разница есть. Я… я выгоняю её. Сегодня.
Снова тишина.
— Оля?
— Это твой выбор, — её голос дрогнул, — но я не знаю, достаточно ли этого.
Денис закрыл глаза.
— Я понимаю.
Он услышал, как на другом конце кто-то что-то говорит Оле фоново. Её мама, наверное.
— Мне нужно идти, — сказала Оля.
— Подожди! — Денис стиснул телефон, — Кот… кот скучает.
На мгновение воцарилась тишина.
— Барсик?
— Да. Он… он не ест.
Оля вздохнула.
— Консервы в верхнем шкафу. Он их любит.
Щелчок. Разговор окончен.
Денис опустился на кровать. За дверью рыдала мать. На кухне звонил чайник. А где-то в другом доме, возможно, плакала его жена.
Он посмотрел на свадебное фото на тумбочке. Они с Олей смеялись, обнявшись. Казалось, это было в другой жизни.
Неделю спустя Денис стоял у дверей тёщиного дома с букетом роз. Они были Олины любимые — алые, с едва распустившимися бутонами. Он поправил галстук, хотя знал, что выглядит нелепо — в костюме, с цветами, под моросящим осенним дождём.
Дверь открыла тёща. Её взгляд скользнул по цветам, потом по его лицу.
— Она не хочет тебя видеть.
— Пожалуйста, — голос Дениса сорвался, — скажите ей… скажите, что я выгнал маму. Что она теперь живёт у тёти Гали.
Тёща покачала головой.
— Это уже ничего не изменит, сынок.
Из глубины дома донесся голос Оли:
— Мам, кто там?
Тёща обернулась, потом снова посмотрела на Дениса. В её глазах мелькнуло что-то похожее на жалость.
— Подожди здесь.
Дверь закрылась. Денис стоял, чувствуя, как капли дождя стекают за воротник. Через стеклянную вставку он видел, как тёща о чём-то разговаривает с Олей. Жена стояла спиной, в тех же мятых пижамных штанах и его футболке.
Дверь снова открылась. Теперь перед ним стояла Оля. Без макияжа, с тёмными кругами под глазами. Красивее, чем когда-либо.
— Ты выгнал её?
— Да.
— Почему только сейчас?
Денис сглотнул. Букет в его руках дрожал.
— Я… я был слеп. Но теперь я вижу. Вижу, что ты для меня важнее.
Оля скрестила руки на груди. Её пальцы вцепились в локти так, что побелели костяшки.
— А если она попросится обратно? Если заболеет? Если скажет, что без тебя умрёт?
— Я уже принял решение, — Денис протянул цветы, — я выбираю тебя.
Оля не взяла букет. Она смотрела куда-то за его плечо, где дождь рисовал мокрые узоры на асфальте.
— Я не знаю, Денис. Я не знаю, смогу ли снова доверять. Каждый раз, когда ты задержишься, я буду думать — он у мамы? Каждый твой странный взгляд — ты сравниваешь меня с ней?
Она замолчала, глядя ему прямо в глаза.
— Ты разбил мне сердце. И я не уверена, что ты сможешь его починить.
Дождь усиливался. Розы в руках Дениса начали осыпаться, алые лепестки падали на мокрые ступеньки.
— Я готов ждать. Столько, сколько понадобится.
Оля покачала головой.
— Возвращайся домой, Денис. Позаботься о Барсике. А мне… мне нужно время.
Дверь закрылась. На пороге остались лежать только несколько алых лепестков. Денис стоял ещё минут пять, потом медленно разжал пальцы. Букет упал в лужу.
Он шёл к машине, когда телефон вдруг завибрировал. Сообщение от Оли:
«Барсик любит, когда чешут за ухом. И корми его только той рыбой, что в синей упаковке.»
Денис уставился на экран. Потом медленно начал набирать ответ:
«Спасибо. Я буду ждать.»
Он так и не нажал «отправить».
**Эпилог**
Прошло три месяца.
Денис сидел на кухне в своей – теперь уже только своей – квартире и гладил Барсика, который наконец-то начал нормально есть. Ветер стучал мокрыми ветками в окно, а на столе лежало письмо.
Оля писала:
«Денис, я не знаю, как сказать это правильно, поэтому скажу прямо – я подаю на развод. Не потому, что ненавижу тебя. И даже не потому, что не простила. Просто некоторые вещи, когда ломаются, уже не склеишь. Мы с тобой стали чужими за эти месяцы, и, кажется, нет пути назад.
Мама говорит, что я поступаю правильно. Но ты знаешь – я больше не слушаю чужих советов.
Барсика можешь оставить себе. Он к тебе привык.
Оля.»
Денис сложил письмо, сунул его в ящик стола и налил себе кофе. Оно было горьким – он снова забыл купить сахар.
В дверь позвонили.
На пороге стояла Тамара Ивановна с сумками.
— Сынок, — сказала она, улыбаясь. — Я приехала.
Денис посмотрел на мать, потом на пустую квартиру, где теперь не было ни Оли, ни её вещей, ни даже её запаха.
— Да, — тихо ответил он. — Похоже, что так.»
Отошёл, пропуская мать внутрь.
Барсик фыркнул и убежал в спальню.
