Татьяна вышла из нотариальной конторы с папкой документов под мышкой. Шесть месяцев ожидания наконец закончились. Трёхкомнатная квартира в центре города официально принадлежала ей по праву наследования от дедушки Петра Михайловича. Старик был дальновидным — завещание составил заблаговременно, ещё когда здоровье позволяло самостоятельно ходить к нотариусу.
Квартира располагалась в кирпичном доме девяностых годов постройки. Семьдесят квадратных метров, отдельные комнаты, кухня пятнадцать метров, два санузла. Дедушка поддерживал жильё в хорошем состоянии — свежий ремонт, новая сантехника, встроенная мебель в прихожей. Район считался престижным, рядом парк, школы, поликлиника.
Пока шло оформление наследства, Татьяна с мужем Константином снимали однокомнатную квартиру на окраине. Платили тридцать тысяч в месяц, плюс коммунальные услуги. Константин работал водителем в транспортной компании, получал сорок пять тысяч рублей. Но часто случались задержки зарплаты, простои, штрафы за нарушения — в итоге на руки оставалось меньше. Татьяна трудилась бухгалтером в торговой фирме, зарплата восемьдесят пять тысяч стабильно.
После получения свидетельства о праве собственности Татьяна предложила мужу переехать в наследственную квартиру. Константин обрадовался — никакой аренды, просторные комнаты, удобное расположение. Можно будет откладывать деньги, которые раньше уходили на съём жилья.
— Представляешь, Тань, какая экономия получится? — говорил муж, рассматривая фотографии квартиры на телефоне. — Тридцать тысяч в месяц остаётся в семье. За год набегает приличная сумма.
— Да, удобно будет, — соглашалась Татьяна. — Дедушка хорошую квартиру оставил.
Костя крутил в руках ключи от новой квартиры, планировал, где поставить компьютерный стол, куда переместить спортивные тренажёры. О том, что квартира принадлежит исключительно жене, разговора не было. Казалось естественным — муж и жена, общее хозяйство.
В субботу утром позвонила свекровь Галина Ивановна. Женщине было пятьдесят восемь лет, работала диспетчером на автобазе, получала шестьдесят тысяч рублей. Жила в двухкомнатной хрущёвке, доставшейся от родителей.
— Татьяночка, можно приехать посмотреть на вашу новую квартиру? — голос звучал заинтересованно. — Костя рассказывал, что большая, в хорошем районе.
— Конечно, Галина Ивановна, приезжайте. Покажу всё.
Свекровь приехала через час с большой сумкой. Оттуда достала рулетку, блокнот, карандаш и какие-то листы бумаги. Татьяна удивилась такой основательной подготовке, но ничего не сказала.
— Ого, какая просторная прихожая! — Галина Ивановна тут же начала измерять стены рулеткой. — А сколько метров общая площадь?
— Семьдесят квадратных, — ответила Татьяна.
— Отлично! А комнаты изолированные?
— Да, все отдельные. Гостиная двадцать метров, спальня пятнадцать, кабинет двенадцать.
Свекровь записывала цифры в блокнот, кивала с удовлетворением. Прошла по всем комнатам, заглянула в кладовку, проверила состояние окон и балкона.
— Костик, а покажи маме кухню, — попросила Галина Ивановна.
Константин повёл мать на кухню, рассказывал про встроенную технику, посудомоечную машину, вытяжку. Свекровь внимательно осматривала каждый шкафчик, проверяла краны, открывала холодильник.
— Татьяна, а можно чайку попьем? Поговорить хочется, — предложила свекровь, устраиваясь за кухонным столом.
Татьяна поставила чайник, достала печенье, нарезала лимон. Галина Ивановна разложила перед собой листы бумаги — оказались планами квартир из риэлторских объявлений.
— Знаешь, Татьяночка, я тут подумала, — начала свекровь, размешивая сахар в чае. — У вас квартира большая, но семья маленькая. Два человека в трёх комнатах — это расточительство какое-то.
Татьяна молча слушала, предчувствуя неладное.
— Подумалось мне — а что если продать твою квартиру и купить две однушки? Одну вам, другую мне. Всем удобно, всем хорошо. Я её сдавать буду дополнительный доход.
Константин поднял голову от чашки, заинтересованно посмотрел на мать.
— Мам, а это идея. Тань, что думаешь?
Татьяна отхлебнула чай, медленно поставила чашку на блюдце. Спокойствие не покидало её, но удивление росло с каждой секундой.
— Галина Ивановна, а с какой стати мне продавать свою квартиру?
— Ну как с какой? — свекровь развернула один из планов. — Смотри, я нашла варианты. Однушка в Северном районе, тридцать восемь метров, четыре миллиона. Вторая в Восточном, сорок метров, четыре с половиной. Твоя квартира стоит около одиннадцати миллионов, по оценке риэлтора. Покупаем две однушки за восемь с половиной, остаётся два с половиной миллиона на ремонт и обустройство.
— И эти деньги как делить предлагается? — уточнила Татьяна.
— Ну, поровну, конечно. Ты ремонт сделаешь в своей однушке, я в своей. Справедливо же.
Константин энергично кивал, поддерживая материнскую идею.
— Тань, если честно, то мать права. Зачем нам столько места? А деньги лишними не будут. Можно машину поменять, в отпуск съездить нормальный.
— А почему именно я должна продавать квартиру? — спросила Татьяна. — Почему не ты, Галина Ивановна, свою двушку не продашь и не купишь однушку?
— Так у меня денег не хватит на приличную однушку! — свекровь всплеснула руками. — А у тебя квартира дорогая, в центре. Можно и поделиться с родными.
— Поделиться? — Татьяна поставила чашку с лёгким стуком. — Квартира принадлежит мне лично. По наследству от дедушки.
— Ну да, тебе. Но семья же одна. Костик мой сын, ты жена ему. Значит, всё общее.
Татьяна посмотрела на мужа. Константин избегал прямого взгляда, рассматривал планы квартир на столе.
— Костя, ты как считаешь? Квартира общая или моя?
— Ну… формально твоя, конечно. Но если разумно рассуждать, то семье это пойдёт на пользу. Мать не чужой же человек.
Галина Ивановна довольно улыбнулась, услышав поддержку сына.
— Вот видишь, Татьяночка. Костик понимает, что семья — это одно целое. А ты как-то… эгоистично мыслишь.
— Эгоистично? — брови Татьяны поползли вверх. — А где эгоизм-то?
— Да как же! Получила квартиру просто так, за красивые глаза. Дедушка добрый был, внучку пожалел. А теперь родню в расчёт не берёшь.
— Галина Ивановна, дедушка оставил квартиру мне потому, что я о нём заботилась. Лекарства покупала, к врачам возила, продукты привозила. А где были все остальные родственники?
— Ну так все заняты были! У каждого свои дела, работа, проблемы.
— Я тоже работала. И училась заочно. Но время находила.
Свекровь поджала губы, явно недовольная таким поворотом разговора.
— Хорошо, ухаживала. Молодец. Но квартира большая, а вас двое. Нерационально это.
— Рациональность — дело каждого, — Татьяна встала из-за стола, начала убирать посуду. — Хочу жить в трёх комнатах — моё право.
Константин неловко ёрзал на стуле, понимая, что разговор принимает неприятный оборот.
— Мам, может, не будем сегодня это обсуждать? Татьяна только что оформила наследство, пусть привыкнет.
— А что тут привыкать? — Галина Ивановна собрала планы квартир в стопку. — Я же не прошу подарить мне что-то. Справедливый обмен предлагаю.
— Какой справедливый? — не выдержала Татьяна. — Вы хотите получить квартиру за мой счёт. Где тут справедливость?
— За твой счёт? Да ты с ума сошла! Две однушки покупаем, две семьи живут отдельно. Всем хорошо.
— Хорошо будет вам. А я теряю площадь, теряю престижный район, теряю деньги.
Свекровь встала, начала собирать сумку.
— Знаешь что, Татьяна, подумай хорошенько. Я не настаиваю, но идея разумная. Костик, проводи маму.
После ухода свекрови Константин остался на кухне, мрачно рассматривая оставшиеся крошки от печенья.
— Ты чего на мать так набросилась? — спросил муж. — Нормальное предложение делала.
— Нормальное? Костя, это моя квартира. От моего дедушки. Понимаешь?
— Понимаю. Но семья же. Мать не чужая.
— А я что, чужая? Почему интересы твоей матери важнее моих?
— Да не важнее. Просто… не понимаю, зачем нам столько места. Лишние деньги пригодились бы.
Татьяна села напротив мужа, пристально посмотрела в глаза.
— Костя, квартира принадлежит мне лично. Это не совместно нажитое имущество. Я имею право распоряжаться наследством как хочу.
— Имеешь, конечно. Но мы муж и жена. Должны общие решения принимать.
— Общие решения по общим вопросам. А это моя собственность.
Константин тяжело вздохнул, поднялся из-за стола.
— Ладно, твоё право. Только подумай — может, мать действительно права? Две отдельные квартиры лучше одной большой.
На следующий день, когда Татьяна была на работе, позвонила свекровь.
— Татьяночка, я тут ещё варианты нашла. Однушки хорошие, в новостройках. Можешь вечером глянуть?
— Галина Ивановна, я уже сказала вчера. Квартиру продавать не буду.
— Ну не спеши с ответом. Я оценку заказала у риэлтора, точную стоимость узнаем. Может, ещё выгоднее получится.
— Зачем вы заказывали оценку моей квартиры?
— Да просто для информации. Чтобы точно знать, сколько денег в итоге получится.
Татьяна прикрыла глаза, считая до десяти.
— Галина Ивановна, отмените оценку. Я квартиру не продаю.
— Ну что ты упрямишься? Костик же согласен.
— Костя может соглашаться на что угодно. Но решаю я.
— Хорошо, хорошо. Подумай ещё. Время есть.
Вечером муж пришёл домой в задумчивом настроении. Долго молчал, ужинал, потом всё-таки заговорил.
— Тань, а может, мать права? Если честно посмотреть на ситуацию…
— Костя, мы вчера это обсуждали.
— Обсуждали, да. Но я ещё раз подумал. Видишь ли, если смотреть объективно, то такая сделка — это разумный семейный шаг. Все ведь в одной лодке.
Татьяна отложила вилку, внимательно посмотрела на мужа.
— В одной лодке? А что лично ты вкладываешь в эту лодку?
— Как что? Работаю, деньги приношу.
— Сорок пять тысяч? Из которых половину отдаём на аренду?
— Ну не половину же. И потом, не только в деньгах дело.
— А в чём ещё?
Константин замялся, подбирая слова.
— Ну… моральная поддержка, помощь по хозяйству. Муж же я тебе.
— Муж. И что это даёт тебе права на моё наследство?
— Не права, а… участие в семейных решениях.
Татьяна встала из-за стола, прошла в комнату. Достала из шкафа папку с документами, вернулась на кухню. Разложила перед мужем свидетельство о праве наследования, выписку из Единого государственного реестра недвижимости, справку о стоимости квартиры.
— Читай, — сказала спокойно. — В графе «собственник» чьё имя написано?
Константин неохотно взглянул на документы.
— Татьяна Сергеевна, — прочитал вслух. — Ну и что?
— А то, что это моя квартира. Только моя. Не наша, не семейная, не общая.
Муж откинулся на спинку стула, усмехнулся.
— Формально — да. А по существу мы семья. Всё должно решаться вместе.
— По существу ты получаешь комфортное жильё в центре города бесплатно. Этого мало?
Константин помолчал, понимая, что логически возразить нечего. Затем тон стал более серьёзным.
— Тань, ты не понимаешь. Это не обсуждение больше, а твоя позиция. Окончательная?
— Окончательная.
Татьяна спокойно собрала документы, убрала в папку, закрыла ящик стола. Разговор был исчерпан.
На следующий день Галина Ивановна позвонила рано утром.
— Татьяночка, я тут ещё подумала про наше вчерашнее обсуждение. Может, не нужно торопиться? Давай найдём компромисс.
— Галина Ивановна, никакого обсуждения не было. Было ваше предложение и мой отказ.
— Ну как же отказ? Мы же семья! Костик мой сын, значит, его интересы должны учитываться.
— Интересы сына учтены. Муж получает бесплатное жильё в отличной квартире.
— Да что за жадность такая! — голос свекрови стал резче. — Получила наследство и сразу зазнобилась? А как же родня?
— Родня при чём? Квартиру оставил дедушка мне лично.
— Ишь ты! А когда замуж выходила, обещала быть в радости и в горе. Получается, радость только твоя?
Татьяна сбросила вызов. Через час Галина Ивановна перезвонила.
— Татьяна, ты трубку сбросила. Это невежливо.
— Считаю разговор законченным.
— Ничего не закончено! Мы ещё поговорим. И Костик со мной согласен — семейные вопросы семьёй решаются.
— Это не семейный вопрос. Это мое наследство.
— Твоё, твоё… А потом что? Будешь своих детей тоже записывать только на себя?
— До свидания, Галина Ивановна.
На этот раз Татьяна заблокировала номер свекрови в телефоне. Звонки прекратились, но начались сообщения через Константина.
— Мать говорит, ты её заблокировала, — сказал муж вечером. — Это же глупо. Женщина переживает.
— Пусть переживает тише.
— Тань, ну нельзя же так с родителями. Мать хотела как лучше.
— Лучше для кого?
— Для всех. Две отдельные квартиры действительно удобнее.
— Костя, я уже объяснила свою позицию. Больше обсуждать нечего.
Константин стал избегать прямых разговоров о квартире, но начал придираться к мелочам. Недоволен едой, не нравится расстановка мебели, слишком яркий свет, слишком тихо работает телевизор. Постоянные претензии по любому поводу.
— Ты стала какая-то холодная, — заявил муж через неделю. — Живём как чужие люди.
— А как должны жить?
— Как семья. Обсуждать планы, принимать решения вместе.
— Какие планы? Что продать мою квартиру?
— Не только это. Вообще всё. У меня тоже есть мнение, между прочим.
— Имеешь право на мнение. Но не на распоряжение моей собственностью.
— Вот видишь! Моя собственность, моя квартира, мои права. А где семья в этом?
Татьяна внимательно посмотрела на мужа. Константин нервно ходил по кухне, жестикулировал, явно накопившиеся претензии требовали выхода.
— Костя, а что ты вкладываешь в эту семью? Конкретно.
— Как что? Работаю, деньги приношу, помогаю по дому.
— Сорок пять тысяч рублей и мытьё посуды раз в неделю?
— Не только деньги важны! Моральная поддержка, понимание, забота.
— А где эта поддержка, когда твоя мать требует продать мою квартиру?
— Мать хочет жить лучше. Что в этом плохого?
— За мой счёт хочет жить лучше.
— За счёт семьи! Мы же не чужие!
Константин остановился перед женой, попытался взять за руки. Татьяна отстранилась.
— Тань, ну что с тобой? Раньше ты была другая. Добрая, отзывчивая.
— Была. Пока не столкнулась с жадностью.
— Какая жадность? Мы предлагаем разумный план!
— Мы? Значит, ты с матерью заодно?
— Я за семью. За общие интересы.
— Чьи общие? Твои и материны?
Муж не ответил. Ушёл в другую комнату, громко хлопнув дверью. Вечером собрал сумку и уехал к матери.
Татьяна провела спокойный вечер. Почитала книгу, посмотрела фильм, легла спать в тишине. Никто не хлопал дверьми, не высказывал претензий, не строил планов за её счёт.
Константин вернулся через два дня. Вошёл в квартиру с серьёзным видом, сел напротив жены.
— Мне нужно кое-что сказать, — начал торжественно.
— Слушаю.
— Я понял, в чём проблема. Ты не умеешь быть в команде. Всё воспринимаешь как личное нападение.
— Продолжай.
— Семья — это компромиссы. Нельзя жить только своими интересами. А ты превратила дом в частную территорию.
Татьяна молча слушала, изучая лицо мужа. Константин говорил уверенно, явно репетировал речь.
— И что ты предлагаешь?
— Давай начнём сначала. Забудем все обиды. Будем решать вопросы вместе, как нормальная семья.
— То есть продать квартиру?
— Не обязательно продать. Можно обменять на две поменьше. Или взять ипотеку на вторую квартиру для мамы.
— На мои деньги?
— На семейные. Под залог твоей квартиры.
Татьяна встала, прошла в спальню. Достала из шкафа два больших пакета, начала складывать в них мужнину одежду. Костюмы, рубашки, джинсы, футболки. Аккуратно, не мня ткань.
— Ты что делаешь? — Константин появился в дверях спальни.
Татьяна молча продолжала упаковывать вещи. Обувь в отдельный пакет, документы в папку, зарядные устройства и наушники в коробку.
— Тань, ты что творишь?
— Помогаю тебе собраться.
— Куда собраться? Я дома!
— Это мой дом. А твой — там, где тебя поддерживают и понимают.
Татьяна вынесла пакеты в прихожую, поставила рядом с дверью. Достала из тумбочки паспорт мужа, положила сверху.
— Костя, ты можешь идти.
— Серьёзно? Ты меня выгоняешь?
— Я прекращаю отношения с человеком, который считает моё наследство семейным активом.
— Но мы же муж и жена!
— Были. До того момента, как ты встал на сторону чужих интересов против моих.
Константин постоял в нерешительности, потом взял пакеты.
— Хорошо. Надеюсь, ты одумаешься. Позвонишь, когда остынешь.
— Не позвоню.
— Тань, не говори глупости. Мы семья.
— Нет. Семья — это когда супруг защищает интересы жены, а не строит планы за её счёт.
Муж ушёл, не хлопнув дверью. Видимо, надеялся, что жена одумается через пару дней.
Убрала запасной комплект ключей, который когда-то дала свекрови на всякий случай. Галина Ивановна больше не сможет приехать с рулеткой измерять чужие квадратные метры.
Через день пришло сообщение от Константина: «Остыл, хочу поговорить. Можно встретиться?»
Татьяна не ответила. Через неделю: «Мы же взрослые люди, можем обсудить всё спокойно». Снова тишина.
Ещё через две недели: «Мать согласна отказаться от идеи с квартирами. Можем жить как раньше».
«Как раньше не получится. Теперь я знаю, что для тебя важнее», — написала Татьяна.
«Важнее семья. Я же говорил».
«Семья — это ты и твоя мать. А я была источником финансирования ваших планов».
Больше сообщений не приходило.
Через месяц встретились в ЗАГСе. Развод по обоюдному согласию, совместно нажитого имущества нет, детей нет. Пятнадцать минут на оформление документов.
— Не передумаешь? — спросил Константин на пороге.
— Нет.
— А мать действительно больше не будет поднимать тему квартиры.
— Знаю. У неё теперь нет оснований.
Бывший муж ушёл с пустыми руками. Также, как и пришёл в жизнь Татьяны. Никаких прав на наследство супруга у экс-мужа не было и никогда не будет.
Татьяна поменяла замки в квартире. Установила новую входную дверь с усиленным запором. Больше никто не будет планировать продажу её дедушкиного наследства.
Галина Ивановна один раз попыталась дозвониться с чужого номера. Услышав голос бывшей невестки, сразу сбросила вызов. Видимо, поняла — планы за чужой счёт больше не работают.
В квартире стало тихо и спокойно. Татьяна расставила мебель по своему вкусу, повесила картины, которые нравились ей, а не мужу. Купила новое постельное бельё ярких цветов — Константин предпочитал серые тона.
По вечерам стало больше времени на себя. Никто не жаловался на освещение, не критиковал выбор фильмов, не планировал траты чужих денег.
Дедушка Пётр Михайлович оставил квартиру той, кто заботился о нём при жизни. Мудрый был человек — понимал, что наследство притягивает не только любящих родственников, но и тех, кто считает чужую собственность семейным активом.
Татьяна больше никому не давала запасные ключи. И уж точно никто не прикладывал к её имуществу чужую рулетку с грандиозными планами перепланировки.
