— Подпиши здесь, и здесь тоже, — свекровь подсунула мне какие-то бумаги прямо за праздничным столом, когда все поздравляли моего мужа Павла с днём рождения.
Я взглянула на документы. Договор дарения. На квартиру, которую мы с Павлом купили в ипотеку три года назад.
— Это что такое? — тихо спросила я, стараясь не привлекать внимания гостей.
— Тише, Таня, не порти праздник сыну, — Лидия Петровна улыбнулась той самой улыбкой, от которой у меня всегда мурашки по коже. — Это просто формальность. Для налоговой. Павлик всё объяснит потом.
Я посмотрела на мужа. Он отводил глаза, наливая очередную рюмку дяде Коле.
— Павел, что происходит? — я положила документы на стол, не подписав.
— Потом поговорим, — буркнул он.
— Нет, сейчас поговорим, — я встала из-за стола.
Гости замолчали. Все смотрели на нас. Лидия Петровна театрально вздохнула.
— Вот всегда ты так, Танечка. Всё тебе не так, всё тебе не эдак. Мы тут для сына стараемся, праздник организовали, а ты…
— А я не буду подписывать документы на передачу нашей квартиры вам в дар! — громко сказала я.
В комнате повисла тишина. Даже музыка как будто стихла.
— Какая невестка неблагодарная попалась, — громко прошептала свекровь своей сестре. — Жадная такая. Мы им на первый взнос помогали, а она…
— Вы нам не помогали! — не выдержала я. — Мы сами копили три года! У меня все чеки есть, все переводы!
— Паша, угомони свою жену! — рявкнула Лидия Петровна. — Что люди подумают!
Павел встал, подошёл ко мне.
— Тань, давай выйдем, поговорим.
Мы вышли на кухню. Я была в бешенстве.
— Ты можешь объяснить, что происходит? Почему твоя мать требует, чтобы я подписала дарственную на нашу квартиру?
Павел сел на табурет, обхватил голову руками.
— Мам сказала, что это нужно для какой-то схемы с налогами. Типа мы сэкономим кучу денег, если квартира будет на ней записана.
— Ты серьёзно? Ты веришь в эту чушь?
— Ну мама же плохого не посоветует…
— Павел, твоей матери пятьдесят два года. Она здоровая женщина, работает главбухом в крупной фирме. Зачем ей наша квартира?
— Не знаю, Тань. Она сказала — надо, значит, надо.
Я не могла поверить своим ушам. Мой муж, взрослый тридцатидвухлетний мужчина, готов был отдать квартиру, за которую мы выплачиваем ипотеку, просто потому что «мама сказала».
— Я не подпишу эти документы, — твёрдо сказала я.
— Тогда мама обидится.
— Пусть обижается! Это наша квартира, мы за неё платим по двадцать пять тысяч каждый месяц!
В кухню вошла Лидия Петровна. За ней — её сестра Валентина.
— Ну что, договорились? — сладко спросила свекровь.
— Нет, не договорились, — ответила я. — Я не буду подписывать никакие документы.
Лицо Лидии Петровны мгновенно изменилось. Маска доброй свекрови слетела.
— Ах ты… — она осеклась, вспомнив о гостях в соседней комнате. — Паша, твоя жена совсем страх потеряла. Я тебе говорила, не надо было на ней жениться. Нашёл себе… непонятно кого!
— Мам, не надо так, — слабо попытался возразить Павел.
— Что не надо? Я тебе сколько раз говорила — Танька тебе не пара! Посмотри на неё — работает продавцом в магазине косметики! А строит из себя невесть что! Квартира, видите ли, её! Да если бы не я, вы бы до сих пор по съёмным углам скитались!
— Это неправда! — возмутилась я. — Мы сами накопили на первоначальный взнос! Сами!
— Сами? — Лидия Петровна расхохоталась. — Да ты со своей зарплатой в тридцать тысяч за всю жизнь бы не накопила! Это мой сын всё заработал!
— Я зарабатываю сорок пять тысяч с премиями! И откладывала каждый месяц по пятнадцать тысяч!
— Ой, не смеши меня! Пятнадцать тысяч! Да я столько за один поход в салон красоты трачу!
Валентина поддакивала, качая головой.
— Лида права, Паша. Зачем тебе такая жена? Которая родной матери не доверяет?
Я посмотрела на мужа. Он молчал, разглядывая пол.
— Павел, скажи хоть что-нибудь! — взмолилась я.
— Тань… Может, правда подпишешь? Ну что тебе стоит? Мама же не чужой человек.
Это был последний удар. Мой собственный муж предал меня.
— Знаете что? — я сняла фартук, который надела, чтобы помочь с праздничным столом. — Справляйтесь тут сами. Я ухожу.
— И правильно! — крикнула мне вслед Лидия Петровна. — Уходи! Нам такая невестка не нужна!
Я вышла из кухни, прошла через гостиную, где притихшие гости делали вид, что ничего не слышали. Схватила сумку и вышла из квартиры.
На улице было холодно. Ноябрьский ветер пробирал до костей. Я достала телефон, вызвала такси. Пока ждала машину, Павел позвонил раз десять. Я не брала трубку.
Приехала к своей подруге Оле. Она открыла дверь, увидела моё заплаканное лицо и без лишних вопросов обняла.
— Проходи, грей чайник. Рассказывай.
Я рассказала всё. Про дарственную, про скандал, про то, как Павел встал на сторону матери.
— Ничего себе! — Оля была в шоке. — Они что, совсем обнаглели? Отдай им квартиру просто так?
— Лидия Петровна говорит, что это для налоговой оптимизации.
— Тань, я работаю юристом. Никакой оптимизации тут нет и быть не может. Это чистой воды мошенничество. Они хотят отобрать у вас квартиру.
— Но зачем? У Лидии Петровны есть своя квартира, трёхкомнатная.
— А жадность не знает границ. Может, продать хочет вашу и купить себе дом. Или сестре подарить. Да мало ли что.
Мы пили чай, и я думала, что делать дальше. Возвращаться домой не хотелось.
Утром Павел приехал к Оле. Та не хотела его впускать, но я согласилась поговорить.
— Тань, прости меня, — начал он с порога. — Я дурак. Мама всю ночь мне мозги выносила, что ты меня не любишь, что настоящая жена должна доверять семье мужа.
— И ты ей веришь?
— Я не знаю, что думать. С одной стороны, ты права — квартира наша. С другой — мама никогда мне плохого не желала.
— Павел, твоя мама хочет забрать нашу квартиру! Это не плохо разве?
— Она говорит, что квартира останется нашей, просто будет оформлена на неё. Для налогов.
— Паш, включи мозги! Если квартира будет оформлена на неё, она сможет делать с ней что угодно! Продать, подарить, выписать нас!
— Мама так не сделает…
Я поняла, что это бесполезно. Павел настолько находился под влиянием матери, что не мог мыслить здраво.
— Знаешь что? Давай сделаем так. Ты идёшь домой, к мамочке. А я пока поживу у Оли. Подумаем оба.
— Тань, не надо так. Давай поговорим нормально.
— Мы поговорим, когда ты определишься, кто тебе важнее — жена или мама.
Павел ушёл. А я осталась у Оли.
Прошла неделя. Лидия Петровна названивала мне по десять раз в день. Сначала угрожала, что Павел подаст на развод. Потом умоляла вернуться. Потом снова угрожала. Я не брала трубку.
Павел писал сообщения. Просил вернуться, говорил, что любит. Но о квартире — ни слова. Значит, мама продолжала давить.
На восьмой день ко мне приехала Валентина, сестра свекрови.
— Таня, можно поговорить? — спросила она, когда Оля нехотя впустила её.
— Говорите.
— Понимаешь, Лида очень переживает. Павлик места себе не находит. Может, вы помиритесь?
— Я готова помириться. Но квартиру в дар не отдам.
— Да забудь ты про эту квартиру! — вспылила Валентина. — Что ты к ней привязалась? Лида же объяснила — это для вашей же пользы!
— Для чьей пользы? Для её?
— Ты просто не понимаешь! У Лиды большой опыт в финансовых делах. Она знает, как лучше.
— Если всё так хорошо и выгодно, пусть свою квартиру на меня перепишет. Для оптимизации налогов.
Валентина поперхнулась чаем.
— Ты что, с ума сошла?
— А что? Если это просто формальность, какая разница, кто на кого переписывает?
— Это совсем другое!
— Вот именно. Поэтому я и не подпишу документы.
Валентина ушла ни с чем.
Ещё через неделю мне позвонил отец Павла, Виктор Семёнович. Они с Лидией Петровной развелись десять лет назад, но отношения поддерживали.
— Таня, здравствуй. Можно встретиться?
Я согласилась. Мы встретились в кафе.
— Павел мне всё рассказал, — начал Виктор Семёнович. — Про квартиру, про документы.
— И что вы думаете?
— Думаю, что ты абсолютно права. Лидка всегда такая была — хваткая. Я потому и развёлся с ней. Она и мою квартиру хотела отсудить, хотя я её до брака купил.
— Но Павел не понимает этого!
— Павлик у нас маменькин сынок. Лидка его так воспитала — чтобы без неё шагу ступить не мог. Я пытался вмешаться, но она мне сына настроила против меня.
— И что мне делать?
— Стой на своём. Если сдашься сейчас — потеряешь всё. И квартиру, и мужа. Потому что Лидка тебя выживет, как меня когда-то выжила.
Я поблагодарила Виктора Семёновича за поддержку и поехала обратно к Оле.
Вечером приехал Павел. Выглядел он неважно — похудел, осунулся.
— Тань, давай поговорим серьёзно.
— Давай.
— Мама сказала, что если ты не подпишешь документы, она не будет нас больше поддерживать.
— А мы просили её поддержку?
— Ну… она иногда деньги даёт.
— Паша, мы оба работаем. Нам хватает. Зачем нам её деньги?
— Мама считает, что мы неправильно живём. Что надо инвестировать, вкладывать…
— В её карман?
— Тань, не говори так о моей матери!
— А как мне говорить о женщине, которая хочет отнять у нас квартиру?
— Она не хочет отнять! Она хочет помочь!
— Паша, если ты правда так думаешь, то нам не о чем говорить.
— Ты хочешь развестись? — испуганно спросил он.
— Я хочу, чтобы мой муж защищал меня, а не свою мать. Чтобы наша семья была на первом месте, а не прихоти Лидии Петровны.
— Она моя мать!
— А я твоя жена! Или уже нет?
Павел молчал. Потом встал и ушёл.
Через два дня мне позвонила незнакомая женщина.
— Татьяна? Меня зовут Нина. Я бывшая невестка Лидии Петровны.
— Бывшая?
— Да. Я была замужем за старшим сыном Лидии, Андреем. Мы развелись три года назад.
— И почему вы мне звоните?
— Хочу предупредить. Лидия Петровна сделала с нами то же самое. Заставила переписать квартиру на себя. А потом выжила меня из семьи и оставила сына без жилья.
— Как это?
— Очень просто. Сначала уговорила переписать квартиру на неё якобы для каких-то налоговых схем. Андрей, как и Павел, маменькин сынок, согласился. А через год она эту квартиру продала. Сказала, что нашла выгодный вариант для инвестиций. Деньги, конечно, испарились. А мы остались на улице.
Я была в шоке.
— И Андрей ничего не сделал?
— А что он мог сделать? Квартира была оформлена на неё. Законно. Он до сих пор живёт с ней в её квартире. Холостой. Она всех его девушек выживает.
— Спасибо, что предупредили.
— Держитесь, Татьяна. Не сдавайтесь. Иначе потеряете всё.
Я записала наш разговор на диктофон и отправила Павлу. Через час он приехал.
— Это правда? — спросил он с порога.
— Позвони Андрею и спроси сам.
Павел набрал номер брата. Они не общались уже года два — Лидия Петровна их поссорила. Разговор был долгим. Я видела, как менялось лицо мужа. От недоверия к шоку, от шока к гневу.
— Он подтвердил всё, — сказал Павел, положив трубку. — Мама действительно продала их квартиру. Сказала, что это для их же блага.
— И что ты теперь думаешь?
— Думаю, что я идиот. Прости меня, Тань. Я должен был защитить тебя, нашу семью. А я…
— Ты был под влиянием матери.
— Это не оправдание. Я взрослый мужчина, муж. Должен был думать своей головой.
— И что теперь?
— Теперь мы идём домой. Вместе. И если мама опять начнёт про документы — я ей всё выскажу.
Мы вернулись домой. Квартира была в идеальном порядке — видно, Павел убирался. На столе лежали те самые документы.
— Я их порву, — сказал Павел.
— Не надо. Отдай матери обратно. Пусть знает, что мы не дадим себя обмануть.
Вечером приехала Лидия Петровна. С тортом и цветами.
— Танечка, милая, как я рада, что ты вернулась! — она кинулась обнимать меня.
Я отстранилась.
— Лидия Петровна, давайте начистоту. Вы хотели отобрать у нас квартиру. Как когда-то отобрали у Андрея.
Свекровь побледнела.
— Кто тебе сказал такую чушь?
— Андрей, — ответил Павел. — Я с ним говорил. Мам, как ты могла?
— Это всё та стерва, его бывшая жена! Она вам наплела!
— Мам, Андрей сам мне всё рассказал. Про квартиру, про деньги, которые ты якобы инвестировала.
— Я хотела как лучше!
— Для кого лучше? Для себя?
Лидия Петровна поняла, что игра проиграна.
— Ах так? Ну и живите как знаете! Без моей помощи! Посмотрим, как вы справитесь!
— Справимся, — твёрдо сказал Павел. — Мы семья. Мы вместе.
Свекровь ушла, хлопнув дверью.
— Думаешь, она успокоится? — спросила я.
— Не знаю. Но мы справимся. Главное, что я понял, кто тут враг, а кто — самый близкий человек.
Прошло полгода. Лидия Петровна пыталась ещё несколько раз наладить отношения, но мы держали дистанцию. Общались только по праздникам и то недолго.
Андрей, вдохновлённый нашим примером, съехал от матери, снял квартиру. Встретил девушку. Они счастливы.
А мы с Павлом стали ближе. Кризис нас не разрушил, а сплотил. Мы поняли, что семья — это мы вдвоём. И никто, даже самые близкие родственники, не должен вставать между нами.
Квартира осталась нашей. Ипотеку выплачиваем потихоньку. И знаете что? Мы справляемся. Без помощи Лидии Петровны. Сами.
