Иван посмотрел в окно на подъезжающую старенькую «Ладу» и с тихим стоном отхлебнул глоток холодного кофе.
«Опять», — промелькнуло в голове единственное слово. К мужу подошла София, которая тоже узнала машину.
По ее плечам пробежала чуть заметная дрожь, а губы сжались в тонкую белую ниточку. Она беззвучно выдохнула и поставила чашку в мойку.
— Приехали, — сказал Иван без всяких эмоций, констатируя факт, как неминуемое стихийное бедствие.
— Я вижу, — так же бесстрастно ответила София. — Придется ехать за продуктами.
Заскрипела калитка, и в дом ворвался знакомый шквал восторженных возгласов.
— Сестричка, зять! А мы к вам! — протрубила Наталья, сестра Софии, широко распахнув объятия.
За ней, шмыгая носом и вытирая ноги о чистый коврик с усердием, которого хватило бы на чистку картошки, проследовал ее муж Роман.
— В городе духота, смог, а у вас тут рай земной! Побыли бы у вас немного, отдохнули.
«Отдохнули» — это было ключевое слово. Оно означало, что следующие три-четыре дня Иван и София будут работать для них обслугой высшего класса.
Эти гости «отдыхали» с поистине королевским размахом: завтрак из омлета и каши, обед и ужин из пяти блюд, постоянные чаепития, после которых оставалась гора грязной посуды.
Ольга и Роман с удовольствием валялись на диване, громко обсуждая телесериалы, пока София мыла пол, и с удивлением интересовались, куда это Иван ушел на выходных, пока тот таскал с рынка тяжеленные сумки с едой.
В один из вечеров, когда гости, наконец, отправились «отдыхать» в гостиную перед телевизором, Иван и София по инерции переглянулись.
— Я больше не могу, — тихо, но очень твердо произнесла женщина. Глаза ее заблестели от слез усталости и обиды. — Это не гости, это саранча. Моя сестра или нет, но это уже стало невыносимо. Они съели всю нашу зарплату. Буквально.
— Я знаю, — Иван сжал кулаки. — Они считают, что мы их личный бесплатный пансионат. Так больше продолжаться не может. Нужно что-то со всем этим делать.
— Что делать? Выгнать? Она маме пожалуется, а та начнет истерику закатывать про то, что я сноб и забыла про родню.
Иван задумался, глядя на запотевшее стекло в кухне. За окном стемнело. И вдруг его лицо озарила хитрая, почти бесовская улыбка.
— А что, если… не выгонять? — прошептал он еле слышно. — А предложить им… настоящий загородный отдых.
— Это как? — насторожилась София.
— Ты забыла про участок мамы? У нее как раз на участке картошку пора окучивать, малину прорядить, компостную кучу почистить. А баньку доделать — так вообще мечта. Давай завтра с утра, бодренько так, предложим им съездить на мамину дачу. Свежий воздух, единение с природой, труд на благо семьи… — он говорил с пафосом телевизионного ведущего, но взгляд у него был решительный.
София сначала округлила глаза, а потом тоже начала улыбаться. Злорадно и с надеждой.
— Они ни за что на это не согласятся.
— А мы очень будем настаивать. С таким энтузиазмом, что им придется или согласиться, или… съехать.
— Это гениально, — прошептала София. — Абсолютно гениально.
На следующее утро за завтраком Иван обвел свояченицу и зятя сияющим взглядом.
— Наташа, Роман, а ведь сегодня просто шикарный день! — начал он с непривычной радостью. — Солнце, легкий ветерок… Мы с Софией тут подумали и решили, что вам совершенно необходимо посетить дачу моей мамы!
Наталья, доедающая второй бутерброд с красной икрой, подняла на него удивленные глаза.
— Дачу? А где она?
— Всего-то час езды! — подхватила София, играя свою роль. — Участок чудесный, место заповедное и воздух… Ох, ты такой воздух в городе и за деньги не купишь! Прямо продлевает жизнь.
— Ну… — Наталья заметно скисла. — Мы как-то не рассчитывали на это, думали, что тут в городе у вас расслабимся.
— Да что в городе! — воскликнул Иван. — Духота и шум, а там — рай. И баньку вам покажу, дров наколоть — чисто для души, медитация. И грядки свои… Вы ведь любите огурчики домашние? Так вот они, самые что ни на есть домашние. Своими руками! Мама сама все сажала, полола, поливала и растила.
— Грядки? Это же полоть их надо, наверное? — Роман слегка насторожился.
— Пустяки! — махнул рукой Иван. — Легкая разминка перед банькой для настроения. Поехали, не пожалеете! Мы уже все приготовили: лопаты, тяпки, перчатки для вас взяли самые удобные.
Наступила тяжелая пауза. Наталья и Роман переглянулись. Их сытые, довольные лица постепенно вытянулись.
— Знаешь, Ваня, — залебезила Наталья. — У меня спину что-то прихватило. На дачных работах, пожалуй, я не очень помогу…
— Пустяки! На свежем воздухе все пройдет! Труд, он лечит! — не отставал Иван, сияя как солнце. — Софья, собирай корзинку с провизией, сейчас махнем на весь день! Успеем и поработать, и шашлычков под конец сделать. Вы же хотели шашлык? Так вот он, самый лучший, на углях из собственной яблони!
Настрой хозяев был пугающим и не оставлял возможности для отказа. Наталья попыталась найти еще пару отговорок, но их никто не слушал.
Через полчаса тягостного молчания хозяева и гости вместе ехали в машине по направлению к даче.
Иван включил радио и весело подпевал музыке, звучавшей по нему, София делилась планами по благоустройству участка.
На заднем сиденье гости сидели мрачнее тучи. Дача встретила их запахом травы и… запустения. Участок и правда требовал физических усилий.
— Ну вот, прибыли! — Иван с размахом распахнул калитку. — Роман, мужик, прошу к компостной куче. Надо ее вилами почистить. Наташ, а ты полей грядки с клубникой и прополи. Там сорняка немного…
Роман подошел к компостной куче, принюхался, и его лицо стало очень бледным.
— Иван, я, может, лучше баню посмотрю? — слабо попытался он отказать в помощи.
— Успеется! Сначала — самое важное! — Иван уже тащил два ведра к колодцу. — Софья, дорогая, покажи Наташе, где у нас лейки и тяпки!
София, с непроницаемым лицом профессионального надзирателя, повела сестру к сараю.
Работа закипела. Вернее, она закипела в лице Ивана и Софии, которые с невиданным рвением принялись руководить процессом.
Гости же работали с видом людей, приговоренных к исправительным работам. Роман, красный и пыхтящий, морщась, перекидывал вонючий компост.
Наталья, согнувшись в три погибели, с отвращением выдергивала сорняки, всячески стараясь не задеть дорогие маникюрные ногти. Через час ее терпение лопнуло.
— Я больше так не могу! — заявила Наталья, скидывая с руки паука. — Это не отдых! Это каторга какая-то! Я приехала отдыхать, а не на вас работать!
Иван сделал удивленное лицо и выпрямился.
— Как «на нас»? Наташ, ты же сама хотела отдыха и воздуха! Вот он! Чем тебе не нравится?
— Я имела в виду свежий воздух на шезлонге и шашлык, а не это… это вот унижение!
— Унижение? — вступила в диалог София, опершись на грабли. — А по-моему, это называется «помочь родственникам». Мы же вам всегда помогаем. Кормим, поим… А вы нам на участке помочь один день не можете?
— Это совсем другое! — вспыхнула Наталья. — Вы принимаете гостей! А это… это рабский труд! Вы просто заставляете нас на себя батрачить!
— Батрачить? — Иван рассмеялся. — Наташа, милая, батракам платят или хотя бы кормят за работу, а мы вас бесплатно содержим. Или ты думаешь, что все продукты нам бесплатно дают?
Наталья онемела от слов зятя. Роман, услышав диалог супруги с родственником, бросил вилы и подошел.
— Что это значит? — сурово спросил он.
— Это значит, — спокойно сказал Иван, перестав притворяться, — что мы устали быть бесплатной столовой и отелем. Если вы приезжаете в гости, то будьте добры участвовать в жизни семьи, а не только потреблять. Либо — извините, но такие визиты пора прекращать.
Наступила оглушительная тишина. Было слышно, как жужжит шмель над цветком клевера.
— Я все поняла, — ледяным тоном сказала Наталья. — Поняла прекрасно. Мы уезжаем.
— Как пожелаете, — равнодушно пожала плечами София. — Машина через час будет готова.
Они молча, не говоря ни слова, собрали свои вещи, которые даже не до конца не успели распаковать.
Иван и София отвезли родственников на вокзал. Прощание было более чем холодным.
А на следующий день в семейном чате, куда входили все тети, дяди, бабушки и двоюродные братья, появилось гигантское сообщение от Натальи: «Дорогие родственники! Хочу всем рассказать о жутком поведении Ивана и Софии! Мы приехали к ним отдохнуть, а они вместо гостеприимства заставили нас вкалывать на своей даче как рабов на плантации! Таскали воду, пололи грядки, копались в какой-то ужасной яме… Они срывали на нас свою злобу и эксплуатировали! Будьте осторожны, чтобы и вас не заманили под предлогом отдыха на каторжные работы! Это не семья, а какие-то надсмотрщики!»
Сообщение Натальи вызвало бурю. Чат взорвался вопросами, возмущениями, требованиями объяснений.
Иван с Софией молча читали этот поток яда и лицемерия. Женщина сначала хотела было написать опровержение, подробно расписав про съеденные продукты и свои заботы, но Иван ее остановил.
— Не стоит, — сказал он. — Они рассказали свою правду, но не всю. Они умолчали о бесплатной еде и крове годами. Умолчали о том, почему мы так поступили. Их правда удобная, она выставляет их жертвами. Никто не захочет слушать нашу скучную правду о счетах усталости. Пусть будет так.
Они вышли из всех семейных чатов. Целый месяц никто из родственников не беспокоил их.
Спустя тридцать дней Софии позвонила мать, которая попыталась примирить «враждующие стороны».
Однако дочь мягко, но твердо дала ей понять, что эта тема для обсуждения закрыта.
Незваные гости с тех пор не звонили и не приезжали. Лишь изредка до них доходили слухи через общих знакомых о том, как Наталья и Роман по-прежнему жалуются, что летом некуда ехать, так как жадные родственники опять заставят их батрачить на даче.
