Когда муж протянул ключи, у неё задрожали руки от радости. Но следующая фраза сбила дыхание:
— Я купил дом для нас, но жить там будут мои родители. Им нужнее.
Она вдруг поняла — дом куплен, но у неё по-прежнему нет собственного угла.
Саша опустила взгляд на связку ключей, которую всё ещё держала в руках. Простая металлическая связка с брелоком в виде домика — такой обыденный предмет, который только что превратился в символ очередного разочарования.
— Мирослав, но мы же… — она запнулась, подбирая слова. — Мы же копили нам на дом. И твои родители даже не упоминали, что хотят переехать.
Мирослав нахмурился, забирая ключи из её рук движением, не терпящим возражений.
— Я давно хотел сделать родителям подарок. Их дом совсем обветшал — крыша течёт, стены промерзают зимой, а фундамент проседает. Они всю жизнь прожили в этом деревянном строении, но теперь там опасно находиться. Ремонтировать бесполезно — проще снести. А я хочу, чтобы они жили в комфорте, а не боролись с постоянными поломками. Они это заслужили.
Саша отвернулась к окну. За стеклом сентябрьский ветер гнал по двору жёлтые листья. Ещё утром погода была солнечной, а сейчас небо затянули тучи — природа словно отражала её настроение.
— Мы живём в однушке с двумя детьми, — тихо произнесла она. — Лёше шесть, Кате три. Им нужно личное пространство.
— А моим родителям под семьдесят, — отрезал Мирослав. — Они всю жизнь для меня старались.
***
Дети уже спали, когда Саша сидела на кухне с чашкой чая. Ей вспомнился тот день, когда они с Мирославом стояли в съёмной квартире, окружённые коробками.
— Это ненадолго, — сказал он тогда. — Максимум год, и у нас будет своё жильё.
Год растянулся на восемь лет. Саша устроилась в компанию по разработке экологических проектов, пока Мирослав работал системным администратором. Они экономили на всём — отпуске, одежде, развлечениях. Откладывали каждую возможную копейку.
— Завтра поеду показывать дом родителям. Присоединишься? — спросил Мирослав.
Она отставила чашку, не ответив.
***
Небольшой двухэтажный дом в пригороде выглядел точно как на фотографиях с сайта недвижимости. Небольшой участок, терраса, четыре комнаты — идеально для их семьи. Игорь Михайлович медленно поднимался по ступенькам, опираясь на трость, а Анна Гавриловна уже энергично осматривала территорию.
— Тут бы клумбу разбить, — деловито говорила она, указывая на участок перед домом. — И забор покрасить в другой цвет. Слишком мрачный.
Мирослав кивал, записывая пожелания матери в телефон.
— Конечно, мам, сделаем, как ты хочешь.
Саша стояла в стороне, наблюдая за этой картиной. Её не покидало ощущение нереальности происходящего.
— А детская где будет? — поинтересовалась Анна Гавриловна, заглядывая в одну из комнат.
Мирослав замялся.
— Ну, пока вы будете здесь жить, детям отдельная комната не понадобится. Потом обустроим.
Саша почувствовала, как внутри всё сжимается.
— Потом? — она выделила это слово голосом так, что все трое повернулись к ней.
Мирослав развёл руками.
— Сашуль, мы же обсудили.
Анна Гавриловна поджала губы.
— Саша, ты слишком драматизируешь. Мирослав — хороший сын, заботится о родителях. Не все мужчины такие.
— Я ценю заботу о родителях, — ответила Саша, стараясь говорить спокойно. — Но речь о нашей семье тоже. О детях, которые растут в тесноте.
Игорь Михайлович кашлянул.
— Молодые всегда спешат. А нам с Анной уже немного осталось…
Эта фраза, произнесённая с тяжёлым вздохом, была хорошо знакома Саше. Каждый раз, когда возникал конфликт, Анна Гавриловна или Игорь Михайлович напоминали о своём возрасте и здоровье.
***
Вечером, когда дети уже были в постели, Саша решилась на серьёзный разговор.
— Мирослав, нам нужно поговорить.
Он неохотно оторвался от мобильного.
— О чём?
— О доме. Ты не спросил моего мнения, прежде чем решить, что там будут жить твои родители.
Мирослав откинулся на спинку стула.
— А что тут спрашивать? У них проблемы с домом, им нужно где-то жить. Мы можем подождать.
— Мы ждём уже восемь лет. — Саша старалась сохранять спокойствие, но голос дрожал. — Твои родители могли бы продать дом, купить небольшую квартиру. И у них же есть сбережения.
— Ты предлагаешь пожилым людям жить в тесноте?
— А детям можно? — парировала она. — Лёша скоро пойдёт в школу. Ему нужен стол, место для занятий. Мы с тобой спим в кухне, они вдвоём в спальне. Это ненормально.
Мирослав поднялся, его лицо исказилось от раздражения.
— Значит, мои родители для тебя — обуза?
— Я этого не говорила.
— Но подразумевала! — он повысил голос, но тут же спохватился, бросив взгляд в сторону спальни. — Они вырастили меня, дали образование, помогали нам с ремонтом в этой квартире. А теперь, когда им нужна помощь, ты предлагаешь отвернуться?
Саша покачала головой.
— Я предлагаю найти решение, которое устроит всех.
— Мы только что взяли ипотеку на пятнадцать лет.
— Которую мы будем выплачивать за дом, в котором мы не живём.
Саша осеклась, заметив, как изменилось лицо мужа.
— Я зарабатываю больше тебя, — медленно произнёс он. — И основную часть платежей вношу я. Так что решать мне.
— Значит, вот как ты видишь нашу семью? Кто больше платит, тот и решает?
***
Прошёл месяц. Анна Гавриловна и Игорь Михайлович переехали в новый дом. Отношения между Сашей и Мирославом стали натянутыми — они говорили только о бытовых вопросах и детях.
В одну из суббот Саша повезла детей навестить бабушку и дедушку. Дом преобразился — появились занавески на окнах, клумбы перед входом, новая мебель в гостиной.
— Нравится? — с гордостью спросила Анна Гавриловна, проводя их по комнатам. — Мы с Игорем Михайловичем постарались создать уют.
Лёша с восторгом бегал по просторным комнатам.
— Мама, тут так здорово! А когда мы сюда переедем?
Анна Гавриловна бросила быстрый взгляд на Сашу. Она промолчала. В комнате, которая по плану должна была стать детской, теперь стояли тренажёр и кресло-качалка для Игоря Михайловича.
Вечером, когда они возвращались домой, Лёша спросил:
— Мам, а почему у бабушки и дедушки такой большой дом, а мы в маленькой квартире живём?
Саша не нашла, что ответить.
***
В конце октября погода резко испортилась. Холодные дожди сменились первыми заморозками. Мирослав всё чаще задерживался на работе, а когда приходил домой, сразу уходил к компьютеру.
В один из вечеров Саша получила сообщение от коллеги с предложением о повышении. Руководитель экологического отдела уходил в другую компанию и рекомендовал её на своё место. Зарплата увеличивалась вдвое.
Когда она рассказала об этом Мирославу, он лишь пожал плечами.
— Поздравляю. Значит, сможешь больше откладывать на новый дом.
***
На следующий день Саша взяла отгул и отправилась в риэлторское агентство. Она долго разговаривала с консультантом, изучая варианты квартир и условия ипотеки. С новой должностью и зарплатой у неё появлялась возможность взять кредит самостоятельно.
Вечером она собрала детей в комнате и серьёзно поговорила с ними.
— Лёша, Катя, как вы смотрите на то, чтобы переехать в новую квартиру?
— С папой? — уточнил Лёша.
Саша замялась.
— Не совсем. Папа очень занят работой и заботой о бабушке с дедушкой. У него может не хватать времени жить с нами.
Катя недоуменно посмотрела на мать.
— А он будет приходить к нам?
— Конечно, золотце. Он ваш папа и любит вас.
***
Когда Мирослав вернулся с работы, Саша ждала его на кухне.
— Нам нужно поговорить.
Он устало опустился на стул.
— О чём на этот раз?
— Я приняла решение, — спокойно сказала она. — Мы с детьми переезжаем. Я нашла двухкомнатную квартиру недалеко от Лёшиной школы и моей работы. Первый взнос внесу из своих сбережений, остальное — ипотека.
Мирослав ошеломлённо смотрел на неё.
— Ты шутишь? У нас уже есть ипотека за дом!
— У тебя есть ипотека за дом, в котором живут твои родители, — поправила она. — Ты сам сказал: кто платит, тот и решает. Я буду платить за свою квартиру и сама решать, кто в ней живёт.
— Ты не можешь так поступить! — он вскочил со стула. — А как же семья? Как же дети?
— А ты об этом думал, когда отдавал дом родителям? — тихо спросила Саша. — Семья — это не только твои родители. Это и твои дети тоже.
Мирослав опустил голову.
— Я хотел как лучше…
— Я знаю. Но ты решил за всех нас, не спросив нашего мнения. Я не хочу жить так дальше.
— Что ты имеешь в виду? — напряжённо спросил он.
— Я не говорю о разводе, если ты об этом. Но нам нужно пространство — и мне, и детям. Место, где мы будем чувствовать себя дома.
— А я?
Саша посмотрела ему в глаза.
— Тебе придётся выбирать. Каждый раз, когда ты ставил меня перед фактом, я принимала твои решения. Теперь моя очередь решать.
***
Через две недели Саша с детьми переехала в новую квартиру. Мирослав помогал с перевозкой вещей, но был молчалив и напряжен. В последний момент он отказался отдавать компьютерный стол, заявив, что покупал его на свои деньги.
Саша не стала спорить.
Анна Гавриловна несколько раз звонила, переходя от обвинений к уговорам.
— Ты разрушаешь семью, — говорила она. — Мирослав ночами не спит, переживает.
— Нет, Анна Гавриловна, — устало отвечала Саша. — Семью разрушили не мы.
***
Через две недели Мирослав стал реже отвечать на сообщения. Однажды вечером, уложив детей, Саша проверила соцсети и увидела, что свекровь выложила фотографии семейного ужина.
За столом сидели Мирослав, его родители и какая-то незнакомая женщина. Подпись гласила: «Прекрасный вечер в кругу самых близких».
Саша несколько минут смотрела на фотографию, потом закрыла приложение. Дети спрашивали о папе каждый день, а Лёша даже плакал перед сном, но Мирослав навестил их всего один раз, привёз сладости и быстро уехал, сославшись на срочные дела.
В начале ноября пришла платёжка за ипотеку — Саша втянула воздух сквозь зубы, глядя на сумму. С новой зарплатой она могла это потянуть, но придётся сильно экономить.
Выплаты за дом, где жили свёкры, теперь полностью легли на Мирослава, и он начал присылать деньги на детей с опозданием и не в полном объёме.
Вечером, когда дети уснули, Саша сидела на кухне, разбирая счета. В окно барабанил дождь, отражая её настроение. Телефон завибрировал — сообщение от Мирослава.
«Нам нужно поговорить о разводе».
Она отложила телефон и подошла к окну. В отражении стекла она увидела уставшую женщину с тенями под глазами. Вот и всё. Конец истории, которая длилась восемь лет.
На следующий день они встретились. Мирослав выглядел похудевшим, но спокойным, будто принял решение и больше не сомневался.
— Я хочу видеться с детьми по выходным, — сказал он. — И забирать их на часть каникул.
Саша кивнула.
— Конечно. Они скучают по тебе.
Он помолчал, глядя в сторону.
— Знаешь, я долго думал о том, что произошло. Может, ты была права насчёт дома. Но выбирать между родителями и…
— Тебе и не нужно было выбирать, — перебила его Саша. — Можно было просто услышать меня. Нас.
После встречи они вышли на улицу. Моросил мелкий дождь, но сквозь тучи пробивалось солнце — типичный сентябрьский контраст.
— Ты уверена, что справишься? — спросил Мирослав на прощание. — С ипотекой, детьми…
— А у меня есть выбор? — она пожала плечами. — Справлюсь.
Они разошлись в разные стороны. Саша шла и думала о том, что завтра нужно забрать Катю из детского сада пораньше — у неё температура. Потом заехать в магазин, приготовить ужин…
Вечером, уложив детей, она вышла на балкон. Дождь прекратился, но воздух был влажным и прохладным. Завтра будет новый день.Сложный, наполненный заботами, но это будет её день, её решения, её жизнь.
Она достала телефон и открыла приложение банка. Внесла платёж по ипотеке — первый из сотен, которые ей предстояло сделать самостоятельно. Сумма была внушительной, но это была цена её свободы.
Саша посмотрела на спящих детей. Лёша обнимал плюшевого медведя, которого привёз отец, а Катя свернулась калачиком, подтянув колени к груди. Им будет непросто, но они справятся. Дети вырастут, а она научится жить по-новому.
«Только бы хватило сил,» — подумала Саша, закрывая дверь в детскую.
