Алина стояла посреди разгромленного сада и не верила своим глазам. Вчера ещё здесь цвели пионы — её гордость, которые она три года растила из саженцев. Сейчас от клумбы остались только переломанные стебли и растоптанные бутоны.
Руки сами собой сжались в кулаки. По щекам потекли слёзы — от обиды, от бессилия, от того что снова позволила себя использовать. Брат обещал, что его друзья будут вести себя прилично. Обещал.
Телефон в кармане завибрировал. Дима. Конечно же, Дима.
— Слушай, мы тут вчера немного перебрали, — голос брата звучал виновато, но не слишком. — Ну извини, сестрёнка. Бывает же.
— Бывает? — тихо переспросила Алина. — У меня больше нет сада. Понимаешь? Нет.
— Да ладно тебе, цветочки какие-то. Новые посадишь.
— Я больше не впущу тебя в мой дом. Никогда.
Она отключила телефон и опустилась на скамейку. Павел вышел из дома с двумя кружками чая.
— Позвонил? — спросил муж, садясь рядом.
— Угу. Извиняется. По-своему.
— Наверное мы слишком долго это терпели, — вздохнул Павел.
****
История началась не вчера и даже не в прошлом году. Она тянулась с самого детства Алины, когда девочке было шесть лет и в семье появился братик.
Маленькая квартирка на окраине. Родители, которые ждали мальчика с первого раза, но получили дочь. Отец с традиционными взглядами даже не взял новорожденную на руки в роддоме.
Мама кормила, одевала, водила в школу. Делала всё, что положено. Но без любви. Словно отбывала повинность в ожидании настоящего счастья.
Настоящее счастье родилось через шесть лет. Дима. Мальчик. Продолжатель рода.
С того дня Алина превратилась в тень. Нянька для младшего братика, помощница по хозяйству, серая мышка, которую замечали только когда нужна помощь.
Дима получал новые игрушки — Алине доставались его старые. Диме покупали модную одежду — Алина донашивала вещи двоюродных сестёр. Диму водили к бабушкам по выходным — Алина оставалась дома убирать квартиру.
— Помнишь мой выпускной? — спросила Алина, отпивая чай.
— Когда твоя мать не пришла, потому что у Димы был концерт в музыкальной школе? — кивнул Павел. — Помню.
— А ведь у него таких концертов было по десять в год. У меня выпускной случился один раз.
Алина познакомилась с Павлом в университете. Он учился на юриста, она на экономиста. Высокий парень с добрыми глазами первый раз в её жизни отнёсся к ней как к человеку, а не как к обслуживающему персоналу.
Девушка училась и работала в кафе официанткой. Родители не давали ей ни копейки — все деньги уходили на репетиторов для Димы, на его музыкальную школу, на спортивные секции.
— Почему ты не попросишь у родителей помощь с учёбой? — спросил как-то Павел.
— У них есть Дима, — просто ответила Алина. — Зачем им ещё одна статья расходов?
Отношения развивались быстро. На третьем курсе они поженились. Скромная свадьба в кафе на двадцать человек. Родители Алины пришли, постояли час и уехали — у Димы были соревнования по плаванию.
Зато мама Павла приняла невестку как родную дочь. Впервые в жизни Алина почувствовала материнскую заботу.
****
Идея купить дом пришла случайно. Они отдыхали в небольшом городке у реки, гуляли по тихим улочкам.
— Хочу жить в таком месте, — мечтательно сказала Алина. — Свой сад, тишина, никакой суеты.
— А давай купим, — неожиданно предложил Павел. — Возьмём ипотеку. Справимся.
Они искали полгода. Просмотрели десятки вариантов. Пока не нашли то самое — двухэтажный кирпичный дом с участком, фруктовым садом и старым клёном перед крыльцом.
Дом требовал ремонта, зато цена была приемлемая. Они взяли ипотеку и начали обустраиваться.
Павел своими руками сделал беседку, качели, зону для барбекю. Алина занялась садом. Высадила розы всех сортов, пионы, которые выписала из питомника, разбила клумбы с многолетниками.
Три года они жили в своём маленьком раю. Работали, по выходным возились в саду, купались в реке.
Родители Алины узнали о покупке дома только через полгода.
— А деньги-то откуда? — первый вопрос матери. — Или в долги влезли?
— Ипотека, мам. Обычная ипотека.
— А Диме там место будет? Вдруг он захочет приехать погостить?
Павел тогда покачал головой и ушёл в другую комнату. Алина только грустно улыбнулась — ничего не изменилось.
****
В начале осени позвонил Дима.
— Алинка, выручи! Мы с ребятами хотим на выходных на природу. Можем к вам приехать?
Алина колебалась. Отношения с братом были прохладными, но он всё-таки её единственный брат. Где-то внутри она надеялась, что с возрастом он изменится.
— Ненадолго, — согласилась она. — Только в субботу.
— Спасибо, сестрёнка! Будем паиньками, обещаю!
В субботу утром к дому подъехала старенькая машина. Из неё вывалились пятеро парней лет двадцати — шумных, весёлых, уже слегка нетрезвых.
Алина с Павлом показали, где можно разжечь мангал, как пройти к реке, и оставили гостей развлекаться.
Весь день со двора доносились смех, музыка, крики. Ближе к вечеру Алина решила предложить чай.
То, что она увидела, повергло её в шок.
Газон был вытоптан. Розы сломаны — просто так, видимо кто-то решил сорвать букет и бросил увядшие цветы на землю. Всюду валялись пустые бутылки, пакеты от чипсов, одноразовая посуда.
Один из друзей Димы как раз выливал грязную воду из тазика прямо на клумбу с пионами.
— Стоп! — крикнула Алина. — Что вы делаете?!
— Расслабься, сестрёнка, — пьяно улыбнулся Дима. — Мы просто отдыхаем.
— Да ладно, цветочки — это ерунда, — отмахнулся его друг. — Новые же вырастут.
Алина позвала Павла. Тот вышел, оценил масштаб разгрома и побелел от ярости.
— Вечеринка окончена, — сказал он жёстко. — Все по машинам. Немедленно.
— Да ладно, мы же ещё не нагулялись! — возмутился один из парней.
— Я сказал — немедленно.
Молодые люди нехотя стали собираться. Дима попытался оправдаться:
— Мы не специально, просто расслабились…
— Убирайтесь, — отрезал Павел. — И больше не приезжайте.
Утром во дворе всё ещё царил хаос. Компания Димы так и уснула где попало — кто в беседке, кто прямо на траве. Разъярённый Павел разбудил их и выпроводил за ворота.
Весь следующий день супруги убирали мусор и считали убытки. Половина роз погибла. Пионы сломаны. Газон изуродован.
— Больше никогда, — сказала Алина, глядя на сломанные стебли. — Никогда я не пущу его сюда.
****
Прошло три недели. Октябрь выдался тёплым, и Дима снова позвонил.
— Сестрёнка, у нас в субботу день рождения у Серёги. Можно опять к вам? Мы теперь будем аккуратнее, честное слово!
— Я больше не буду убирать за твоими гостями, — твёрдо ответила Алина своему брату. — Ищите другое место.
— Ну пожалуйста! Серёга мечтает отметить на природе!
— Дима, я сказала нет.
— Ты пожалеешь, — бросил брат и отключился.
Через полчаса позвонила мать.
— Как ты смеешь отказывать родному брату? — начала она без приветствия. — После всего, что мы для тебя сделали!
— А что именно вы для меня сделали, мам?
— Не смей так со мной разговаривать! Думаешь, замуж выскочила, дом купила и теперь можешь на семью плевать?
— Моя семья — это Павел, — спокойно ответила Алина. — А вы всегда делали вид, что меня не существует. Всё было только для Димы. Вся любовь, всё внимание, все деньги.
— Хватит! Я не позволю…
— Дима вырос эгоистом. Он считает, что все ему должны. Но я не должна. И я не хочу видеть его в своём доме. Это окончательно.
Мать продолжала кричать, но Алина отключила телефон.
Вечером позвонил отец — впервые за год.
— Алина, ты должна извиниться перед братом.
— Не должна.
— Он младше, ему нужна поддержка семьи.
— Ему двадцать два. Пусть сам за себя отвечает.
— Ты нас разочаровала, — холодно сказал отец и отключился.
Через час пришло сообщение от матери: «Такая дочь нам не нужна. Можешь забыть дорогу к родителям».
****
Алина сидела в беседке, смотрела на закат. Павел принёс ей плед — вечера стали прохладными.
— Жалеешь? — спросил он.
— Нет. Странно, но нет. Словно груз с плеч свалился.
— Они могут передумать.
— Знаю. Но это будет уже на моих условиях.
Павел обнял жену. Они сидели молча, слушая шелест листьев и далёкий шум реки.
— У меня для тебя новость, — вдруг сказала Алина.
— Какая?
— Я была у врача на днях.
Павел замер.
— И?
— Мы ждём двойню, — улыбнулась Алина. — Мальчика и девочку.
— Правда?! — Павел подхватил жену на руки и закружил. — Это же… это невероятно!
— Только обещай мне кое-что.
— Всё что угодно.
— Обещай, что наши дети никогда не почувствуют разницы в любви. Что мы будем любить их одинаково.
— Обещаю, — серьёзно ответил Павел. — Наши дети будут расти любимыми. Оба. Всегда.
Они вернулись в дом. Алина заварила травяной чай — теперь ей нельзя было кофе. Павел уже строил планы: нужно обустроить детскую, купить две кроватки, коляску для двойни.
— Как думаешь, родители захотят помириться, когда узнают про внуков? — спросил он.
— Не знаю. Но это их выбор, а не мой.
Телефон Алины снова зазвонил. Неизвестный номер.
— Алло?
— Это Серёга, друг Димы, — раздался незнакомый голос. — Слушай, можно я тебе кое-что расскажу? О твоём братике?
— Что именно?
— Встретимся лучше. Есть вещи, которые ты должна знать.
Алина посмотрела на Павла. Тот нахмурился.
— Хорошо, — согласилась она. — Завтра в кафе на центральной площади. В три часа.
Она положила телефон на стол.
— Что ещё? — устало спросил Павел.
— Не знаю. Но у меня плохое предчувствие.
— Может не стоит встречаться?
— Нет. Я должна узнать правду. Какой бы она ни была.
Алина подошла к окну. За стеклом темнел сад. Сломанные розы. Вытоптанный газон. Её маленький рай, который брат разрушил без зазрения совести.
Завтра она узнает, что ещё скрывает Дима. И почему его собственный друг решил рассказать ей правду…
На следующий день Алина приехала в кафе на центральной площади за пятнадцать минут до назначенного времени. Заказала чай с мятой и устроилась за столиком у окна.
Серёга появился ровно в три. Высокий парень лет двадцати трёх, с усталым лицом и виноватым взглядом.
— Спасибо, что пришла, — сел он напротив. — Мне нужно было с тобой поговорить.
— Слушаю.
Серёга помялся, заказал кофе, снова помялся…
— Короче, мы с Димой учимся вместе. И я знаю, как он о тебе рассказывает друзьям.
— И как же?
— Он говорит, что ты богатая жадина. Что у тебя огромный дом, а ты не хочешь пускать родного брата. Что выскочила замуж за обеспеченного мужика и теперь нос задираешь.
Алина усмехнулась.
— Продолжай.
— Он постоянно просит деньги в долг. У всех. Говорит, что сестра не помогает, родители еле концы сводят, а ему срочно нужно на учёбу. Уже половина курса должна ему.
— Понятно. И что, никто не возвращает?
— Да он и не требует особо. Говорит, что сам разбогатеет скоро и всем вернёт с процентами.
Алина отпила чай. Картина становилась яснее.
— А разбогатеет он как?
Серёга вздохнул.
— Вот поэтому я и позвонил. Дима хвастался, что после твоей свадьбы узнал про дом. Он считает, что половина должна достаться ему по наследству от родителей.
— Какому наследству? — не поняла Алина. — Дом купили мы с Павлом. На наши деньги.
— Я знаю. Но Дима думает по-другому. Он говорил, что твои родители помогли вам деньгами. И что это семейная собственность.
— Мои родители не дали нам ни копейки, — холодно сказала Алина. — Мы с мужем работаем и выплачиваем ипотеку.
— Вот именно. Поэтому я и решил тебя предупредить.
Серёга достал телефон и показал переписку.
Алина читала сообщения Димы в общем чате: «Моя сестрёнка думает, что дом только её. Посмотрим, кто последний засмеётся. Родители на моей стороне».
Ниже: «Когда предки помрут, я через суд отсужу свою долю. Пусть пока радуется».
И ещё: «Надо бы случайно что-нибудь там сломать. Чтоб знала, кто в доме хозяин».
Руки у Алины задрожали.
— Он специально разгромил мой сад?
— Ну… не совсем специально. Мы правда перебрали. Но когда я сказал, что нужно убрать, он ответил: «Да ладно, это её дом. Пусть сама убирает».
— Понятно.
Алина сделала скриншоты переписки. Серёга не возражал.
— Почему ты мне всё это рассказываешь?
— Потому что так нельзя. Ты его сестра, а он тебя использует. И нас тоже использует. Надоело уже.
— Спасибо за честность.
Они попрощались. Алина села в машину и просто сидела минут десять, переваривая информацию.
Дима планировал отсудить дом. Думал, что родители завещают ему половину. Специально настраивал друзей против неё.
Телефон зазвонил. Мама.
— Алло, — сухо ответила Алина.
— Дочка, нам надо поговорить. Приезжай в воскресенье.
— Зачем?
— Поговорим о Диме. И о доме.
— О каком доме?
Мать помолчала.
— Мы с отцом считаем, что раз дом семейный, то Дима тоже имеет право там жить. Можешь выделить ему комнату наверху?
Алина рассмеялась. Истерично, зло.
— Семейный дом? Вы серьёзно?
— Не начинай опять! Мы твои родители и…
— Вы ничего мне не давали. Ни на учёбу, ни на свадьбу, ни на дом. Я всё заработала сама. И дом принадлежит мне и Павлу. Юридически и фактически.
— Но мы же семья!
— Семья? Где вы были, когда мне нужна была помощь? Когда я работала по ночам, чтобы платить за общежитие? Где была эта семья?
— Мы растили Диму! У нас не было лишних денег!
— Зато на его репетиторов, секции и музыкальную школу хватало. На меня не хватало.
Мать замолчала.
— Слушай внимательно, мам, — продолжила Алина. — Дима в моём доме больше не появится. Никогда. Ни жить, ни в гости. И вы тоже, пока не извинитесь за всё. За детство, за отношение, за то, что растили меня как приёмную дочь.
— Ты!..
Алина отключила телефон.
****
Вечером она показала Павлу переписку из телефона Серёги.
— Вот ублюдок, — присвистнул муж. — Планировал дом отсудить?
— Видимо, да. Думал, что родители ему помогут.
— И что будем делать?
— Ничего. У него нет никаких прав на наш дом. Пусть хоть в суд подаёт.
Павел обнял жену.
— Знаешь, а может оно и к лучшему. Теперь ты точно знаешь, кто есть кто.
— Да. Знаю.
На следующий день Диме пришло заказное письмо от адвоката. Павел составил официальное предупреждение о том, что Дмитрию запрещено появляться на территории частного дома и распространять ложную информацию о праве собственности.
Дима позвонил через час.
— Ты что, совсем обнаглела?! Адвоката наняла?!
— Дима, я знаю про твои планы отсудить дом. Видела переписку.
Тишина.
— Какую переписку?
— Не важно. Важно, что у тебя нет никаких прав на нашу собственность. И если попытаешься что-то предпринять, мы подадим в суд за клевету и вымогательство.
— Ты меня предала!
— Нет, Дима. Это ты годами пользовался моей добротой. Но теперь всё кончено.
Она отключила телефон и заблокировала номер брата.
****
Прошло два месяца. Декабрь выдался снежным. Алина сидела дома, наслаждаясь беременностью и покоем. Живот уже заметно округлился.
Павел каждый вечер разговаривал с малышами, читал им сказки, гладил живот.
— Думаешь, они слышат? — спросила Алина.
— Уверен. И уже знают, что папа их любит.
Однажды вечером в дверь позвонили. Павел открыл и замер.
На пороге стояла мать Алины. Постаревшая, уставшая, с красными глазами.
— Можно войти? — тихо спросила она.
Алина вышла в прихожую. Посмотрела на мать и кивнула.
Они сели на кухне. Мать долго молчала, потом заговорила:
— Дима месяц назад попал в неприятную историю. Набрал кредитов, не может вернуть. Коллекторы звонят, угрожают.
— И что я должна делать?
— Ничего. Я не за этим. Я поняла, что мы его испортили. Всю жизнь потакали, давали всё что хотел. А теперь он вырос эгоистом и не умеет отвечать за свои поступки.
Алина молчала.
— А тебя мы не любили. Не ценили. Ты была сильной, самостоятельной, и мы думали, что тебе не нужна наша помощь. Но это не оправдание. Мы просто плохие родители.
— Были, — тихо поправила Алина. — Были плохими.
— Да. Были. И я прошу прощения. Искренне.
Мать достала платок, вытерла слёзы.
— Я не прошу впускать Диму обратно в твою жизнь. Он должен сам разгребать свои проблемы. Но я хочу… я хочу быть бабушкой для твоих детей. Настоящей бабушкой, которая любит и заботится.
Алина посмотрела на мать. Впервые за много лет увидела в её глазах искренность.
— Мне нужно время, — сказала она. — Много времени, чтобы простить. Но я попробую.
— Спасибо, — прошептала мать.
Павел заварил чай. Они сидели на кухне, осторожно разговаривали о погоде, о доме, о предстоящих родах.
Мать ушла через час. На пороге обняла Алину — неуклюже, словно забыла как это делается.
— Я буду звонить. Если позволишь.
— Позволю.
****
Весной родились Артём и Софья. Два совершенно разных малыша — мальчик со спокойным характером и девочка, которая требовала внимания с первых минут жизни.
Павел обожал обоих одинаково. Он вставал по ночам к каждому, качал, кормил из бутылочки, пел колыбельные.
Мать Алины приезжала раз в неделю. Помогала с детьми, приносила гостинцы, осторожно налаживала отношения с дочерью.
Отец так и не появился. Гордость не позволяла признать ошибку.
Дима тоже не звонил. Алина слышала от матери, что он нашел работу, снимает комнату, пытается расплатиться с долгами.
— Может, навестить его? — однажды спросила мать.
— Нет, — покачала головой Алина. — Когда он поймёт свои ошибки и извинится сам — тогда поговорим. А пока пусть учится быть взрослым.
Она сидела в саду на любимой скамейке. Рядом стояла двойная коляска с малышами. Павел строил детскую площадку.
Розы, которые она посадила прошлой осенью вместо сломанных, зацвели пышным цветом. Новые пионы выпустили бутоны.
Сад ожил заново. Как и её жизнь.
Алина больше не чувствовала себя тенью. Она была любимой женой, счастливой мамой, хозяйкой прекрасного дома.
И это была её собственная семья. Та, которую она выбрала сама.
