Зоя чуть не выронила телефон, когда увидела сообщение от соседки. Фотография её входной двери, а рядом с ней стоит свекровь с огромным чемоданом.
Три года. Целых три года блаженной тишины после того скандала, когда Тамара Петровна заявила при всех родственниках, что её сын женился на никчёмной женщине. И вот она снова здесь.
Зоя посмотрела на часы. До конца рабочего дня ещё два часа. Дома сейчас только четырнадцатилетняя Настя, которая вернулась из школы раньше обычного из-за сокращённых уроков.
Пальцы дрожали, когда она набирала номер дочери. Гудок. Второй. Третий.
— Мам? — раздался голос Насти.
— Настенька, слушай внимательно. Бабушка Тамара стоит у нашей двери. Ни в коем случае не открывай!
— Но мам, она уже полчаса звонит в дверь. Говорит, что ей плохо, что нужна помощь…
Сердце Зои сжалось. Конечно, свекровь не упустит возможности манипулировать через жалость.
— Не открывай. Если ей действительно плохо, пусть соседей просит или скорую вызывает. Я сейчас папе позвоню и приеду как можно быстрее.
— Хорошо, мам. Только она кричит, что я бессердечная, как и ты…
— Не слушай её. Иди в свою комнату, надень наушники. Я скоро буду.
Зоя тут же набрала номер мужа. Игорь ответил после первого гудка.
— Зой, что случилось?
— Твоя мать у нас под дверью. С чемоданом. Настя дома одна.
Молчание. Потом тяжёлый вздох.
— Я же ей ясно сказал после того случая…
— Очевидно, недостаточно ясно, раз она снова здесь. Игорь, я не позволю ей снова терроризировать наших детей.
— Еду домой. Буду через сорок минут.
Зоя отпросилась с работы, ссылаясь на семейные обстоятельства. Начальница, знавшая о проблемах со свекровью, отпустила без лишних вопросов.
Всю дорогу домой Зоя вспоминала тот день три года назад. Восьмилетний тогда Дима случайно разбил любимую вазу свекрови, когда они приехали к ней в гости. Тамара Петровна тогда схватила мальчика за плечи и начала трясти, крича, что он такой же неуклюжий, как его мать. Игорь тогда впервые повысил голос на свою мать и увёз семью домой. С тех пор они не общались.
Подъезжая к дому, Зоя увидела машину мужа. Он приехал раньше. В подъезде было тихо. Поднимаясь по лестнице, она услышала голоса на своём этаже.
— Мама, я же сказал — уезжай. Нам не о чем говорить, — голос Игоря звучал устало.
— Сыночек, ну неужели ты не простишь родную мать? Я же приехала мириться! — Тамара Петровна говорила таким сладким голосом, что Зою передёрнуло.
— Мириться? После всего, что ты наговорила моей жене и детям?
— Это всё недоразумение было! Твоя жена всё превратно поняла!
Зоя поднялась на площадку. Свекровь стояла у двери их квартиры, рядом действительно был огромный чемодан. При виде невестки лицо Тамары Петровны мгновенно изменилось. Маска доброй старушки слетела.
— А, явилась. Небось, сыну нажаловалась, что я тут стою?
— Тамара Петровна, вам здесь не рады. Уезжайте, пожалуйста, — Зоя старалась говорить спокойно.
— Это мне-то уезжать? Из дома моего сына? Да я имею полное право здесь находиться!
— Нет, не имеете, — твёрдо сказал Игорь. — Это наш с Зоей дом. Наш и наших детей. И после того, что вы устроили три года назад…
— Ой, да ладно тебе! Подумаешь, поругала мальчишку за разбитую вазу! Воспитывать надо детей, а не сюсюкаться с ними!
— Вы не поругали, вы его напугали до истерики! — не выдержала Зоя. — Он потом месяц боялся к вам подходить!
— Потому что ты его против меня настроила!
В этот момент дверь квартиры приоткрылась. В щель выглянула Настя.
— Пап, мам, вы долго ещё будете? Дима из школы пришёл, испугался шума.
— Сейчас, дочка, — Игорь повернулся к матери. — Мама, уезжай. Серьёзно. Нам нечего обсуждать.
— А я никуда не уеду! — вдруг закричала Тамара Петровна. — Я в больницу записана на обследование! Мне жить негде! Вы обязаны меня приютить!
— В больницу? — Игорь нахмурился. — Что с тобой?
— А тебе какое дело? Ты же меня бросил! Родную мать! Ради этой… — она ткнула пальцем в сторону Зои.
— Не смейте так говорить о моей жене!
— Жена! Тоже мне! Она тебя от семьи отвадила! От родителей!
— Никто меня ни от кого не отваживал, мама. Это был мой выбор после твоего поведения.
Тамара Петровна вдруг схватилась за сердце и застонала.
— Ой, плохо мне… Сердце… Таблеточки мои…
Игорь метнулся к матери, но Зоя удержала его за руку.
— Подожди. Тамара Петровна, если вам действительно плохо, мы вызовем скорую.
Свекровь тут же выпрямилась.
— Да чтоб ты… Бессердечная ты тварь!
— Всё, достаточно, — Игорь достал телефон. — Мама, или ты сейчас уезжаешь, или я вызываю полицию.
— Полицию? Родной матери?
— Да, потому что ты нарушаешь покой моей семьи.
Несколько секунд Тамара Петровна смотрела на сына с недоверием. Потом её лицо исказилось от злости.
— Ну и оставайся со своей драгоценной женой! Когда я помру, не приезжай на похороны!
— Мама, прекрати манипулировать.
— Я тебе не мать больше! Ты мне не сын!
С этими словами она схватила свой чемодан и направилась к лестнице. У самой двери лифта обернулась.
— Но квартиру мою и дом в деревне вы всё равно не получите! Я всё церкви отпишу!
— Нам ничего от вас не нужно, — спокойно ответила Зоя.
Свекровь что-то ещё прошипела себе под нос и скрылась в лифте.
Игорь тяжело опустился на скамейку у стены.
— Прости. Я думал, она поняла тогда, что так нельзя.
— Не извиняйся. Это не твоя вина.
Дверь квартиры открылась полностью. Вышли Настя и одиннадцатилетний Дима.
— Она уехала? — тихо спросил мальчик.
— Да, сынок. Уехала.
— Насовсем?
Игорь притянул сына к себе.
— Надеюсь, что да.
Вечером, когда дети легли спать, Зоя и Игорь сидели на кухне.
— Знаешь, что самое обидное? — сказал Игорь, глядя в чашку с чаем. — Она даже не попыталась понять, что была не права. Три года прошло, а она всё та же.
— Некоторые люди не меняются, — Зоя накрыла его руку своей. — И это не твоя ответственность — менять свою мать.
— Я просто хотел нормальную семью. Чтобы дети знали бабушку, чтобы мы могли собираться вместе по праздникам…
— У нас есть нормальная семья. Мы с тобой и дети. А твоя мама… Она сделала свой выбор.
— Она говорила про больницу. Может, ей действительно нужна помощь?
— Игорь, она использует это как манипуляцию. Если бы ей действительно была нужна медицинская помощь, она бы не стояла час под нашей дверью с криками.
— Наверное, ты права.
На следующий день Игорю позвонил отец. Оказалось, Тамара Петровна вернулась домой и теперь всем родственникам рассказывает, какой у неё неблагодарный сын и какая ужасная невестка.
— Папа говорит, она даже к нотариусу сходила. Хочет меня из завещания исключить, — рассказал Игорь вечером жене.
— Ну и пусть. Нам же спокойнее будет.
— Не обидно?
— Нисколько. Знаешь, я думала об этом. Твоя мама всю жизнь пыталась тобой управлять. И когда ты женился, создал свою семью, она это восприняла как предательство. В её картине мира ты должен был остаться вечным мальчиком, который слушается маму.
— Но я уже давно не мальчик.
— Вот именно. И она не может это принять.
Прошла неделя. Тамара Петровна больше не появлялась. Жизнь вернулась в привычное русло. Дети перестали вздрагивать от каждого звонка в дверь. Игорь стал лучше спать.
Но спокойствие длилось недолго. Через две недели Насте на телефон пришло сообщение от неизвестного номера.
«Настенька, это бабушка. Мне очень нужно с тобой поговорить. Только не говори родителям. Это важно. Касается твоего будущего».
Девочка показала сообщение матери.
— Она теперь через детей пытается действовать, — Зоя покачала головой. — Настя, заблокируй этот номер.
— Мам, а что если ей правда плохо?
— Милая, если человеку плохо, он просит о помощи открыто, а не просит скрывать это от родителей. Это манипуляция.
— Но она же бабушка…
— Биологическое родство не даёт права на плохое обращение. Запомни это, доченька. Никто — ни бабушка, ни дедушка, ни другие родственники — не имеют права тебя обижать, манипулировать тобой или заставлять хранить секреты от родителей.
Настя кивнула и заблокировала номер.
Но Тамара Петровна не сдавалась. Она начала писать с разных номеров. Диме, Насте, даже пыталась дозвониться Зое на работу. Везде один и тот же текст — ей нужна помощь, она больна, дети бессердечные, невестка их настроила.
Игорь в конце концов не выдержал. Он поехал к родителям.
Вернулся через три часа, бледный и уставший.
— Она не больна, — сказал он, садясь на диван рядом с Зоей. — Отец сказал, что она прошла обследование, всё в норме для её возраста. Она просто… Она считает, что мы обязаны о ней заботиться. Что это наш долг. И она будет добиваться этого любыми способами.
— Что предлагает твой отец?
— Он устал от неё не меньше нашего. Говорит, подумывает о разъезде. Сорок лет прожили, а она становится всё невыносимее.
— Бедный Виктор Иванович.
— Он сказал, что предупредит нас, если она опять соберётся ехать. И извинился за неё.
— Ему не за что извиняться. Это не его вина.
Ещё через месяц пришло известие — Тамара Петровна продала дом в деревне и купила квартиру в их городе, в соседнем районе.
— Она что, серьёзно собирается здесь жить? — Зоя не могла поверить.
— Похоже на то. Отец говорит, она твердит, что будет бороться за внуков. Что мы не имеем права лишать её общения с ними.
— Но дети сами не хотят с ней общаться!
— Я знаю. Но она этого не понимает. Или не хочет понимать.
Игорь обратился к юристу. Тот сказал, что пока свекровь не предпринимает противоправных действий, они мало что могут сделать. Разве что написать заявление участковому о беспокойстве, если она снова начнёт названивать или приходить.
Первое время Тамара Петровна не появлялась. Но Зоя знала — это затишье перед бурей. И она оказалась права.
Свекровь подстерегла Диму у школы. Мальчик потом рассказывал, что бабушка подошла к нему, когда он ждал родителей, и начала говорить, что скучает, что хочет наладить отношения, что у неё есть подарки для него и Насти.
— Я сказал, что мне нужно идти, а она схватила меня за рукав. Говорила, что я жестокий, как отец. Что меня неправильно воспитывают. Хорошо, что тут мама подъехала.
Зоя помнила этот момент. Как она увидела свекровь, держащую Диму за руку. Как бросилась к ним. Как Тамара Петровна начала кричать, что она имеет право видеть внука.
После этого инцидента Игорь написал заявление участковому. С Тамарой Петровной провели беседу. Она обещала больше не беспокоить семью.
Но через неделю история повторилась. На этот раз она пришла на концерт в музыкальную школу, где выступала Настя. Села в первом ряду, демонстративно снимала выступление внучки на телефон. После концерта попыталась подойти, но Игорь встал между ней и дочерью.
— Мама, прекрати. Ты пугаешь детей.
— Я пугаю? Я — бабушка! Я имею право гордиться внучкой!
— Ты потеряла это право, когда начала их запугивать и оскорблять.
— Я никого не оскорбляла! Это всё выдумки твоей жены!
Несколько родителей обернулись на повышенные голоса. Игорь взял дочь за руку и увёл. Тамара Петровна ещё долго кричала им вслед.
Ситуация становилась невыносимой. Дети начали бояться выходить из дома без родителей. Настя призналась, что видела бабушку у их дома несколько раз — та просто стояла и смотрела на окна.
— Это уже похоже на преследование, — сказала Зоя мужу. — Нужно что-то делать.
Игорь снова пошёл к юристу. Тот посоветовал собирать доказательства — фотографии, видео, свидетельские показания. И если ситуация не улучшится, можно будет подать в суд на ограничение общения с детьми.
Виктор Иванович, отец Игоря, неожиданно стал их союзником. Он приехал к ним домой, привёз документы — медицинские справки о том, что Тамара Петровна несколько раз обращалась к психиатру, но от лечения отказывалась.
— Она всегда была сложным человеком, — сказал он, сидя за их кухонным столом. — Но последние годы стало совсем тяжело. Она живёт в какой-то своей реальности, где все вокруг враги, а она — жертва.
— Виктор Иванович, а почему вы раньше ничего не говорили? — спросила Зоя.
— Надеялся, что она образумится. Что это возрастное, пройдёт. Но становится только хуже. Я подал на развод.
Игорь удивлённо посмотрел на отца.
— Пап, ты серьёзно?
— Абсолютно. Мне семьдесят лет, сынок. Я хочу прожить остаток жизни в спокойствии, а не в постоянных скандалах и истериках.
Развод родителей стал катализатором. Тамара Петровна окончательно потеряла контроль. Она начала названивать всем родственникам, рассказывать, что её бросили, что сын отрёкся, что невестка разрушила семью.
Некоторые родственники поверили и начали звонить Игорю с упрёками. Он терпеливо объяснял ситуацию, но не все хотели слушать.
А потом случилось то, чего все боялись. Тамара Петровна пришла к дому, когда Зоя с детьми были одни — Игорь уехал в командировку. Она стучала в дверь, кричала, требовала впустить. Соседи вызвали полицию.
Когда приехал наряд, Тамара Петровна устроила истерику. Кричала, что её лишают внуков, что невестка — преступница. Полицейские составили протокол, предупредили о последствиях.
После этого случая семья приняла решение — нужно переезжать. Не из-за страха, а для спокойствия детей.
— Мы не должны убегать, — сказала Зоя. — Но детям нужна нормальная жизнь, без постоянного стресса.
Они нашли квартиру в другом районе. Не стали никому говорить новый адрес, кроме отца Игоря. Поменяли номера телефонов. В школе предупредили, что бабушке нельзя давать никакой информации о детях.
Первое время было тревожно — а вдруг Тамара Петровна найдёт их? Но шли недели, месяцы, и постепенно напряжение отпускало.
Виктор Иванович развёлся с женой и переехал в маленькую квартиру недалеко от них. Он стал часто бывать в гостях, дети полюбили дедушку. Он оказался удивительно мягким и добрым человеком — видимо, долгие годы с Тамарой Петровной научили его ценить спокойствие и гармонию.
— Знаешь, — сказал он однажды Игорю, — я жалею, что не сделал этого раньше. Может, ты бы тогда не натерпелся столько от неё.
— Пап, это не твоя вина.
— Знаю. Но всё равно жалею. Я слишком долго надеялся, что она изменится.
Прошёл год. Тамара Петровна больше не беспокоила их. По слухам от родственников, она нашла себе новый объект для манипуляций — дальнюю родственницу, которая из жалости пустила её к себе пожить. Но и там долго не продержалась.
Как-то вечером, когда вся семья собралась за ужином, Настя вдруг сказала:
— Мам, пап, а мне иногда жалко бабушку Тамару.
Игорь и Зоя переглянулись.
— Почему, доченька? — спросила Зоя.
— Ну, она же одна совсем осталась. Никто с ней не общается.
— Настя, — Игорь взял дочь за руку, — это её выбор. Мы много раз пытались наладить отношения. Но она не хотела меняться, не хотела уважать нашу семью. Человек сам выбирает, быть ему одиноким или нет.
— Но она же старенькая…
— Возраст не оправдание для плохого поведения, — мягко сказала Зоя. — Посмотри на дедушку Витю. Он тоже немолодой, но с ним приятно общаться, он добрый и заботливый.
— Это да, — согласилась Настя. — Дедушка Витя классный.
— Я бабулю нисколько не жалею, — вдруг сказал Дима. — Она злая. И нас с Настей обижала.
— Дима прав, — кивнул Игорь. — Мы не обязаны терпеть плохое отношение только потому, что человек — родственник.
Через несколько месяцев им позвонил Виктор Иванович. Тамара Петровна попала в больницу — сердечный приступ. Просила передать сыну, что хочет его видеть.
Игорь долго думал. Зоя не отговаривала — это было его решение.
В конце концов он поехал. Вернулся через два часа.
— Как она? — спросила Зоя.
— Врачи говорят, поправится. А она… Она не изменилась. Первые пять минут притворялась раскаивающейся, потом начала обвинять тебя во всех грехах. Я ушёл.
— Жалеешь, что поехал?
— Нет. Теперь я точно знаю, что сделал всё, что мог. И что мы приняли правильное решение.
Тамара Петровна выписалась из больницы и уехала к какой-то дальней родственнице в другой город. Больше они о ней не слышали.
А семья зажила спокойной жизнью. Дети выросли без страха и тревоги. Настя поступила в университет, Дима увлёкся программированием. Виктор Иванович стал для них настоящим дедушкой — любящим, понимающим, поддерживающим.
Иногда Игорь вспоминал мать, но без горечи — скорее с сожалением о том, что могло бы быть, но не случилось. А Зоя была рада, что они смогли защитить свою семью, установить границы и не позволить токсичному человеку разрушить их счастье.
Ведь семья — это не просто кровное родство. Это люди, которые любят и уважают друг друга, заботятся и поддерживают. И если кто-то, даже родственник, не способен на это — значит, ему нет места в этой семье.
