— Вить, а давай тут гортензии посадим? — Светлана отставила банку с краской, отёрла лоб тыльной стороной ладони.
Виктор кивнул, не отрываясь от забора. Кисть в его руке двигалась ровно, оставляя белые полосы на потемневших досках.
— Гортензии хорошо. Только поливать придётся часто.
— Я буду. Мне нравится.
Светлана улыбнулась, глядя на участок. Яблони только начинали распускаться, воздух пах землёй и свежей краской. Впервые за долгое время она чувствовала, что жизнь встала на место. Работа на удалёнке, дом в Берёзовке, Виктор рядом. Тишина и покой.
Из дома вышла Тамара Львовна с подносом. Чайник, кружки, печенье в вазочке.
— Отдохните немного, — сказала она, ставя поднос на старый деревянный стол. — Совсем измучились.
— Спасибо, мам. — Виктор отложил кисть, вытер руки о рабочие штаны.
Они сели на веранде, пили чай. Тамара Львовна рассказывала про соседку Зинаиду Петровну, которая опять поссорилась с мужем из-за огорода. Светлана слушала вполуха, смотрела на рассаду помидоров в ящиках у перил. Завтра высадить. Обязательно завтра.
Звонок в дверь прозвучал резко, неожиданно.
Светлана вздрогнула, поставила кружку.
— Кто это может быть?
Виктор пожал плечами. Тамара Львовна уже встала, пошла открывать.
Через минуту в дверях веранды появилась Кристина. Младшая сестра. С чемоданом в одной руке и младенцем в переноске в другой. Лицо усталое, но накрашенное. Губы ярко-розовые, ресницы длинные.
— Света, привет, — сказала она, ставя чемодан на пол. — Можно к вам на несколько дней? Сосед перепланировку затеял, такой грохот стоит — Лёвка вообще не спит. Стены трясутся, перфоратор с утра до вечера.
Светлана встала, растерянно посмотрела на Виктора. Тот нахмурился, но промолчал.
— Кристин, а надолго? — осторожно спросила Светлана.
— Дня три-четыре. Неделю максимум. Пока сосед закончит. Ну что ты, не выгонишь же родную сестру с младенцем?
Тамара Львовна уже взяла переноску, заглянула внутрь.
— Ой, какой уже большой! Сколько ему?
— Полгода. Лёвушка. — Кристина улыбнулась, скинула куртку на спинку стула. — Света, можно я сразу в комнату? Устала жутко.
Светлана кивнула. Внутри поднималась тревога, но отказать она не могла. Сестра. Ребёнок. Как скажешь нет?
— Проходи. Комната справа, чистая. Постель я сейчас постелю.
— Спасибо, ты лучшая.
Кристина взяла чемодан, прошла в дом. Тамара Львовна понесла переноску следом, воркуя что-то младенцу.
Светлана осталась на веранде с Виктором. Он смотрел на неё молча, но взгляд был красноречивым.
— Вить, ну что я могла сделать? — тихо сказала она.
— Сказать нет.
— Она моя сестра.
— Она всегда так. Приходит, когда ей надо, уходит, когда захочет.
Светлана знала, что он прав. Но всё равно не могла отказать.
Вечером Кристина устроилась на диване с телефоном. Листала ленту, смеялась над роликами. Лёва лежал в переноске рядом, посапывал. Светлана готовила ужин, Тамара Львовна накрывала на стол.
— Кристин, может, поможешь? — спросила Светлана, нарезая хлеб.
— Я устала, Свет. Столько дорога заняла. Отдохну немного.
Светлана кивнула, продолжила резать.
Ужин прошёл спокойно. Виктор молчал, изредка поглядывая на Кристину. Та рассказывала про соседа, про то, как он долбит стены с семи утра, как она с ним ругалась через дверь. Тамара Львовна качала головой, сочувствовала.
— Бедная девочка, — сказала она. — Ничего, у нас отдохнёшь.
После ужина из комнаты донёсся плач. Пронзительный, надрывный. Кристина вздохнула, достала телефон.
— Света, можешь его покачать? Я сейчас договорю с подругой.
Она вышла из-за стола, открыла дверь в комнату, вынесла Лёву в переноске. Поставила на пол рядом с диваном и уткнулась в экран.
Светлана вытерла руки, взяла ребёнка на руки. Тёплый, тяжёлый — в полгода уже весил прилично. Она качала его, ходила по кухне, напевала что-то тихое. Виктор убирал со стола, кидал на неё взгляды.
Кристина разговаривала по телефону минут двадцать. Потом встала, потянулась.
— Спать пойду. Спасибо, Свет. Ты прям спасение.
Она ушла в комнату, закрыла дверь. Лёва всё ещё хныкал на руках у Светланы.
— Давай я, — сказал Виктор, подходя.
— Нет, я справлюсь. Ты и так весь день работал.
— Ты тоже работала.
Светлана покачала головой, прижала ребёнка к себе. Виктор постоял рядом, потом вышел на веранду курить.
Через час Лёва наконец уснул. Светлана отнесла его в комнату к Кристине, положила в переноску. Сестра спала, укрывшись одеялом с головой.
Светлана вернулась на кухню. Недопитая кружка кофе стояла на подоконнике — утренняя. Она налила себе новую, села у окна. За стеклом темнело. Рассада помидоров чернела на фоне неба. Завтра высадить. Обязательно.
Но утром Лёва проснулся в шесть. Плакал так громко, что Светлана проснулась раньше будильника. Она встала, зашла в комнату к Кристине. Сестра даже не пошевелилась — спала, укрывшись одеялом с головой. Лёва орал в переноске, красный от слёз.
Светлана взяла его на руки, вышла и прикрыла дверь. Пошла на кухню. Разогрела смесь, покормила, переодела. Виктор вышел сонный, помог помыть бутылочку.
— Где твоя сестра? — спросил он тихо.
— Спит.
— Удобно.
Светлана не ответила. Лёва посапывал у неё на руках. Она смотрела в окно на парник — недоделанный, с одной стеной. Они с Виктором собирались его закончить в мае. Вместе. Романтика и труд.
Кристина вышла к обеду. Свежая, накрашенная. Села за стол, взяла бутерброд.
— Спасибо, что с Лёвкой посидела. Я так устала, что не слышала, как он плакал.
— Ничего, — сказала Светлана, доливая чай.
— Слушай, а можно я сегодня к подруге схожу? Она в кафе зовёт. Давно не виделись.
Светлана замерла с чайником в руке.
— А Лёва?
— Ну ты же дома? Посидишь с ним пару часов. Я быстро.
— Кристин, у меня работа. Отчёты сдавать.
— Света, ну пожалуйста. Мне так нужно отвлечься. После этого грохота совсем с ума схожу.
Тамара Львовна кивнула.
— Девочке нужно отдохнуть. Ты справишься, Светочка.
Светлана посмотрела на свекровь, потом на сестру. Кристина смотрела на неё с надеждой. Отказать было невозможно.
— Ладно. Но недолго.
— Спасибо! Ты лучшая!
Кристина ушла в три часа дня. Вернулась в одиннадцать вечера. Светлана к тому времени уже трижды покормила Лёву, дважды переодела, час качала перед сном. Отчёты остались недоделанными. Виктор молчал, но губы поджимал.
— Как сходила? — спросила Светлана, когда Кристина вошла.
— Отлично. Так давно не отдыхала. — Она зевнула, потянулась. — Спать пойду. Лёвка спит?
— Спит.
— Супер. Спокойной ночи.
Светлана осталась на кухне. Недопитая кружка кофе — уже вторая за день — стояла на подоконнике рядом с утренней. Она посмотрела на рассаду. Помидоры начинали вянуть.
На следующий день Кристина снова попросилась уйти.
— Света, мне к мастеру по маникюру надо. Ты же дома? Посидишь с Лёвкой?
Светлана стояла у раковины с грязной посудой. Утренняя. Кристина позавтракала и оставила всё как есть.
— Кристин, у меня отчёты. Дедлайн сегодня. Заказчик требует сверку по взаиморасчётам до шести вечера.
— Ну час всего. Быстро схожу и вернусь.
Светлана посмотрела на сестру. Та уже накрасилась, надела куртку. Лёва спал в переноске на диване.
— Ладно. Но правда быстро.
— Спасибо, родная!
Кристина ушла в два часа дня. Вернулась в восемь вечера. С пакетами из магазина одежды.
— Прости, встретила подругу, зашли по магазинам. Не удержалась.
Светлана сидела на диване с Лёвой на руках. Ребёнок наконец уснул после часа плача. Отчёты так и лежали в ноутбуке — недоделанные, таблицы наполовину пустые. Заказчик уже прислал два напоминания. Виктор готовил ужин на кухне, потому что Светлана не успела.
— Как сходила? — спросил он, не оборачиваясь.
— Отлично. Давно так не отдыхала.
Кристина прошла в комнату, бросила пакеты на кровать. Вернулась на кухню, села за стол.
— А что на ужин?
Виктор поставил перед ней тарелку с макаронами. Молча. Светлана переложила спящего Лёву в переноску, села рядом с мужем.
— Вкусно, — сказала Кристина, накручивая макароны на вилку. — Вить, ты прям шеф-повар.
Он не ответил.
После ужина Светлана зашла в ванную. На полке лежала её тушь — открытая, с размазанной щёточкой. Рядом крем для лица — почти пустой. Она купила его две недели назад.
Светлана взяла тюбик, посмотрела на свет. Осталось на донышке. Кристина пользовалась её косметикой. Без спроса.
Она вышла из ванной, прошла на кухню. Кристина сидела на диване с телефоном, смеялась над роликом.
— Кристин, ты моим кремом пользуешься?
Та подняла глаза.
— А? Ну да, свой забыла дома. Ты же не против?
Светлана хотела сказать, что против. Что это её крем, дорогой, что она его для себя покупала. Но слова застряли в горле.
— Нет, не против.
— Ну вот и отлично. Ты лучшая, Свет.
Кристина вернулась к телефону. Светлана стояла посреди кухни, сжимая полупустой тюбик.
Виктор вышел на веранду, позвал её жестом. Она вышла следом, прикрыла дверь.
— Света, сколько это будет продолжаться?
— Вить, ещё пару дней. Она сказала, неделя максимум.
— Она сказала три-четыре дня. Уже третий, а она только разгулялась.
Светлана посмотрела на парник — недоделанный. Виктор собирался его закончить сегодня, но весь день возился с Лёвой, помогал ей.
— Я знаю. Потерпим ещё немного.
— Ты имеешь право сказать ей нет, — тихо сказал Виктор.
— Она моя сестра.
— Она тебя использует.
Светлана не ответила. Виктор обнял её за плечи, притянул к себе. Она прислонилась к нему, вдохнула запах его рубашки. Хотелось остаться так, не возвращаться в дом, где плачет чужой ребёнок и сестра листает телефон.
— Я справлюсь, — сказала она.
Но внутри что-то сжималось всё туже.
На следующее утро Лёва снова проснулся в шесть. Светлана зашла в комнату — Кристина спала. Взяла ребёнка, пошла на кухню. Разогрела смесь, покормила. Лёва испачкал ей футболку. Она переодела его, потом себя. Помыла бутылочку — уже в четвёртый раз за два дня.
Виктор вышел к семи, обнял её сзади.
— Иди поспи ещё. Я с ним посижу.
— Не надо. У тебя работа.
— У тебя тоже.
Светлана покачала головой. Лёва посапывал у неё на руках. Она смотрела в окно на рассаду. Помидоры совсем завяли. Листья поникли, потемнели по краям.
— Завтра высажу, — сказала она вслух.
Виктор ничего не ответил. Просто налил ей кофе.
Кристина вышла к десяти. Свежая, в новой кофте из вчерашних пакетов.
— Доброе утро, — сказала она, зевая. — Что на завтрак?
— Суп, — ответила Светлана, помешивая кастрюлю.
— Отлично. Слушай, мне уже неловко просить, но я совсем забыла. Друзья встречу организовали, на которую мы почти месяц собирались. Сегодня вечером. Все деньги вложили, да и давно не виделись. Не могу такое пропустить.
Светлана замерла с половником в руке.
— Кристин, а Лёва?
— Ну ты же дома. Посидишь с ним. Я вечером вернусь.
— Вечером? Кристин, это уже…
— Света, ну пожалуйста. Мне так нужно отвлечься. Понимаешь, этот грохот у соседа, бессонные ночи. Я на грани срыва.
Тамара Львовна вошла на кухню, услышав разговор.
— Светочка, дай девочке отдохнуть. Ты же справишься.
Светлана посмотрела на свекровь, потом на сестру. Кристина смотрела с надеждой. Внутри всё кричало: нет, не справлюсь, устала, хватит. Но вслух она сказала:
— Ладно.
Кристина ушла в три. Светлана осталась с Лёвой. Ребёнок плакал весь вечер — то ли зубы резались, то ли просто капризничал. Она качала его, пела, носила на руках. Руки болели. Спина ныла.
Виктор пришёл с работы в восемь, увидел её на диване с Лёвой. Глаза красные, волосы растрёпаны.
— Где твоя сестра?
— У друзей.
— Когда вернётся?
— Не знаю.
Виктор сел рядом, забрал ребёнка.
— Иди поешь. Я посижу.
Светлана встала, пошла на кухню. Суп в кастрюле остыл. Она разогрела тарелку в микроволновке, села за стол. Ела молча, глядя в окно. За стеклом темнело.
Кристина вернулась за полночь. Светлана ещё не спала — сидела на кухне с книгой. Та же книга, что лежала на тумбочке. Закладка на той же странице.
— Привет, — сказала Кристина, проходя мимо. — Как Лёвка?
— Спит.
— Отлично, ой, я так устала. Пойду спать, завтра поговорим, ладно, Свет?
Светлана не подняла головы, кивнула.
Кристина ушла в комнату. Светлана осталась за столом. Книга лежала открытой, но слова не складывались в смысл.
На следующий день Светлана заметила, что в кошельке не хватает денег. Она точно помнила — лежало девять тысяч. Откладывала на новую лейку для участка. Теперь осталось пять с половиной. Не хватало трёх с половиной тысяч.
Она пересчитала ещё раз, проверила карманы, сумку. Точно — не хватает.
Днём Кристина ушла, сказала — в аптеку за детским кремом.
Вечером она пришла с пакетами. Косметика, духи. Поставила на стол, стала доставать.
— Смотри, какую помаду взяла! И тушь новую. Давно хотела.
Светлана смотрела на пакеты. Потом на кошелёк, лежащий на столе. Пустой.
— Кристин, у тебя деньги были?
— Что? А, ну да. Мои.
— Откуда?
Кристина пожала плечами.
— Мои деньги. Что за странные вопросы?
Светлана взяла один из пакетов, посмотрела на чек. Три с половиной тысячи. Тушь и помада.
Внутри что-то оборвалось. Тихо, почти незаметно. Но окончательно.
— Это мои деньги, — сказала она.
Кристина подняла глаза.
— Что?
— Это мои деньги. Из моего кошелька.
— Света, ты о чём? Я же сказала — мои.
— Три с половиной тысячи. Ровно столько, сколько у меня пропало.
Кристина нахмурилась.
— Ты меня в воровстве обвиняешь?
Светлана положила чек на стол.
— Я тебя ни в чём не обвиняю. Просто говорю факты.
— Ты спятила! Как ты можешь?!
Виктор вошёл на кухню, услышав крик.
— Что здесь происходит?
— Твоя жена меня в воровстве обвиняет! — Кристина встала, сжав пакеты. — Я к вам в гости приехала, а вы…
— Так. Всё. С меня хватит. Собирай свои вещи и завтра же утром на выход.
Кристина замолчала.
— Что?
— Собирай вещи и уезжай. Завтра утром.
— Света, ты серьёзно?
— Абсолютно.
Виктор встал рядом с женой, положил руку ей на плечо. Молчаливая поддержка.
Кристина замолчала, смотрела на сестру с недоверием.
— Ты меня выгоняешь? С младенцем?
— Ты украла у меня деньги. И пользовалась мной пять дней подряд.
Кристина вскочила, голос стал выше.
— Я твоя сестра! Как ты можешь?!
— Именно потому что сестра, я терпела так долго.
Виктор встал рядом, скрестил руки на груди.
Кристина посмотрела на него, потом на Светлану. Лицо исказилось.
— Вить, ты хоть ей что-то скажи! Ты же мужчина, должен понимать!
— Я понимаю, что ты переходишь все границы, — спокойно сказал он. — Собирайся.
Кристина схватила пакеты, развернулась и ушла в комнату. Хлопнула дверью.
Светлана села на стул, руки дрожали. Виктор присел рядом, обнял за плечи.
— Всё правильно, — тихо сказал он.
— Я знаю.
Из комнаты доносился шум — Кристина что-то швыряла в чемодан, разговаривала по телефону. Голос срывался на крик.
Утром Светлана проснулась от звука хлопнувшей двери. Встала, вышла в коридор. Кристина стояла у входа с чемоданом и переноской. Лицо злое, губы сжаты.
— Надеюсь, тебе будет хорошо, — бросила она. — Одной.
Светлана ничего не ответила. Просто стояла и смотрела.
Кристина развернулась и вышла. Дверь хлопнула последний раз.
Светлана прислонилась к стене, выдохнула. Тишина. Впервые за пять дней — тишина.
Виктор вышел из спальни, обнял её.
— Как ты?
— Нормально.
Они прошли на веранду, сели рядом. За окном пели птицы, ветер шуршал листвой. Светлана смотрела на парник — недоделанный. Сегодня закончат. Обязательно.
Вечером позвонила мать.
— Кристина мне всё рассказала, — голос был холодным. — Как ты могла? Выгнать родную сестру с ребёнком?
Светлана слушала молча.
— Ты эгоистка, Светлана. Всегда думаешь только о себе.
— Мам, она украла у меня деньги.
— Ну что ты, пожалела эти три с половиной тысячи несчастные? Она — твоя младшая сестра! Ты должна была помочь!
— Я помогала. Пять дней. Она пользовалась мной.
— Не смей так говорить! Я от тебя такого не ожидала!
Светлана посмотрела в окно. За стеклом темнело, звёзды проступали одна за другой.
— Мам, мне пора. До свидания.
— Света, ты меня слышишь?!
Светлана положила трубку. Выключила звук. Телефон завибрировал ещё раз, потом затих.
Она вышла на веранду. Виктор сидел на ступеньках, курил. Увидел её, протянул руку. Светлана села рядом, прислонилась к нему.
— Мать звонила?
— Да.
— И что?
— Обвиняет меня во всём.
Виктор обнял её крепче.
— Ты молодец. Не принимай близко к сердцу, всем не угодишь.
Светлана улыбнулась. Впервые за долгое время улыбка была настоящей.
— Знаешь, я даже не жалею.
— И не надо.
Они сидели в тишине, смотрели на звёзды. Где-то вдалеке лаяла собака. Ветер приносил запах яблонь и свежей земли.
Светлана вдохнула полной грудью. Её дом. Её веранда. Её тишина.
Не пустая и тяжёлая, как раньше. А полная возможностей и свободы.
— Завтра доделаем парник? — спросила она.
— Обязательно, — ответил Виктор.
Светлана закрыла глаза. Впервые за много дней почувствовала — она дома. По-настоящему дома.
Больше никаких родственников, которые используют. Только их жизнь. Только их дом. Только их тишина.
