Лена поставила остывать рыбный пирог на решетку и взглянула на часы. Шесть вечера.
Скоро должен был вернуться с работы муж. Приподнятое настроение женщины нарушил резкий звонок в дверь.
Сердце Лены неприятно екнуло. Она озадаченно вздохнула и пошла открывать. На пороге стояла свекровь Оксана Савельевна.
В одной руке женщина держала объемную сумку на колесиках, а в другой — кастрюлю, заботливо обернутую в полотенце.
— Леночка, встречай! — бодро произнесла она, проходя в прихожую без лишних приглашений. — Вещи тут, кастрюлю в кухню, борщ только что сняла, вам, наверное, есть нечего, как всегда.
— Здравствуйте, Оксана Савельевна, — вежливо, но без особой теплоты сказала Лена. — Мы вас не ждали.
— А зачем ждать? Я ведь не чужая, — отмахнулась та, снимая пальто и вешая его на вешалку. — Захарчик, бабушка пришла! — крикнула она, направляясь в гостиную.
Мальчик, строивший башню из кубиков, приподнял голову и на его лице мелькнула неуверенность.
— Здравствуй, бабушка.
— Что это у тебя такое? — Оксана Савельевна подошла к ковру и носком туфли небрежно ткнула в половину замка. — Разбери, сейчас будем строить нормальную крепость, по схеме. Я тебе новую привезла, развивающую.
Захар насупился. Слова бабушки ему не понравились. Лена, наблюдая за этим, почувствовала, как знакомое напряжение сковывает плечи.
Так было почти каждую неделю: неожиданный визит, вторжение в их распорядок, критика, еда, которую никто не просил, и ощущение, что она, Елена, в своем же доме — нерадивая хозяйка.
Через полчаса с работы вернулся муж Алексей. Его появление внесло небольшое облегчение.
— Мама? А мы тебя не ждали.
— Все вы меня не ждете, — фыркнула Оксана Савельевна, но по лицу ее было видно, что она рада его видеть. — А я вот о вас забочусь. Иди мой руки, борщ разогрею. Лена, накрывай на стол, чего стоишь?
Ужин прошел в привычном ключе. Оксана Савельевна расспрашивала Алексея о работе, комментировала каждую его реплику, заставляла Захара есть «нормально», и лишь изредка бросала Лене вопросы вроде: «А ты что молчишь?» или «Цветы на балконе уже замерзли, я смотрю».
Лена молчала, собрав волю в кулак. Сегодня нужно было сказать. Но как? Как объяснить человеку, что ее любовь и забота душат?
После ужина, когда Захара уговорили лечь спать, а Алексей помыл посуду, трое взрослых оказались в гостиной. Наступил момент, которого Лена одновременно ждала и боялась.
— Оксана Савельевна, — начала она, постаравшись, чтобы ее голос не дрожал. — Можно мы поговорим?
— Говори, дочка, я всегда за душевную беседу, — свекровь устроилась поудобнее на диване, как на троне.
— Мне бы хотелось… чтобы наши встречи были немного по-другому устроены.
— В каком смысле? — брови Оксаны Савельевны поползли вверх.
— Вы приходите к нам почти каждый день без предупреждения. Приносите еду, начинаете убираться, руководить Захаром… Мне кажется, вы не приходите в гости. Вы… приходите работать, как будто мы сами не справляемся.
Алексей нервно заерзал на стуле. «Лена, может, все-таки не надо», — просили его глаза.
— Я тебя не понимаю, — лицо Оксаны Савельевны стало каменным. — Я помогаю, стараюсь для семьи. Неужели ты видишь в этом какую-то проблему?
— Проблема не в помощи, Оксана Савельевна! Проблема в том, что мы не успеваем по вам соскучиться, потому что вы приходите к нам каждый божий день… без предупреждения…
— Чего-то я не понимаю… Ты против того, чтобы я приходила к вам? — голос свекрови задрожал от обиды. — Это я теперь должна звонить и спрашивать разрешения, чтобы прийти к своему единственному сыну и внуку?
— Мама, Леночка не это имела в виду, — попытался вступить в разговор Алексей.
— Молчи, Алексей! Я с твоей женой разговариваю и вижу, что она хочет отдалить меня от тебя и Захара!
— Нет! Я хочу, чтобы у Захара была бабушка, а не надзиратель, и чтобы он ждал ваших приходов с радостью, а не с опаской, что сейчас его снова заставят переделывать то, что он построил. Вы не даете нам дышать! Вы ведете себя ни как гость…
В комнате повисла тяжелая пауза. Оксана Савельевна посмотрела в окно на темные окна соседнего дома.
— Я всегда считала, что семья — это когда все вместе, — наконец тихо сказала она. — Мы с моей свекровью жили в одной комнате, и я ни разу не позволила себе подумать о том, что она мне мешает. Я ей с радостью помогала, и она мне тоже помогала.
— Оксана Савельевна, сейчас времена другие, — мягко сказала Лена. — И я не ваша свекровь. Я другой человек. Мне важно чувствовать себя хозяйкой в своем доме. Мне важно, чтобы мой сын рос в атмосфере, где его уважают, а не постоянно поправляют. Ваша помощь бесценна, но только тогда, когда мы ее просим. А когда она обрушивается на нас лавиной каждый день… это перестает быть помощью и становится бременем.
— То есть, я вам в тягость? — в голосе Оксаны Савельевны послышалась сильная обида.
— Не вы, а ваша неукротимая деятельность в наших стенах, — нашла в себе силы уточнить Лена. — Вы же можете приходить просто, а не для того, чтобы нами командовать?
— Мам, Лена права. Я тоже устал. Я прихожу с работы, а ты уже здесь, что-то кипятишь, ругаешься с Леной из-за того, что суп недосолен, Захар ходит хмурый… Я хочу просто прийти домой, обнять жену, поиграть с сыном и, если ты в гостях, пообщаться с тобой, а получается, что я прихожу в филиал твоей квартиры.
— Значит, я вам мешаю? Я лишняя, и все поняла. Больше я к вам не приду.
Оксана Савельевна порывисто встала, чтобы уйти, но Лена решила ее остановить.
— Подождите. Вот сейчас — яркий пример. Вы слышите не то, что мы говорим. Мы говорим: «Мы хотим вас видеть, но без привычного надзирательства». А вы слышите: «Уходите и не возвращайтесь». Почему так?
Свекровь замерла и уставилась на невестку. Казалось, этот простой вопрос попал в самую точку.
— Если я не буду готовить, убирать, помогать… то кто я? Просто бабка, которая приходит поговорить? Какая от меня польза? Как… как просто приходить в гости?
— Очень просто, как это делают все, — развела руками невестка. — Приходите попить с нами чай и пообщаться.
Оксана Савельевна нахмурилась после слов Елены, будто бы идея невестки ей не пришлась по душе.
— Ладно, попробую, — проворчала свекровь и ушла домой.
На следующий день Оксана Савельевна снова пришла со своей сумкой на колесиках и пакетом пирожков. С порога она окинула квартиру взглядом и проворчала:
— Почему ботинки грязные стоят на обувной полке? Вы же потом сто процентов ничего не протрете!
— Мама, ты опять начинаешь? — вздохнув, Алексей вышел навстречу Оксане Савельевне.
— Что? Опять начнете возмущаться, что я учу вас жизни? Да если я не буду, то кто тогда будет поддерживать порядок в вашем доме? Кто научит Елену хорошо готовить? Кто Захару поможет с развитием? — подбоченилась пожилая женщина.
— Мы и сами неплохо справляемся, — в прихожую на голос вышла невестка.
— Я вижу, ага! — Оксана Савельевна ткнула скрюченным пальцем в сторону обувницы.
— Нас все устраивает, — с вызовом проговорила Елена, которая поняла, что уже не может себя сдерживать. — Может, вы тогда, действительно, перестанете к нам ходить, если не можете обойтись без нравоучений?
Свекровь, услышав ее вызывающие слова, замерла на месте и прижала руки к груди.
— Выгоняешь, значит? И это после всего, что я для вас сделала? Да вы бы без меня тут в грязи утонули! — заголосила женщина.
— И умерли бы без вашей еды, — ехидным тоном договорила за нее Елена.
Оксана Валерьевна приоткрыла рот, чтобы возразить невестке, но резко передумала.
Вместо того, чтобы закатить сцену, она открыла пакетик с принесенными пирожками и стала их быстро разрывать и бросать на пол.
— Вы чего… чего делаете? — опешила Елена. — С ума сошли!
— Научишься убираться, может, хотя бы, — Оксана Валерьевна стала растаптывать в прихожей свою же выпечку.
Оторопев от несказанной наглости, женщина схватила свекровь за рукав и потащила на выход.
Оксана Валерьевна истошно завизжала и стала звать на помощь сына, который был шокирован развернувшейся перед ним сценой.
— Сынок, чего ты стоишь? — еще громче взвизгнула женщина. — Сынок, помоги мне!
Однако Алексей на помощь матери не пришел. Он взял ее сумку и выставил за дверь.
— Бессовестные вы! Грязью зарастете без меня! — сжала кулаки Оксана Валерьевна. — Тьфу на вас! — добавила она и стала плеваться в сторону сына и невестки.
Елена все с тем же хмурым видом захлопнула дверь. Еще около пяти минут из-за нее слышались проклятия злобной свекрови.
Она бы, возможно, и дальше продолжила, но вышла соседка и попросила ее удалиться.
Больше в квартиру супругов Оксана Валерьевна не приходила. Также она рассказала всем родственникам, как ежедневно наводила порядок, готовила и делала уроки с внуком, но вместо благодарности ее выставили за дверь.
О том, как конкретно сама Оксана Валерьевна повела себя, женщина не стала распространяться.
Однако, отлично зная ее натуру, далеко не вся родня поверила тому, что она рассказала.
