Свекровь вошла в квартиру без звонка, используя ключи, которые Марина когда-то дала ей «на всякий случай». Этот «случай» наступал всё чаще. Сначала раз в месяц, потом раз в неделю, а теперь Людмила Фёдоровна появлялась в их доме, когда вздумается.
Марина стояла на кухне и резала овощи для салата. Услышав знакомое поскрипывание замка, она замерла с ножом в руке. Не сейчас. Только не сейчас, когда у неё наконец-то выдался спокойный вечер после адской рабочей недели.
— Мариночка! Я к вам! — донёсся бодрый голос из прихожей.
Она положила нож на разделочную доску и вытерла руки о полотенце. Глубокий вдох. Улыбка. Роль радушной невестки включалась автоматически, как старая заезженная пластинка.
— Людмила Фёдоровна, здравствуйте, — Марина вышла в коридор.
Свекровь стояла в прихожей, снимая туфли. На ней было нарядное платье и массивные золотые серьги. В руках она держала большой пакет.
— Здравствуй, доченька. Я тут мимо проезжала, решила заглянуть. Принесла вам супчика, — она протянула пакет. — Знаю ведь, что ты на работе пропадаешь, некогда тебе готовить нормально. Вот и подумала, дай-ка накормлю детей.
«Детей». Ей тридцать два, Игорю тридцать пять. Но для свекрови они навсегда останутся «детьми», неспособными позаботиться о себе без её мудрого руководства.
— Спасибо большое, — Марина взяла пакет. Внутри обнаружилась трёхлитровая кастрюля. Тяжёлая, холодная, пахнущая укропом и чем-то кислым. — Очень мило с вашей стороны.
— Ну что ты, что ты. Я ж мать, моя обязанность следить, чтобы мой сын не голодал, — Людмила Фёдоровна прошла в гостиную, оглядывая всё цепким взглядом. — Ой, а что это у вас на подоконнике? Цветок завял совсем. Марина, ты же знаешь, что фикусы нужно поливать раз в три дня?
Марина посмотрела на злополучный фикус. Он выглядел вполне себе живым и зелёным, но свекровь всегда находила что-то, к чему можно было придраться.
— Я поливаю его регулярно.
— Да нет, видно же, что земля сухая! Вот смотри, — Людмила Фёдоровна подошла к горшку и ткнула пальцем в почву. — Совсем сухая. Эх, Мариночка, хозяйство вести — это наука. Нельзя так небрежно относиться к живым существам.
Марина стиснула зубы. Она поливала этот проклятый фикус позавчера. Но спорить было бесполезно. Свекровь всегда находила способ доказать свою правоту.
— Где мой сынок? — спросила Людмила Фёдоровна, усаживаясь на диван.
— Игорь скоро придёт. Задержался на работе.
— Опять задерживается? Ох, Марина, ты бы следила за ним получше. Мужчины, они как дети, им нужна забота. Ты бы звонила ему почаще, интересовалась, покормлен ли он. А то он у меня худой совсем стал.
Марина хотела сказать, что Игорь взрослый мужчина, который сам решает, когда ему приходить домой и что есть. Но вместо этого она просто кивнула.
— Я стараюсь.
— Старайся, старайся. А то знаешь, как бывает. Не досмотришь за мужем — он и налево пойдёт, — свекровь произнесла это с видом человека, который знает жизнь. — Мужчины слабые существа, им нужна крепкая женская рука.
Внутри Марины что-то сжалось. Каждый визит Людмилы Фёдоровны превращался в урок на тему «как быть правильной женой». И каждый раз Марина проваливала этот экзамен.
Свекровь встала и пошла на кухню. Марина последовала за ней, предчувствуя новую порцию критики.
— Ой, а что это ты готовишь? — Людмила Фёдоровна нависла над разделочной доской. — Салат? С майонезом, небось?
— Да, с майонезом.
— Эх, Марина, Марина. Игорю нельзя майонез, у него желудок слабый. Я же говорила тебе тысячу раз! Надо заправлять сметаной. Или вообще маслом растительным. Ты губишь моего ребёнка своей готовкой!
— Игорь любит майонез, — тихо возразила Марина.
— Любит! Любит он всякую гадость, потому что ты его приучила! — голос свекрови стал резче. — Я его тридцать пять лет растила, берегла, а ты за два года всё испортила! Он и похудел, и бледный стал. Я вот смотрю на него и сердце кровью обливается.
Марина почувствовала, как внутри неё закипает что-то горячее и злое. Два года. Два года она терпела эти визиты, эти упрёки, эти бесконечные советы. Два года играла роль покорной невестки, которая кивает и соглашается. И всё ради чего? Чтобы услышать в очередной раз, что она плохая жена?
— Людмила Фёдоровна, — начала она, стараясь держать голос ровным. — Я ценю вашу заботу, но мы с Игорем справляемся сами.
Свекровь медленно повернулась к ней. На её лице было выражение крайнего изумления, будто она услышала что-то немыслимое.
— Справляетесь? — она усмехнулась. — Ну-ну. Посмотрим, как вы справляетесь, когда мой сын окажется на больничной койке из-за твоего майонеза.
В этот момент в замке повернулся ключ. Игорь пришёл. Марина почувствовала облегчение. Сейчас муж встанет на её сторону, объяснит матери, что они действительно справляются, что не нужно так часто приходить, что у них своя семья.
— Мама! — радостно воскликнул Игорь, входя на кухню. Он обнял Людмилу Фёдоровну и поцеловал её в щёку. — Какой сюрприз! Ты супчик принесла?
— Принесла, сынок, принесла. Борщ твой любимый. С мясом, с косточкой. Знаю ведь, как ты его любишь.
— Мам, ты лучшая! — Игорь счастливо улыбался. Потом посмотрел на Марину. — Марин, ты разогреешь сейчас мамин борщ? Я так проголодался!
Марина смотрела на них. Мать и сын. Счастливые, довольные друг другом. А она — лишняя. Она молча взяла кастрюлю и поставила на плиту.
— Игорёк, ты похудел, — забеспокоилась Людмила Фёдоровна, оглядывая сына. — Я так и знала! Говорю ей, говорю — корми мужа нормально, а она всё салатики свои майонезные.
— Мам, ну что ты, — смутился Игорь. — Марина хорошо готовит.
— Хорошо, хорошо, — отмахнулась свекровь. — Вижу, как хорошо. Щёки впали совсем.
Игорь неловко пожал плечами и ушёл переодеваться. Марина осталась наедине со свекровью и кипящим борщом.
— Ты не обижайся, Мариночка, — вдруг мягко сказала Людмила Фёдоровна. — Я же не со зла. Я желаю вам добра. Просто хочу, чтобы мой сын был счастлив и здоров. Ты же понимаешь?
Марина кивнула. Да, она понимала. Понимала, что в глазах свекрови она никогда не будет достаточно хорошей. Что бы она ни делала, всегда найдётся повод для критики.
Ужин прошёл в натянутой атмосфере. Людмила Фёдоровна нахваливала свой борщ, а Игорь соглашался с каждым её словом. Марина молчала, механически доедая свою порцию.
— Игорёк, а когда вы нам внуков подарите? — вдруг спросила свекровь, отодвигая тарелку.
Марина замерла. Вот оно. Главная тема. Та, которую Людмила Фёдоровна поднимала при каждом удобном случае.
— Мам, ну мы же обсуждали это, — неловко пробормотал Игорь. — Мы пока не готовы.
— Не готовы! — всплеснула руками свекровь. — Да сколько можно не быть готовыми? Вам уже за тридцать обоим! Тикают часики, Мариночка. Тикают. Потом поздно будет, а я так хочу понянчить внучков!
— Людмила Фёдоровна, мы решим этот вопрос, когда посчитаем нужным, — твёрдо сказала Марина.
Свекровь медленно повернулась к ней. В её глазах плескалось что-то холодное и злое.
— Ах вот как, — протянула она. — Решите, когда посчитаете нужным. А мнение матери, значит, не важно? Я всю жизнь мечтала о внуках, а ты мне указываешь, когда и что решать?
— Мама, ну хватит, — вмешался Игорь. — Марина права. Это наше дело.
Людмила Фёдоровна обиженно поджала губы.
— Хорошо, хорошо. Вижу, что я тут лишняя. Вижу, что моё мнение никому не интересно. Буду молчать.
Но молчать она не стала. Весь оставшийся вечер свекровь то и дело вставляла колкости. О том, что квартира убрана плохо. О том, что шторы не те. О том, что Игорь слишком много работает, потому что жена не умеет создать уют дома.
Когда Людмила Фёдоровна наконец ушла, Марина рухнула на диван. Она чувствовала себя выжатой, опустошённой. Игорь сел рядом.
— Не обращай внимания, — сказал он, обнимая её за плечи. — Мама у меня такая. Заботливая.
— Игорь, твоя мама меня не уважает, — устало произнесла Марина. — Она считает меня никчёмной женой, которая губит её драгоценного сына.
— Да брось ты, — отмахнулся Игорь. — Она просто беспокоится. Это от любви.
— От любви? — Марина подняла на него глаза. — Игорь, она приходит сюда без предупреждения, критикует всё, что я делаю, лезет в нашу личную жизнь. Это не любовь. Это контроль.
— Марина, не преувеличивай. Мама просто хочет помочь.
— Она не хочет помочь! Она хочет, чтобы я чувствовала себя виноватой! Чтобы я знала своё место!
Игорь нахмурился.
— Ты сейчас звучишь неблагодарно. Мама для тебя старается, супы варит, а ты только жалуешься.
Марина посмотрела на мужа. На его усталое, раздражённое лицо. И поняла, что он не на её стороне. Он никогда не будет на её стороне, если речь идёт о его матери.
— Ладно, — тихо сказала она. — Забудь.
Но забыть она не могла. С каждым днём ситуация становилась всё хуже. Людмила Фёдоровна приходила всё чаще. Она приносила еду, переставляла мебель, давала непрошеные советы. Она вела себя так, будто эта квартира была её, а Марина — временная гостья, которую можно в любой момент выставить за дверь.
Однажды Марина пришла с работы и обнаружила, что в квартире сделана перестановка. Свекровь передвинула диван, переставила книжные полки, поменяла шторы на какие-то страшные розовые занавески.
— Людмила Фёдоровна, что вы сделали? — ошарашенно спросила Марина.
— Ой, доченька, я решила вам помочь! — радостно ответила свекровь. — Эта перестановка по фэншую. Теперь энергия правильно циркулирует. Спасибо мне скажите потом!
Марина смотрела на свою изуродованную гостиную и чувствовала, как внутри неё поднимается волна ярости. Это был последний раз, когда она молчала.
— Людмила Фёдоровна, верните всё, как было, — холодно сказала она.
Свекровь удивлённо подняла брови.
— Что? Но я же для вас старалась!
— Я не просила вас этого делать. Верните всё на место. Сейчас.
— Мариночка, ты чего такая злая? Я же хотела как лучше!
— Я сказала — верните всё на место!
В этот момент вошёл Игорь. Он сразу почувствовал напряжение в воздухе.
— Что случилось?
— Твоя мать сделала перестановку в нашей квартире без нашего разрешения, — отчеканила Марина.
— Ну и что такого? — пожал плечами Игорь. — Мама хотела помочь.
— Помочь? Она вторгается в нашу жизнь! Она делает что хочет, не спрашивая нас!
— Марина, успокойся, — Игорь взял её за руку. — Не надо устраивать скандал из-за какой-то перестановки.
— Из-за какой-то перестановки? — Марина вырвала руку. — Игорь, ты не понимаешь? Это не про мебель! Это про то, что твоя мать не уважает наши границы!
— Какие границы? Это моя мать!
— Именно! Твоя мать! А я твоя жена! И между нами должна быть граница!
Людмила Фёдоровна сидела на диване и молча смотрела на них. На её лице играла довольная улыбка. Она получала то, что хотела — конфликт между сыном и невесткой.
— Знаешь что, Игорь, — устало сказала Марина. — Выбирай. Или я, или твоя мама. Потому что дальше так продолжаться не может.
Воцарилась тишина. Игорь смотрел на неё с недоумением. Людмила Фёдоровна напряглась, её улыбка исчезла.
— Марина, ты сейчас серьёзно? — медленно спросил Игорь. — Ты ставишь мне ультиматум?
— Да. Серьёзно. Я устала быть виноватой во всём. Устала от постоянной критики. Устала от того, что моё мнение ничего не значит в этой семье.
Игорь покачал головой.
— Ты не можешь заставить меня выбирать между матерью и женой. Это нечестно.
— Нечестно? А то, что твоя мать унижает меня каждый день — это честно?
— Она не унижает тебя! Она просто заботится!
— Она меня контролирует! И ты ей в этом помогаешь!
Людмила Фёдоровна встала.
— Я пойду, — тихо сказала она. — Вижу, что я здесь не нужна. Вижу, что моя забота никому не интересна. Прощайте.
Она взяла сумочку и направилась к двери. Игорь бросился за ней.
— Мама, подожди! Не уходи!
Свекровь обернулась. На её глазах блестели слёзы.
— Игорёк, ты слышал, что она сказала? Она заставляет тебя выбирать между мной и ней. Какая невестка так поступает? Я всю жизнь тебя растила, а она…
— Мам, я всё понимаю, — Игорь обнял мать. — Не переживай. Я с ней поговорю.
Марина стояла и смотрела на эту сцену. Мать и сын. Сплочённые против неё. Она поняла, что проиграла. Что в этой семье для неё места не было и не будет.
Когда Людмила Фёдоровна ушла, Игорь повернулся к жене.
— Я очень разочарован в тебе, Марина, — холодно сказал он. — Моя мать заботится о нас, а ты устраиваешь истерики.
— Игорь…
— Нет, выслушай меня. Моя мама — святой человек. Она всю жизнь посвятила мне. И если ты не можешь это уважать, то, может быть, стоит подумать о нашем браке.
Марина онемела. Он что, угрожает ей?
— Ты хочешь сказать, что готов со мной развестись из-за твоей матери?
— Я хочу сказать, что не потерплю неуважения к ней.
В эту ночь они легли спать в молчании. Марина лежала и смотрела в потолок. Она думала о том, как незаметно её жизнь превратилась в кошмар. Как из любящей пары они превратились в треугольник, где третьим углом была свекровь. И этот угол был самым острым.
Утром она проснулась с ясной головой. Решение созрело само собой, чётко и безапелляционно. Она встала, оделась и начала собирать вещи.
— Что ты делаешь? — спросил Игорь, выходя из спальни.
— Ухожу, — спокойно ответила Марина.
— Куда?
— К подруге. Пока не найду квартиру.
— Марина, не глупи. Давай поговорим нормально.
— Говорить не о чем, Игорь. Ты сделал свой выбор. И я сделала свой.
— Я не делал никакого выбора!
— Делал. Когда встал на сторону матери вместо меня. Когда позволил ей унижать меня. Когда не защитил меня.
Марина застегнула чемодан и посмотрела на мужа.
— Я не буду жить в семье, где меня не уважают. Где моё мнение ничего не значит. Где я всегда буду виновата во всём. Прощай, Игорь.
Она вышла из квартиры, закрыв за собой дверь. В кармане зазвонил телефон. Это была Людмила Фёдоровна.
Марина посмотрела на экран, улыбнулась и сбросила звонок. Потом заблокировала номер. И почувствовала, как с её плеч спадает тяжесть. Впереди были неизвестность, сложности, одиночество. Но это было лучше, чем жить в золотой клетке, где ключи от замка хранились у свекрови.
Через три месяца пришло сообщение от Игоря: «Мама спрашивает, почему ты не приходишь на её день рождения».
Марина усмехнулась и удалила сообщение не читая до конца. У неё начиналась новая жизнь. Жизнь, где она сама решала, с кем проводить время. Где её границы уважали. Где она могла быть собой, не оглядываясь на чужое мнение.
А Людмила Фёдоровна могла праздновать день рождения со своим любимым сыночком. Без невестки, которую она так старательно выживала из их семьи. Она получила то, чего хотела. Только вот счастья это Игорю не принесло. Он звонил ещё несколько раз, просил вернуться, обещал поговорить с матерью. Но Марина знала — слова останутся словами. Людмила Фёдоровна никогда не изменится. А Игорь никогда не найдёт в себе смелости противостоять ей.
Иногда свобода важнее любви. Особенно если эта любовь превратилась в цепи.
