Галина стояла у почтового ящика, перебирая письма с привычным равнодушием. Коммунальные счета, реклама банков, очередные предложения кредитов… Но одно письмо заставило её замереть. «Городской суд. Валерию Петровичу Соколову.»
— Валера! — крикнула она, заходя в квартиру. — Тебе письмо из суда!
Муж, не отрывая глаз от телевизора, махнул рукой:
— Ерунда какая-то. Выброси.
— Как выброси? Там печать официальная!
Валерий неохотно оторвался от футбольного матча, взял конверт и пробежал глазами по строчкам. Лицо его слегка потемнело, но голос остался спокойным:
— Пустяки, Галь. Какая-то бюрократическая волокита. Не забивай голову.
Но Галину что-то тревожило. За тридцать лет брака она научилась читать мужа как открытую книгу. А сейчас в его голосе звучали нотки, которые ей не нравились.
— Валера, а что за волокита? Может, помочь чем?
— Говорю же — ерунда! — он повысил голос, что было для него нехарактерно. — Займись лучше ужином.
Через две недели в квартире раздался звонок. Галина открыла дверь незнакомому мужчине в строгом костюме.
— Судебный пристав Михайлов. Вы супруга Соколова Валерия Петровича?
— Да, а в чём дело?
— По решению суда ваш муж обязан погасить задолженность по кредитным обязательствам в размере трёх миллионов двухсот тысяч рублей. В случае неисполнения решения будет произведён арест совместно нажитого имущества.
У Галины подкосились ноги. Три миллиона? Какие кредиты? Она же ничего не подписывала!
— Простите, но тут какая-то ошибка. Мы никаких кредитов не брали…
— Ваш супруг оформил три потребительских кредита и один автокредит. Сроки погашения нарушены на восемь месяцев. Банк обратился в суд. У вас есть месяц на добровольное погашение.
Пристав ушёл, оставив Галину в состоянии шока. Она опустилась на кухонный стул, чувствуя, как дрожат руки. Неужели Валерий мог такое скрыть от неё? Неужели все эти годы он играл в какую-то игру, о правилах которой она не знала?
Вечером, когда муж вернулся с работы, Галина встретила его вопросом прямо в прихожей:
— Валера, приходил пристав. Три миллиона долга. Объясни мне, что происходит!
Лицо мужа сразу изменилось. Он снял куртку, повесил её на крючок и долго молчал.
— Слушай, Галь… — начал он наконец. — Да, были кредиты. Но я думал, всё решится само собой. Бизнес должен был пойти, планы были…
— Какой бизнес?! — голос Галины сорвался на крик. — Ты работаешь инженером! Какие планы?!
— Ну… с Серёгой хотели мастерскую открыть. Автосервис. Взял денег на оборудование, на аренду… А потом кризис начался, клиентов нет…
Галина смотрела на мужа как на незнакомца. Этот человек, с которым она прожила полжизни, оказался способен на такую ложь? На такое предательство их общего будущего?
Следующие дни прошли в тягостном молчании. Валерий избегал разговоров, а Галина не могла найти слов. Она механически готовила, убирала, но мысли были совсем о другом. О том, что их квартира может быть арестована. О том, что дача, которую они строили десять лет, уйдёт за долги. О том, что её сбережения на чёрный день теперь станут чужими.
Но самое страшное было не это. Самое страшное — понимание того, что человек, которому она доверяла безоговорочно, способен был жить двойной жизнью.
Через неделю к Галине нагрянули родственники мужа.
Свекровь Нина Ивановна, его сестра Людмила и её муж Игорь расположились на кухне с видом следователей.
— Галочка, дорогая, — начала свекровь сладким голосом, — мы тут посоветовались и решили… Надо же как-то выходить из ситуации.
— И что вы предлагаете? — устало спросила Галина.
— Ну, понимаешь, — вступила Людмила, — Валерка, конечно, напортачил. Но семья есть семья. Надо долги гасить всем миром.
Игорь кивнул:
— Я готов скинуться тысяч на двести. Людка тоже может собрать. Мама пенсию отдаст…
— А я? — тихо спросила Галина. — Что я должна сделать?
— Ну ты же жена! — возмутилась свекровь. — Квартиру можно продать, дачу… Снимать будете, ничего страшного.
Галина медленно отставила чашку с чаем. Что-то внутри неё словно переключилось.
— То есть вы предлагаете мне отдать всё, что мы с Валерой нажили, за его тайные кредиты?
— Галя, не драматизируй, — поморщилась Людмила. — Муж есть муж. Ошибся человек.
— Ошибся на три миллиона! — голос Галины становился всё тверже. — И скрывал это восемь месяцев!
— Ну и что теперь? — вздохнула свекровь. — Разводиться, что ли, будешь? В наши-то годы? Кому ты нужна будешь?
Эти слова ударили Галину больнее, чем признание мужа. «Кому ты нужна?» А кому нужна была она все эти годы? Валерию? Который врал ей в лицо? Этой родне, которая пришла выбивать из неё деньги?
— Послушайте, — сказала она, поднимаясь. — Я подумаю над вашими предложениями.
Когда родственники ушли, Галина достала телефон и набрала номер, который записала накануне.
— Юридическая консультация, слушаю.
— Здравствуйте. Меня зовут Галина. Хочу записаться на консультацию по семейным спорам.
На следующий день она сидела в офисе адвоката Марины Олеговны — женщины лет пятидесяти с умными глазами и уверенными манерами.
— Расскажите всё по порядку, — попросила юрист.
Галина выложила всю историю — от письма из суда до визита родственников.
— Понятно, — кивнула Марина Олеговна. — Скажите, вы подписывали какие-либо документы по этим кредитам?
— Нет, ничего не подписывала. Вообще не знала о них.
— Отлично. А имущество оформлено как?
— Квартира в долевой собственности, дача тоже. Машина на муже.
Юрист записала что-то в блокнот, потом внимательно посмотрела на Галину:
— У вас есть два варианта. Первый — согласиться с родственниками, продать всё и остаться ни с чем. Второй — защищать свои права через суд.
— А что это значит — защищать права?
— Подавать на развод с требованием раздела имущества. По закону кредиты, взятые без согласия супруга и потраченные не на семейные нужды, не являются общими долгами семьи.
Сердце Галины учащённо забилось:
— То есть я могу не платить за его долги?
— Именно. Более того, можете потребовать свою долю имущества до того, как его арестуют судебные приставы.
— Но тогда… — Галина запнулась. — Тогда мне действительно нужно разводиться?
Марина Олеговна помолчала:
— Галина, а зачем вам брак с человеком, который способен поставить под угрозу ваше будущее и при этом лгать вам в глаза? Подумайте об этом.
Вечером дома Галина долго сидела за кухонным столом, обдумывая слова адвоката. Неужели тридцать лет брака должны закончиться из-за денег? Но разве дело только в деньгах? Дело в том, что за эти годы она превратилась в человека, мнение которого не учитывается при принятии важных решений.
Когда Валерий пришёл домой, Галина сидела за столом с разложенными документами. Он увидел выписки из банка, справки о доходах, свидетельство о браке.
— Галь, что это? — голос его дрогнул.
— Садись, Валера. Поговорим.
Он медленно опустился на стул напротив, не сводя глаз с бумаг.
— Я была у юриста, — спокойно сказала Галина. — Узнавала свои права.
— Какие права? — побледнел муж. — Галя, ты что задумала?
— Подаю на развод. С разделом имущества.
Валерий подскочил, как ошпаренный:
— Ты с ума сошла?! Из-за денег разрушать семью?
— Не из-за денег, Валера. Из-за лжи. Ты восемь месяцев смотрел мне в глаза и врал. А я, дура, верила каждому слову.
— Я хотел сам всё решить! Не расстраивать тебя!
— Не расстраивать? — Галина горько усмехнулась. — А когда приставы арестуют квартиру, это меня не расстроит? Когда мы останемся на улице — это не расстройство?
— Мы найдём выход! Родители помогут, Людка…
— Да, помогут. Предложат продать всё и жить в съёмной комнате. Очень щедро с их стороны.
Валерий схватил её за руку:
— Галочка, пожалуйста! Мы же столько лет вместе! Неужели ты всё перечеркнёшь?
Галина аккуратно высвободила руку:
— Это не я перечёркиваю, Валера. Это ты сделал, когда решил жить двойной жизнью.
— Но куда ты денешься? — отчаянно воскликнул он. — В наши годы… Кому ты нужна?
Услышав эти же слова от мужа, которые вчера произнесла свекровь, Галина окончательно утвердилась в решении.
— Посмотрим, кому, — холодно ответила она.
На следующее утро Галина подала заявление на развод. К вечеру об этом узнала вся родня. Первой объявилась свекровь — ворвалась в квартиру без звонка, красная от возмущения.
— Совсем разум потеряла! — кричала она с порога. — Мужа родного под монастырь подводишь!
— Под какой монастырь, Нина Ивановна?
— Да тебе что, не ясно? Разведёшься — имущество делить будут! А долги-то останутся с ним! Что он будет платить?
— А при чём тут я? — искренне удивилась Галина. — Это его долги.
— Да как ты можешь такое говорить?! — всплеснула руками свекровь. — Семья! Жена! Должна поддерживать в трудную минуту!
— Тридцать лет поддерживала. А он мне в благодарность наврал на три миллиона.
— Ошибся человек! С кем не бывает!
— Ошибся? — Галина почувствовала, как в груди поднимается давно сдерживаемая ярость. — Это не ошибка, когда сознательно скрываешь от жены такие долги! Это предательство!
Свекровь растерялась от такого тона. Галина никогда не повышала на неё голос, всегда была покладистой.
— Да что с тобой стало? — растерянно пробормотала старушка. — Раньше такая тихая была, послушная…
— Раньше я была дурой, — честно ответила Галина. — Думала, что покладистость — это достоинство. А оказывается, это приглашение садиться на шею.
Через час подтянулся целый семейный совет. Людмила, Игорь, даже дальние родственники. Все наперебой принялись убеждать Галину «образумиться».
— Галя, ну подумай здраво, — увещевала Людмила. — Ты же не девочка. Кто тебя в твои годы замуж возьмёт?
— А кому нужен твой Валера с тремя миллионами долгов? — парировала Галина.
— Но он же мужчина! Заработает ещё!
— Заработал уже. Три миллиона долга.
Игорь попытался подключить мужскую логику:
— Галин, ну это же семья! Святое дело! В горе и в радости!
— В радости я с ним тридцать лет была. А горе он мне устроил сам, втайне от меня.
Родственники переглянулись. Это была не та покладистая Галина, которую они знали. Перед ними сидела женщина с непреклонным выражением лица и ясными, холодными глазами.
Судебный процесс длился два месяца. Галина каждое заседание приходила в строгом костюме, с папкой документов и невозмутимым выражением лица. Валерий сидел на противоположной стороне зала, время от времени бросая на жену полные укора взгляды.
— Ваша честь, — говорила адвокат Марина Олеговна, — кредиты были оформлены ответчиком без ведома и согласия истицы. Денежные средства потрачены не на семейные нужды, а на коммерческую деятельность, которая не принесла дохода.
Адвокат Валерия пытался доказать обратное:
— Супруги вели совместное хозяйство! Жена не могла не знать о финансовом положении семьи!
— Могла, — твёрдо ответила Галина, когда её вызвали для дачи показаний. — Муж все финансовые вопросы держал в своих руках. Я получала на хозяйство определённую сумму и не интересовалась остальным. Доверяла.
— И вы действительно ничего не подозревали? — уточнил судья.
— Нет. Валерий всегда говорил, что у нас всё хорошо с деньгами. Даже когда я предлагала устроиться на работу, он отказывался, говорил — зачем, у меня зарплата нормальная.
В зале послышался вздох. Судья внимательно изучал документы.
— Скажите, истица, а почему вы не пытались урегулировать конфликт мирно? Погасить долги совместными усилиями?
Галина помолчала, потом ответила:
— Ваша честь, я тридцать лет была женой. Стирала, готовила, поддерживала мужа. А когда пришло время принимать серьёзные финансовые решения, оказалось, что моего мнения никто не спрашивал. Почему же теперь, когда дело дошло до расплаты, все вдруг вспомнили, что у меня есть обязательства?
В зале наступила тишина. Даже Валерий опустил глаза.
Решение суда было однозначным: брак расторгнут, имущество разделено пополам, долги остаются за Валерием как лицом, их оформившим.
Галина получила половину квартиры и дачи, которые можно было либо продать, либо выкупить долю у бывшего мужа.
Через неделю после решения суда к Галине снова пришла свекровь. Но на этот раз она держалась по-другому — не так надменно, скорее растерянно.
— Галя, — тихо сказала она, — а что теперь будет?
— Со мной? Буду жить дальше. Продам свою долю квартиры, куплю однушку поменьше. На дачу перееду на лето — там хотя бы огород есть.
— А с Валерой что?
— Не знаю. Это его проблемы теперь.
Нина Ивановна помолчала, потом неожиданно сказала:
— Знаешь, я тебя раньше недооценивала. Думала — тихоня, безвольная. А ты… ты оказалась сильнее нас всех.
— Не сильнее. Просто поняла, что никто, кроме меня самой, о моих интересах думать не будет.
— И правильно поняла, — вздохнула свекровь. — Может, и мне в своё время стоило так поступить…
Через месяц Галина продала свою долю квартиры и купила уютную двушку на окраине. Валерий съехал к матери — квартиру пришлось продавать целиком для погашения части долгов.
Соседка тётя Зина, встретив Галину у подъезда нового дома, сочувственно качала головой:
— Ох, Галинушка, тяжело тебе, наверное? Одной-то как?
— А знаете что, тётя Зина? — улыбнулась Галина. — Впервые за тридцать лет я знаю точно, сколько денег у меня есть. Знаю, на что трачу каждый рубль. И никто мне не врёт, что всё хорошо, когда на самом деле всё плохо.
— И не тоскливо совсем?
— Иногда тоскливо, — честно призналась Галина. — Но знаете, что самое удивительное? Я вдруг поняла, что я есть. Как человек. Не приложение к мужу, не бесплатная домработница, а отдельная личность со своими правами и интересами.
Вечером Галина сидела на своей новой кухне, пила чай и планировала завтрашний день. Завтра она шла устраиваться на работу — впервые за много лет. И почему-то совсем не боялась.
За окном шёл дождь, но в маленькой квартире было тепло и уютно. На подоконнике зеленели цветы, которые Галина принесла с дачи. На столе лежала книга, которую она давно хотела прочитать, но всё не находила времени.
Теперь время у неё было. И жизнь, которая принадлежала только ей.
