За окном медленно спускался ранний вечер. В квартире, где жили Мария и Алексей, пахло только что приготовленным ужином — гречневой кашей с тушенкой, их будничным, почти ритуальным блюдом.
Мария расставляла тарелки на столе. Она чувствовала на себе взгляд, упорный и полный немого укора.
Этот взгляд принадлежал её свекрови, Анне Петровне, которая сидела в своём любимом кресле у балкона и листала яркий, глянцевый журнал, больше похожий на рекламный каталог.
На обложке улыбалась женщина неопределённого возраста с лицом, отполированным до зеркального блеска, а рядом алел заголовок: «Эликсир молодости „Санрайз“: Ваши клетки помнят, что такое быть юными!»
Алексей, муж Марии, пытался сохранять нейтралитет, уткнувшись в экран ноутбука за столом, но по тому, как он барабанил пальцами по клавишам, не открывая ни одного документа, было ясно — он в напряжении.
Мужчина был зажат между женой, которую любил, и матерью, которую уважал и перед которой испытывал чувство вины за своё, как ему казалось, «недостаточное» внимание.
Первой не выдержала тишины Анна Петровна. Она закрыла журнал с таким шумом, будто хлопнула книгой по столу.
— Ну что, опять гречка? — произнесла женщина, и её голос, некогда звучный и командный, теперь был подкрашен ноткой брезгливости. — Кормите меня дешёвыми углеводами, а потом удивляетесь, что у меня суставы скрипят. Они скрипят от шлаков, я вам уже сто раз говорила.
Мария глубоко вздохнула, продолжая раскладывать ложки и хлеб на кухонном столе.
— Анна Петровна, это просто ужин. Вкусный и сытный. А от вашего «Санрайза», если честно, скрип не пропадает, а кошелёк становится значительно легче.
— Машенька, не говори о том, в чём не разбираешься, — Анна Петровна подняла палец, её глаза сверкнули. — Это не просто «какая-то добавка». Это концентрат антиоксидантов, добываемых из ягод годжи, которые растут только в высокогорьях Тибета! Они вымывают все токсины на клеточном уровне. Вот Сергей Владимирович, муж моей подруги Лиды, так он после месяца приёма начал бегать по утрам, как двадцатилетний!
— Может, он просто начал бегать по утрам? — тихо, но внятно произнёс Алексей, не отрывая глаз от монитора.
— Алексей! — мать возмущённо повернулась к нему. — Ты тоже на её стороне? Ты же видишь, как я помолодела! Посмотри на мою кожу!
Она протянула руку, демонстрируя тыльную сторону ладони. Кожа была нормальной для её семидесяти лет — тонкая, в прозрачных пятнах и морщинках.
Мария сжала губы. Она помнила, как две недели назад Анна Петровна принесла первую банку этого «Санрайза», стоившую, как половина их ежемесячного платежа по ипотеке.
С тех пор жизнь в семье превратилась в непрерывный спор о деньгах, здоровье и благодарности.
— Мама, мы видим, — Алексей наконец оторвался от ноутбука и устало провёл рукой по лицу. — Ты прекрасно выглядишь. Но эти бады… Они не проходят клинических испытаний. Никто не знает, как они взаимодействуют с твоими таблетками от давления.
— А, ваши клинические испытания! — фыркнула Анна Петровна. — Это фармацевтические компании специально их не проводят, потому что боятся, что люди перестанут покупать их дорогущую и бесполезную химию! А здесь — сила природы! Меня консультирует лично Артём, мой наставник по здоровью. Такой образованный молодой человек, из медицинского, между прочим! Он всё объяснил.
«Артём» — при этого имени у Марии задёргался глаз. Этот образованный молодой человек с поджатыми губами и взглядом продажного ангела, судя по его соцсетям, был одним из верховных дистрибьюторов в этой сомнительной пирамиде.
Он регулярно проводил вебинары для пенсионеров, где в красках описывал, как они все умрут в муках, если не начнут «инвестировать в своё здоровье» прямо сейчас.
Все присели за стол. Они ели в гнетущем молчании. Гречка, обычно такая вкусная, казалась Марии песком. Она ловила на себе взгляд свекрови — колючий, обиженный.
— Я завтра еду на новый семинар, — внезапно объявила Анна Петровна, отодвигая тарелку с наполовину съеденной кашей. — Артём представляет новую линейку — «Детокс-комплекс плюс». Он не только чистит, но и запускает процесс аутографии.
— Аутофагии, — машинально поправила Мария.
— Не важно! Суть в том, что организм начинает сам себя омолаживать. Но стартовый набор стоит дороговато.
В воздухе повисла пауза. Алексей перестал жевать. Мария почувствовала, как у неё похолодели пальцы.
— Сколько? — спросил Алексей, и его голос прозвучал глухо.
— Пятьдесят тысяч, — выдохнула Анна Петровна, стараясь говорить небрежно, но по тому, как она избегала смотреть им в глаза, было ясно — она понимает всю степень абсурда. — Но это же инвестиция в моё долголетие. Разве вы не хотите, чтобы я пожила с вами подольше и чтобы внуков своих нянчила?
У Марии и Алексея не было детей, и это было ещё одной больной темой, которую Анна Петровна мастерски использовала как рычаг давления.
— Мама, — Алексей положил ложку. Его лицо побледнело. — Пятьдесят тысяч. Это часть наших с Машей денег на отпуск. Мы весь год откладывали, чтобы съездить к морю.
— Отпуск! — всплеснула руками Анна Петровна. — Что такое ваш отпуск? Неделя лежать на пляже? А я предлагаю вложение в качество жизни! Вы же на машине ездите? Вы её обслуживаете, меняете масло? Вот и мой организм требует качественного обслуживания, а не дешёвого топлива! — она язвительно посмотрела на тарелку с гречей.
Мария не выдержала. Она встала, и её стул с грохотом отъехал назад.
— Ваш организм, Анна Петровна, требует хорошего врача-геронтолога, полноценного питания и прогулок в парке, а не развода на деньги! Этот ваш Артём — мошенник! Он наживается на страхах и одиночестве пожилых людей! Вы уже потратили на его тибетские ягоды почти сто тысяч! Вы сняли все свои накопления с книжки! А что дальше? Будете квартиру продавать, чтобы купить «эликсир бессмертия»?
Глаза Анны Петровны наполнились слезами, но это были слёзы не обиды, а ярости.
— Ах, так? Я для вас мошенница? Я, которая жизнь положила на то, чтобы он выучился, на ноги встал! — она ткнула пальцем в сторону Алексея. — А теперь, когда мне нужна помощь, когда я хочу немного здоровья, вы меня последней копейкой упрекаете? Вы хотите, чтобы я сгнила заживо, чтобы вам спокойнее было?
— Мама, успокойся, — Алексей встал, пытаясь вставить слово, но был сметён очередной волной её гнева.
— Нет! Я не успокоюсь! Вы эгоисты! Жадины! Вы не понимаете, каково это — чувствовать, как твоё тело стареет, как всё болит, как жизнь уходит сквозь пальцы! А Артём и его компания… они дают надежду! Они верят в науку омоложения! А вы… вы только и можете, что считать мои деньги!
— Мы считаем наши общие деньги, мама! — голос Алексея наконец сорвался. — Потому что я отвечаю за тебя и за нашу семью! Я не могу позволить тебе спустить всё на ветер из-за какой-то секты!
Слово «секта» повисло в воздухе, как пощёчина. Анна Петровна выпрямилась. Слёзы высохли, лицо стало каменным.
— Всё. Я всё поняла. Моё здоровье вам не важно. Я вам не важна. Буду искать понимания у тех, у кого мозги не зашлакованы вашим скептицизмом.
Она резко развернулась и вышла из кухни, громко хлопнув дверью в свою комнату.
Мария и Алексей остались одни. Тишина, которая воцарилась, была оглушительной. Алексей тяжело опустился на стул, закрыв лицо ладонями.
— Боже… Во что мы превращаемся? Она просто сошла с ума…
Мария подошла к нему, положила руку на его плечо. Оно было напряжено, как камень.
— Она не сошла с ума, Лёш. Ею манипулируют. Страх смерти, одиночество… Это мощное оружие.
— Но что нам делать? — он беспомощно посмотрел на нее. — Запретить? Мы не имеем права. Уговаривать? Она нас уже не слышит. Отдавать последние деньги? Мы сами останемся у разбитого корыта.
— Мы должны стоять на своём, — твёрдо сказала Мария, хотя внутри у неё всё трепетало. — Мы не дадим ей ни копейки на эту аферу. Ни за что. Но мы не можем её просто бросить. Надо искать другие способы.
— Какие? — с горькой усмешкой спросил Алексей. — Нанять своего «наставника по здоровью», который будет говорить то же, что и мы?
— Например, — не сдавалась Мария. — Или найти хорошего, настоящего врача, который пользуется авторитетом. Или… записать её в какой-нибудь клуб, на танцы, на курсы. Ей не хватает общения, смысла. И она находит его в этом Артёме.
Из-за двери послышались приглушённые звуки — Анна Петровна с кем-то разговаривала по телефону.
Её голос, ещё недавно дрожащий от обиды, теперь звучал восторженно и оживлённо:
— Да-да, Артём, я вас прекрасно понимаю… Дети, к сожалению, не всегда идут в ногу со временем… Они боятся нового… Да, я готова к личностной трансформации!
На следующий день атмосфера в квартире была натянутой. Анна Петровна демонстративно не вышла к завтраку.
Когда Алексей зашёл к ней, чтобы попрощаться перед работой, она, отвернувшись к стене, пробормотала:
— Иди. Ты же всё равно на её стороне.
Весь день Мария чувствовала себя виноватой, хотя разумом понимала, что права.
Она пыталась занять себя уборкой, но мысли возвращались к одному: как разорвать этот порочный круг?
Вечером, когда Алексей вернулся с работы, они сидели на кухне и пили чай, разговаривая вполголоса, будто в доме был тяжело больной человек, которого нельзя беспокоить.
— Я звонил сегодня дяде Коле, — тихо сказал Алексей.
Дядя Коля был младшим братом его отца, человеком здравомыслящим и уважаемым Анной Петровной.
— Обрисовал ситуацию. Он обещал поговорить с мамой.
— И что он сказал?
— Сказал, что это сейчас эпидемия какая-то. Что у его соседки так же — все сбережения в эти добавки ушли. Говорит, бесполезно с ними спорить, они как зомби. Надо лишать доступа к деньгам.
— Но мы не можем лишить твою маму её же пенсии, — вздохнула Мария. — Это унизительно. И это только усилит её ненависть к нам.
Дверь приоткрылась, и на пороге появилась Анна Петровна. Она выглядела уставшей, но в её глазах горела какая-то новая, странная решимость.
— Я еду к Лиде, — объявила она. — Переночую у неё. У неё как раз сегодня вебинар с одним из топ-лидеров компании. Мы будем смотреть вместе.
— Мама, сейчас вечер, ты устала… — начал Алексей.
— Я устала от вашего невежества! — отрезала она. — А там меня ждут единомышленники, люди, которые смотрят в будущее.
Она собралась быстро, не глядя на них, и вышла, снова оставив за собой гробовое молчание.
Через два дня Анна Петровна вернулась. Но это была не та обиженная, плачущая женщина.
Это была воодушевлённая, почти фанатично спокойная сектантка. Она больше не упрекала их и не просила денег.
Женщина просто игнорировала их, как досадную помеху на пути к своему оздоровлению.
Мария заметила, что из её комнаты пропали старые семейные фотографии. Вместо них на стене появился плакат с изображением молекулы и лозунгом: «Здоровье — это не привилегия, это осознанный выбор!»
Она почти не ела дома, объясняя это тем, что переходит на клеточное питание — какие-то специальные коктейли, которые она теперь заказывала ящиками.
Деньги на них, как выяснилось, она взяла в долг у той же самой Лиды, под расписку.
Когда Алексей попытался поговорить с ней об этом, мать посмотрела на него с высоты своего нового просветлённого состояния.
— Алексей, я не хочу тебя расстраивать. Но мой путь — это путь к долголетию и качеству жизни. Если ты не готов меня поддержать, это твой выбор. Я нашла другие источники ресурсов.
Эта фраза повергла Алексея в шок. Он понял, что его мать не просто тратит деньги — она погрузилась в целую философию, где дети, не разделяющие её выбор, объявляются вредителями, а долги — приемлемой платой за трансформацию.
Спустя месяц Анна Петровна и вовсе заявила, что съезжает от них назад в свою квартиру.
— Ты же ее сдавала, — удивился сын.
— А теперь не буду, — пакуя чемодан, ответила женщина. — Не хочу находиться рядом с теми, кто меня не понимает.
Два месяца супруги не слышали ничего о ней. Анна Петровна объявилась сама, с дорожной сумкой.
— Я снова к вам, — натянуто улыбнулась женщина.
— А как же тот факт, что мы не разделяем твою дружбу с Артемом? — удивленно спросил Алексей.
— Ой, все, мы уже не дружим, — махнула рукой Анна Петровна. — Вы были правы…
— Можно поподробнее? — сын прищурился с хитрой улыбкой.
— Да там нечего рассказывать. Мошенник он… — женщина протиснулась мимо Алексея и скрылась в комнате, в которой жила до этого.
Правда материнского возвращения раскрылась довольно-таки быстро. Оказалось, что из-за своего «оздоровления» Анна Петровна влезла в долги и ее квартиру арестовали, поэтому, чтобы их выплачивать, пришлось снова сдать в аренду.
