Ксения захлопнула дверцу холодильника с такой силой, что магниты с семейными фотографиями задрожали на металлической поверхности. Она прислонилась лбом к прохладной эмали и закрыла глаза, пытаясь успокоить дыхание.
— Всё будет хорошо. Всё будет хорошо, — шептала она себе, как заклинание.
На столе лежал договор аренды квартиры, подписанный ещё утром. Новая квартира. Их квартира. Наконец-то без Людмилы Петровны, без её замечаний, без её вечного присутствия в каждом углу этого дома. Ксения мечтала об этом три года, с самой свадьбы, и вот — свершилось. Осталось только забрать свои вещи и переехать. Простая формальность.
Она выпрямилась, разгладила ладонями помявшуюся кофту и решительно направилась к спальне. Нужно было начать собирать вещи, пока Олег не вернулся с работы. Он обещал приехать раньше, чтобы помочь с переездом, но Ксения решила не ждать. Хотела сделать всё сама, быстро и без лишних разговоров.
Она достала из шкафа большую спортивную сумку и принялась складывать туда одежду. Движения были быстрыми, почти лихорадочными. Каждая вещь, убранная в сумку, символизировала ещё один шаг к свободе.
Входная дверь щёлкнула. Ксения замерла, прислушиваясь.
— Олежек, это ты? — донёсся из прихожей голос свекрови.
Ксения сжала в руках свитер. Нет, не Олег. Людмила Петровна вернулась раньше обычного. Она работала в поликлинике медсестрой и обычно задерживалась допоздна, но сегодня, видимо, звёзды сошлись не в пользу Ксении.
— Ксюша, ты дома? — раздалось уже ближе.
— Да, я в комнате, — отозвалась она, продолжая складывать вещи.
Дверь в спальню распахнулась без стука. Людмила Петровна остановилась на пороге, окинув взглядом открытый шкаф и полупустую сумку на кровати. Её лицо мгновенно изменилось — от усталой отрешённости до напряжённой настороженности.
— Ты что делаешь? — спросила она ровным тоном.
— Собираюсь, — коротко ответила Ксения, не поднимая головы.
— Куда собираешься?
— Мы с Олегом переезжаем. Сняли квартиру.
Повисла тишина. Ксения чувствовала на себе тяжёлый взгляд свекрови, но продолжала методично укладывать вещи. Людмила Петровна медленно вошла в комнату и села на край кровати, прямо на угол сумки.
— Вот как, — произнесла она задумчиво. — А Олег мне ничего не говорил.
— Мы решили вчера вечером. Он хотел сегодня сам тебе сказать.
— Понятно. И когда вы планируете съехать?
— Сегодня. Сейчас.
Людмила Петровна кивнула, будто принимая информацию к сведению. Она сидела неподвижно, глядя в одну точку, и Ксения почувствовала, как напряжение в комнате нарастает, становится почти осязаемым.
— Ты знаешь, Ксюша, — наконец заговорила свекровь тихим, почти доверительным тоном, — я всегда старалась относиться к тебе, как к родной дочери.
Ксения застыла с футболкой в руках. Вот оно. Началось.
— Когда вы с Олегом поженились, я приняла тебя в этот дом с открытым сердцем, — продолжала Людмила Петровна, и в её голосе появились мягкие, проникновенные нотки. — Мне ведь тоже нелегко было. Я всю жизнь прожила одна, воспитывала сына без мужа, работала на двух работах. Эта квартира — всё, что у меня есть. И я вас приняла здесь. Разделила с вами свой дом.
— Людмила Петровна, я вам очень благодарна, но…
— Дай мне договорить, — перебила та, подняв руку. — Я понимаю, молодым хочется своего гнёздышка. Это нормально. Но вы хоть подумали о том, как я буду? Одна, в этой пустой квартире? Олег — моя единственная опора в жизни. А теперь вы хотите забрать его у меня.
— Мы не забираем, — возразила Ксения, стараясь говорить спокойно. — Мы просто переезжаем в другой район. Олег будет приезжать к вам.
— Приезжать, — повторила свекровь с горькой усмешкой. — Раз в месяц на часок? Я знаю, как это бывает. Сначала обещают, а потом забывают. У вас своя жизнь начнётся, свои заботы. А я стану обузой, от которой нужно отделаться.
— Никто не считает вас обузой.
— Тогда зачем съезжать? — Людмила Петровна встала и подошла ближе. — Если я не обуза, если всё хорошо, зачем бежать? Может, дело во мне? Может, я что-то не так делаю?
Ксения отложила вещи и развернулась к свекрови. Нужно было сказать правду. Прямо и честно, без обиняков.
— Людмила Петровна, мы с Олегом женаты три года. Три года мы живём в вашей квартире. И за эти три года у нас не было ни одного дня наедине. Вы всегда здесь. Вы контролируете, что я готовлю, как убираю, когда мы ложимся спать. Вы вмешиваетесь в каждое наше решение.
— Я не контролирую, — возмутилась та. — Я просто помогаю! Подсказываю! У меня жизненный опыт больше!
— Вы читаете наши сообщения в телефонах, когда мы оставляем их без присмотра, — продолжала Ксения, и голос её стал тверже. — Вы устраиваете скандалы, если мы хотим провести выходные вдвоём. Вы говорите Олегу, что я плохая хозяйка, что я его не ценю. Это не помощь. Это давление.
Лицо Людмилы Петровны побледнело, а потом, наоборот, залилось нездоровым румянцем.
— Вот как ты обо мне думаешь? — её голос задрожал от обиды. — Я для тебя — тиран? Контролёр? А ты вообще помнишь, кто тебя накормил, когда ты в первые месяцы после свадьи даже суп сварить не могла? Кто тебе работу нашёл, когда тебя из той конторы выгнали? Я! Я за тебя заступалась перед знакомыми, рекомендации давала!
— И вы мне это напоминаете каждый раз, когда я пытаюсь что-то решить самостоятельно, — устало ответила Ксения.
— Потому что ты неблагодарная! — выкрикнула свекровь, и её голос зазвенел от ярости. — Я тебе всё отдаю, всё для тебя делаю, а ты за моей спиной плетёшь интриги! Настраиваешь моего сына против меня! Хочешь разлучить нас!
— Я не настраиваю его против вас. Я просто хочу нормальной семейной жизни.
— Нормальной? — Людмила Петровна фыркнула. — Да у тебя никогда не будет нормальной семьи! Потому что ты эгоистка! Тебе плевать на других! Ты думаешь только о себе!
Ксения сжала кулаки, чувствуя, как внутри поднимается ответная волна гнева. Но она не хотела ссоры. Она просто хотела уйти. Молча, спокойно, без скандала.
— Думайте, что хотите, — сказала она тихо. — Я всё равно уезжаю.
Она развернулась к шкафу, намереваясь продолжить сборы, но Людмила Петровна схватила её за руку, разворачивая обратно.
— Ты никуда не уедешь! — прошипела она. — Олег никогда не бросит меня ради тебя! Он знает, что я ради него жизнь положила! Ты для него — временное увлечение, а я — мать! Кровь!
— Отпустите меня, — Ксения вырвала руку.
— Думаешь, он поедет с тобой? — свекровь шагнула ближе, её лицо исказилось от злости. — Он уже знает про вашу дурацкую затею с квартирой! Я ему сегодня утром позвонила, всё рассказала! И знаешь, что он сказал? Что подумает! Подумает, Ксюша! А это значит, что он на моей стороне!
Сердце Ксении ухнуло вниз. Она вспомнила утренний разговор с Олегом, его обещание приехать пораньше, его напряжённый вид. Значит, он уже всё знал. Значит, свекровь успела добраться до него первой.
— Вы специально приехали раньше, — медленно произнесла Ксения, до неё наконец дошло. — Чтобы поговорить со мной до его прихода.
— Я приехала защищать свою семью, — отрезала Людмила Петровна. — От таких, как ты. Вы, молодые, думаете, что можете делать всё, что захотите. Рушить то, что строилось годами. Но я не дам тебе разрушить мою связь с сыном!
— Я не разрушаю! Я строю свою жизнь!
— За мой счёт! — взвизгнула та. — Ты прожила здесь три года бесплатно! Ела мою еду, пользовалась моими вещами! А теперь хочешь свалить, даже спасибо не сказав!
— Я платила за продукты! Я убирала! Я готовила вам ужины!
— Этого мало! — Людмила Петровна подошла к сумке и выхватила из неё несколько вещей, швыряя их обратно в шкаф. — Ты мне должна! Должна за всё, что я для тебя сделала!
— Прекратите! — Ксения попыталась забрать свои вещи, но свекровь преградила ей дорогу.
— Не смей! Пока не вернёшь всё, что задолжала, ты отсюда не уйдёшь!
— Какой долг? О чём вы говорите?
— О том, что эта квартира — моя! И всё, что в ней, — моё! И если хочешь уехать, плати за аренду! За три года! Вот тогда и поговорим!
Ксения смотрела на неё, не веря своим ушам. Это был абсурд. Чистое безумие. Но в глазах Людмилы Петровны горел фанатичный огонь, и Ксения поняла, что спорить бесполезно. Эта женщина готова была сказать и сделать всё, лишь бы удержать сына при себе.
В этот момент входная дверь снова открылась. Послышались шаги.
— Мам! Ксюш! Я дома! — позвал Олег из прихожей.
Людмила Петровна мгновенно изменилась. Гнев на её лице сменился страдальческой маской. Она прижала руку к груди и сделала шаг назад, будто от неё отбивались.
— Сыночек, иди сюда, — позвала она надломленным голосом. — Посмотри, что творится!
Олег появился в дверях. Он посмотрел на мать, потом на жену, на разбросанные вещи, и его лицо стало растерянным.
— Что случилось?
— Она уезжает, — всхлипнула Людмила Петровна, и по её щекам покатились слёзы. — Забирает тебя у меня. Говорит, что я плохая, что мешаю вам. Я всю жизнь тебе отдала, а она…
— Мам, успокойся, — Олег подошёл к ней и обнял за плечи. — Никто тебя не бросает.
— Правда? — она посмотрела на него снизу вверх, и в этом взгляде было столько надежды и манипуляции одновременно, что Ксении стало дурно.
— Правда, — кивнул он.
Он посмотрел на Ксению, и в его глазах она увидела то, чего больше всего боялась. Вину. Нерешительность. Слабость.
— Олег, — тихо произнесла она. — Мы же договорились.
— Я знаю, но… — он замялся. — Может, не стоит торопиться? Мама права, нам нужно всё обдумать.
— Обдумать? — переспросила Ксения. — Мы обдумывали это полгода! Мы нашли квартиру! Подписали договор!
— Договор можно расторгнуть, — вмешалась Людмила Петровна, вытирая слёзы. — Потеряете задаток, ну и что. Зато семья останется целой.
— Какая семья? — Ксения посмотрела на мужа. — Олег, скажи мне честно. Ты хочешь переезжать или нет?
Он молчал. Переводил взгляд с матери на жену и обратно. И в этом молчании был ответ.
— Понятно, — Ксения развернулась и молча застегнула сумку.
— Ксюш, подожди, — Олег шагнул к ней. — Давай поговорим спокойно. Без эмоций.
— Не о чем говорить, — она подняла сумку. — Ты сделал выбор.
— Я ничего не выбирал! Я просто хочу, чтобы все были довольны!
— Все не могут быть довольны, — устало сказала Ксения. — Когда-то приходится выбирать. Но ты не готов выбрать меня.
— Это нечестно! — возмутился он. — Она моя мать! Я не могу просто взять и бросить её!
— Я не прошу тебя бросать! Я прошу жить отдельно! Приезжать к ней! Помогать ей! Но жить нашей жизнью!
— А что, здесь мы не можем жить нашей жизнью? — встряла Людмила Петровна. — Квартира большая, всем места хватает!
— Нет, не хватает! — крикнула Ксения, и все её сдержанность рухнула. — Потому что вы везде! В каждом разговоре, в каждом решении! Вы отравляете нашу жизнь своим контролем!
— Не смей так говорить с моей матерью! — вспыхнул Олег.
— Тогда защити меня! Хоть раз! Скажи ей, что мы уезжаем! Что это наше решение!
Он стоял, сжав челюсти, и молчал. А Людмила Петровна обняла его за руку и прижалась к плечу.
— Олежек, не надо ссориться, — проворковала она. — Мы же семья. Давайте все вместе сядем, обсудим спокойно.
Ксения смотрела на эту картину — на мужа, стоящего в объятиях матери, на его потерянное лицо, на довольную улыбку свекрови — и поняла, что проиграла. Он никогда не выберет её. Потому что выбор для него равносилен предательству матери, а на это он не способен.
Она подняла сумку и направилась к выходу.
— Ксения, стой! — окликнул её Олег. — Куда ты?
Она обернулась в дверях.
— Я еду на нашу квартиру. Одна. Если захочешь приехать — буду ждать до вечера. Если нет — считай, что мы закончили.
— Не устраивай мне ультиматумы! — вспылил он.
— Это не ультиматум, — спокойно ответила она. — Это выбор. Твой выбор, Олег. Либо ты мой муж, либо её сын. Третьего не дано.
Она вышла из комнаты, не дожидаясь ответа. Людмила Петровна кинулась за ней следом.
— Стой! Ты не имеешь права так с ним разговаривать! — кричала она. — Ты разрушаешь его! Манипулируешь им!
Ксения надела куртку и открыла входную дверь. Обернулась напоследок. Олег стоял в коридоре, бледный, растерянный. Людмила Петровна держала его за руку, как маленького ребёнка.
— Прощай, Олег, — тихо сказала Ксения и вышла.
Дверь захлопнулась за ней с тихим щелчком. Она спустилась по лестнице, вышла на улицу и только тогда позволила себе заплакать.
Три года. Три года борьбы, надежд, попыток построить семью. Всё это рухнуло в одночасье. Но где-то глубоко внутри, сквозь боль и разочарование, пробивалось странное чувство облегчения.
Она села в маршрутку, держа сумку на коленях, и посмотрела в окно. Город за стеклом плыл мимо, размытый слезами. Телефон в кармане молчал.
Ксения приехала на новую квартиру, открыла дверь ключом и вошла в пустое, светлое пространство. Здесь пахло свежей краской и новизной. Здесь не было чужих голосов, чужих правил, чужого контроля.
Она поставила сумку у стены и прошла к окну. Город за окном жил своей жизнью — люди спешили по делам, машины сигналили, где-то смеялись дети.
Телефон зазвонил. Ксения вздрогнула и достала его из кармана. На экране высветилось имя: Олег.
Она долго смотрела на звонок. Потом нажала отбой и выключила телефон.
Если он и правда решится приехать — приедет. Без звонков, без обсуждений. Просто приедет. А если нет… Значит, он сделал свой выбор.
Ксения села на подоконник, обняла колени и впервые за три года почувствовала себя по-настоящему свободной.
