С утра в этот субботний день Ольга наводила порядок в доме. Дочь куда-то исчезла. Специально, что ли так сделала? Ведь знала, что сегодня мебель менять будем.
Новый сосед недавно у них в деревне появился, купил дом на их улице, хороший дом. Ему старые хозяева вместе с мебелью оставили. А он новую заказал. Сам-то он богатый и дом у него теперь хороший, и машина. А старую мебель Ольге продал, сам сегодня и перевезёт: две кровати, два шкафа, диван, кухонный гарнитур, холодильник, даже два кресла. И вещи-то почти новые.
Ольга тогда спросила: «За сколько отдашь?». У неё шестьдесят тысяч было. Два года собирала, откладывая со своей небольшой зарплаты. У самой-то мебель совсем старая. Хоть что-то мечтала сменить. А сосед говорит: «Сколько дашь, за столько и отдам». Ну, она и сказала: «За тридцать». А сама испугалась, один холодильник столько стоит. А тот отвечает: «Согласен. Завтра вечером перевезу».
Вот Ольга с утра и готовит свою избу и мысленно дочь ругает:
«Хорошо хоть соседские парни помогли старую мебель вынести. А дочь ничего не волнует. Исчезла и даже на телефонные звонки не отвечает, и телефон отключен. Шестнадцать лет, девять классов окончила, большой себя считает. Телефон стала отключать, родной матери стесняется».
Убралась, открыла металлическую банку, где деньги хранила. А денег-то и нет. Даже страшно стала:
«Неужели соседские мальчишки забрали? Так они даже на кухню не заходили. Да и откуда им знать, что деньги именно в этой банке? У меня их вон сколько, и все с крышками».
Зачем-то схватила телефон, а там надпись: «Абонент дочка снова в сети». Быстро набрала номер:
— Полина, ты где?
— Мама, я в областном центре.
— В каком центре?
— В Бресте. Буду здесь в колледже учиться и в общежитии жить.
— Дочка, ты что говоришь? – Ольга сразу и не сообразила, что случилось.
— Мама, не хочу я всю жизнь, как ты, в деревне прожить.
— Так у нас город рядом.
— Наш город от деревни мало чем отличается. Кроме завода, где ты работаешь, ничего нет. Хочешь, чтобы и я всю жизнь этим проработала. Как его?
— Диспетчером, — напомнила мать.
— Вот, вот! А здесь город большой, население более полумиллиона.
— Да, как же ты там одна-то?
— Я немаленькая. Мне уже шестнадцать лет.
— Как же ты без денег?
И тут в голову матери закрались подозрения, а молчание дочери только их усилили:
— Полина, это ты деньги взяла?
— Мама, а что мне делать оставалась? Хоть на первое время…
— Доченька, я их копила, копила…, — из глаз женщины полились слёзы. – А ты их без спросу взяла. Ты ведь знала, что нам сегодня мебель привезут. Я старую уже всю выкинула.
— Мама, ну ты как-нибудь… ладно? Мне ведь тоже, как-то жить надо. Всё, мама! Целую!
Мать обессиленно опустилась на табуретку. Со слезами на глазах осмотрела посуду, стоящую на полу. Вспомнила про старые кровати, которые соседские мальчишки увезли на металлолом и заплакала навзрыд.
— Хозяйка, ты дома? – раздался мужской бас, и на кухню зашёл новый сосед, удивлённо посмотрел на Ольгу. – Ты, что плачешь?
— Дочь в Брест уехала учиться.
— Разве это плохо?
— Она без спросу уехала и деньги все забрала, — и женщина вновь заплакала.
— Ладно, хватит реветь. Я тебе мебель привёз. Говори, куда разгружать!
— Тимофей, у меня денег совсем нету.
— Да ладно тебе. Там ребята ждут. Пошли! – и взяв за плечи, помог подняться с табуретки.
Всё занесено и поставлено на место. Машина вместе с грузчиками уехала. Тимофей повесил все шкафчики кухонного гарнитура, подключил новый холодильник. Старый отнёс в сарай, тому уже лет пятьдесят, он как следует и не морозил.
— Ну, всё, хозяйка, я пошёл.
— Спасибо тебе Тимофей! Мне так стыдно перед тобой.
— Ладно, тебе! Если, что надо помочь зови. Ты не смотри, что я старый, силёнки ещё хватает.
— Какой же ты старый? – рассмеялась женщина.
— Пятьдесят один уже, пенсионер. Это ты молодая и красивая.
— Да и мне в январе уже сорок исполнится, — и вдруг предложила. – Давай, хоть чай попьём!
— Давай!
Чай уже был готов, и всё к чаю хозяйка приготовила заранее. Сели за стол. Пару минут сидели молча, пока Ольга не решилась задать вопрос, который её больше всего волновал:
— Тимофей, а где твои жена, дети?
— Жена от меня давно ушла. Я тогда ещё капитаном был. Надоело ей по гарнизонам мотаться, вот и вышла ещё раз замуж за какого-то бизнесмена. Сейчас живёт в Минске. Дочь уже взрослая, замужем, тоже там живёт. Иногда на праздники звонит.
— А моя, видишь, самостоятельности захотела.
— Жизнь она сложная штука, — задумчиво покивал головой Тимофей.
Допив чай, мужчина ушёл. Ольга счастливыми глаза осмотрела свою преобразившеюся кухню, где вместо покосившихся тумбочек были красивые шкафчики.
Зашла в комнату полюбовалась огромными шкафами, заменившими старый-престарый шифоньер. Заправила обе кровати. Села на кресло и задумалась:
«Какой Тимофей хороший мужик! А мне ведь скоро сорок. Он богатый и выглядит так хорошо. Хмурый немного и, похоже, холостяк закоренелый. Двенадцать лет разница в возрасте… Что-то я размечталась».
Пролетела рабочая неделя. На работе хоть с людьми поговорить можно, а дома теперь одна. Вот думы в голову и лезут:
«Дочери не дозвонишься, всё занята. Говорит, что в колледж поступила на крановщицу. Разве на крановщиц в колледже учат? Обычно в училище учили. Ой, темнит что-то дочка! Или меня совсем глупой считает.
Завтра суббота. Картошку пора копать. Одной придётся. А в этом году хорошая уродилась. Надо пойти лопату приготовить».
Трудно одной картошку копать и долго. Выкопаешь рядок соберешь, а затем только следующий начинаешь выкапывать.
«Так я и не только сегодня и завтра весь день промучаюсь».
— Ну-ка, хозяйка, давай лопату! — услышала за спиной мужской голос.
— Тимофей! – улыбка озарила лицо женщины.
— За мной успеешь? – взял лопату из её рук.
— Успею.
Работа пошла быстро. Ольга, собирая картошку, с удивлением смотрела на своего помощника:
«Быстро копает и клубни не режет. А ведь военный?» — не выдержала и спросила. – Где ты так хорошо лопатой научился работать?
— Я ведь тоже деревенский. Только деревни, где с родителями жил, давно нет, — тяжело вздохнул. – И родителей – тоже. Вот и решил после службы, возле земли пожить. Служил я в этой области, в ста километрах отсюда.
— А я здесь всю жизнь прожила вместе с матерью и дочерью. Мама шесть лет назад умерла. У нас с ней одинаковая судьба. Она меня одна растила и мне дочь одной пришлось расти. Слыхала, что, кроме внешности, и судьба передаётся по наследству. Чувствую, и дочь себе всю жизнь испортит.
— Так надо кому-то из вас пойти наперекор судьбе, — посоветовал мужчина. – После этого и у детей и внуков судьба изменится.
— Ой, Тимофей, о чём ты говоришь? Против судьбы не пойдёшь.
За разговорами и не заметили, как к вечеру всю картошку и выкопали. Оставили на огороде сохнуть.
— Пошли, картошки свежей нажарим! – предложила Ольга.
— С удовольствием. Так люблю жаренную картошку. Старые хозяева в этом году ничего не сажали. Огород большой, а только одни яблоки.
— Так ты половину картошки забирай!
— Ну, прямо, уж!
— Забирай, забирай!
— Слушай, Оля! – мужчина загадочно улыбнулся. – Только ты не обижайся! И не подумай, что-нибудь такого…
— Какого? – глаза женщины загорелись.
— Пошли ко мне! Истопим баню, пожарим у меня картошки.
— Да-а? – и застыла с открытым ртом.
— Оля, только ты не подумай, чего плохого! – повторил тот. – Мы все грязные…
— Согласна! Помыться-то стоит. Иди топи баню!
Вернулась Ольга домой лишь на следующий день.
Через месяц они скромно расписались. Ольга, даже дочери не позвонила. Тимофей стал работать начальником охраны на заводе, у него звание подполковник, без разговора взяли. Оба счастливы. Но жизнь преподнесла им ещё одно испытание.
Ближе к вечеру в конце декабря раздался телефонный звонок от дочери:
— Мама, я домой еду. В одиннадцать вечера буду в городе на вокзале. У меня совсем денег нет, даже на такси, а маршрутки уже ходить не будут. Да у меня и на маршрутку денег нет.
— Полина, что случилось? У тебя голос какой-то…
— Нормальный у меня голос. Мама, я жду! Не идти же мне десять километров пешком по морозу?
— Что случилось? – подошёл к супруге Тимофей, когда она выключила телефон.
— Дочь едет. В одиннадцать будет в городе на вокзале. Денег у неё нет, голос раздражённый.
— Так встретим. Машина-то у нас есть.
— Тимофей, ты только не обижайся! Пойду свой дом истоплю. Туда её привезёшь. Ладно? И я там у себя переночую. Мне с ней поговорить надо. Чувствую, что-то случилось.
— Как скажешь. Пошли печь топить!
Одиннадцать вечера. Вокзал. Мороз на улице под тридцать градусов. Остановился поезд и вышла её Полина. В джинсах, легкой курточке.
— Мама! — радостно бросается на шею матери, в глазах слёзы.
Когда Ольга немного успокоились, повернулась к своему супругу:
— Познакомься! Это моя дочь!
— Тимофей! – представился мужчина.
— Полина, — кивнула головой девушка и, подозрительно оглядев его, спросила. — А вы кто?
— Я муж твоей мамы?
— Что?!
— Всё, дочь, дома поговорим, — сразу предупредила Ольга.
— Идёмте! – мужчина взял у девушки сумку, и все направились к машине.
— Тимофей! – раздался голос, к ним подбежал мужчина из их деревни. – Вы меня не довезете?
— Садись!
До деревни доехали молча, лишь их односельчанин что-то говорил, но его никто не слушал, головы были заняты другими мыслями.
Тимофей высадил сначала соседа, затем женщин возле дома Ольги и уехал.
Едва они зашли в дом, как начались расспросы:
— Мама, какой ещё муж на старость лет?
— Полина, мне через полмесяца только сорок исполнится. Ты об этом не забыла?
— Ну, ты даешь! А он что, здесь живёт?
— Нет, у него хороший в конце улицы, и мы с ним там живём, — в голосе матери звучали нотки гордости.
— Вот уж никогда бы не подумала.
— Полина, а у тебя, как дела?
— Нормально, — но потому, что лицо дочери стало хмурым, стало понятно, что всё, далеко, не нормально.
— Ты учишься?
— Мама, я бросила лицей.
— Лицей – это что?
— Ну, вроде вашего училища.
— И что теперь думаешь делать?
— Здесь останусь. Мама, а где теперь моя одежда?
— Вон в том шкафу.
И только тут дочь видно окончательно поняла, что вернулась в родной дом. Огляделась:
— Мама, как у нас красиво стало!
— Давай, переодевайся и садись за стол!
— Ой, как я есть хочу.
Дочь переодевалась, а Ольга всё чаще и чаще бросала на неё взгляды. Интуитивно чувствуя, что в дочери что-то изменилось. И вдруг, словно током ударило:
— Полина, а ты, часом, не береме…
Дочь застыла. Затем упала на кровать и заплакала. Мать села рядом, погладила по голове, словно маленькую:
— Что ты творишь, дочка?
— Так получилось, мама?
— Кто хоть он такой?
— Мама, его Денисом зовут, он хороший… у него родители строгие… ему тоже нет еще восемнадцати…, — дочь стала сбивчиво рассказывать. – Он в одиннадцатом классе учится… его отец сказал, если я ещё раз появлюсь с его сыном…
— Ой, дочка, дочка!
— Мама, что теперь делать?
— Видно, судьба у нас такая. Меня мама одна воспитывала, я тебя – одна, и тебе одной придётся.
— Мама, я так не хочу.
— Надо, кому-то из нас судьбу повернуть.
Начались для Ольги трудные деньки. Днём работала, а вечером разрывалась между мужем и дочерью. Муж терпел. Улыбался, всячески старался ободрить. Дочь ночами оставалась одна, а мать не находила себе место.
Прошла зима и весна, наступил июнь, подошёл срок, когда Полина должна родить. Ольга взяла отпуск, понимая, что все хлопоты с внучкой лягут не её плечи.
Когда начались схватки, Тимофей на своей машине отвёз падчерицу в роддом. Роды прошли удачно, родилась девочка.
И вот настал день, когда Полину должны выписать. Мать и отчим взяли отгулы, купили цветы. Приехали на машине и стали ждать.
— Оля, что ты такая грустная? – не понял Тимофей. – У нас внучка родилась.
— Помнишь мы с тобой как-то разговаривали о судьбе? Я тебе тогда говорила, что у нас в роду все женщины без мужей воспитывали своих дочерей. Неужели и внучку такая судьба ждёт.
— Но ведь ты меня встретила. Изменила свою судьбы, значит, и у дочери, и у внучки будет счастливая семья. И мужья у них будут.
— Ой, дай боже!
— Гляди, наша Полина! А вон у медсестры наша внучка.
С радостными улыбками они направились к крыльцу, но Ольга видела грусть на лице дочери и вдруг… какой-то парень, совсем мальчишка, опередив их, с букетом цветов бросился к Полине.
— Дениска-а-а! – закричала та и, забыв обо всём на свете, бросилась к нему.
— Папаша, — строго произнесла медсестра. – Вы дочку свою возьмёте!
— Да, — тот отдал Полине цветы, и неумело взял на руки свёрточек.
И только тут Тимофей и Ольга пришли в себя. Мужчина преподнёс медсестре свой букет и пакет с подарком.
— Мама, дядя Тимофей, — Полина виновато улыбнулась, – это мой Денис.
— Идёмте в машину! – скомандовал Тимофей.
Усадив женщин на заднее сиденье, он кивнул парню:
— Садись рядом со мной!
— Я сумку свою возьму. Вон стоит.
— Какая она у тебя огромная. Клади в багажник!
Когда машина тронулась с места и страсти немного утихли, Тимофей потребовал, обращаясь к парню:
— Рассказывай!
Он не сказал, о чём, но Денис и так понял.
— Мне вчера исполнилось восемнадцать, и я сказал родителям, что ухожу к Полине. Они, конечно, покричали. Потом отец сказал: «Пусть уезжает, попробует, как это быть самостоятельным». Даже денег дал на первое время.
До самой деревне ехали молча. Когда проезжали мимо дома Ольги. Тимофей вновь обратился к парню.
— Пока можете жить у нас, но вот этот дом с новыми воротами ваш, — остановил машину возле своего дома. – А этот наш.
До самого вечера Ольга с дочерью занимались малюткой, а Тимофей знакомил парня со всеми сложностями деревенской жизни.
Когда всё утихло, и бабушка с супругом остались одни в своей комнате, Ольга с какой-то загадочной улыбкой на лице, пожаловалась:
— Что-то я в последнее время стала сильно уставать.
— Переволновалась.
— Нет, Тимофей, — она прислонила голову к его груди. – Скоро и у нас будет ребёнок.
— Что?! Оленька, неужели у нас будет сын? – радостно воскликнул мужчина.
— Почему сын? Может быть и дочь.
Ближе к осени на крутой машине к ним приехали родители Дениса. Людьми они оказались неплохими. И забрали Дениса вместе с Полиной и внучкой с собой в областной центр, у них там коттедж.
Вновь Тимофей с Ольгой остались одни, но ненадолго, после Нового года у них родился сын.
