То, что муж может уехать, Света допускала, в последние годы у них были явные проблемы: если они проводили вечера вместе, то непременно ругались, а когда он уезжал в командировки, то не звонил ей каждый час, как это бывало раньше, и даже каждый день не звонил, разве что сообщения присылал: «У меня все хорошо, на ужин была форель, скукота смертная». Честно говоря, она и сама ему не особо звонила, а иногда даже притворялась, что мужа у нее и вовсе нет, испытывая стыдное чувство радости.
Но вот что дочь решит уехать вместе с ним, для Светы было ударом: дочь всегда была ее ребенком, в отличие от сына, который во всем старался подражать отцу чуть ли не с младенческого возраста.
Поженились они рано. Свете было семнадцать, когда Игорь вернулся из армии. Она ждала его два года, ни с кем не встречалась, и как только он вернулся, почти сразу забеременела. Замуж выходила с жутким токсикозом, это даже по выцветшим фотографиям было понятно: Игорь улыбается на фоне автомобиля с пупсом на капоте, а Света судорожно вцепилась в его рукав, надеясь, что ее не стошнит на глазах у фотографа.
Саша родилась крупной, с рыжими густыми волосами. Свекровь сказала, что из-за этого у Светы была такая изжога. Но со Львом изжога была еще сильнее, а он родился совсем лысым.
— Мне предложили работу в Португалии, – сообщил ей муж буднично, будто бы о билете в театр на выходные.
— Ладно, – протянула Света. – И надолго?
Она думала, что он поедет на месяц, может, на два, и уже предвкушала прелести «холостой» жизни. Но оказалось, что он едет навсегда.
— В смысле – навсегда? – не поняла Света.
— Контракт на четыре года, но мне обещают его продлить, если все будет в порядке. А все будет в порядке, ты меня знаешь.
Так Света узнала, что муж решил их дальнейшую судьбу за нее: либо они вместе покидают страну, либо просто расстаются навсегда. Такие вот дела.
Для Светы выбор был очевиден: здесь были ее студенты, пятнадцать сортов роз на даче и мама с рассеянным склерозом. Было понятно, что сын поедет с отцом, он всю жизнь ходил за ним хвостиком, но Саша… Саша останется с ней – ее гордость, лучшая студентка третьего курса, которая не стеснялась подойти при всех и чмокнуть ее в щеку, говоря – это моя мама!
— Папа сказал, что я могу поступить учиться в Европе, – сказала Саша, пряча глаза. – Ты же понимаешь, такой шанс…
Света не понимала. Что она сделала не так? Всю жизнь она задвигала собственные интересы в угоду им – готовила котлеты, хотя сама предпочла бы фаршированные перцы, смотрела детективные сериалы, когда на другом канале шел ее любимый фильм, делала поделки из осенних листьев, гладила рубашки, ходила на все школьные собрания… И вот теперь все трое собираются уехать, бросить ее одну с вечно блюющим котом и пятнадцатью сортами роз на даче.
— Мне нужны джинсы, – сказал Лев. – Я не могу поехать в этих, они короткие.
— А мне новый блокнот, я хочу дневник вести. Купишь Молескин?
У Светы в горле стоял ком, ей хотелось говорить совсем о другом – о том, когда они теперь увидятся, хотелось услышать о том, что они будут по ней скучать, а еще она надеялась, что хотя бы дочь в последний момент передумает и останется с ней. Или все трое останутся. Ведь они семья, верно?
В супермаркете она по привычке сложила в корзину огромную пачку кукурузных палочек, которые так любил сын, банку Несквика, хотя кроме дочери, его никто не пил. Пришлось выкладывать все обратно, ведь через три дня они уже уедут. Глаза щипало, но она держалась.
— Можно быстрее? – услышала она чей-то раздраженный голос в очереди и привстала на цыпочки, чтобы посмотреть, что там.
На кассе стояла сгорбленная женщина в лоснящейся черной куртке и дрожащими пальцами пересчитывала деньги.
— Не хватает сто три рубля, – раздраженно произнесла кассирша. – Что будем убирать?
— Но там написана другая цена, – дрожащим голосом ответила женщина. – Я точно посчитала, и…
— Не задерживайте очередь!
На ленте лежали пачка сахара и муки, упаковка яиц и маргарин. Похоже, женщина собиралась что-то печь. Возраста она была примерно как мама Светы, может, чуть старше, но та уже давно не ходила сама по магазинам.
Света рванула и положила двести рублей.
— Вот, рассчитайте ее, и все дела, – сказала она.
Кассирша закатила глаза и принялась отсчитывать сдачу.
— Спасибо, но я…
Женщина внезапно прервалась и буквально впилась взглядом в лицо Светы.
— Светочка? – радостно проговорила она. – Это ты?
И тут Света тоже ее узнала. Тетя Маша…
Это было в девяносто пятом. Ей тогда было семнадцать, и через три месяца должен был вернуться Игорь. Тогда от них как раз ушел отец, и Света на каникулах помогала маме на рынке, подменяла ее, когда мама ездила за товаром.
Анвар сразу положил на нее глаз. Света это чувствовала по его маслянистому взгляду, по тому, как он осматривал ее с головы до ног. Света его боялась. Он был старым, страшным, опасным. А еще он был их крышей, и она это хорошо понимала, поэтому все, что могла делать – это стараться не отсвечивать.
В тот раз мама опять уехала за товаром, а она стояла за прилавком. Рынок закрывался, и она складывала вещи в хозяйственные сумки. Они приехали на машине – с затонированными стеклами, не было видно, сколько там человек. Анвар вышел из машины и встал напротив ее прилавка.
— Заканчиваешь уже, – лениво протянул он. – Устрицы любишь?
— Что? – не поняла Света.
Она тогда и не знала, что такое устрицы.
— Сейчас поедем, угощу, – лениво произнес он. – А будешь хорошей девочкой, сможешь хоть каждый день их есть.
Света сразу все поняла. И очень испугалась – она знала, как оно бывает, видела много раз. Руки стали похожи на палки, никак не хотели слушаться. Анвар смотрел на нее, а она пыталась не выдавать своего страха.
— Светочка!
Это тетя Маша с соседнего лотка ее позвала, и Света вскинула голову в наивной надежде – сейчас она поможет.
— Светочка, пойди, помоги мне, а то спину заклинило, – попросила она.
Под внимательным взглядом Анвара Света направилась к тете Маше. И та шепнула ей: «Тяни время, сколько можешь».
Света снимала вешалки с платьями так, словно каждое из них было стопудовым. Минуты тянулись склизкой кисельной жижей.
— Пожар! – послышался вдруг чей-то тонкий детский голос. – Пожар!
Света принялась крутить головой и впрямь увидела дым – тонкую черную струйку. Кругом зашумели, засуетились. И в этом гаме кто-то схватил ее влажной ладошкой и прошептал на ухо: «Бежим!».
Это был сын тети Маши, десятилетний Мишка. Он тащил Свету куда-то вглубь рынка, и она не сопротивлялась.
Они затаились на старом складе, обычно там тусовались подростки, но все, видимо, побежали смотреть пожар.
— Хочешь, расскажу тебе анекдот? – спросил Мишка тонким детским голосом.
— Давай, — согласилась Света.
И он рассказал ей один, потом еще один. Сначала она не смеялась. Но потом он рассказал по-настоящему смешной. И она рассмеялась. Да так, что не смогла остановиться. А потом смех перешел в слезы. Мишка неловко гладил ее по спутанным волосам, а она никак не могла успокоиться.
— Тетя Маша, – улыбнулась Света. – Как я рада вас видеть…
По дороге, пока она провожала ее до дома, Света думала: ну как так, неужели у нее никого не осталось, был же сын Мишка, и девочка была, чуть младше его, Оля, кажется? Нет, ни за что она не уедет с мужем и детьми в Португалию – у нее здесь мама, и Света не позволит, чтобы она вот так же считала копейки, выбирая, что может купить в магазине.
У подъезда, к которому ее вела тетя Маша, жалуясь по дороге на детей, которые ее бросили, на соседей, которые льют кислоту в канализацию, их остановил высокий бородатый мужчина.
— Мама, ну ты опять! – раздраженно спросил он. – Сколько можно, я же просил…
Тут он запнулся, наткнувшись взглядом на Свету. Она тоже смотрела на него и с трудом узнала.
— Мишка?
— Света?
— Ничего себе! А ты изменился!
— А ты совсем нет!
— Врешь!
— Ни капли…
Оказалось, что у тети Маши непорядок с головой.
— Оли как не стало, так она и не оправилась, – объяснил Мишка. – Лекарства немного помогают, но она их выплевывает, я не всегда могу уследить…
В квартире было чисто, в прихожей висело приличное пальто, но, как объяснил Мишка, тетя Маша все время носила эту куртку, Олину, которой было уже больше десяти лет…
Он уложил мать спать, а потом они со Светой сели на кухне пить чай. За чаем пошел коньяк, и она рассказала ему все – про мужа, который решил уехать и забрать детей, про маму, которую она не могла бросить, про жизнь, потраченную непонятно на что.
— А у тебя дети есть? – спросила она.
Мишка пожал плечами.
— Как-то не вышло. Первая жена не хотела, вторая не смогла. А теперь вот я уже три года как один…
Когда позвонил муж, Светкин язык уже слабо ее слушался.
— Ты где? – раздраженно спросил он. – Ужин кто готовить будет? Дети голодные сидят, да и я…
— А в Португалии кто вам будет готовить? Вот тот пусть и готовит, – ответила Света и повесила трубку.
Но домой все же пошла. А Мишка вызвался ее провожать.
— Спасибо, – сказала ему на прощание Света.
— Да ладно, за что…
— За все. Это же ты тогда мусорку пожег, да?
Мишка смутился.
— Ну, я… Нашла что вспомнить.
— Я вам с тетей Машей всегда была благодарна, все годы это помнила, – ответила она.
И чмокнула его в щеку.
Конечно, она поехала провожать их в аэропорт. В горле скребло, но Света держалась. Муж был натянуто весел, дочь спокойна, сын молчал.
— Точно не приедешь? – спросил муж на прощание.
Света покачала головой.
— Ну, как хочешь. Если понадобится развод, пиши, все оформим.
Света кивнула.
Дочь поцеловала ее в щеку, заплакала. Лев стоял молча.
— Сынок, – она легонько прижала его к себе. – Ты звони мне, хорошо?
И тут ее сын, который уже на полголовы был выше, вдруг расплакался, как маленький. И сказал:
— Мама, можно я останусь?
Вот почему получилось, что из аэропорта она ехала не одна. Сын сидел рядом и крепко держал ее за руку. Глаза у него были мокрые.
Из такси выбирались долго: сумка, чемодан, из которого спешно доставали вещи дочери.
— Света!
Она вздрогнула, почему-то решила, что муж с дочкой тоже передумали и вернулись. Но это были не они. У подъезда стоял Мишка.
— Привет! – сказал он. – А я тебя тут жду. Хотел уже домой идти.
Света подумала, что она что-то забыла тогда у него в квартире, и принялась вспоминать, что это могло быть.
Мишка тем временем подошел к ее сыну, протянул руку и представился:
— Михаил.
Ее такой большой и такой маленький сын сипло ответил:
— Лев.
И в этот момент Света поняла: она ничего не забыла. Они встретились с Мишкой взглядом, он улыбнулся.
— Может, мороженого в кафе поедим? – предложил он.
— Можно, – согласилась Света.
Она не знала, что ее ждет дальше. И не хотела знать. Время покажет…
