Ирина дружила с Олегом со школы. Красивая девчонка, все в селе завидовали ее волнистым волосам, тонкой фигурке, легкой походке. Олег тоже был красавцем, но на девчонок не смотрел. Одна Иринка на уме. Даже Настасья, председателева дочь, и та отбить не смогла, как ни старалась.
Родители Иры и Олега на детей нарадоваться не могли. И уж свадьбу молодых втихаря обговаривали. Особенно родители жениха. Уж очень хотели Ирину в невестки заполучить: и красивая, и хозяйственная. И руки золотые: рисует, вышивает.
— Учиться им надо, — говорила мама Иры, — а там посмотрим.
Но учиться только Ира поступила, в город поехала по направлению на бухгалтерские курсы. А Олега в армию призвали. Перед расставанием проводы всем селом парням устроили. Длинный стол под большим шатром, еды наготовили, усадили молодежь, а родители по краям. Кто плачет, кто радуется.
Ира с Олегом рядышком сидят, милуются.
— Вернусь, и свадьбу сыграем, — шепчет Ире жених, а она смеется звонко. Ни да, ни нет не говорит.
Время быстро пролетело. Ира писала Олегу в армию редко, все больше про учебу, да про студенческую жизнь рассказывала. Про любовь ни слова. А последнее время письма и вовсе приходить перестали. Отслужил Олег, вернулся. Отца застал больным.
В армию ему не сообщали, чтобы не тревожить парня на службе. Мать все надеялась, что поправится он к его возвращению. Но он так и не поднялся. Рвался Олег в город изо всех сил, но не мог мать одну оставить с лежачим отцом. Ждал, когда Ира сама приедет.
Мать только руками разводила: не знаю, мол, как Ирина там. Сюда глаз не кажет. Все больше мать с отцом к ней ездят. А ее родители тоже не спешили с ним повидаться. Жили на разных концах села и не встречались пока. Наконец Олег собрался к ним в гости. Сердце было не на месте и предчувствовало неладное.
Так оно и вышло. Как зашел на порог, так мама Иры в слезы:
— Ты уж не гневайся, Олежка. И не жди ее. Замуж она вышла. Никому в селе не говорили, чтобы тебе не сообщали. Служба у тебя, зачем лишние переживания.
Отец бывшей невесты сидел в углу, словно воды в рот набрал, хмурый, недовольный. Понимал, что не дело это, так парня обмануть. Ну сама бы написала, по-честному, так, мол и так. А теперь вот оправдывайся за нее, вертихвостку.
Парень покачал головой, сказал, что зла на них не держит. А Ирина пусть счастлива будет. Но с этой минуты как подменили его. Угрюмый, неразговорчивый. Весь в работу ушел с головой. В селе как раз новый клуб строили, и он со своим стройбатом оказался у дел.
К зиме отца не стало. Похоронили его слякотным ноябрьским днем. Мама переживала горе тяжело. Олег поддерживал, как мог. Настасья стала часто забегать, то сготовит, то приберется.
А мать смотрела на сына и думала: «Жениться парню надо. Вон девка вся избегалась. Привел бы в дом молодую хозяйку, и мое бы сердце успокоилось».
Но Олег будто не замечал ее. Поблагодарит вечером за ужин, который матери помогла сготовить, да и выпроваживает из дома. Даже не проводил ни разу.
А под Новый год произошло событие «вселенского масштаба». Ирина приехала к родителям в гости. Машина новенькая, серебристая. За рулем муж в годах, уж хорошо за сорок, это точно. Она прошла в дом павой, соседей на дороге оглядела, поздоровалась.
Шубка на ней пушистая, сапожки. Из-под шапки кудри выбиваются. Взяла вальяжного мужа под руку и в дом. Прибежала соседка, рассказала, что Ирина приехала, Олег как раз дома был. Как услышал, так закостенел будто.
А сплетни по селу быстро разошлись: не по любви она за дяденьку вышла. На богатство и позарилась. Олегу за всю жизнь в селе на такую машину и одежку не заработать.
Олег никого не слушал. Ее жизнь, пусть и живет себе… Но прошлая любовь саднила душу старым ржавым гвоздем. Поэтому встреч с ней он избегал, да они и уехали быстро: Новый год должны в компании мужа встречать. У них там свой круг знакомых.
Олег стоял на крыльце и видел, как уселась чета в свою красавицу-иномарку и рванули с места так, что аж снег из-под колес.
Да только далеко не уехали. В пяти километрах от села в аварию попали. Подмял их грузовик на обледеневшей дороге, машина всмятку, муж Иры погиб, а ее в больницу еле живую увезли.
Голосила мать на все село, умоляла отвезти к дочери. Председатель машину с шофером дал. Спасли женщину. Почти месяц в больнице пролежала, а потом домой вернулась к родителям. Да поговаривают, что и ребеночка потеряла на самом раннем сроке. Беда ведь не приходит одна.
— Ты бы сходил, проведал, сынок, — тихо сказала Олегу мать. – Подружка все же твоя. Забудь старое, поддержи бедную. Кроме Настасьи к ней и не ходит никто.
И он собрался с силами. Чего теперь уж старое вспоминать. Пришел. Мать Иры дверь открыла, почерневшая от горя, молча пустила на порог. Ирина лежала в кровати, бледная, худая, под глазами синяки. Только кудри по подушке разбросаны. Увидела его и в слезы.
Присел Олег рядышком, а говорить не знает что. Как тут успокоишь, какие слова скажешь? Посидел молча, потом все же сказал:
— Ты держись, Ирка. Горю не поможешь, его пережить надо.
Она не отвечала, отвернулась к стене и всхлипывает, как малое дитя. Тут мать ее пришла, кружку с чаем ему протянула.
— Если помощь какая нужна, тетя Клава, вы зовите, — сказала Олег напоследок и ушел.
Прошел еще месяц, а к весне Ирина с матерью в город собрались. Пришла Клавдия к Олегу с просьбой:
— Ты проводи уж нас до автобуса, сынок. А то у отца ноги совсем плохие. А я полную сумку провизии собрала, да вещи свои. Поживу у нее, пока совсем не оклемается.
Олег не отказал. Проводил женщин, усадил в автобус. Ира всю дорогу до остановки молчала, а перед посадкой вдруг сказала ему:
— Приедешь, рада буду, – и в карман бумажку с адресом сунула.
На том и расстались. Вечером Настасья прибежала:
— Ну что, уехала Ирка? Небось назад звала? А ты что же, поедешь ее раны зализывать?
Олег посмотрел на молодуху недобрым взглядом и вышел из дому. Во дворе хозяйством занялся.
Недели через две снится ему сон. Идет он по вдоль озера, а на берегу Ира сидит, грустная-грустная. Рядом с ней на камнях псина лежит с такими же понурыми глазами. Остановился он, огляделся вокруг, заговорить хотел. Смотрит, а Иры нет, только пес уставился на него каким-то человечьим, просящим взглядом…
Не понравился ему сон. Целый день не давал покоя, работа из рук валилась. Клуб к открытию готовили. Отправили его домой пораньше, без него тут справятся. Пришел, матери свой сон рассказал. Она запричитала:
— Не к добру это, сынок. Чует мое сердце. Поезжай, вдруг беда какая опять приключилась. А старик тут один, каково ему? Он жаловался намедни.
И в выходные Олег отправился в город. Сначала к отцу Ирины зашел, спросил, не передать ли чего. Но тот только рукой махнул.
Нашел дом, большой, многоэтажный. Квартира на десятом этаже, лифт бесшумный. Позвонил в дверь. Ира сама открыла. Спортивный костюмчик на ней, волосы прибраны. Увидела его и руки к груди прижала.
Вошел и подивился, как все богато и красиво. Пол паркетный, светильники на стенах, зеркало огромное в прихожей. А в комнате и того лучше. Мебель дорогая, ковер на полу. Ирина тут же кофе сварила, кекс с изюмом принесла, тарелочки с золотой каемочкой достала. Улыбается, суетится.
— Мама на рынок поехала, полчаса, как не застал ты ее. Ну, рассказывай, как там жизнь у вас в селе?
А что рассказывать, жизнь как жизнь. Отец в порядке, привет передавал, ждет их в гости. А больше и сказать-то нечего.
И вдруг Ирина и говорит:
— Ты прости меня, Олежка. За хорошей жизнью погналась. А оно вон как вышло. Бог наказал. Одна осталась в этих хоромах.
— Ты хоть любила его, когда замуж-то шла? – не сдержался Олег.
— Как тебя, нет. Думала тогда, что детская любовь несерьезная. Была и прошла. А только сейчас и поняла, что серьезная, настоящая.
Смотрит на него и улыбается. А Олег как глянул в ее глаза, так сразу свой сон и вспомнил: вот такой же взгляд был у той собаки. Не по себе ему стало. А Ирина продолжает:
— Давай все забудем! Смотри, как я живу. Можем все сначала начать. Любишь ведь меня, признайся.
Олег услышал эти слова, огляделся вокруг и ответил:
— Нет, Ира. Наши дороги разошлись, и я тут лишний. А вот матери я нужен. Не брошу ее и ни на какие блага не променяю.
У нее в глазах блеснули слезы, а лицо стало злым и недовольным.
— Поеду я, отцу твоему скажу, что все у вас в порядке. Он в гости ждет. Клавдии Пантелеевне привет передавай.
Дверь за ним бесшумно захлопнулась, и он с легким сердцем сбежал вниз по лестнице, не дожидаясь лифта. Вернулся вечерним автобусом, а на остановке Настасья стоит, его дожидается.
— Ну как, повернешь оглобли назад, или тут, в родном селе останешься? – спросила она лукаво.
— Я не лошадь, и оглобли у меня нет. А вот мать есть. И я у нее одна подмога и опора.
— Завтра в новый клуб кино привезут, потом танцы, придешь? – спросила девушка уже у калитки.
— Посмотрим, — ответил он и поспешил к матери, которая уже на порог вышла, дожидаясь своего единственного и ненаглядного.
