Мама уже совсем не та, стареет

Она немного постояла в коридоре, стараясь успокоиться. А потом пошла в комнату матери.

— Мама! Ну, ты опять! – Нина с отвращением захлопнула крышку унитаза и нажала на кнопку слива. – Неужели так трудно смывать за собой!

Она в ярости вышла из туалета и направилась в комнату матери.

Зоя Петровна сидела на кровати съежившись. Маленькая, хрупкая, почти прозрачная. И когда только она из статной сильной женщины превратилась в такую малышку?

— Ниночка, я опять забыла? Да? – она беспомощно смотрела испуганными глазами на дочь. – Прости, милая, ты же знаешь, я не специально.

— Мама, ну что мне с тобой делать? Ладно я все это вижу, но ведь и Михаил видит, и Ромка

— Прости, прости меня, Ниночка, я буду внимательней, — Зоя Петровна умоляюще смотрела на дочь.

— Да ну, что с тебя возьмешь? – Нина махнула рукой и вышла из комнаты.

Мама стремительно старела. Нина помнила, как не так уж давно Зоя Петровна была вполне самостоятельной, сильной и очень умной женщиной. К ней можно было обратиться за помощью, за советом. Да и просто поболтать с ней было всегда приятно.

Всесторонне эрудированная, с острым умом, Зоя Петровна при этом отличалась удивительно добрым и веселым нравом. И все Нинины подруги с самого детства говорили, что ей очень повезло с мамой.

Ни у кого не было такой замечательной мамы. И всю свою жизнь Нина знала, что у нее есть, на кого опереться, к кому обратиться за поддержкой. А тут вдруг к маме неожиданно подкралась старость. Неприятная, холодная, липкая, плохо пахнущая и туповатая.

Теперь с мамой не поговоришь. Не спросишь у нее совета, не сядешь у ее ног, уткнувшись в колени, не поплачешь, жалуясь на начальника или усталость.

Теперь мама сама, как ребенок. Глупый, медлительный ребенок.

Нина вошла в кухню, где за столом сидел муж Михаил и пятнадцатилетний сын Ромка. Они разгадывали какую-то головоломку. И вид их озадаченных и сосредоточенных лиц немного успокоил Нину.

— Мам, — вдруг пробурчал Ромка. – А почему ты в суп мясо так крупно режешь?

— Не знаю, сынок, — растерялась Нина. – А почему ты спрашиваешь? Тебе не нравится?

— Мне нравится… — рассеянно проговорил Ромка, вертя в руках деталь головоломки. – Только бабушка прожевать не может, вытаскивает изо рта и на стол кладет.

— Тебе неприятно, да? – понимающе кивнула Нина и виновато добавила. – Я скажу бабушке, чтобы она так не делала.

— Нет, мне нормально, — продолжал Ромка, разглядывая деталь. – Просто получается, что бабушка плохо питается. А это вредно для здоровья.

— Ааа, — Нина озадаченно смотрела на сына. – Я буду мельче резать.

— Ты лучше фрикадельки делай, — вскинул на нее глаза сын. – Как мне делала, помнишь? Когда у меня зубы выпали, и я жевать не мог. Тебе же бабушка тоже делала, когда ты маленькая была.

— Делала, — кивнула Нина, чувствуя, как краснеет.

— И еще, Нин, — вдруг вступил в разговор муж Михаил. – Ты Зою Петровну не ругай, пожалуйста, за туалет. Мы с Ромкой переживем, не волнуйся. А то ты ее ругаешь, а нам потом неудобно, что она нас стесняется.

— Да, мам, не ругай бабушку, — смотрел на Нину широко раскрытыми глазами Ромка. – А я обещаю, что не буду вас с папой ругать, когда вы старые станете.

— Хорошо, сынок, — Нина, еле сдерживая слезы, вышла из кухни.

Она немного постояла в коридоре, стараясь успокоиться. А потом пошла в комнату матери.

— Мам, — позвала она Зою Петровну, которая сидела на стуле возле окна и смотрела на улицу. – Мама.

— Да, Ниночка, — обернулась Зоя Петровна. – Что-то случилось, родная?

— Мамуль, прости меня, пожалуйста, — Нина подошла к матери и опустилась на пол рядом с ней.

— За что, моя хорошая? – Зоя Петровна положила дочери руку на голову и чуть потрепала волосы.

— За то, что я глупая и грубая, — Нина положила голову матери на колени. – И нетерпимая. И злая.

— Нина, не говори так, — строго сказала Зоя Петровна. – Мне неприятно, когда ты так говоришь про себя. Что это на тебя вдруг нашло?

— Пообещай мне, что ты не умрешь, — попросила вдруг Нина и расплакалась.

— Дочь, ты чего? – гладила Зоя Петровна Нину по голове. – Конечно, не умру. Даже и не собираюсь.

— Мне очень страшно, что тебя не будет. Как же я буду одна?

— Ниночка, я же здесь, с тобой. Ты не одна. Ну, что на тебя нашло то?

Зоя Петровна взяла лицо дочери в руки и беспокойно вглядывалась ей в глаза.

— С Ромой что-то? Или с Мишей?

— Нет, нет, все в порядке, — Нина вытерла слезы и встала. – Ладно, пойду ужин готовить. Суп с фрикадельками будешь?

— Буду, — заулыбалась Зоя Петровна.

Нина вышла из комнаты и отправилась на кухню. На душе у нее скребли кошки.

«И что я кидаюсь на нее, как собака, — думала она. – Даже Ромка замечание сделал. Стыдно то как. Подросток больше понимает, чем взрослая тетка. А ведь сама даже думать боюсь, что со мной будет, когда ее не станет. Не буду больше ругать ее. Вот пусть меня Бог накажет, если еще хоть раз сорвусь!»

Оцените статью
Мама уже совсем не та, стареет
Mы пapy Mecяцев 3a Tвой cчeт пoжuвем — 3aявuл Mне Harлый бpaт co cвouм ceмeйством