Ранним утром, возле деревенского дома, что снимал зоотехник Прохоров, остановилась большая белая иномарка. Хлопнула открытая створка окна, задернули штору, но встречать никто не вышел.
Водитель – дама в дорогом белом костюме, в босоножках на шпильках брезгливо дотронулась до калитки.
– Иван! Я здесь долго буду стоять? Прекрати игнорировать мать!
На крик высунулась в окно соседнего дома голова соседки. Моложавая ухоженная дама никак не подходила к образу матушки простого, не требовательного к внешнему виду Иван Федоровича.
Жуть как интересно, может любовница с города прикатила? Иван был на удивление тихим соседом, приходил поздно, уходил рано, девок не водил. А тут сплетен и догадок на месяц хватит.
Дверь терраски распахнулась, на ступеньки спустился Иван. В мятой, растянутой футболке, сланцах на босу ногу, с растрепанной после сна шевелюрой.
– Ма, привет. Случилось чего? – спросил он пытаясь пятерней расчесать рыжую бородку, пригладить вихор на макушке. Парню на вид было лет 25 от силы, борода и усы безуспешно пытались придать солидности, но хотя бы пухлые щеки с румянцем скрывали.
– Пустишь? Или будем на улице разговаривать как чужие?
– Заходи, конечно. Только у меня не убрано. Неделя тяжёлая выдалась. Коровы сбежали и наелись клевера после дождя. Раздуло пол стада. Представляешь, вызывают вечером, а они как дирижабли в коровник вплывают. Вот третий день скачу как подстреленный. Парочку буренок думал не вытяну. Уже промывания, проколы делал, а толку никакого. Думал все, прощай премия. А сегодня под утро жвачка появилась. Я короче спать и пошел на рассвете, – подавил зевок гордый собственным маленьким подвигом зоотехник.
– Кофе будешь? У меня правда растворимый только.
Мама с ужасом смотрела на убогую обстановку деревенского дома, огромные резиновые сапоги, резиновый плащ, пропахший навозом в прихожей.
– Ты сошел с ума. На что ты променял свое блестящее будущее? Я просто поверить не могу. Лучший выпускник академии коровам жвачку даёт. Вань, я тебя как мать прошу – возвращайся. Ты себя здесь заживо похоронил. Какие премии, боже мой! У тебя твоей зарплаты кофе попить в приличном заведении не хватит. А во что ты одет? Посмотри на себя! Ты же на бомжа похож в этих обносках. Кого я растила, это же позор, если кто-то узнает. Нам больше руки не подадут. Лучше б ты мажором бестолковым был, – она, наконец, довела себя до слез и самозабвенно рыдала, утирая потекший макияж кружевным платочком
– Мам, я тут с такой шикарной женщиной познакомился, – с улыбкой начал Иван, глядя на плохую актерскую игру собеседницы.
– Представляешь, она борщ на молоке умеет готовить. А какие у нее пирожки с щавелем. Объедение. Я наверно женюсь тут. Ты не против будешь, если бабушкино помолвочное колечко возьму? Или лучше зарплаты подождать? В новую жизнь, надо все новое. Правда?
– Ка-какое колечко? – От резкой смены беседы и таких новостей мама начала заикаться, глядя округлившимися глазами на издевающегося сына. – Ваня, какая помолвка? Ты уже помолвлен!
– Ну это не считается. Это было давно в прошлой жизни, до того, как вы меня из дома выставили. А сейчас все по-настоящему. Светочка – чудесный человек. Мы работаем вместе.
– В коровнике? Сын Федора Прохорова, крупнейшего фармацевтического магната и коровница? Да, я понимаю, ты нам мстишь. Отец немного вспылил. Он всегда был против ветеринарии. Ну что бы тебе стоило уступить хоть разочек? Зачем этот никому не нужный спор?
Иван поднял открытую ладонь в сторону мамы, предостерегая и останавливая. Но женщину в крайней степени изумления от увиденного, услышанного не смог бы остановить и бронепоезд
– Да, я тоже была неправа. Я думала, что ты перебесишься и вернёшься! Откуда в тебе столько упертости? Ну признай это чистое мальчишество! Уступи, пусть отец выиграет и успокоится. Ты вернёшься домой, все будет как раньше! Это же мучение видеть тебя таким!
– Ну, предположим спор был не дурацким. Все всерьез. Я получаю образование и живу на свои собственные средства столько же лет, сколько учился никому не нужной профессии. Не пользуюсь отцовым именем, банковской карточкой, его деньгами, связями и знакомствами и вообще к вашей семье отношение не имею. По истечении 5 лет, если я смогу пробиться в люди и стать уважаемым членом общества отец приносит свои публичные извинения и никаких обязательств по женитьбе не выставляет.
Год уже прошел. Полет нормальный. Контракт у меня на 3 года. Уважение от общества тоже наработал. Могу характеристику предоставить. Домом я от фермы обеспечен. Пока снимаю, а через годик выкупить смогу. Живу на собственные средства, как видишь. Оплата у меня только наличные, карточкой не пользуюсь. Ещё и невесту себе подыскал. Осталось только отношения оформить.
А то, что батя мне все выходы в Москве перекрыл, это не страшно. Трудности закаляют характер, так дед говорил. Я пока по собеседованиям в клиниках мыкался много чего понял, своим умом. Так что мам, все хорошо, так и передай. На свадьбу приглашать не буду, мы по-простому, по-деревенски, без пышностей, но фотку пришлю.
– Какая свадьба! Опомнись! Мы с Шварцем уже договор о намерениях подписали. Это же сделка века, таких два направления под одной рукой объединить. Ты понимаешь, что несёшь? Ты нас по миру пустишь со своим упрямством. Анжела – прекрасная партия. Образование, хорошие манеры, внешность, фигура, приданое!
– Мама, остановись, – повысил голос Иван, что весь разговор сохранял расслабленный вид, а тут сдержаться не смог. – Анжелка ваша дура. Она с 13 лет по хирургам внешность свою улучшает. Губы уже больше груди стали. Дипломы ей папаша купил и жениха тоже решил купить. А вы повелись. Он жук, каких поискать. По миру вас пустит, пережует, выплюнет. Оставьте эту идею. Знаешь, если серьезно, я даже благодарен где-то отцу. Мне тут нравится. Сначала без горячей воды, удобств и кухарки сложновато было. Вещи я стирать не умел, убираться тоже.
Даже яичницу себе не с первого раза приготовил, а потом понял, что не это главное. Вернуться в наш закрытый мир с прислугой, перелетами, ресторанной едой и уходом можно, но я из него вырос мам.
Мне это все не нужно. Оденься так, веди себя прилично, улыбайся, не говори лишнего. Оно того не стоит. Моя старая НИВА проедет там, где любой паркетник сядет, яйца надо есть со сковородки с салом, а гулять в лесу. Я всего добьюсь сам, с вашей помощью или без.
За прошедший год ее мальчик не только осунулся и потерял жирок, но и похоже повзрослел. Ваня, возмужавший, с горящими глазами доказывал свою правоту, а не просто дурковал и паясничал, как делал в последние их встречи. Из-за размышлений, как вернуть заблудшего сына домой женщина потеряла нить разговора.
Иван же продолжал рассказывать матери:
– Я с такими людьми познакомился тут. Один Акимыч чего стоит. Казалось бы, жил себе дед алкоголик, а поймал удачу за хвост на старости лет – блогером стал. Нашу деревню теперь только туристы не посещают, и то найти пока не могут. Здесь люди настоящие, понимаешь ты? Я тут нужен. Я лично.
Иван Федорович, человек с дипломом, специалист, а в Москве, максимум, папиным помощником бы сидел или на крайняк, йорков лечил и кошек кастрировал. В общем передавай отцу, четыре года осталось. Буду ждать его, пусть речь готовит.
В дверь постучали.
– Иван Федорович? У вас тут не заперто. Мне бы свинью посмотреть. Как с ночи легла, так на ноги встать не может. А у нее порося 12 штук. Боюсь, как бы не вышло чего. Я вам тут пирожков принесла, как обещала, молочка еще. В дверях мялась девушка-богатырь. На голову выше самого зоотехника. Фигуристая, рубашка потрескивает пуговками, то ли от вздохов горестных, то ли от гренадерского разворота плеч.
Объемы такие, что не каждая звезда оплатить сможет. Термосумку с едой у порога поставила, косу со спины на плечо перекинула, стоит, теребит кончик, глазами хлопает. Нос картошкой, щеки пунцовые, только веснушки горят россыпью. Чистая матрешка.
– Светочка, ну сколько раз просил, называй меня по-простому Ваней, Ванюшей. Зачем так официально? Вот мама, знакомься, это Светочка, я тебе про нее и рассказывал.
Не выдержав этого дикого цирка с дояркой Светой, мать с грохотом выскочила из дома. Иван вышел следом, держа ее дизайнерскую сумочку, оставленную в прихожке.
– Мам, ты забыла, – передал у машины, тихо, почти шёпотом спросил:
– Помнишь дедов дом? Вы еще продали его после того, как не стало ни его ни бабки. Ты же там выросла, да? Он вроде побольше моего был? Как он меня на речку водил карасей ловить, а я сапог потерял, обратно всю дорогу на дедушке ехал, а ты ругалась. Карасей потом кошке отдали. Там еще яблоки такие вкусные были, я ни разу больше таких сладких не ел. Помнишь, мам?
– Помню, сынок. Все помню. Попроще домик наш был, чем твой сейчас, – ответила уставшая воевать женщина. – Береги себя, звони хоть иногда, – и поцеловала в лоб непутевого отпрыска.
Иван вернулся в дом, задумчиво надел сапоги и посмотрел на визитершу.
– Ванечка, – робко произнесла свеженазначенная невеста. – А что это такое было?
– Поспорили мы, вот ты и помогла выиграть. Спасибо тебе Светлана. Пойдем свинью твою смотреть.
