Иногда деньги решают всё. Даже страшно подумать, сколько в нашей жизни зависит от них. Само собой не в деньгах счастье, но всё-таки иногда лишние несколько тысяч существенно меняют настроение.
Мы с мужем последний год провели, скитаясь по съёмным квартирам. Это было настоящее странствие. Мы как будто превратились в кочевников и оставляли насиженные места, как только мамонты уходили на юг. Только вот вместо мамонтов у нас были деньги, и они действительно уходили: и на юг, и на север, и на продукты, и на коммуналку.
Чего мы только не видели за этот год. Мы, конечно, представляли, что быть молодой семьёй — непросто, но мы даже не догадывались, насколько это непросто. Мы оба совсем недавно закончили университет, и зарплаты у нас пока не космические. Но, как говорится, через тернии к звёздам. В последнее время нам не везло: приходилось часто менять работу (иногда мы не ладили с работодателями, иногда велись на их предложения, оставляли всё и переезжали в другой район).
Когда-нибудь можно будет написать книгу «Не мои квартиры». Когда я мечтала в детстве о путешествиях, то определенно не о таких. Говорят ведь, надо внимательнее быть со своими желаниями, они имеют свойство сбываться. Теперь я, если мечтаю о чем-нибудь, всегда визуализирую свои мечты, чтобы вот эти наши скитания не повторились ещё раз.
Мы всё время жили, как в походе, на всём экономили. У нас было всего две тарелки, две вилки и так далее. Чай мы заваривали в большом красном термосе. Заворачивались зимой в клетчатый плед, как в палатке в нём прятались и пили чай. Да, это было даже романтично, такая вот походная романтика. Не знаю, как мы ещё не развели костёр на полу, чтобы согреться. По-моему мы были к этому близки. До костра и в самом деле не дошло, зато у мужа была гитара, и по вечерам он тихонько играл на ней. Да, всё-таки музыка очень помогает, когда нам очень непросто. Но как бы там ни было одной музыкой сыт не будешь.
Соседи у нас бывали самые разные. Некоторые нас жалели, приносили нам кто посуду, кто фрукты — мы только руками разводили. Они нас едва знают, а так заботятся о нас. Возможно, путешествовать и скитаться стоит как раз для того, чтобы понять: есть на земле добрые люди.
Другие соседи были, откровенно говоря, чудики. Они то и дело приходили к нам в гости в своих старых длинных халатах, заводили какие-то странные полуфилософские разговоры, и нам едва удавалось выпроводить их.
Да, я думала, что всё это никогда не закончится. Думала, что нам с мужем так на роду написано: скитаться по красным и чёрным пескам, и ни копейки не нажить под старость. Не хочу сказать, что это был совершенно бесполезный опыт, нет-нет как раз наоборот: мы немного лучше узнали жизнь, познакомились с самыми разными людьми, а сколько у нас приключений было… Теперь можно и в Южную Америку не ехать — вот сколько у нас было приключений.
И всё-таки в один прекрасный день всё изменилось. У родителей моего мужа вдруг появились лишние деньги, и они решили нам помочь. То есть они и до этого помогали, как могли, но теперь их финансовые дела пошли в гору, и с их помощью мы накопили необходимую сумму для первого взноса. Вот радости-то было!
Мы перебрались в своё жильё, но ещё долго не верили, что здесь мы останемся надолго. За прошедший год мы изрядно устали от этих бесконечных переездов, хотелось хоть немного отдохнуть. Мы так привыкли к этим нашем кочевьям, что первые несколько дней по привычке жили на чемоданах. Потом вдруг опомнились, почесали затылок и принялись разбирать вещи.
Возможно, трудности стоит пережить именно для того, чтобы сильнее радоваться хорошим временам, когда они, наконец, придут. Если бы не этот год на съёмных квартирах, я бы не понимала, какое это счастье расставлять по полочкам всякие мелочи. Я бы представить себе не могла, что это за радость знать, что ни завтра, ни послезавтра не придётся съезжать. Моя голова наполнилась самыми розовыми мечтами и самыми воздушными мыслями. Может быть, здесь когда-нибудь будут жить наши дети и наши внуки. Они будут рассказывать следующим поколениям о наших с мужем скитаниях. В конце концов их рассказы превратятся в семейное предание, которое обрастёт волшебными выдумками… И, может быть, однажды наши потомки и вовсе засомневаются: а жили ли и впрямь такие на свете? И всё-таки сказки о наших путешествиях будут передавать из уст в уста.
Таким вот праздным размышлениям я предавалась, сидя у окна и разглядывая детскую площадку, по которой бегали малыши. Мои губы невольно складывались в улыбку. Я поднимала глаза на мужа и вдруг понимала, что он думает о том же самом, и знает, что я это знаю. Мне всегда нравилась, что у нас с ним такая крепкая связь, нам и слов-то не надо, чтобы понимать друг друга.
На новоселье свёкры подарили мне набор посуды. Теперь можно было звать гостей, устраивать пир на весь мир. Всё постепенно устаканилось. Пришло в порядок. Ко мне вернулась уверенность в своих силах. И само собой и я, и муж не знали, как отблагодарить его родителей. Не знаю, чтобы мы без них делали. Но они только улыбались нам в ответ, и говорили, что очень за нас рады, что мы с ними одна семья, а они ради семьи на многое готовы.
И все были рады: и друзья, и знакомые и даже те наши прежние соседи в старых длинных халатах. Кажется, даже малыши на детской площадке — и те радовались тому, что у нас, наконец-то, появилось своё жильё. Одна только мама, моя мама дулась и, как всегда, была чем-то недовольна.
Она никогда не уделяла мне особого внимания. Я была для неё обузой, и раньше она не стеснялась об этом говорить. Но теперь вот, видите ли, застеснялась. На какое-то время она стала прямо-таки белой и пушистой — один в один сладкая вата. Узнав, что мы с мужем переезжаем в свою квартиру, она стала бегать вокруг нас чуть ли не на задних лапках. Лучше бы она и дальше не обращала на меня внимания. Рада ведь была, когда я, наконец, съехала от неё. Всю мою жизнь только этого и ждала. Это было, по крайней мере, честно. А тут она стала вдруг строить из себя заботливую мамашу, которая всеми силами старается сделать жизнь своей дочки хоть капельку лучше. Смотреть на неё тошно было. Я готова смириться с темнотой, с пауками, змеями, высотой, но вот притворства не выношу, терпеть его не могу.
Она мне вдруг стала названивать чуть ли не каждый день и спрашивать, как мои дела, как здоровье. В какой-то момент я даже подумала: «А что если она это всё искренне говорит?» Но я быстро останавливала свои мысли, которые шли в эту сторону, разворачивала их и отправляла в прямо противоположном направлении. «Нет, нет, люди так просто не меняются. Люди, по-моему, вообще не меняются».
Она то и дело напрашивалась к нам в гости и пару раз я согласилась её принять. Зачем? Она не принимала меня такой, какая я есть, всю жизнь. С чего бы мне звать её в гости? Может быть, вы думаете, что я слишком жестокая. Мне и самой так иногда кажется, но всё-таки вы не знаете, что мне пришлось пережить с ней. Она возвращалась не пойми откуда поздно ночью, едва держась на ногах. И это было не один раз, это было всё время. Днём было не лучше. Днём она просто притворялась, что меня нет, что я насекомое, которое по непонятной причине до сих пор живёт в её квартире.
Она только и делала, что расспрашивала меня о том, что за чудо произошло в моей жизни, как мне удалось накопить деньги на первый взнос. Не хотела верить, что свёкры помогли, всё искала какой-то подвох. А подвоха-то никакого не было. Она сама всю жизнь всех обманывала, вот и приучила саму себя кругом видеть обман.
Её поведение становилось всё более и более невыносимым, ещё немного и я бы не выдержала. Впрочем, именно это и произошло. Я не выдержала.
А дело было вот как. Мы с мужем пошли отметить годовщину нашей совместной жизни. И не куда-нибудь, а в ресторан. Целый год мы не были в ресторанах. Целый год питались пельменями и варениками. Целый год самым главным праздничным блюдом для нас был кусок сыра. И вот как всё переменилось. Жизнь снова возвращалась в своё русло.
Мы решили отдохнуть, как следует, чтобы потом с новыми силами приступить к работе. Всё было, как в фильмах: мой муж в костюме с бабочкой, чисто выбритый, недавно подстриженный. И я — в платье, с ниткой жемчуга на шее. Ну прямо-таки «Титаник», разве что тонуть мы не собирались. Нет-нет, нас ждала долгая и счастливая жизнь.
Сидя за столиком в одном ресторанов в самом центре города, мы смотрели то в окно, то друг на друга, то на снующих туда-сюда официантов и всё не верили, не могли поверить…
А за окнами уже падал первый снег. Хлопья кружились, кружились и падали на шапки и шляпы спешащих куда-то прохожих. А нам было тепло — на столиках горели свечи, и от красных обоев, которыми были обиты стены ресторана, и от звонкого смеха посетителей — от всего исходило тепло. Муж держал мои руки в своих и гладил их. Нежно-нежно. Нежнее падающих снежных хлопьев.
Вместе мы вспоминали всё то, через что нам пришлось пройти и чувствовали, что всё это было не зря. Испытания сплотили нас, теперь мы просто не представляли жизни друг без друга. Теперь мы точно знали, что всё будет хорошо. Какие бы испытания не выпали на нашу долю, мы к ним готовы. Что бы ни произошло, мы есть друг у друга.
В тот вечер мы болтали о разных глупостях, но думали и чувствовали самое главное: мы справились, мы победили… А сколько всего вкусного мы попробовали в тот вечер. Словами не описать.
И, конечно же, мы сфотографировались на память. Мне хотелось запомнить этот вечер, чтобы мысленно возвращаться в него в трудные времена, когда они снова придут (а они всегда приходят, что же тут поделать).
Из-за той фотографии всё и началась или скорее… закончилось. Я опубликовала её в соцсетях — хотелось поделиться своей радостью. Не похвастаться, нет, а именно поделиться.
В скором времени мне позвонила мама. Вот уж не знала, что она следит за моими публикациями. Оказалось, следит да ещё как. Очень внимательно. Прямо-таки от телефона, наверное, не отходила, ждала, когда же я, наконец, опубликую что-нибудь в этом роде, чтобы ко мне придраться, чтобы меня отчитать. И дождалась ведь.
— Вместо трат на празднование годовщины отдала бы деньги мне — Заявила мать
— Что прости?
— Что слышала. Ты вообще не умеешь обращаться с деньгами, тебя к ним и близко подпускать нельзя. Как только они у тебя появляются, ты их тут же тратишь на ерунду. А, между тем, прекрасно ведь знаешь, как мне сейчас непросто. Я одна, мне никто не помогает, ты совсем меня забросила. И у тебя ещё хватает наглости выставлять фотографии, где ты вся такая расфуфыренная и счастливая. А твоя мать в это время пустой чай пьёт.
— Так. Хватит прибедняться. Я знаю, что у тебя всё не так критично.
— Ничего, ты не знаешь. Мне срочно нужны деньги. Сейчас же переведи мне…
— Знаешь что, мама, ничего я переводить не буду. Я сейчас сброшу, и не звони, пожалуйста, больше по таким вопросам.
— Но…
— Пока, мама.
Как сказала, так и сделала, я сбросила. Пусть теперь кусает себя локти. Она всё ещё думает, что я ей чем-то обязана. Нет, нет, всё, что у меня есть — совсем не её заслуга. Мне её не за что благодарить. Может быть, я перебарщиваю. Может быть, я молодая, неопытная — может быть. Но пока у меня своих проблем хватает. И рядом со мной есть люди куда более достойные моей помощи, чем она.
Вечер прошёл отлично. Звонок матери совсем не испортил мне настроения. Конечно, теперь она считает, что я просто чудовище. Ну и пусть себе считает, что хочет, я знаю, что я никакое не чудовище. Напротив, мой муж говорит, что я настоящая красавица.
Мы понемногу обустраиваемся на новом месте, покупаем мебель, собираем её. Наш поход постепенно подходит к концу. С работой у нас тоже налаживаются отношения. Кажется, теперь мы и в самом деле на своём месте.
Наш бег закончен. Из кочевников мы превратились в осёдлых земледельцев. Растим, так сказать, свой сад, и никому не мешаем. И хотим только одного, чтобы и нам тоже не мешали. Конечно, мама всё ещё звонит мне. Было бы хорошо, если бы мы с ней когда-нибудь помирились, но для этого ей придётся очень постараться.
За окнами по-прежнему падает снег а по-детской площадке бегают малыши. Какой-то невообразимый покой и… благодарность входят в мою душу, и я верю, что у нас с мужем всё получится.
