– Мама! – раздался от двери голос Станислава. – Что ты такое говоришь?
– Стасик, сынок! Я просто пытаюсь объяснить твоей жене, что вам нужно думать о детях. Вот объясни ей сам, что большая квартира нужна прямо сейчас, а не через несколько лет.
– Лариса Владимировна, вы же понимаете, что это моя квартира? Подарок от родителей, – Диана говорила спокойно, но твердо.
– Девочка моя, но ты теперь замужем! У вас со Стасиком должно быть всё общее. Вы молодые, вам нужно думать о будущем. Зачем ждать несколько лет, когда можно уже сейчас купить большую квартиру? Продадите эту, возьметеипотеку – и будете жить как нормальная семья. О детях пора думать, а не о том, как деньги копить.
– Мы со Стасом всё обсудили, – Диана оперлась о кухонный стол, её поза выражала спокойную уверенность. – Квартиру можно будет сдавать, деньги пойдут на ипотеку – это снизит нагрузку на семью. К тому же, когда родится ребёнок и подрастёт, квартиру ему подарим. И ещё одно – я хочу иметь собственное жильё. Всякое в жизни бывает.
– Вот оно что! – свекровь даже отступила на шаг. – Только поженились, а ты уже о разводе думаешь? Да как же так можно? И ты ещё говоришь о любви к моему сыну?
– Как-будто любовь отменяет здравый смысл! Я видела много разных ситуаций и считаю, что каждый человек должен иметь свою крышу над головой.
– Ты только послушай себя! – свекровь всплеснула руками. – Вы поженились, чтобы семью создать, детишек растить, а ты уже планируешь, как имущество делить будешь! Да ты просто хочешь нажиться на моём Стасике! Используешь его, а потом выгонишь на улицу!
Диана выпрямилась, глядя на свекровь.
– Как именно нажиться, Лариса Владимировна? Пока всё строго наоборот, вы пытаетесь меня убедить отдать вашему сыну то, что является лично моим! Давайте заключим этот разговор, мы со Стасом всё уже обсудили. Вы, конечно, имеете право выражать своё мнение, но не навязывать его нам.
– Я смотрю, ты его уже настроила против матери. Стасик никогда раньше не был таким меркантильным. Ты хоть понимаешь, что в однокомнатной квартире семью не построишь? Какие дети, какое будущее? Время идёт!
– Мама! – раздался от двери голос Станислава. – Что ты такое говоришь?
Диана спокойно наблюдала, как свекровь мгновенно меняет выражение лица.
– Стасик, сынок! Я просто пытаюсь объяснить твоей жене, что вам нужно думать о детях. Вот объясни ей сам, что большая квартира нужна прямо сейчас, а не через несколько лет.
Диана никогда не думала, что подарок родителей на окончание университета станет причиной семейных скандалов. Однокомнатная квартира в спальном районе с хорошей инфраструктурой – мечта любого выпускника. Отец тогда сказал: «Доча, это твоя крепость. Что бы ни случилось в жизни, у тебя всегда будет свой угол». Эти слова она запомнила накрепко.
Со Станиславом они познакомились в кофейне возле её работы. Он забежал за американо, она – за латте с карамельным сиропом. Банально столкнулись у кассы, он рассыпался в извинениях, она рассмеялась – всё как в романтических комедиях. Через полгода он сделал предложение. Ещё через три месяца они поженились.
Первое время всё было прекрасно. Лариса Владимировна радовалась за сына, нахваливала невестку знакомым и коллегам по работе. Сами молодожёны строили планы на будущее: решили, что будут копить на квартиру побольше, а пока поживут в дианиной однушке. Станислав работал в IT-компании, Диана – в маркетинговом агентстве. Зарплаты позволяли делать неплохие накопления.
А потом что-то щёлкнуло в голове у свекрови. То ли соседка нашептала, что молодые неправильно живут, то ли сериалов насмотрелась про коварных невесток. Началось с безобидных намёков, потом пошли прозрачные советы, а закончилось прямым давлением. И ладно бы только на Диану – хуже, что она обрабатывала Станислава. Мол, не по-мужски это – в жениной квартире жить, да ещё и с перспективой несколько лет на большую копить.
Диана держалась. Она слишком хорошо понимала: продашь квартиру – и окажешься без страховки. Сегодня свекровь вбила себе в голову идею с квартирой, а завтра решит, что она никудышная жена, и, чего доброго, убедит в этом сына. И останешься у разбитого корыта – без мужа и без своего угла.
Станислав сначала крепко держался её идеи с накоплениями, осаживал мать, помогал объяснять, почему они делают именно так.
А потом Станислав всё чаще стал задерживаться после работы у матери. Приходил домой задумчивый, подолгу молчал. Диана замечала эти перемены, но не торопила с разговором. Она прекрасно понимала: муж пытается найти способ объединить две противоположные позиции.
В один из вечеров он сам начал:
– Дин, я много думал о том, что говорит мама. Может, действительно стоит рассмотреть вариант с продажей? Возьмём ипотеку, будет просторная квартира. Можно будет думать о детях…
Диана отложила книгу:
– О детях мы договорились думать, когда встанем на ноги. Когда убедимся, что готовы, что притёрлись друг к другу. Что научились принимать решения вдвоём.
– Но в большой квартире…
– Да хоть во дворце, Стас! Мы же всё решили. У нас был план. Ты сам его поддерживал. А теперь вдруг изменил мнение из-за маминого давления. А в чём ещё она сможет тебя убедить? И какие дети под её вечным давлением? Чтобы она рассказывала мне, каких правильно воспитывать? Спасибо, мне такого счастья не надо.
Разговор повторялся раз за разом. Он всё повторял: “время идёт”. Она спрашивала: “Почему она считает, что может распоряжаться моим имуществом? И почему ты её в этом поддерживаешь?”.
Станислав упорно возвращался к этой теме. Вроде бы спокойно, без нажима, но снова и снова. Но от того, что давит на тебя не железная плита, а тонны подушек, легче не становится. Ты всё равно задыхаешься.
Лариса Владимировна действовала хитро. Она больше не пыталась напрямую убеждать невестку – говорила только со Станиславом. И постепенно её влияние становилось всё заметнее. В разговорах с женой Станислав теперь использовал материнские аргументы, даже не замечая этого. Порой просто слово в слово. А ведь раньше он сам говорил, что жена имеет право на своё имущество.
Диана всё чаще вспоминала слова отца про крепость. Продать квартиру означало не просто лишиться собственного жилья. Это значило признать: решения в их семье может принимать кто угодно, кроме неё. Она понимала – либо найдёт способ защитить свои интересы, либо потеряет или мужа, или квартиру. А может, и то, и другое.
– Хорошо, – сказала она однажды вечером, когда Станислав снова завёл разговор о продаже. – Я согласна, но с условиями.
Он удивлённо поднял брови:
– С какими?
– Первое: мы заключаем брачный договор. С самого начала за мной закрепим долю, равной в процентном соотношении моему вкладу в квартиру. Оставшаяся доля, как и полагается, будет совместно нажитым, мы ведь вместе будем её оплачивать.
– Но мы же семья… – он растерянно посмотрел на жену.
– Конечно, а в семье никто не пытается присвоить себе чужую собственность. А ещё мы должны принимать решения внутри семьи, а не пускать внутрь всех подряд, — строго проговорила Диана. — Поэтому второе условие – твоя мать не должна знать про договор.
– Почему такие жёсткие условия?
– Потому что я вижу, как легко ты меняешь решения под её влиянием. А я не для того выходила замуж, чтобы жить по указке свекрови. Мне нужны гарантии, что наши с тобой договорённости не разобьются о мамино недовольство.
Станислав молчал, обдумывая её слова. В его молчании Диана чувствовала понимание: он тоже видел, как мать пытается управлять их жизнью. Как её настойчивость уже изменила их первоначальные планы.
– Ты права, – наконец сказал он. – Договор так договор. И маме не скажу.
Диана кивнула. Это была не победа – скорее, попытка найти компромисс, который защитит их обоих. И их право самим решать, как жить дальше.
Новая квартира радовала простором, но не принесла мира в семью. Лариса Владимировна стала появляться всё чаще. Приходила без предупреждения, давала советы. Бесконечные советы.
Поначалу Станислав пресекал попытки матери командовать:
– Мам, мы сами разберёмся. Это наша квартира, нам в ней жить.
Диана была благодарна мужу за поддержку. Казалось, они справятся, главное – держаться вместе. Но Лариса Владимировна не отступала. И снова пыталась давить на невестку через сына. Раз не получается командовать напрямую, можно устроить диверсию.
– Стасик, вы бы хоть ремонт сделали нормальный. Что за обои такие мрачные? И мебель надо поменять. А детская комната вообще пустует. Когда уже внуков дождусь?
Станислав поначалу отмахивался, но Диана видела: эти разговоры не проходят бесследно. Муж всё чаще осматривался по сторонам с задумчивым видом. А потом начал заговаривать о переменах:
– Дин, смотри какая у нас теперь квартира просторная. Детскую можно обустроить. Мама говорит, в нашем возрасте самое время о детях подумать. Зачем откладывать? Квартира есть, работаем оба…
– Мы же решили подождать, пока с ипотекой разберёмся.
– Но почему? Все нормальные семьи заводят детей, не дожидаясь, пока всё идеально будет. Мама вон меня в общежитии растила, и ничего.
– Причём здесь твоя мама? Это наша семья. Наши решения. Ты снова переметнулся?
Он промолчал, но с того разговора что-то надломилось. Станислав всё чаще соглашался с матерью, всё реже поддерживал жену. А Лариса Владимировна, почувствовав перемену, усилила натиск.
Она появлялась в их квартире каждые выходные. Теперь уже не просто давала советы – критиковала всё подряд и требовала изменений. То готовит Диана неправильно, то убирает не так, то одевается не по возрасту. Станислав больше не одёргивал мать. Смотрел виновато, но молчал.
– Стас, нам надо поговорить, – не выдержала Диана после очередного визита свекрови. – Так больше продолжаться не может.
– Что именно?
– Твоя мама. Её постоянные визиты, критика, попытки решать за нас.
– Она просто заботится.
– Нет. Она пытается управлять нашей жизнью. И я требую, чтобы она прекратила появляться в нашем доме без приглашения.
Станислав помрачнел:
– Это мой дом тоже. И моя мать имеет право приходить ко мне.
– Хорошо. Тогда пусть приходит к тебе, когда меня нет дома.
– Диана, ты что такое говоришь? Как ты можешь запрещать матери видеться с сыном?
– Я не запрещаю вам видеться. Я хочу оградить себя от её постоянных нападок.
– Каких нападок? Она просто говорит правду! Ты действительно слишком много думаешь о себе и слишком мало о семье!
Диана посмотрела на мужа внимательно:
– Это она тебе сказала?
– Причём здесь она? Я сам вижу!
Станислав схватил куртку и выскочил из квартиры. Диана знала: пошёл к матери. А через час раздался звонок в дверь. На пороге стояла разъярённая Лариса Владимировна.
– Ах ты дрянь! Ты как смеешь указывать, когда мне видеться с сыном?
Диана перевела взгляд на мужа, стоявшего за спиной матери. Тот отвёл глаза.
Молча прошла в спальню. Достала чемодан. Сложила самое необходимое.
– Куда это ты собралась? – донёсся из коридора голос свекрови.
– Домой. К родителям.
– Убегаешь? – в голосе Ларисы Владимировны звучало торжество.
Станислав наконец поднял глаза:
– Дина…
– Не надо, – она застегнула чемодан. – Ты сделал свой выбор.
Утром она подала на развод. Не было смысла бороться за мужчину, который не мог – или не хотел – быть мужем.
Лариса Владимировна восприняла новость о разводе как личную победу. Она торжествовала, строила планы, как они со Стасиком теперь заживут. Даже квартиру собралась ему обустраивать по-новому.
Станислав слушал мать и молчал. Что-то грызло его изнутри – может, совесть, может, остатки любви к жене. Он пытался поговорить с Дианой, но каждый разговор превращался в пытку.
– Давай всё обсудим.
– О чём говорить? Ты выбрал мать. Я приняла твой выбор.
– Но ведь можно как-то…
– Нельзя, Стас. Я не собираюсь жить под диктовку твоей мамы.
Развод проходил тяжело. Как только Лариса Владимировна узнала про брачный договор, разразился скандал.
– Ты позволил ей себя обмануть! – кричала она сыну. – Она специально всё подстроила! Хорошо устроилась – и квартиру забрала, и тебя обобрала!
– Мама, я сам согласился. Знал, на что иду.
– Ничего ты не знал! Она тебя обвела вокруг пальца! Мы будем судиться!
На первое заседание Лариса Владимировна пришла с адвокатом. Тот долго говорил о том, что брачный договор нужно признать недействительным, что жена ввела мужа в заблуждение.
– Какое заблуждение? – спросила судья. – Договор составлен юридически грамотно. Указаны доли, соответствующие реальным вложениям. Подписан добровольно.
– Но он скрыл договор от матери! – воскликнула Лариса Владимировна.
– А при чём здесь мать? – судья посмотрела поверх очков. – Это брачный договор между супругами. Они имеют право не посвящать третьих лиц в свои имущественные отношения.
После заседания Лариса Владимировна набросилась на сына:
– Как ты мог? Своя квартира была, а ты согласился на какие-то жалкие проценты!
– Мам, это справедливо. Диана внесла основную часть.
– Справедливо? А то, что я тебя растила одна? Что в общежитии жила, чтобы ты в институте учился? Это справедливо?
Станислав пытался помириться с Дианой. Звонил, писал сообщения, караулил возле работы. Она не отвечала.
А потом пришло официальное письмо. Диана предлагала выкупить его долю квартиры. Станислав держал письмо в руках и понимал: это конец. Она не простит его предательства. И правильно сделает – он сам бы себя не простил.
За эти месяцы он много думал, много оглядывался назад, вспоминал, как разворачивались события. И ему было нестерпимо стыдно. До него вдруг дошло, что мать, и правда, всё решала за них. И даже их развод, на самом деле, был её решением, которое он так бездумно поддержал, позволяя матери измываться над женой. И кого теперь винить, если не себя?
Диана никогда не жалела о разводе. Иногда думала – может, стоило уйти раньше? Когда поняла, что муж не может выбрать между ней и матерью. Или даже в тот момент, когда Станислав вдруг изменил решение о квартире. Ведь уже тогда было ясно: он не готов быть мужем, а только сыном.
Лариса Владимировна не успокоилась. Писала Диане гневные письма, обвиняла во всех грехах, грозилась подать в суд повторно. Но это были уже пустые угрозы – всем было ясно, что брачный договор составлен безупречно.
Станислав долго не решался подписать документы о продаже доли. Всё надеялся, что жена передумает, простит, вернётся. Но когда она в очередной раз отказалась встретиться, понял – сдался. На следующий день он молча подписал бумаги и ушёл, не оглядываясь.
Через год Диана случайно встретила его в торговом центре. Он шёл, опустив голову, будто придавленный чем-то. Рядом семенила Лариса Владимировна, что-то горячо ему выговаривая. Он всё так же покорно слушал.
Диана прошла мимо, не поздоровавшись. Ей вдруг стало спокойно. Теперь она точно знала – её решение было правильным. Нельзя построить семью с человеком, который не может
Отец оказался прав. Своя крепость – не просто стены и крыша. Это возможность самой решать свою судьбу. И она благодарна родителям за этот урок. А ещё – своей интуиции, которая заставила настоять на брачном договоре. Иногда лучше перестраховаться, чем потом кусать локти.
