— А если я откажусь уходить?
— Тогда я позвоню моим родителям, и папа приедет. Ты знаешь, как он к тебе относится. Особенно если ему показать эти переписки.
— Хорошо, — он встал, демонстративно отряхивая брюки. — Я уйду. Но мы не закончили этот разговор, Ульяна.
— Мы его даже не начинали, Глеб. И уже не начнём.
— Улька, ты уже пятый раз перечитываешь эту дурацкую переписку! Положи телефон и давай просто поговорим, — Арина Родионовна осторожно коснулась плеча дочери. — Я понимаю, как тебе больно, но зачем снова и снова бередить рану?
Ульяна вздрогнула, будто очнувшись от кошмара, и медленно отложила телефон. Экран продолжал светиться, демонстрируя длинную вереницу сообщений — чужая жизнь её мужа, о которой она не подозревала целых полгода.
— Знаешь, мама, — Ульяна говорила тихо, но твёрдо, — я думала, что самое страшное — это узнать о том, что у мужа есть другая. Но нет. Страшнее всего то, что я не могу узнать в этих сообщениях своего Глеба. Как будто их писал совершенно другой человек.
— А может, так и есть? — Арина Родионовна села рядом, заглянув дочери в глаза. — Может, тот Глеб, которого ты знала, был настоящим, а этот… этот просто заблудился?
Ульяна горько усмехнулась и покачала головой.
— Настоящие люди не говорят такого, мама. Только не своей жене, с которой прожили семь лет и растят двоих детей.
— Что именно он сказал?
Ульяна зажмурилась, словно пытаясь стереть эту фразу из памяти, но слова мужа, сказанные с каким-то холодным превосходством, снова зазвучали в её голове.
Ещё год назад Ульяна не могла и представить, что их брак окажется на грани развала. Они с Глебом познакомились в институте — она училась на бухгалтера, он осваивал менеджмент. После получения дипломов сразу поженились, а через год родился Филипп. У них была крошечная съёмная квартира, постоянная нехватка денег и безграничные планы на будущее.
Глеб устроился в небольшую компанию и быстро показал себя. Когда Филиппу исполнилось два, они решились на ипотеку — рискованный шаг, но так хотелось стабильности! А через год после новоселья родилась Лада.
Ульяна перешла на удалённую работу, чтобы больше времени уделять детям. Глеб много работал, часто задерживался, но всегда находил время для семьи. По выходным они выбирались в парк или в детские развлекательные центры, раз в месяц устраивали «родительский вечер» — заказывали няню и шли вдвоём в кино или ресторан. Ульяне казалось, что их жизнь — идеальный баланс между семейными обязательствами и личными отношениями.
Перемены начались так незаметно, что она не сразу забила тревогу. Просто однажды увидела, как Глеб снимает обручальное кольцо перед встречей с друзьями. На её удивлённый взгляд он легко пояснил:
— Не хочу поцарапать, когда будем играть на бильярде.
Ульяна лишь кивнула — логичное объяснение, правда? Но что-то кольнуло внутри.
А потом закрутилось: Глеб получил повышение, и теперь его рабочий день стал ещё длиннее. Зато и зарплата выросла почти вдвое! Правда, на семейном бюджете это отразилось слабо — Глеб объяснил, что в новой должности ему нужно «соответствовать определённому уровню». Новые костюмы, часы, вечеринки с коллегами… Она понимала, да! Карьера требует инвестиций.
В его гардеробе появилось множество дорогих вещей. Глеб стал тщательнее следить за собой — сменил простую стрижку на модельную, записался в фитнес-клуб, добавил в речь новые словечки, подхваченные у новых знакомых. Иногда Ульяне казалось, что рядом с ней живёт не муж, а какой-то его улучшенный клон.
Примерно в то же время кольцо перестало возвращаться на палец Глеба даже дома. На её осторожный вопрос он отмахнулся:
— Да надоело таскать, честное слово! К тому же модно сейчас минимализм.
А затем Ульяна заметила, что исчезли их совместные фотографии из социальных сетей мужа. Все до единой! Остались только эффектные селфи Глеба в костюмах, за рулём непонятно откуда взявшегося спортивного автомобиля, в дорогих ресторанах…
— Улька, ты не понимаешь, — снисходительно объяснял он. — Счастье любит тишину. Я не хочу выставлять нашу семейную жизнь напоказ, это дурной тон. К тому же есть деловые партнёры, которым не обязательно знать все подробности моей личной жизни.
Она старалась доверять, правда! Но внутренний голос всё настойчивее твердил, что что-то не так. Особенно когда ночные «совещания» и «командировки» участились, а среди подписчиков и друзей Глеба появилось подозрительно много молодых эффектных девушек.
Ульяна пыталась спасти ситуацию — готовила романтические ужины, когда Глеб всё-таки приходил домой вовремя; купила новое платье; предложила съездить вдвоём на выходные к морю… Глеб кивал, улыбался и неизменно находил причину, почему ничего не получится.
— Прости, Уль, сейчас такой аврал на работе. Давай чуть позже, ладно?
Она отступала — временно, как ей казалось.
— Ты что, опять в командировку? — Ульяна смотрела, как Глеб собирает небольшую спортивную сумку.
— Да, в Питер на три дня. Важная встреча с партнёрами, — он даже не повернулся к ней.
— Четвёртая командировка за два месяца? Глеб, что происходит?
Он замер на секунду, а потом пожал плечами:
— Бизнес, Уля. Ты же хотела, чтобы я развивался, рос в карьере? Вот, получай.
— А мы? Дети? Когда ты в последний раз укладывал Ладу спать? Знаешь, что Филя занял первое место на шахматном турнире?
— Я в курсе, мне Филька говорил, — Глеб защёлкнул сумку и наконец повернулся к жене. — Слушай, давай не будем сейчас? Я опаздываю на поезд.
— Конечно, — Ульяна отступила, пряча глаза. — Когда вернёшься?
— В пятницу, наверное. Позвоню.
Она смотрела, как он торопливо целует сонную Ладу, треплет по голове Филиппа, обещая привезти какую-то крутую настольную игру, и выскакивает за дверь, даже не чмокнув её на прощание.
— Мама, а почему папа так мало бывает дома? — Филипп, необычно серьёзный для своих шести лет, смотрел на неё вопросительно. — Петькин папа тоже много работает, но они каждые выходные вместе ездят на рыбалку. А мы с папой когда поедем?
Ульяна присела и обняла сына:
— Скоро, солнышко. Папа сейчас строит свою карьеру, это очень важно. Потом у него будет больше времени для нас.
Но сказав это, она уже не была уверена, что это правда.
Глеб забыл телефон на кухонном столе. Ульяна заметила его сразу же, как он закрыл дверь. Она взяла его в руки, хотела догнать, отдать, как он там будет работать без телефона, она уже накинула кофту, чтобы выскочить в холодный подъезд, но тут пришло уведомление о новом сообщении. И ещё одном. И ещё…
Имя «Кристина» и череда сердечек рядом с ним выглядели как пощёчина. Ульяна знала, что читать чужую переписку — не лучшая идея. Но что-то внутри сломалось. Заблокированный экран показывал начало сообщений, и даже этого было достаточно, чтобы сердце сжалось от боли.
«Скучаю, медвежонок…» «Когда увидимся?» «Вспоминаю нашу последнюю ночь…»
Глеб никогда не защищал свой телефон паролем — «нам нечего скрывать друг от друга», говорил он. Ульяна долго смотрела на гаджет, борясь с собой. Потом решительно провела пальцем по экрану.
Бесконечные переписки со множеством девушек, но Кристина явно была фавориткой. Глеб представлялся свободным успешным мужчиной, щедро раздавал комплименты, назначал встречи. С Кристиной у него явно были близкие отношения — фотографии, которыми они обменивались, интимные шутки, планы на совместное будущее…
Будущее, в котором не было места ни Ульяне, ни детям.
Тут дверь перед ней распахнулась, на пороге стоял её растерянный муж.
– Телефон забыл!
— Что это? — Глеб замер в дверях, глядя то на сумки, то на жену. — Что за глупости, Уля?
Она молча протянула ему телефон, открытый на переписке с Кристиной.
Глеб побледнел, потом покраснел, потом его лицо приняло какое-то странное, решительное выражение.
— Ты копалась в моём телефоне?
— Да, — просто ответила Ульяна. — Копалась. Глеб, как ты мог?
Он тяжело вздохнул и опустился в кресло напротив.
— Послушай, Уля, ты всё неправильно поняла…
— Что именно я неправильно поняла? Что ты встречаешься с другими женщинами? Что представляешься свободным? Что планируешь с этой Кристиной совместный отпуск в Турции, пока мне говоришь, что на отдых с семьёй нет денег?
— Это всё не так просто, понимаешь…
— Объясни мне, — Ульяна откинулась на спинку дивана, чувствуя странное спокойствие. Внутри будто что-то перегорело. — Я действительно хочу понять, Глеб. Что произошло? Когда всё изменилось?
Он смотрел на неё несколько секунд, а потом его лицо изменилось. Исчезло виноватое выражение, появилась какая-то снисходительная усмешка.
— Понимаешь, есть женщины для семьи, как ты, а есть — для тела, — произнёс он будничным тоном, словно объяснял прописную истину. — Я вас не сравниваю, вы в разных категориях. Ты мать моих детей, хранительница очага и всё такое. А с Кристиной… Ну, это другое. Мне нужны оба варианта, понимаешь? Я же мужчина, в конце концов!
Ульяна почувствовала, как что-то холодное проскальзывает между рёбер прямо к сердцу. Не боль, нет. Что-то похожее на облегчение. Словно она наконец увидела правду, которую долго отказывалась замечать.
— Значит, так, — тихо сказала она. — Вещи у тебя уже собраны. Уходи. Остальное заберёшь потом. Сейчас я не хочу тебя видеть.
— Что? Ты с ума сошла! Это моя квартира не меньше, чем твоя! И вообще, нам надо спокойно обсудить…
— Не надо, Глеб. Ничего обсуждать не надо. Квартира оформлена на обоих, но живут в ней наши дети. Я подам на развод, можешь требовать раздела имущества, можешь делать что угодно. Но сегодня ты здесь не останешься.
— А если я откажусь уходить?
— Тогда я позвоню моим родителям, и папа приедет. Ты знаешь, как он к тебе относится. Особенно если ему показать эти переписки.
Юрий Тимофеевич, бывший военный, всегда был весьма прямолинеен в выражении эмоций. Глеб знал это не понаслышке.
— Хорошо, — он встал, демонстративно отряхивая брюки. — Я уйду. Но мы не закончили этот разговор, Ульяна.
— Мы его даже не начинали, Глеб. И уже не начнём.
Первые недели после ухода Глеба были самыми тяжёлыми. Ульяна как во сне ходила на работу, забирала детей из садика и школы, готовила ужины, рассказывала сказки на ночь. А потом садилась на кухне и тупо смотрела в стену, пытаясь понять, как жить дальше.
Филипп часто спрашивал, когда вернётся папа. Лада просто плакала по ночам, требуя «папочку». Глеб звонил детям почти каждый день, но приезжал редко, всегда ненадолго и с дорогими подарками, которые не могли заменить его настоящего присутствия в их жизни.
Финансово стало намного сложнее. Глеб присылал какие-то деньги, но их едва хватало на текущие нужды. Ипотека, коммуналка, питание, одежда для растущих детей… Сбережения таяли с пугающей скоростью.
Суд назначил Глебу выплату алиментов, но главной проблемой оставалась ипотека. Глеб категорически отказывался продолжать выплаты, аргументируя это тем, что раз он не живёт в квартире, то и платить не должен. При этом свою долю в будущей собственности уступать не собирался.
— Я уже вложил кучу денег, и хочу, чтобы они работали, — объяснял он по телефону. — Когда закончится ипотека, мы продадим квартиру, и я получу свою долю, которая к тому времени вырастет в цене. Ничего личного, просто бизнес.
Ульяна обратилась к юристу, но судебные тяжбы требовали времени. Пока шли разбирательства, она решила действовать: сдала одну из комнат.
Кира, студентка педагогического института, оказалась спасением. Милая, ответственная девушка не только исправно платила за комнату, но и часто помогала с детьми – забирала Ладу из садика, когда Ульяне нужно было закончить срочную работу, играла с ней, пока Ульяна готовила ужин, помогала Филиппу с уроками, смеялась:
– Я же будущий учитель начальных классов. Нужно же посмотреть на настоящих детей, прежде чем идти в школу работать.
Параллельно Ульяна начала искать более высокооплачиваемую работу и вскоре нашла подходящее место. График был напряжённым, но зато и зарплата значительно выше, и ей разрешили продолжить работать удалённо.
Через полгода суд вынес решение: Глеб обязан выплачивать свою половину ипотеки. Он был в ярости, угрожал подать апелляцию, но в итоге смирился. Теперь, когда финансовое положение стабилизировалось, Ульяна впервые за долгое время смогла вздохнуть спокойно.
Прошёл год. Многое изменилось, и в основном к лучшему. Ульяна освоилась на новой работе и даже получила небольшое повышение. Кира по-прежнему снимала комнату и стала практически членом семьи. Филипп окончательно увлёкся шахматами и даже занял призовое место на городском турнире.
Они даже съездили на неделю на море – Ульяна, дети и Кира. Маленький отпуск, оплаченный из накоплений, которые Ульяна начала откладывать, чтобы когда-нибудь выкупить долю Глеба в квартире.
Однажды, возвращаясь с работы, Ульяна увидела у подъезда знакомую машину. Глеб ждал её, прислонившись к капоту.
— Нам надо поговорить, — сказал он вместо приветствия.
— О чём? — Ульяна остановилась в нескольких шагах от него.
— Я… У меня финансовые проблемы, Уль. Компания сворачивает проект, могут быть сокращения.
— Мне жаль. Но причём тут я?
— Я подумал… Может, ты хочешь выкупить мою долю квартиры? Я бы отдал со скидкой, по-родственному.
Ульяна смотрела на него и не узнавала. Где тот уверенный в себе, немного самодовольный мужчина, который ушёл из их дома год назад? Перед ней стоял усталый, потрёпанный человек с тревожным взглядом.
— А как же твоя инвестиция? «Ничего личного, просто бизнес»?
Глеб поморщился, словно от зубной боли.
— Слушай, я был идиотом, ладно? Признаю. Но сейчас правда нужны деньги. Я могу уступить на двадцать процентов ниже рынка. Что скажешь?
— Мне нужно подумать, — ответила Ульяна. — И я не смогу сразу выплатить всю сумму.
— Можно в рассрочку, я подожду, — поспешно согласился Глеб. — Главное, чтобы первый взнос был побольше.
— Хорошо. Я позвоню через пару дней.
Ульяна уже повернулась, чтобы уйти, когда Глеб окликнул её:
— Уль, а может… может, нам попробовать всё сначала? Я много думал. С Кристиной всё давно кончено. И с остальными тоже. Я понял, какую ошибку совершил.
Ульяна медленно обернулась. Год назад эти слова заставили бы её сердце трепетать от надежды. Сейчас она чувствовала только спокойную уверенность в своём решении.
— Нет, Глеб. Это невозможно.
— Почему? Мы же девять лет были вместе! У нас дети, общие воспоминания! Неужели ты всё готова перечеркнуть из-за одной глупой ошибки?
— У меня пальцев на руках не хватит, чтобы посчитать твои ошибки, и памяти, чтобы вспомнить все их имена. Про то, как ты был уверен, что я заплачу половину ипотеки, а потом ты получишь половину квартиры, я даже говорить не хочу.
Ульяна отказала Глебу не только из-за их прошлого, но и из-за того будущего, которое уже маячило на горизонте. Вот уже полгода она встречалась со Станиславом, коллегой с новой работы. Он в своё время помогал ей освоиться на новом месте и почти сразу стал оказывать знаки внимания, но, узнав о сложной ситуации в личной жизни коллеги, деликатно отошёл в сторону, давая ей время опомниться.
Но позже, когда ему показалось, что Ульяна пришла в себя после развода, он попытал счастье снова, и она ответила ему взаимностью. У неё было время убедиться, что он достаточно внимательный и заботливый, чтобы помочь ей залечить её раны. И вот теперь ей предстояло познакомить детей с новым мужчиной в своей жизни.
Они договорились о встрече в маленьком кафе недалеко от её дома. Станислав заранее купил Филиппу книгу о шахматных стратегиях, а Ладе – маленького плюшевого единорога. Дети приняли его без особых восторгов, но и без негатива.
Они сидели за столиком у окна. Филипп увлечённо листал новую книгу, Лада устраивала чаепитие для единорога, а Ульяна и Станислав тихо разговаривали обо всём на свете, иногда прерываясь, чтобы ответить на вопросы детей.
Ульяна случайно подняла глаза и заметила на противоположной стороне улицы Глеба. Он стоял, прислонившись к фонарному столбу, и неотрывно смотрел на их столик. В его взгляде читалось странное выражение – смесь тоски, зависти и какого-то мучительного осознания.
Их глаза встретились. Глеб виновато улыбнулся и помахал рукой. Ульяна кивнула в ответ и снова повернулась к столу, где Станислав как раз объяснял Филиппу какой-то хитрый шахматный приём.
Когда она снова выглянула в окно, Глеба уже не было.
Он стоял на другой стороне улицы, один посреди шумного города, и наблюдал за маленькой уютной сценкой в кафе. За женщиной, которая когда-то принадлежала ему. Видел улыбку, которая раньше предназначалась только ему. Видел, как смеются его дети в ответ на слова чужого мужчины.
И впервые по-настоящему понял смысл своей фразы, брошенной год назад: действительно, есть женщины для семьи и есть – для тела. Но есть и такие, которые могут закрыть все потребности, если к ним внимательно относиться. И в случае с Ульяной он потерял обе стороны одной прекрасной женщины. Той самой, которая сейчас смотрела на него через стекло – спокойно, без ненависти, но и без любви.
Глеб развернулся и пошёл прочь. В кармане лежали ключи от съёмной квартиры, которую он снял после того, как Кристина, узнав о его финансовых проблемах, быстро нашла ему замену. За спиной оставалась его настоящая жизнь – та, которую он променял на иллюзию свободы.
А впереди была пустота, которую ему ещё только предстояло чем-то заполнить.
