— Ты не понимаешь, это несправедливо, — начала Жанна, поворачиваясь к сестре. — Дедушка должен был подумать о нас обоих.
От этих разговоров Анна уже устала.
— Он сделал свой выбор, сестра. Я не просила его об этом.
— Ой, только не надо этих речей, ты всегда была его любимицей. «Анечка-то», «Анечка сё». А теперь ещё и дом получила.
Муж Анны, что до этого молчал, встал и подошёл к жене.
— Жанна, решение было дедушкино. Он имел полное право распоряжаться своим имуществом.
— А ты вообще молчи, — огрызнулась девушка. — Конечно, ты защищаешь её, теперь у вас есть дом, за который не нужно платить ипотеку.
— Это не только деньги, — тихо ответила Анна, — дедушка знал, как много для меня значил его дом.
— Для меня он тоже много значил. Я требую справедливости. Продай дом, и мы поделим деньги.
— Нет, — жёстко произнесла сестра. — Я не собираюсь продавать дом, в котором выросла, где каждый уголок хранит воспоминания о дедушке.
— Ты всегда получала что хотела, — в глазах Жанны блеснули слёзы.
— Это неправда, и ты это знаешь. Дедушка заботился о нас обеих.
Павел посмотрел на свояченицу.
— Жанна, пойми, оспаривать волю умершего — это неправильно. Дедушка хотел, чтобы дом остался в семье.
— В семье, — Жанна горько ухмыльнулась. — А я что, не семья?
— Ты знаешь, что он имел в виду, — мягко ответила Анна. — Дом должен остаться целым и не быть проданным.
— И что мне теперь делать? Просто смотреть?
— Ты всегда можешь приходить сюда. Это дом для нас обеих, просто оформлен на меня.
— Для тебя двери всегда открыты, — добавил Павел. — Семья — это не просто бумаги и деньги.
Жанна вытерла слёзы и посмотрела на свою сестру долгим взглядом.
***
После этого тяжёлого разговора Анна решила поговорить со своей подругой Наташей, поэтому поехала в центр города и, зайдя в кафе «Ландыш», подошла к столику.
— Наташ, я просто не знаю, что делать. Жанна снова требует продать дом и поделить деньги.
Подружка уже была в курсе семейной дрязги между сёстрами.
— И что ты ей ответила?
— То же, что и всегда: это была воля дедушки, я не хочу её нарушать. Но Жанна не понимает. Говорит, что я поступаю несправедливо.
— Вот уж кто бы говорил о справедливости, — Наташа положила вилку. — А студия, которую ей купили родители 5 лет назад? Она почему-то не предлагает её продать, чтобы по справедливости с тобой поделиться.
Анна удивлённо подняла брови.
— О чём ты?
— Ой, только не говори, что забыла. Когда ты ещё с родителями жила на Северной. Они помогли твоей сестре с первым взносом за студию возле метро. И по-моему, даже большую часть внесли.
— Да, точно, — она задумчиво прикусила губу. — Я тогда ещё училась в университете. Как-то об этом и не вспоминала в контексте нашего спора.
— Вот именно. Жанна получила свою долю семейной поддержки раньше. Теперь твоя очередь с дедушкиным домом. Всё честно.
— Но мне не хочется с ней ссориться.
— Ань, дедушка неспроста именно тебе дом оставил. Вы были близки.
Аня кивнула и посмотрела в окно.
— Каждое лето с ним проводила… А сестра редко приезжала.
— Вот видишь, — Наташа положила свою ладонь на руку подруги, — не позволяй чувству вины собой манипулировать.
— Павел говорит то же самое. Но с Жанной так сложно…
— Послушай, — Наташа выпрямилась, — скажи ей прямо: «Дорогая сестра, ты уже получила свою долю семейной поддержки в виде студии. Теперь моя очередь с домом. Это справедливо».
— Боюсь, она всё равно не поймёт.
— Тогда пусть не понимает, — и Наташа пожала плечами.
— Ты права. Нужно перестать чувствовать себя виноватой. Это был дедушкин выбор, а я его уважаю.
— Вот это правильный настрой, — Наташа подняла чашку с чаем. — За справедливость и семейную память!
Они чокнулись чашками.
— Я дома, — негромко произнесла Анна, входя на кухню.
Павел тоже подошёл к жене и обнял её.
— Как прошла встреча?
— Отлично, очень помогла мне разобраться в собственных мыслях.
Лариса Константиновна отложила полотенце и внимательно посмотрела на невестку.
— Присаживайся, дорогая. Я как раз испекла шарлотку. Мне уже всё рассказали про эту ситуацию с твоей сестрой.
Анна села за стол, благодарно принимая чашку с чаем.
— И что вы думаете?
— Что я думаю, — свекровь покачала головой. — Думаю, что у твоей Жанны совести нет. Дедушка ясно выразил свою волю. Кто она такая, чтобы её оспаривать?
— Она считает, что это несправедливо, — пояснила Анна.
— Несправедливо? — Лариса Константиновна фыркнула. — А когда ваши родители ей с квартирой помогли, а тебе нет — это было справедливо?
Невестка удивлённо посмотрела на свекровь.
— Откуда вы знаете?
— Павел рассказал после разговора с тобой. Ты же сама ему об этом говорила. Анечка, запомни: иногда нужно уметь говорить «нет», особенно когда кто-то пытается воспользоваться твоей добротой.
Павел присел рядом с женой.
— Я согласен с мамой. Этот дом твой по праву. Но знаешь, есть другой вариант…
— Какой? — Анна подняла глаза на мужа.
— Мы можем продать дом и купить квартиру поближе к центру. Тебе не придётся каждый день тратить по 2 часа на дорогу. А на оставшиеся деньги купим машину.
Лариса Константиновна нахмурилась.
— Сын, это же память о дедушке. Как же можно так просто от неё избавиться?
— Мама, я не предлагаю избавиться от памяти. Просто иногда практичность важнее.
— Нет, — твёрдо сказала Анна. — Я не буду продавать дом. Не сестре назло, не ради практичности.
Павел удивлённо посмотрел на жену.
— Ты уверена?
— Абсолютно, — кивнула Анна.
— Правильное решение, девочка моя, — и Лариса Константиновна одобрительно кивнула.
— А как же дорога на работу? — спросил муж.
— Переживу, — улыбнулась Анна, — зато я сад разобью, как дедушка мечтал.
Павел обнял жену.
— Раз ты так решила, я тебя поддерживаю.
И они засмеялись.
***
Ещё полгода назад Анна и Павел мечтали, что летом полетят к морю, и вот наконец время настало. Анна не стала утруждать свекровь заботами о своём доме, а поговорила с подружкой Снежаной.
— Спасибо тебе огромное, что согласилась, мы с Павлом очень переживали, что дом останется без присмотра.
Снежана улыбнулась, поправляя лямку спортивной сумки на плече. У её ног нетерпеливо крутился маленький шпиц.
— Перестань, Ань. Для меня это скорее отдых: тишина, спокойствие, никаких соседей за стенкой. Да, Пушинка? — она наклонилась к собачке.
Павел отнёс последнюю сумку в машину и заглянул в дом.
— Анна! Нам пора, если не хотим стоять в пробке.
— Иду-иду, — Анна повернулась к подруге. — Значит, цветы…
— …Поливать по вторникам и пятницам, — закончила Снежана. — Не переживай, всё будет в порядке. Наслаждайтесь отпуском!
Первый вечер в чужом доме казался странным. Снежана сидела в кресле с книгой, но никак не могла сосредоточиться. Пушинка свернулась клубком на прикроватном коврике, изредка поднимая голову при незнакомых звуках.
— Ну что, малышка, только ты и я, — прошептала хозяйка. — Завтра привыкнем, правда?
Утром она торопливо собралась на работу.
— Пушинка, будь хорошей девочкой. Я вернусь вечером.
Собака жалобно смотрела, словно предчувствуя долгую разлуку.
В обеденный перерыв Снежана набрала номер Анны.
— Привет, отдыхающие. Как море?
— Снежаночка, — голос Анны звучал расслабленно. — Божественно. Павел целый день в воде. А как ты там?
— Всё отлично. Дом цел, не сгорел, — рассмеялась подруга. — Пушинка уже освоилась, я почти тоже.
— Так рада, что попросила тебя. Спасибо ещё раз.
— Ну всё, отдыхайте! А я пошла поливать цветы, — и Снежана, отключив телефон, спрятала его в карман.
Прошло несколько дней. Небо затянуло тучами, и когда Снежана возвращалась с работы, начался проливной дождь. Подходя к дому, она заметила что-то странное: Пушинка сидела привязанная к забору, насквозь промокшая и дрожащая.
— Пушинка! Что ты… — она подбежала к собаке и отвязала поводок. — Как ты здесь оказалась?
Снежана поспешила к двери дома, вставила ключ, но замок не повернулся. Тогда она постучала. Через минуту дверь распахнулась, и на пороге появилась элегантная женщина лет 60.
— Добрый вечер, — растерянно произнесла Снежана, — а вы…
— Лариса Константиновна, мать Павла, — холодно ответила женщина, — а вы, полагаю, та самая подруга?
— Да, я Снежана. Анна попросила меня присмотреть за домом, пока они отдыхают.
— В этом больше нет необходимости, — отрезала Лариса Константиновна. — Я приехала сама за всем проследить. Ваши вещи, — и она протянула пакет, — собраны. Можете идти.
Снежана не верила своим ушам.
— Простите, но я договаривалась с Анной…
— У меня другие договорённости. С моим сыном. И я не потерплю собак в доме. Всего доброго.
Дверь захлопнулась. Снежана стояла под дождём, прижимая к груди дрожащую Пушинку. Она достала телефон.
— Анна. Прости, что беспокою, но тут… Твоя свекровь выставила меня из дома вместе с Пушинкой. На улице дождь, мы обе промокли…
— Что? Какая свекровь?
— Лариса Константиновна. Она сказала, что договорилась с твоим мужем. Я не знала…
— Подожди минутку, — в трубке послышались приглушённые голоса.
Через несколько минут Анна вернулась.
— Снежана, я в шоке. Павел говорит, что его мать решила сделать сюрприз и приехала присмотреть за домом. Он считает, что ничего страшного в этом нет, но родной человек лучше присмотрит.
— Анна, я понимаю, но мои вещи…
— Я ужасно злюсь на него сейчас, — перебила Анна, — он даже не посчитал нужным меня предупредить. Снежана, прости, пожалуйста. Езжай домой, я всё улажу.
***
Спустя две недели машина остановилась у дома, и Анна с тяжёлым сердцем посмотрела на знакомый фасад. Отдых был омрачён случившимся со Снежаной, и настроение безнадёжно испорчено.
— Может, не стоит начинать с претензий, — тихо спросил Павел, выключая двигатель. — Мама хотела как лучше.
— Выгнать мою подругу под дождь — это «как лучше»? — Анна вышла из машины, хлопнув дверью громче, чем собиралась.
Свекровь встретила их на пороге в безупречном домашнем платье, с уложенными волосами и сияющей улыбкой.
— Павлуша! Анечка! Как я рада, что вы вернулись, — она распахнула объятия сыну.
— Здравствуйте, Лариса Константиновна, — сухо ответила Анна и дважды кивнула в знак приветствия, проходя мимо свекрови в дом.
Павел неловко обнял мать.
— Привет. Ты сделала нам сюрприз.
— Иногда сюрпризы — это то, что нужно семье, — и Лариса Константиновна загадочно улыбнулась.
Анна поднялась по лестнице на второй этаж, обдумывая, что скажет свекрови о ситуации со Снежаной. Открыв дверь в спальню, она застыла на пороге. В комнате не было ни её вещей, ни косметики на туалетном столике, ни книг на прикроватной тумбочке. Исчезли даже шторы, которые она сама выбирала.
— Павел, — позвала она мужа. — Иди сюда!
С растерянным выражением лица он поднялся.
— Что случилось?
— Мои вещи. Где мои вещи? — Анна обвела рукой пустую комнату.
Лариса Константиновна неспешно поднялась следом.
— А я хотела вам рассказать за ужином, — произнесла она спокойно. — Я перевезла ваши вещи в мою городскую квартиру.
— О чём вы говорите? — Анна повернулась к свекрови.
— В вашу квартиру, Анечка. Я решила, что молодым супругам лучше жить отдельно, в городе. Поближе к работе, развлечениям. А этот дом… — свекровь сделала театральную паузу, — этот дом больше подходит для меня. Здесь спокойно, воздух чистый.
Павел нахмурился.
— Мама, мы не обсуждали ничего подобного.
— Сынок! Ты же сам сказал, что доверяешь мне позаботиться о доме, — улыбка Ларисы Константиновны не дрогнула. — Я и позаботилась. По-матерински.
Анна на секунду закрыла глаза, она испытала одновременно гнев, злость и обиду.
— Вы не имели права распоряжаться нашими вещами. Это наш дом!
— Дорогая, Павел — твой муж и мой сын. В вашем возрасте нужно строить собственное гнездо, а не жить в родительском доме. Квартира в центре — разве не об этом мечтает каждая молодая женщина?
— Нет, если её выселяют без согласия, — Анна обернулась к мужу. — Скажи что-нибудь. Это твоя мать вышвырнула нас из собственного дома!
Павел переводил взгляд с матери на жену, явно не готовый к такому конфликту.
— Мама, ну почему ты сделала это без нашего ведома?
— Я хотела сделать вам сюрприз, — пожала плечами Лариса Константиновна. — Моя квартира полностью обставлена. Я даже шторы повесила под цвет твоих глаз, Анечка. Вам понравится, обещаю.
— Мне не нужны сюрпризы! Сперва вы выгоняете мою подругу, а теперь нас!
— Я никого не выгоняю, — голос Ларисы Константиновны стал холоднее. — Я создаю комфортные условия для всех. Эта девица с собакой была временным решением. А я — семья. Павлуша, объясни своей жене, что я желаю вам только добра.
Анна посмотрела на мужа. Всё зависело от него сейчас — станет ли он на её сторону или поддержит мать.
Лариса Константиновна уверенно положила руку на плечо сына.
— Павлуша! Ты же понимаешь, что я права. В моём возрасте нужно жить в спокойном месте. А вам с Анечкой лучше быть поближе к цивилизации.
— Мам, — Павел глубоко вздохнул. — Мы должны сами решать, где нам жить.
— Конечно, дорогой, — ласково улыбнулась женщина. — Но я уже всё организовала. У вас чудесная квартира. Вы оцените мою заботу, вот увидите.
Чуть ли не плача, Анна развернулась и быстро спустилась на первый этаж. За ней, как побитая собака, поплёлся муж. Лариса Константиновна подошла к двери и аккуратно закрыла её за собой.
Ту ночь Анна переночевала в доме на первом этаже в гостевой комнате, а на следующий день она уехала в город, чтобы поговорить со своей подругой Натальей.
— И представляешь, прихожу я домой, а моих вещей просто нет, — Анна всплеснула руками. — Вообще нет. Как будто меня там никогда и не было.
— Погоди, погоди, — Наташа наклонилась через столик. — Твоя свекровь просто взяла и перевезла ваши вещи? Без предупреждения?
— Вот именно! Сказав: «Я решила, что молодым нужно жить отдельно», — она передразнила свекровь. — Как будто это наше решение, где нам жить!
— А что Павел?
Анна горько ухмыльнулась.
— Мечется между двух огней. То соглашается, что мама перегнула палку, то начинает мямлить, что она хотела как лучше.
Подружка покачала головой.
— Начало: Снежану выгнала из твоего дома…
— Именно. Я же заранее говорила, что попросила подругу пожить у нас две недели, пока мы отдыхаем на море. А Лариса Константиновна устроила истерику, что собака Пушинка испортит антикварную мебель.
— Но ведь Пушинка — крошечный шпиц!
— С тех пор Снежана со мной не разговаривает. Стыдно так, — Анна закрыла лицо руками.
Подружка решительно отставила чашку.
— Слушай, Ань, так оставлять нельзя. Свекровь села тебе на шею и теперь начнёт диктовать условия во всём.
— Ты думаешь?
— Уверена. Сегодня она выгнала твою подругу, завтра перевезла вещи, а послезавтра что? Решит, как часто вам спать? Или сколько детей вам иметь?
— Ты преувеличиваешь…
— Ничуть, — Наташа подалась вперёд. — Если сейчас не поставить границы, будет только хуже. Свекровь должна понять, что вы с Павлом — семья, и решения принимаете вы.
— А если муж не поддержит? Мне иногда кажется, что он больше сын, чем муж.
— Тогда пусть выбирает: либо он создаёт семью с тобой, либо продолжает быть маленьким сынком. Нельзя позволять третьему человеку решать, как вам жить.
Анна задумчиво покрутила кольцо на пальце.
— Знаешь, у меня вчера был момент, когда я действительно задумалась: а надо ли было вообще выходить замуж?
— Не надо так, — Наташа сжала руку подруги. — Просто нужно расставить точки над «i». Возвращайся в свой дом и ясно дай понять свекрови, что это твоё решение. Если сейчас спустишь, то дальше будет только хуже.
— Ты права. Сегодня же поговорю с мужем. Серьёзно поговорю.
— Вот и правильное решение. И кстати, можешь заодно на новоселье пригласить Снежану.
— Это было бы отличным извинением. Спасибо, что выслушала меня.
Они ещё посидели с полчаса, а после Анна встала и быстро ушла.
***
Ближе к вечеру такси остановилось возле многоэтажки на окраине города. Она вышла, с неприязнью поглядывая на серое здание. Павел рассчитался с водителем и достал из багажника два чемодана, с которыми они ездили отдыхать на море.
— Ну вот, мы и на месте, — неуверенно произнёс он, избегая взгляда жены.
— Да уж, приехали, — сухо ответила Анна.
Поднявшись на четвёртый этаж, Павел позвонил в дверь. Послышались шаги, и на пороге появилась улыбающаяся девушка с хвостиком.
— Полина, — Анна застыла в удивлении, — а ты что здесь делаешь?
— Привет, — и золовка обняла брата, — ну, вообще-то, я здесь живу.
— Что значит «живу»? — Анна перевела взгляд на мужа. — Павел, ты об этом знал?
— Э-э… мама упоминала, что Полина будет с нами… — Он замялся.
Анна затащила мужа на кухню и плотно закрыла дверь.
— Павел, я хочу объяснений, — её голос буквально дрожал от гнева, — почему ты не сказал, что твоя сестра будет жить с нами?
— Я не думал, что это проблема…
— Не проблема? Нас выгнали из моего дома, а теперь мы должны жить втроём в двушке твоей мамы?
— Ань, послушай…
— Нет, это ты послушай, — Анна наклонилась к мужу. — Я согласилась переехать сюда только потому, что думала, мы будем жить вдвоём. Я не против временно пожить в квартире твоей матери, но без посторонних.
— Полина не посторонняя, — нахмурился Павел. — Она моя сестра.
— Которая вполне может снять квартиру, как делают другие взрослые люди.
Павел вздохнул.
— Ань, пойми, она ещё молодая. Ей только 23, она не замужем, работа не очень…
— А мне 26, и я замужем за человеком, который даже не может защитить меня, — Аня понизила голос, услышав шаги в коридоре, — у неё что, нет подруг, у которых можно пожить?
— Нельзя же выгонять родную сестру. Ей просто негде жить.
— А нас, значит, можно выгонять? Наш дом твоя мать забрала. А теперь мы должны ютиться с твоей сестрой?
— Мама просто хотела помочь…
— Помочь? — Анна горько усмехнулась. — Павел, открой глаза. Твоя мать методично разрушает нашу семью, и ты позволяешь ей это делать.
В дверь осторожно постучали, и в щель просунулась голова Полины.
— Простите, я не хотела подслушивать… Анна, если тебе неудобно, я могу съехать к подруге…
— Никуда ты не поедешь, — отрезал Павел. — Это мамина квартира, и она решает, кто здесь будет жить.
Анна посмотрела на мужа как на чужого человека.
— Вот как. Значит, это твоя мама решает, как нам жить, — Аня развернулась и ушла в спальню.
Чтобы избавиться от скандала, Павел решил съездить к другу. Он сидел в кресле и крутил стакан с виски, не решаясь поднять глаза на Фёдора. Друг внимательно изучал осунувшееся лицо и трёхдневную щетину — верный признак семейной катастрофы.
— Слушай, я всё понимаю: мама, сестра — все свои… — Фёдор отхлебнул пиво. — Но дом-то Ани. По наследству достался.
— Да, — Павел поморщился. — Но мама хотела как лучше…
— Как лучше? Она собаку выкинула на улицу!
— Ну, собака подруги жены, — уточнил Павел. — Шпиц… Пушинка.
— Неважно. Твоя мать выгнала человека из чужого дома, потом перевезла ваши вещи, а теперь вы живёте втроём в двушке.
— Когда ты так говоришь, звучит… не очень.
— Паш, это не «не очень». Это катастрофа, — Фёдор наклонился ближе. — И знаешь, что самое страшное? Не твоя мать.
— А что?
— Ты, — и Фёдор ткнул пальцем ему в грудь. — Потому что ты позволил этому случиться. Ты муж. Ты должен был сказать: «Мама, спасибо за заботу, но мы решаем сами, где нам жить».
— Ты не понимаешь. Мама такая… властная.
— Все мамы такие, но в какой-то момент нужно выбирать между мамой и женой. Если ты выбираешь маму, то уже не муж.
— Что мне теперь делать? Анна на меня злится…
— Возвращать дом и жену, пока не поздно, — Фёдор посмотрел другу в глаза. — Потому что добром это не кончится. Либо ты теряешь Анну, либо делаешь выбор в пользу своей семьи.
— А если мама не поймёт?
— Тогда тебе предстоит решить, кто важнее: жена, с которой ты собираешься провести всю жизнь, или женщина, которая не хочет тебя отпускать.
Павел залпом допил виски.
— Чёрт… Ты прав.
— Я всегда прав, когда дело касается чужих проблем, — усмехнулся Фёдор, — со своими сложнее.
— Ладно, я, наверное, пойду.
Поставив на стол стакан, Павел поднялся и направился к выходу.
***
Уже когда стемнело, Павел вернулся в квартиру, налил две чашки горячего чая и вместе с ними осторожно присел около жены.
— Как ты?
— Нормально, — сухо ответила Анна, не поднимая глаз от бумаг.
Он помолчал, собираясь с мыслями.
— Слушай, я хотел спросить… Ты уже получила официальные документы на дом? Все бумаги оформили?
Анна подняла на него взгляд.
— Да, вчера забрала из МФЦ. Теперь дом полностью оформлен на меня.
— Это хорошо, — и Павел кивнул. — Слушай, я вот думал… Может, нам стоит всё-таки продать его и купить квартиру в городе?
— Опять двадцать пять. Ты же знаешь, что этот дом достался мне от дедушки.
— Знаю, но пойми, в городе нам будет удобнее. Ближе к работе, больше возможностей…
— И дальше от твоей мамы, — закончила Анна. — Скажи честно, ты боишься её?
Павел вздохнул.
— После того случая… Я не знаю, чего от неё ждать.
— Знаешь, я ведь тоже думала о продаже, — неожиданно произнесла она. — После её отвратительного поступка…
— Правда? — Павел удивлённо посмотрел на жену. — Я думал, ты будешь сопротивляться.
— И правильно думал. Не сейчас. Пока не буду продавать.
Они замолчали, уже было высказано всё, и молчание было единственным решением, чтобы не поссориться.
Спустя несколько дней. Анна в это время была на работе и заканчивала оформлять витрину цветочного магазина, когда дверь распахнулась, пуская порыв холодного ветра и Фёдора. Его появление было настолько неожиданным, что она чуть не выронила композицию из хризантем.
— Фёдор, — удивлённо произнесла Анна, ставя цветы на стол. — Что-то случилось?
Он нервно огляделся и понизил голос.
— Нам нужно поговорить. Это важно.
— У меня через 10 минут обед. Можешь подождать?
Фёдор кивнул и, переминаясь с ноги на ногу, стал рассматривать композицию, пока Аня не сняла фартук, а затем они пошли в кафе через дорогу.
— Извини за этот внезапный визит, — начал Фёдор, когда они устроились за столиком у окна. — Я не знал, как ещё с тобой связаться.
— Могу дать свой телефон, но, судя по твоему виду, дело серьёзное.
— Да, и касается оно твоей свекрови, — он понизил голос. — И твоего дома.
Улыбка исчезла с лица Анны.
— Что ещё она задумала?
— Понимаешь, Павел недавно проговорился… — Фёдор нервно постукивал пальцами по столу. — Его мать в прошлом году продала дачу и взяла кредит под залог своей квартиры, чтобы начать строительство коттеджа. Но оказалось, что земля была оформлена с нарушениями, а кредит нужно срочно гасить.
— И что?
— А то, что я подозреваю, её внезапный интерес к твоему дому связан не с заботой о тебе, а с её финансовыми проблемами, — Фёдор наклонился ближе. — Понимаешь, к чему я клоню?
Анна побледнела.
— Ты думаешь, она хочет…
— Я думаю, она рассчитывает на твой дом как на запасной аэродром. Сначала нужно переехать, потом убедить вас продать, а затем, ой, как удобно, у неё появляются средства для погашения кредита.
— Боже мой, — Анна закрыла лицо руками. — А Павел знает?
— Возможно. Он рассказал мне историю с кредитом как бы между прочим, когда мы обсуждали ваши семейные проблемы. Но связи он, кажется, не видит.
— Мне нужно срочно поговорить с ним.
— Только, пожалуйста, не говори, что это я тебе рассказал, — мы с Павлом дружим с детства, не хочу, чтобы он думал, будто я вмешиваюсь.
— Ну, ты как раз вмешиваешься, — Анна внимательно посмотрела на него.
— Я просто не хочу, чтобы хороший человек пострадал из-за чужих финансовых проблем, — серьёзно ответил Фёдор. — Даже если эти проблемы устраивает его собственная мать.
Анна кивнула.
— Спасибо тебе. Я… придумаю, как поговорить с Павлом, не упоминая наш разговор.
— Надеюсь, я ошибаюсь, — Фёдор допил кофе. — Но лучше быть готовой.
— Теперь буду, — твёрдо сказала Анна. — Определённо буду.
***
Вторую половину рабочего дня она только и думала об этом разговоре.
Ближе к семи часам вечера она подошла к подъезду, открыла его и остановилась у почтового ящика, машинально достала оттуда конверт с печатью «Федеральная служба судебных приставов». Сердце Анны дрогнуло.
«Не смей, это не твоё письмо», — шептала совесть.
«Но это касается моей семьи», — возразил внутренний голос.
Дрожащими пальцами она вскрыла конверт.
— Господи… — прошептала Анна, разворачивая документ.
Постановление о возбуждении исполнительного производства гласило, что Лариса Константиновна обязана выплатить долг в размере 4 млн 500 тыс по кредитному договору номер 18/72/К.
— Так вот зачем ей мой дом, — пробормотала она, прислонившись к стене.
***
Спустя несколько часов Анна сидела на краю кровати. Вечерний разговор с мужем вышел тяжёлым и болезненным.
— Я возвращаюсь в свой дом, Паша, — сказала Анна, глядя мужу прямо в глаза. — Хочу, чтобы твоя мама вернулась обратно сюда.
— Опять эти разговоры. Тебе что, так сложно пожить здесь?
— Дело не в этом, ты прекрасно знаешь. У меня есть собственный дом…
— Конечно. Твой дом, — перебил Павел. — Всегда только твоё. Когда ты перестанешь быть такой жадной?
— Жадной? — Анна задохнулась от возмущения. — Это мой дом, который мне оставил дедушка. Причём тут жадность?
В дверном проёме неожиданно возникла фигура золовки.
— Если можно, я вмешаюсь, — произнесла Полина, заходя в комнату без приглашения. — Зачем тебе одной такой большой дом? В нём могут спокойно жить все, включая меня.
— Ты серьёзно сейчас? — Анна резко повернулась к Полине. — Ты уже делишь мой дом?
— Не твой, а наш семейный, — выкрикнул Павел. — Ты моя жена, значит всё общее!
— Закон так не считает. Это наследство.
— Видишь, Полина, — Павел обратился к сестре. — Вот так она всегда. Моё, моё, моё!
— Убирайся отсюда, — закричала Анна мужу. — Просто уйди!
Павел окинул жену презрительным взглядом, поднялся и, выйдя из комнаты, громко хлопнул дверью.
Наступила тишина. Анна отвернулась к окну и постаралась сдержать слёзы. Полина неуверенно переминалась с ноги на ногу.
— Можно мне с тобой поговорить? — тихо спросила золовка.
— О чём? О том, как ещё можно поделить мой дом?
— Прости меня. Я была не права. Я… Просто хотела тебе кое-что сказать.
Что-то в её тоне заставило Анну насторожиться.
— Говори.
— Брат намерен развестись с тобой и отсудить половину дома.
Анна замерла.
— Что ты сказала?
— Я случайно подслушала разговор брата с матерью, — Полина нервно заправила прядь волос за ухо. — Они это обсуждали уже давно.
— Ты шутишь? — Анна почувствовала, как внутри всё похолодело.
— Нет. Я даже помогала маме собирать твои вещи и перевозить их в город. Они всё спланировали.
— Не могу поверить, — прошептала Анна, опускаясь на кровать. — Значит, всё было подстроено с самого начала?
— Боюсь, что да. Мне стыдно, что я в этом участвовала.
Анна вдруг вспомнила кое-что важное.
— А ты в курсе, что твоя мама заложила квартиру в банк? У неё кредит, который она не может погасить.
Глаза Полины расширились.
— Что? Нет, я не знала… Она ничего мне не говорила.
— Теперь всё встаёт на свои места, — горько усмехнулась Анна. — А ты? Что ты собираешься делать?
— Я съезжаю отсюда, — решительно произнесла Полина. — Переезжаю к своему Станиславу. Не хочу больше участвовать в этом.
— Почему ты решила мне рассказать? — Анна внимательно посмотрела на золовку.
Полина молчала, а потом тихо ответила:
— Потому что это неправильно. То, что они делают — подло. Я поначалу не понимала, думала, что это просто семейное решение… Но теперь вижу, что это настоящий заговор.
Анна глубоко вздохнула.
— Спасибо за честность. Мне нужно всё обдумать.
— Что ты будешь делать?
— Завтра же возвращаюсь в свой дом, — твёрдо сказала Анна. — И подаю на развод сама. Я не позволю превратить себя в банкомат для свекрови.
Полина осторожно коснулась плеча Анны.
— Мне правда жаль. Я знаю, ты любила его.
— Любила, — эхом отозвалась Анна. — Но он любил только мой дом.
За окнами начался дождь, капли барабанили по стеклу, словно отсчитывая последние минуты её брака.
Утром Анна встала рано, она быстро выпила кофе, вернулась в комнату, достала чемодан и стала складывать вещи. Открылась дверь, и в квартиру вошла Лариса Константиновна, следом за ней появился заспанный Павел.
— Доброе утро, невестушка, — громко поприветствовала свекровь, оглядывая комнату хозяйским взглядом. — Решила проверить, как вы тут устроились в моей квартире.
Анна, не отрываясь от чемодана, лишь кивнула головой.
— Что происходит? — нахмурился Павел, наблюдая за женой. — Ты куда собираешься?
— Домой, — спокойно ответила Анна, аккуратно укладывая блузку.
— В каком смысле домой? — удивилась Лариса Константиновна. — Ты и так дома.
Наконец Анна подняла глаза.
— Нет, я возвращаюсь в свой дом. В тот, который принадлежит мне.
Свекровь побледнела.
— Я тебя не пущу. Что это такое? Ты замужняя женщина!
— Не пустите? — она рассмеялась и закрыла чемодан. — А я и спрашивать не собираюсь. Это мой дом, а не ваш.
— Аня, послушай, — Павел подошёл ближе, пытаясь взять жену за руку. — Нам лучше жить в городе. Я не поеду за город, там далеко от работы…
— А тебя никто и не зовёт, — отрезала Анна. — Ты не поедешь в мой дом, потому что я с тобой развожусь.
Комната погрузилась в гробовую тишину. Павел застыл с открытым ртом, а свекровь схватилась за сердце.
— Что ты несёшь? — наконец Павел пришёл в себя. — Какой развод? Мы же только поженились.
— Ты в своём уме? — поддержала сына Лариса Константиновна. — Никто тебе не позволит разводиться!
— Не позволит? — Анна выпрямилась во весь рост. — Я что, рабыня? Вы, кажется, забываетесь.
— Аня, давай поговорим спокойно, — Павел попытался сменить тон.
— О чём поговорить? О том, как ты солгал мне? Ты прекрасно знал, что твоя мать переедет в мой дом, когда мы будем отдыхать. Ты всё спланировал.
— Это было лучшее решение! — воскликнул Павел. — Мама одна, ей там легче…
— О, да, конечно, — она снова рассмеялась, но в её смехе не было веселья. — Только вот ты забыл упомянуть один маленький нюанс. Ты давно планировал развестись со мной, просто ждал, когда я получу документы на дом. Правда, Паша?
— Что за бред! — он покраснел. — Это ложь!
— Анечка, — вмешалась Лариса Константиновна, меняя тактику, — ты должна одуматься. Мы же семья…
Анна, не говоря ни слова, подошла к своей сумке и достала официальное письмо с конвертом. Развернув его, она протянула свекрови.
— Вот, полюбуйтесь. Письмо от судебных приставов. Вы должны заплатить 4 млн 500 тыс. Теперь понятно, почему вам приглянулся мой дом.
Свекровь побледнела, глядя на документ.
— Ты, — Анна повернулась к мужу, — женился на мне, чтобы завладеть моим домом. Тебе нужны деньги, чтобы погасить долг твоей матери.
— Аня, это не так! — запротестовал Павел.
— Хватит! — неожиданно резко прервала его Лариса Константиновна. — Она всё равно всё знает. Да! Нам нужны деньги. И что с того? — она повернулась к невестке. — Павел в любом случае разведётся с тобой и получит полдома. Это его законное право как мужа.
— Мама! — воскликнул потрясённый Павел.
— Пусть попробует, — спокойно ответила Анна, беря за ручку чемодан. — Дом я получила в наследство. Он целиком мой, и никакой суд не отдаст вам ни квадратного метра. А теперь извините, мне пора.
— Аня, постой! — Павел бросился за ней. — Давай всё обсудим!
Но Анна уже закрыла за собой дверь. В коридоре было тихо, только эхо её шагов отдавалось от стен.
***
Спустя несколько часов Анна распахнула окно своего загородного дома, впуская внутрь свежий воздух. Звонок в дверь заставил её улыбнуться — она знала, кто это.
— Привет, подружка, — Наташа стояла на пороге с огромной коробкой пиццы. — Ну что, выносим барахло твоей бывшей свекрови?
— Привет, заходи, — Анна пропустила подругу внутрь. — Да, пора заканчивать с этой историей.
Девушки поднялись на второй этаж, где в комнате стояли аккуратно сложенные коробки с вещами Ларисы Константиновны.
— Боже, сколько хлама, — воскликнула Наташа, поднимая одну из коробок. — И всё это она притащила в твой дом?
— Представляешь? Когда я была на море, она перевезла сюда половину своей квартиры. Была уверена, что я сломаюсь и буду жить под её колпаком.
Они методично выносили коробки во двор. Небо постепенно затягивалось тучами, но девушки не обращали внимания.
— Знаешь, — сказала Анна, ставя очередную коробку на землю, — иногда мне кажется, что Павел действительно не знал о планах своей матери.
— Да ладно, — Наташа фыркнула. — Он же вечно у неё на поводке ходил. Конечно же, всё знал.
— Возможно… — задумчиво ответила Анна.
В этот момент первые капли дождя упали на землю. Через несколько секунд начался настоящий ливень.
— Бежим в дом! — крикнула Наташа.
Они укрылись на веранде и наблюдали, как дождь безжалостно поливает вещи Ларисы Константиновны.
— Может, занесём их обратно? — неуверенно предложила Анна.
— Зачем? Не твоя вина, что началась гроза.
Анна кивнула и вздохнула с облегчением. Наконец этот этап её жизни подходил к концу.
Прошло полгода. Яркое солнце заливало просторную террасу загородного дома Анны. На шезлонгах расположились три девушки, наслаждаясь долгожданными выходными.
— Девочки, кто ещё шампанского? — спросила Анна, приподнимаясь с шезлонга.
— Я! — воскликнула Снежана, подставляя бокал. — Это же надо отметить. 3 месяца свободы от суда — это победа!
Маленькая белая собачка по кличке Пушинка носилась по газону, иногда подбегая к хозяйке и требуя внимания.
— Пушинка, не мешай нам загорать, — Жанна шутливо отмахнулась от собачки. — Иди лучше бабочек лови.
— Расскажи ещё раз, чем закончилась эта история, — попросила Наташа, поправляя солнцезащитные очки. — Обожаю эту часть.
Анна рассмеялась, разливая шампанское по бокалам.
— Ну что рассказывать. Суд был коротким. Наследство на дом оказалось железным аргументом. Павел не получил ни копейки, ни метра.
— А свекровь? — спросила Снежана.
— О, это отдельная история, — Анна устроилась поудобнее. — Ларисе Константиновне пришлось продать свою двухкомнатную квартиру, чтобы расплатиться с кредитами. Теперь она с Павлом ютится в однушке где-то на окраине города.
— Вот это кармическое возмездие, — Наташа подняла бокал. — За справедливость!
— За справедливость! — поддержали девушки.
— А знаете, что самое любопытное, — Анна хитро улыбнулась. — Полина, сестра Павла, тайно расписалась со своим Станиславом. Она мне сама написала. Сказала, что её мать была против их брака, вот они и сбежали.
— Неужели? — удивилась Снежана. — И как отреагировала его мать?
— Говорят, чуть в обморок не упала, — рассмеялась Анна. — Представляете, она теперь не только без квартиры, но и без контроля над дочкой.
— Слушай, я вот думаю, — задумчиво произнесла Наташа, глядя в небо, — а что если устроить вечеринку и пригласить Полину с мужем? Было бы интересно пообщаться.
— Отличная идея, — согласилась Анна. — Я в хороших отношениях с ней. Она, кстати, очень приятная девушка, совсем не похожая на брата.
— А вообще, Ань, ты не думала снова начать встречаться с кем-то? — спросила Снежана, наблюдая, как Пушинка гоняется за бабочкой.
— Пока нет, я наслаждаюсь свободой. Знаете, как выходишь из этих мерзких отношений, начинаешь ценить каждую минуту покоя.
— Это точно, — кивнула Наташа. — Ну если что, у меня есть один знакомый… Максим, мой коллега. Очень приятный мужчина, самостоятельный, с чувством юмора.
— И без властной мамочки? — со смехом спросила Анна.
— Обещаю, его мама живёт в другом городе, — Наташа подняла руку, как бы давая клятву.
Девушки рассмеялись. Солнце ласкало их кожу, лёгкий ветерок приносил аромат цветущего сада, а Пушинка наконец-то поймала бабочку и гордо несла показать свою добычу.
— За новую жизнь! — провозгласила Анна, поднимая бокал. — Без стервозных людей и с настоящими друзьями!
— За новую жизнь! — эхом отозвались подруги.
В этот момент Анна точно знала, что в её жизни всё складывается именно так, как должно.
«Манипуляция — это когда тебя используют, а ты думаешь, что тебе помогают.»
(Эрик Берн)
