— Мама приедет в пятницу! — Гриша аккуратно положил вилку на край тарелки и поднял глаза на жену. — Поживет у нас недельку! Хочет посмотреть квартиры поблизости!
Олеся замерла с чашкой чая в руке. Лицо её медленно изменилось — брови поползли вверх, глаза сузились, губы сжались в тонкую линию. Она медленно поставила чашку на стол.
— Повтори, что ты сейчас сказал!
— Мама приедет в пятницу! — Гриша отвел взгляд, начиная перемешивать остатки каши в тарелке. — Всего на неделю! Ей надоело ездить туда-сюда каждый раз, хочет купить жилье рядом с нами!
Олеся резко встала, отодвинув стул с таким грохотом, что Гриша вздрогнул.
— Твоя мать даже порог нашей квартиры не переступит! Ты меня понял?! Если же ты её сюда приведёшь, то будешь искать себе новый дом!
— Олеся, ну перестань! — Гриша поморщился. — Это моя мать, в конце концов! Как ты себе это представляешь? Сказать ей, что она не может приехать?
— Именно так! — Олеся начала собирать посуду со стола, с силой гремя тарелками. — И не делай вид, будто не понимаешь, почему! Два года, Гриша! Два года твоя мать превращает нашу жизнь в ад!
Гриша глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. Он знал, что этот разговор будет непростым. Полина Дмитриевна и Олеся невзлюбили друг друга с первой встречи. Его мать считала Олесю недостаточно хорошей для сына — «безродной», «невоспитанной», «чересчур гордой». А Олеся видела в Полине Дмитриевне деспотичную, манипулятивную женщину, которая привыкла контролировать все аспекты жизни сына.
— Я понимаю, что у вас сложные отношения! — осторожно начал Гриша. — Но, может, дадим шанс? Прошло полгода с последней ссоры! Возможно, всё изменилось?
— Ничего не изменилось! — отрезала Олеся. — Помнишь, что она устроила на нашей свадьбе? А на день рождения моей мамы? А на новоселье?
Гриша помнил. Ещё бы не помнить. На свадьбе Полина Дмитриевна явилась в белом платье, затмив невесту. На праздновании юбилея тещи открыто заявила, что «неудивительно, что дочь такая невоспитанная, если мать ни на что не годна, даже ресторан не заказала». А на новоселье принесла полный чемодан вещей и заявила, что останется «помогать наладить быт молодым», после чего прожила у них три недели, изводя невестку придирками.
— Да, были неприятности! — согласился Гриша. — Но это моя мать! Я не могу ей отказать!
— Конечно! — Олеся горько усмехнулась. — Ты никогда не можешь ей отказать! Только в выборе жены осмелился пойти против! И то, зря, наверное!
— Что значит «зря»? — Гриша нахмурился.
— То и значит! Если бы я знала, что, выходя за тебя, получу в нагрузку постоянную войну с твоей матерью и мужа, который не способен защитить жену, подумала бы дважды!
Гриша встал из-за стола и подошел к Олесе, попытался обнять её, но она стряхнула его руки.
— Послушай, это всего неделя! Потом она найдет квартиру и будет жить отдельно!
— Рядом с нами! — уточнила Олеся. — Чтобы заглядывать каждый день, дальше ко мне придираться! Критиковать мою одежду, мою семью! Чтобы напоминать, какую ошибку ты совершил, женившись на мне!
Гриша потер лоб, чувствуя, как начинает болеть голова. Этот разговор повторялся уже десятки раз за два года их брака, и каждый раз становился всё тяжелее.
— Я уже сказал ей, что она может приехать! — наконец произнес он. — Не могу же я теперь отменить приглашение!
— Почему же? Можешь! — Олеся скрестила руки на груди. — Позвони прямо сейчас и скажи, что у нас проблемы с квартирой! Протечка! Ремонт! Что угодно! Что я её видеть тут не хочу!
— Олеся…
— Либо ты звонишь, либо я сама позвоню и скажу, что не хочу видеть её на пороге нашего дома!
— Не делай этого! — Гриша почувствовал, как внутри поднимается раздражение. — Ты только усугубишь ситуацию!
— А есть куда усугублять? — Олеся рассмеялась без тени веселья. — Мы и так с ней враги! И, между прочим, не я это начала!
Гриша молчал, не зная, что ответить. Он любил Олесю — её прямоту, её силу, её способность говорить то, что думает. Но порой ему казалось, что именно эти качества и стали причиной конфликта с матерью. Полина Дмитриевна привыкла, что все вокруг исполняют её желания, а Олеся не собиралась подчиняться.
— Я не буду отменять приглашение! — наконец сказал он. — Это моя мать, и я имею право её пригласить!
— Отлично! — Олеся взяла сумку и направилась к двери. — Тогда готовься искать новое жилье! И не для неё, а для себя!
Хлопнула входная дверь. Гриша остался один в кухне, среди недомытой посуды и невысказанных слов. Он знал, что Олеся не шутит. Она никогда не бросала слов на ветер. И в глубине души он понимал, что она права. Но как объяснить матери, что она нежеланный гость в доме собственного сына?
Весь день Гриша не мог сосредоточиться на работе. Слова Олеси крутились в голове, смешиваясь с воспоминаниями о бесконечных ссорах между женой и матерью. Он понимал обеих, но не мог встать на чью-то сторону. Разрываясь между двумя самыми важными женщинами в своей жизни, он чувствовал себя веревкой в перетягивании каната.
К вечеру он решился позвонить матери. Не для того, чтобы отменить приглашение, а чтобы подготовить почву.
— Привет, мам… — начал он осторожно, услышав знакомый голос. — Как ты?
— Собираю вещи! — бодро ответила Полина Дмитриевна. — Уже купила билет на пятницу, утренний поезд! В одиннадцать буду у вас!
Гриша прикрыл глаза, собираясь с мыслями.
— Мам, я хотел поговорить насчет твоего приезда…
— Что, твоя не хочет меня видеть? — сразу поняла Полина Дмитриевна. — Так и знала! Стоило мне только заикнуться о приезде, как она уже бунтует!
— Дело не в этом! — солгал Гриша. — Просто… Может быть, лучше снять гостиницу? У нас маленькая квартира, тебе будет неудобно!
— Гостиницу? — возмутилась Полина Дмитриевна. — Чтобы мать жила в гостинице, когда у сына есть своя квартира? Позор! Что скажут люди?
— Какие люди, мам? Никто и не узнает!
— Я узнаю! И ты узнаешь! — повысила голос Полина Дмитриевна. — Нет, Гриша, так не пойдет! Я приеду к тебе, к своему сыну! А она, эта девка, которую ты женой называешь, пусть смирится! В конце концов, ты мой сын, а она всего лишь твоя жена! Жены приходят и уходят, а мать одна на всю жизнь!
Эта фраза резанула Гришу. «Жены приходят и уходят». Его мать всегда давала понять, что считает брак с Олесей временным недоразумением, которое скоро разрешится.
— Мам, не начинай, пожалуйста! — устало произнес он. — Я просто хочу, чтобы на этот раз обошлось без конфликтов!
— А я их разве начинаю? — деланно удивилась Полина Дмитриевна. — Это твоя всегда меня провоцирует! Помнишь, как она нагрубила мне на вашей свадьбе?
Гриша помнил совсем иначе. Его мать явилась в белом платье, чем вызвала шепотки среди гостей. Олеся никак это не комментировала весь вечер, стараясь не портить праздник. Только когда Полина Дмитриевна громко, на весь зал, заявила, что «невеста могла бы выбрать платье посимпатичнее, а то как будто из комиссионки, не то что она, мать жениха», Олеся тихо попросила её не омрачать торжество. И это его мать назвала «грубостью».
— Мам, давай не будем ворошить прошлое! — попытался сменить тему Гриша. — Я просто прошу: когда приедешь, постарайся быть… Понимающей!
— Я всегда понимающая! — оскорбилась Полина Дмитриевна. — Это она не хочет понимать, какая должна быть жена! Я только пытаюсь ей помочь стать лучше, а она воспринимает мои советы в штыки!
Гриша вспомнил «советы» матери. «Олеся, у тебя жирный суп!», «Олеся, жены должны мужей своих чуть ли не облизывать!», «Олеся, с такой фигурой носить такие юбки — это преступление! Ты страшная!». Назвать это помощью мог только очень изворотливый ум.
— В общем, я просто хотел предупредить, что атмосфера может быть напряженной! — сдался Гриша.
— Ничего, я переживу! — отрезала Полина Дмитриевна. — А вот она пусть научится уважать твою мать! Её родители совсем не занимались её воспитанием!
Это была еще одна больная тема. Полина Дмитриевна считала родителей Олеси «простыми», «необразованными», «некультурными». То, что отец Олеси был известным инженером, а мать — преподавателем консерватории, её не убеждало. Для Полины Дмитриевны, работавшей всю жизнь бухгалтером в ЖЭКе, но считавшей себя представительницей интеллигенции «голубых кровей», родители Олеси всегда оставались «деревенщиной».
Когда разговор с матерью закончился, Гриша почувствовал себя еще хуже. Предстоящая неделя виделась ему полем сражения, где он будет единственным миротворцем между двумя воюющими сторонами.
Олеся вернулась поздно. Гриша сидел в гостиной перед телевизором, не вникая в происходящее на экране.
— Поговорил с матерью? — спросила Олеся вместо приветствия, снимая пальто.
— Да! — Гриша поднял на нее глаза. — Она приезжает в пятницу, в одиннадцать!
— Значит, ты не отменил приглашение! — констатировала Олеся.
— Я предложил ей остановиться в гостинице!
— И что она сказала?
— Отказалась!
Олеся кивнула, словно именно такого ответа и ожидала.
— Тогда мне придется уехать на эту неделю! — сказала она спокойно. — К родителям или подруге! Я не собираюсь находиться с ней под одной крышей!
— Олеся, это глупо! — Гриша встал и подошел к жене. — Это наш дом! Почему ты должна уезжать?
— Потому что я не хочу войны! — ответила она. — А с твоей матерью мир невозможен! Она всегда найдет, к чему придраться, что раскритиковать, как унизить! И ты это знаешь!
— Это крайности какое-то! — попытался возразить Гриша. — Может быть, в этот раз все будет иначе? Она просто хочет найти квартиру поближе к нам!
— Поближе к тебе! — поправила Олеся. — Меня она с радостью бы отправила куда подальше! И судя по тому, что ты не отменил её приезд, несмотря на мою просьбу, ты с ней согласен!
— Не говори ерунды! — Гриша повысил голос. — Я люблю тебя! Но она моя мать!
— Вот именно! — Олеся грустно улыбнулась. — Она твоя мать! И она всегда будет на первом месте!
Она прошла мимо него в спальню и закрыла дверь. Гриша остался в коридоре, чувствуя, как пропасть между ним и женой становится все шире.
Пятница наступила неотвратимо, как приговор. После той ссоры Олеся и Гриша почти не разговаривали — обменивались только необходимыми фразами за завтраком и ужином. Ночами Гриша чувствовал, как жена отодвигается на самый край кровати, будто стараясь увеличить расстояние между ними не только эмоционально, но и физически.
Утром Олеся собрала небольшую сумку с вещами.
— Я буду у Жени! — сказала она, застегивая молнию. — Вернусь, когда твоя мать свалит из нашего дома!
— Олеся, останься! — Гриша попытался взять её за руку, но она отстранилась. — Пожалуйста! Мы можем решить это вместе!
— Мы уже решили! — ответила она. — Точнее, решил ты! Твоя мать важнее наших отношений, нашего спокойствия, моих чувств! Я принимаю это! Но не заставляй меня притворяться, что всё в порядке!
— Это всего на неделю…
— Да хоть на час! — Олеся посмотрела ему прямо в глаза. — Это дела не меняет и не решает нашей проблемы!
Она вышла из квартиры, тихо закрыв за собой дверь. Гриша постоял в прихожей, вслушиваясь в удаляющиеся шаги. Внутри него боролись раздражение и чувство вины. Почему они не могут найти компромисс? Почему его мать и жена не могут просто постараться ради него?
В одиннадцать раздался звонок в дверь. Полина Дмитриевна стояла на пороге с огромным чемоданом и несколькими пакетами.
— Гриша! Сыночек! — она раскрыла объятия. — Как же я соскучилась!
Гриша обнял мать, помог занести вещи. Полина Дмитриевна сразу начала осматриваться, заглядывая во все углы, будто проверяя, не поменялось ли что-то с её последнего визита.
— А где же твоё это недоразумение, которое ты женой называешь? — спросила она, снимая пальто.
— У Олеси есть имя, мам! — устало произнес Гриша. — Она у подруги! Вернется через неделю!
Полина Дмитриевна хмыкнула.
— Убежала, значит! Не хочет встречаться! Ну и хорошо, спокойнее будет!
Она прошла на кухню, открыла холодильник, изучая его содержимое.
— Как я и думала! Одна химия несъедобная! Неудивительно, что ты так болезненно выглядишь! Она совсем не заботится о твоем питании!
— Мам, мы оба работаем! Не всегда есть время на готовку!
— Вот у меня тоже работа была, но я всегда находила время приготовить домашний обед и ужин! — Полина Дмитриевна закрыла холодильник. — Ладно, теперь я здесь! Наготовлю на всю неделю, заморозишь порциями!
Она деловито начала доставать из пакетов продукты, расставляя их на столе.
— Я сегодня пойду смотреть квартиру в вашем доме! — сообщила она. — Трехкомнатную! Прямо напротив вас!
Гриша замер.
— Напротив нас? Мам, может, лучше в соседнем районе? Чтобы и недалеко, но…
— Что за глупости? — отрезала Полина Дмитриевна. — Конечно, в вашем доме! Чтобы я могла заходить каждый день, проверять, всё ли у тебя в порядке, помогать тебе! Помогать по дому!
Гриша представил реакцию Олеси на такое соседство и внутренне содрогнулся.
— Нам не нужна помощь по дому! — осторожно начал он. — Мы справляемся!
— Я вижу, как вы справляетесь! — Полина Дмитриевна покачала головой. — В ванной скоро плесень в углу будет, на кухне жир на вытяжке, в спальне пыль под кроватью! Это разве нормально? Это бомжатник какой-то!
Гриша даже не удивился тому, что мать уже успела проинспектировать всю квартиру.
— Мам, мы живем для себя, а не для проверок чистоты!
— Вот поэтому тебе и нужна рядом я! — заключила Полина Дмитриевна. — Кто-то должен следить за порядком, раз уж твоя жена не умеет этого делать! Хотя… Такая же, как и её мамаша!
День прошел в бесконечных комментариях и критике. Полина Дмитриевна нашла недостатки во всём: от расстановки мебели до выбора стирального порошка. К вечеру у Гриши раскалывалась голова, и он с ужасом думал, что это только первый день из семи.
Вечером, когда мать отправилась смотреть квартиру с риелтором, Гриша позвонил Олесе.
— Как ты? — спросил он, услышав родной голос.
— Нормально! — ответила она сухо. — Как там Полина Дмитриевна?
— Хочет купить квартиру напротив нашей!
На другом конце провода воцарилась тишина.
— Олеся?
— Я слышу! — отозвалась она. — Напротив нашей! Прекрасно!
— Я пытался отговорить…
— Не очень-то успешно, как я понимаю! — в голосе Олеси звучала горечь. — Что еще?
— Ничего! Просто хотел услышать твой голос!
— Теперь услышал! — она помолчала. — Гриша, ты понимаешь, что я не смогу жить с твоей матерью через стенку? Что это невыносимо?
— Понимаю! — тихо ответил он. — Но что я могу сделать?
— Ты мог бы сказать ей «нет»! Хоть раз в жизни! — Олеся вздохнула. — Но мы оба знаем, что этого не произойдет!
— Я поговорю с ней! — пообещал Гриша, сам не веря своим словам.
— Не утруждайся! — ответила Олеся и отключилась.
Неделя превратилась в настоящий кошмар. Полина Дмитриевна не только нашла квартиру напротив, но и внесла задаток. Теперь она с энтузиазмом планировала свой переезд, перечисляя, какую мебель привезет из старой квартиры, а какую нужно купить новую.
— Представляешь, Гришенька, у меня будет ключ от вашей квартиры, и я смогу приходить, когда захочу! — восторженно сообщила она за ужином. — Буду помогать с уборкой, готовкой, присматривать за порядком!
Гриша отложил вилку, чувствуя, как теряет аппетит.
— Мам, нам не нужны запасные ключи в чужих руках! — попытался он возразить. — Даже в твоих!
— Не говори глупостей! — отмахнулась Полина Дмитриевна. — Какие же «чужие руки»? Я твоя мать! Кто, как не я, позаботится о тебе?
— У меня есть жена!
— Жена! — Полина Дмитриевна фыркнула. — Которая сбежала, стоило мне приехать! Хорошая жена, ничего не скажешь!
Гриша почувствовал, как внутри поднимается волна раздражения.
— Она не сбежала! Она избежала конфликта! Потому что знает, как ты к ней относишься!
— А как я к ней отношусь? — прищурилась Полина Дмитриевна. — Я лишь хочу, чтобы она стала хорошей женой для тебя! Чтобы не кормила тебя полуфабрикатами, чтобы уделяла больше внимания дому, чтобы одевалась прилично, а не как…
— Хватит! — резко перебил Гриша. — Ты сама не слышишь, что говоришь? Ты критикуешь каждый её шаг, каждое решение! Ты унижаешь её родителей! Конечно, она не хочет находиться с тобой в одной квартире!
Полина Дмитриевна уставилась на сына с искренним недоумением.
— Так ты хочешь, чтобы я продолжала жить, как раньше, далеко от тебя, как будто в изоляции? Я же всегда всё делала только ради тебя!
Гриша почувствовал, как к горлу подкатывает ком, знакомый с детства. Мать всегда использовала эту тактику: вина, манипуляции, напоминания о жертвах.
— Хватит, мама! Ты хоть понимаешь, что я уже не тот маленький мальчик? Что у меня есть семья? — тихо ответил он. — А моя семья — это Олеся!
— Я твоя семья! — повысила голос Полина Дмитриевна. — Я растила тебя одна, без отца! Я отдала тебе всё! А она? Что она сделала для тебя?
— Она любит меня таким, какой я есть! — произнес Гриша. — Не пытается переделать! Не контролирует каждый шаг! Не заставляет чувствовать себя виноватым за каждое самостоятельное решение!
Полина Дмитриевна побледнела.
— Это она тебе внушила? Настроила против родной матери?
— Нет, мам! Это я сам понял! Просто слишком поздно!
В этот момент в двери повернулся ключ. На пороге стояла Олеся. Она замерла, увидев семейную сцену на кухне.
— Не хотела прерывать вашу идиллию! — сказала она. — Я забыла документы для работы!
— Вот она! — Полина Дмитриевна скрестила руки на груди. — А мы тут как раз обсуждали, какая ты неблагодарная невестка!
Олеся медленно перевела взгляд на Гришу.
— Правда?
— Нет! — Гриша встал и подошел к жене. — Мы говорили совсем о другом! Я как раз объяснял маме, что не может быть и речи о запасных ключах или её постоянном присутствии в нашей жизни!
Полина Дмитриевна задохнулась от возмущения.
— Значит, ты выбираешь её? После всего, что я для тебя сделала? После всех моих жертв?
Гриша повернулся к матери.
— Я выбираю свою жизнь, мам! Свою семью! Свой дом! Ты всегда будешь моей матерью, и я всегда буду любить тебя! Но я не позволю тебе разрушить мой брак!
— Прекрасно! — Полина Дмитриевна поджала губы. — Тогда не удивляйся, когда она бросит тебя ради первого встречного! Такие, как она, не умеют хранить верность!
— Полина Дмитриевна! — впервые подала голос Олеся. — Я терпела ваши оскорбления два года! Из уважения к Грише! Но больше не собираюсь! Я люблю вашего сына! Но я не позволю вам вмешиваться в нашу жизнь!
— А ты меня не учи, как мне общаться с сыном! — Полина Дмитриевна резко встала. — Гриша, выбирай сейчас же! Или я, или она!
В комнате повисла тяжелая тишина. Гриша посмотрел на мать, потом на жену. И вдруг почувствовал необычайную легкость, словно с его плеч упал тяжелый груз, который он нес годами.
— Я уже выбрал, мам! — спокойно произнес он. — Прости!
Полина Дмитриевна побледнела еще сильнее, потом побежала в гостиную, схватила сумку и бросилась к двери.
— Ты еще пожалеешь об этом! — крикнула она с порога. — Оба пожалеете!
Дверь хлопнула. Гриша и Олеся остались одни.
— Она отходчивая! — произнес Гриша после долгого молчания. — Остынет, и поговорим!
— А ты? — тихо спросила Олеся. — Не передумаешь?
Гриша взял её за руки.
— Нет! Я должен был сделать это давно! Прости меня!
— За что?
— За то, что позволил ей вмешиваться в нашу жизнь! За то, что не встал на твою сторону раньше! За то, что подвергал тебя всему этому!
Олеся прижалась к его плечу.
— А как же квартира напротив? Она ведь внесла задаток!
— Пусть забирает! — Гриша пожал плечами. — Или продает! Это уже её решение! Но ключей от нашей квартиры у неё не будет!
В этот момент зазвонил телефон. На экране высветилось имя матери. Гриша посмотрел на Олесю, потом на телефон, и впервые в жизни нажал кнопку «Отклонить»…
