В стеклянном офисе с видом на город Станислав крутил в руках обручальное кольцо. Семь лет брака, две пары детских ножек, топочущих по утрам, и одно тяжёлое решение, от которого холодело под ложечкой. Семейная идиллия закончилась. По крайней мере, для него.
Дома ждала Марина — любящая, верная и абсолютно невыносимая в своей слепой материнской заботе. Бесконечные детские кружки, обеды по расписанию, стерильный дом. Никакого пространства для него, Станислава — только для «папы близнецов».
«Я не могу больше так», — подумал он, нажимая на кнопку лифта. Год назад ему стукнуло тридцать пять, и жизнь внезапно предстала перед ним как нескончаемая череда подгузников, счетов и монотонного семейного быта. Заедающая пластинка, которую никто не решается остановить.
— Развод? — Марина смотрела на него так, будто он объявил, что отныне будет ходить на голове. — Ты сошёл с ума, Стас?
Дети уже спали. За окном квартиры, которой Станислав когда-то так гордился, мерцали огни вечернего города.
— Я всё решил, — его голос звучал жёстче, чем хотелось. — Мне нужна свобода. Я задыхаюсь здесь.
— Задыхаешься? В квартире, которую я превратила в дом? С детьми, которых я растила, пока ты строил карьеру?
Она подошла ближе:
— Кто она?
— Кто?
— Не делай вид, что не понимаешь! — теперь в её голосе звучала злость. — Любовница! Только не говори, что я не так все поняла!
Муж презрительно фыркнул:
— Конечно, типичная женская логика. Если муж хочет развода, значит, изменяет. Не может быть других причин, правда?
— Назови хоть одну!
— Я потерял себя в этом браке! — взорвался он. — Ты превратила нашу жизнь в бесконечную рутину! Дети, магазины, врачи, детский сад — где во всём этом я?
Марина отшатнулась:
— А я? Где была я все эти годы? Когда отказалась от карьеры журналиста ради твоего комфорта? Когда рожала близнецов с осложнениями, пока ты презентовал свой дурацкий проект в Сингапуре?
— Вот оно что, — тихо произнёс Станислав. — Ты меня винишь. Все эти годы ты считала, что приносишь жертву.
— Я никогда…
— Хватит, — оборвал он. — Я хочу, чтобы вы съехали в течение месяца. Квартира моя!
— Ты выгоняешь нас? — у Марины перехватило дыхание. — Своих детей?
— Я не монстр, — поморщился Станислав. — Я буду платить алименты. Найду вам приличную съёмную квартиру.
— О, спасибо, благодетель, — процедила она. — Всё-таки программисты — самые щедрые люди на свете. Особенно когда речь о собственных детях.
На следующее утро, собирая вещи в спальне, Марина услышала звук открывающейся двери. «Стас вернулся», — подумала она, но в комнату вошла его мать, Ирина Павловна.
— Мариночка, — начала она вместо приветствия, — что ты натворила?
— Я? — Марина на мгновение растерялась.
— Стасик звонил мне вчера в полночь, совершенно расстроенный. Говорил, что вы расстаётесь.
— Так он сам…
— Милая, — свекровь присела на край кровати и снисходительно улыбнулась, — мужчины не уходят от хороших жён. Это закон природы.
— Какой цинизм, — покачала головой Марина.
— Это жизнь, детка. Я была замужем тридцать лет, пока Валентин не скончался, храни Господь его душу. И знаешь почему? Потому что мужчина всегда был на первом месте. Дети — это прекрасно, но они вырастут и уйдут, а муж — это навсегда.
Марина уронила на пол стопку детских футболок:
— Так вот в чём дело? Я слишком много внимания уделяла Мише и Маше?
— Не обижайся, — свекровь подняла руку в примирительном жесте, — но да. Стас жаловался, что ты превратилась в наседку. Вся эта суета с развивающими игрушками, органической едой, контролем экранного времени… Мужчине это не нужно. Ему нужна женщина, а не вечно усталая мать его детей.
— Вы это серьёзно? — в этот момент Марина испытала злость. — Мои дети должны быть заброшены, чтобы ваш сын чувствовал себя главным в доме?
— Не драматизируй, — отмахнулась Ирина Павловна. — Никто не говорит о заброшенности. Просто баланс, дорогая. Ты его нарушила, вот Стасик и сбежал. Мужчины такие… ранимые. Им нужно постоянное внимание.
— Как избалованным детям, — процедила невестка.
— Если тебе так удобнее думать, — пожала плечами свекровь. — Но послушай совет старшей женщины: извинись, пообещай измениться, верни его. Иначе останешься одна, с двумя детьми на руках. Кому ты такая нужна?
Марина медленно встала:
— Вон из моего дома.
— Что? — Ирина Павловна выглядела искренне удивлённой.
— Вы слышали. Убирайтесь. Я не собираюсь выслушивать, как вы оправдываете эгоизм вашего сына.
— Да ты… — свекровь задохнулась от возмущения. — Да как ты смеешь! Я пришла помочь!
— Вы пришли обвинить меня в том, что я забочусь о внуках! — Марина уже не сдерживала голос. — Знаете что? Я лучше буду одна с двумя детьми, чем с тремя — включая вашего великовозрастного сыночка!
— Ты пожалеешь об этом! — Ирина Павловна встала, поправляя дорогую блузку. — Ты ещё приползёшь на коленях, когда поймёшь, что значит тянуть всё в одиночку!
— А вы пожалеете, что воспитали сына, который бросает семью при первых трудностях! — крикнула Марина ей вслед.
Когда входная дверь хлопнула, она рухнула на кровать и разрыдалась впервые за эти безумные сутки.
Съёмная квартира в спальном районе оказалась тесной, но чистой. Близнецы, которым недавно исполнилось четыре, восприняли переезд как приключение:
— Мам, а почему мы не взяли папу? — спросил Миша, раскладывая игрушки в новой комнате.
— Папа… очень занят на работе, — ответила Марина, проглотив комок в горле. — Он будет приезжать к вам по выходным.
— Обещаешь? — Маша смотрела так доверчиво, что сердце сжималось.
— Обещаю, — солгала Марина, зная, что Станислав вряд ли горит желанием проводить время с детьми, от которых «сбежал».
Вечерами, когда дети засыпали, она открывала ноутбук и изучала вакансии. Семь лет вне профессии сделали своё дело — её резюме журналиста выглядело как привет из прошлого века. К счастью, бывшая коллега Ирина предложила ей место в небольшом интернет-издании:
— Марин, тебе нужно только стряхнуть пыль, — уверяла она по телефону. — Ты всегда была талантливой. А наш сайт как раз расширяется, нам нужен человек в отдел технологий.
— Технологий? — усмехнулась Марина. — Иронично, учитывая, что мой муж-программист только что выбросил меня на улицу.
— Вот и отомстишь ему, став экспертом в его сфере, — засмеялась Ирина.
Первые месяцы одиночного плавания оказались тяжелее, чем Марина могла себе представить. График детского сада не совпадал с рабочим, денег катастрофически не хватало (алименты Станислав платил, но скупо), а близнецы по ночам плакали, требуя папу. Но постепенно жизнь обрела новый ритм. Марина нашла надёжную няню — студентку педагогического колледжа, чьи часы идеально вписывались в её график. Работа в издании неожиданно увлекла — тем более что тема технологий оказалась настоящей золотой жилой для журналистских расследований.
К десятому месяцу после развода Марина почувствовала себя почти счастливой. Она похудела, сменила причёску, а в её статьях появилась та острота, которой не хватало раньше. Редактор прочил ей повышение, а близнецы адаптировались к новой жизни, хоть и скучали по отцу, который за всё это время навестил их лишь дважды.
Потому звонок Станислава застал её врасплох:
— Привет, — его голос звучал непривычно мягко. — Можно мы поговорим?
— Зачем — холодно спросила Марина, ощущая, как учащается пульс.
— О нас. О том, что я, кажется, совершил ошибку.
Они встретились в кафе недалеко от её работы. Станислав выглядел осунувшимся, под глазами залегли тени, а в уголках рта появились новые морщины.
— Ты похорошела, — заметил он, неловко улыбаясь. — Тебе идёт эта стрижка.
— Так о чём ты хотел поговорить? — Марина отпила кофе.
Станислав замялся:
— Я скучаю, Марин. По тебе, по детям, по нашему дому. Эти месяцы были… пустыми.
— Неужели? — она подняла бровь. — А как же твоя драгоценная свобода?
— Я скучаю, Марин. По тебе, по детям, по нашему дому. Эти месяцы были… пустыми.
— Неужели? — она подняла бровь. — А как же твоя драгоценная свобода?
Станислав нервно провёл рукой по волосам:
— Я переживал кризис среднего возраста, понимаешь? Это как временное помутнение. Вдруг показалось, что жизнь проходит мимо, что я застрял…
— И поэтому ты вышвырнул нас из дома? — Марина отставила чашку. — Назвал квартиру «своей», хотя мы покупали её в браке?
— Я был не в себе, — он смотрел в стол. — Знаешь, сорокалетние мужчины часто…
— Тебе тридцать шесть, Стас.
— Почти сорок! — возразил он с раздражением, но тут же опомнился. — Послушай, я понимаю, что причинил боль. Но я хочу всё исправить. Ты и дети — вы моя настоящая жизнь. Всё остальное — иллюзия.
Марина внимательно смотрела на мужа. В его глазах читалась нервозность, словно он не договаривал.
— Ты с кем-то встречался в эти месяцы? — спросила она напрямик.
— Были случайные знакомства, ничего серьёзного, — пожал плечами Станислав. — Но в том и дело — всё пустое, понимаешь? Ни с кем я не чувствовал себя так, как с тобой.
Марина молчала, обдумывая его слова. Часть её хотела поверить, вернуться к прежней жизни ради детей. Другая часть, новая, окрепшая за эти месяцы, сопротивлялась.
— Я не та женщина, которую ты бросил. У меня карьера, собственная жизнь.
— Это прекрасно! — слишком поспешно воскликнул он. — Я рад, что ты нашла себя. Правда. Мы можем… с чистого листа.
— А как же «женщина должна заниматься домом»? — она напомнила его излюбленную фразу.
Станислав скривился:
— Глупости. Это моя мать так считает, не я.
— Подумаю, — Марина посмотрела на часы. — Мне пора возвращаться в редакцию.
— Конечно, — он просиял. — Можно мне увидеть детей в выходные?
— Они будут рады, — кивнула она, вставая. — Только в этот раз не отменяй встречу в последний момент, хорошо?
— Обещаю, — он попытался взять её за руку, но она мягко отстранилась.
В редакции её ждала Ирина с новым заданием:
— Как насчёт материала о цифровой слежке? У меня есть инсайдер из компании, производящей умные колонки. То, что они рассказывают — жуть! Представляешь, эти устройства записывают всё постоянно, а не только после ключевой фразы.
— Звучит интересно, — кивнула Марина, включая компьютер. — Сейчас как раз бум умных домов.
— Именно! — Ирина присела на край её стола. — Кстати, как встреча с бывшим? По твоему лицу вижу, что он объявился.
— Хочет вернуться, — вздохнула Марина. — Говорит, что переживал кризис среднего возраста.
— И ты поверила? — Ирина скептически выгнула бровь.
— Не знаю, — честно призналась Марина. — Дети по нему скучают. Может, стоит попробовать?
— А ты? Ты по нему скучаешь?
Марина задумалась:
— Иногда. Но больше я скучаю по стабильности, по полной семье. По Стасу… не уверена.
— Мужики, — фыркнула Ирина. — Творят что хотят, а потом думают, что могут всё исправить одним «извини».
Следующие дни Марина погрузилась в работу над статьёй о цифровой слежке. Чем больше она исследовала тему, тем сильнее росло её беспокойство. Оказалось, что большинство «умных» устройств хранили огромные массивы данных о своих пользователях — от их распорядка дня до содержания разговоров.
— Вот пример кода, который используется для обработки данных с домашних устройств, — прислал ей инсайдер. — Обрати внимание на эти строки — они определяют, что именно записывается в постоянном режиме.
Марина открыла файл и замерла. Синтаксис, структура кода — всё это выглядело до боли знакомым. Такой стиль программирования она видела сотни раз, наблюдая за работой Станислава. Конечно, это мог быть просто похожий подход, стандартный для всей отрасли…
Но внезапно её осенило. Стас работал над проектом искусственного интеллекта, который должен был предсказывать человеческое поведение. Для такого ИИ требовались реальные данные — много реальных данных.
Дрожащими пальцами она набрала номер бывшего коллеги мужа, с которым поддерживала дружеские отношения:
— Макс, привет. Скажи, Стас всё ещё занимается проектом «ПредикторБыт»?
— Ещё как! — усмехнулся голос в трубке. — Сейчас это его основная работа. Они получили второй раунд инвестиций месяц назад. Говорят, система показывает фантастическую точность в предсказании поведения пользователей.
— А как они собирают данные для обучения?
— Ну, официально — через партнёрские соглашения с производителями смарт-устройств, — ответил Макс. — Но ты же знаешь Стаса, он всегда ищет способы получить преимущество. Ходят слухи, что у них есть какие-то нестандартные источники данных.
После разговора Марина не могла успокоиться. В их бывшем доме было полно «умных» устройств — термостат, колонка с голосовым помощником, даже детские игрушки с камерами для удалённого наблюдения. Всё это Станислав настраивал сам, убеждая, что так будет удобнее.
«Неужели он использовал нас как подопытных кроликов для своего проекта?» — мысль была настолько дикой, что Марина отмахнулась от неё. Но сомнение уже поселилось в душе.
На следующий день, когда Станислав пришёл забрать детей на прогулку, она решилась задать вопрос:
— Стас, скажи честно, ты когда-нибудь использовал данные с наших домашних устройств для своей работы?
Он замер с курткой Миши в руках, но быстро взял себя в руки:
— Что за глупости? Откуда такие мысли?
— Просто ответь, — настаивала она.
— Нет, конечно, — он нахмурился. — Что за паранойя, Марин? Тебе стоит меньше работать над этими конспирологическими статьями.
— Откуда ты знаешь, над какими статьями я работаю? — тихо спросила она.
Станислав пожал плечами:
— Ирина упоминала, когда мы случайно пересеклись в кафе.
Ответ звучал правдоподобно, но что-то в его взгляде заставило Марину усомниться. Интуиция кричала: «Копай дальше!»
Ответ пришёл неожиданно. Несколько дней спустя Ирина ворвалась в её кабинет:
— Марин, мне нужно тебе кое-что показать. Это касается умных домов и… Стаса.
Она положила на стол распечатку:
— Мой источник прислал скриншоты тестовых датасетов, которые используются в проекте «ПредикторБыт». Смотри на метаданные файлов — видишь имена?
Марина пробежала глазами по строчкам и почувствовала, как на мгновение ей стало плохо. В списке видеофайлов мелькали обозначения: «mash_kitchen_evening», «misha_sleep», «marina_shower» и десятки других. Машенька на кухне вечером, Миша спит, Марина в душе…
— Это… это невозможно, — прошептала она.
— Я проверила несколько раз, — голос Ирины дрожал. — Судя по датам, записи велись последние два года. Даже после вашего развода — в вашей старой квартире остались камеры и микрофоны.
— Господи, — Марина закрыла лицо руками. — Он следил за нами всё это время? За собственными детьми?
— И использовал записи для обучения своего ИИ, — мрачно добавила Ирина. — Марин, мне очень жаль, но есть кое-что ещё. Некоторые файлы помечены как «доступные в общей библиотеке». То есть, они использовались не только внутри проекта, но и могли быть переданы третьим лицам.
Марина почувствовала тошноту. Мысль о том, что кто-то чужой мог видеть её с детьми в самые личные моменты, была невыносимой.
— Мне нужно поговорить с ним, — она решительно встала. — Немедленно.
— Поеду с тобой, я не плохо разбираюсь в этой тема, не хочу, чтобы он навешал тебе лапшу.
Станислав открыл дверь своей квартиры и вздрогнул, увидев бывшую жену и её подругу:
— Девочки? Что случилось?
— Вот это, — Марина швырнула ему распечатки. — Объясни мне, почему мои дети и я стали объектами твоего эксперимента!
Он быстро просмотрел бумаги, и его лицо изменилось:
— Откуда у тебя это?
— Так это правда? — её голос сорвался на крик. — Ты действительно шпионил за нами?
Станислав огляделся, словно искал пути к отступлению, но затем опустил плечи:
— Это не то… Я не шпионил, я собирал данные для важного научного проекта.
— Без согласия? Без моего ведома? — Марина уже орала. — Ты снимал меня в душе, Стас! Записывал, как спят твои дети!
— Но никто этого не видел! — запротестовал он. — Это всё обрабатывалось алгоритмами, не людьми!
— А файлы, помеченные как «доступные в общей библиотеке»? — вмешалась Ирина. — Те, что ты поделился с партнёрами?
Станислав побледнел:
— Это были только обобщённые данные, никаких персональных…
— Не лги, — оборвала его Марина. — На некоторых файлах стоят именно эти пометки.
— Послушай, — он попытался взять её за руки, но она отшатнулась. — Этот проект — прорыв в понимании человеческого поведения. Мы создаём ИИ, который сможет предсказывать потребности людей, делать их жизнь проще. Это ради общего блага!
— Общее благо? — Марина не верила своим ушам. — Ты нарушил моё право на частную жизнь, подверг опасности наших детей! Ты представляешь, что будет, если эти записи утекут в сеть?
— Это невозможно, у нас высший уровень защиты…
— Как это невозможно, если я сижу с распечатками у тебя в гостиной? — взорвалась она.
— Это… это внутренняя утечка, она не повторится, — Станислав начал злиться. — Ты раздуваешь из мухи слона! Все компании собирают данные о пользователях, это норма современного мира. Да, я должен был сказать тебе, но ты бы не поняла важности моей работы!
— Не поняла бы? — Марина готова была его ударить. — Или просто сказала бы «нет»? В этом всё дело, правда? Ты знал, что я никогда не соглашусь на такое!
Их перепалку прервал звонок в дверь. На пороге стояла Ирина Павловна:
— Стасик, дорогой, я привезла тебе продукты… — свекровь осеклась, увидев бывшую невестку и её подругу. — О, у тебя гости? Марина? Решила вернуться?!
— Мама, сейчас не время, — Станислав нервно потёр переносицу.
— А мне кажется, самое время, — Марина зло посмотрела на свекровь. — Ирина Павловна, вы знали, что ваш сын установил скрытые камеры в нашей квартире? Что он записывал меня и детей без нашего согласия?
Свекровь на мгновение застыла, но быстро взяла себя в руки:
— Какой вздор! Стасик никогда бы…
— Да-да, «Стасик» бы никогда, — передразнила Марина. — Только вот доказательства говорят об обратном.
Она протянула свекрови распечатки. Ирина Павловна бегло просмотрела их, поджала губы и неожиданно рассмеялась:
— И ты из-за этого устроила истерику? Подумаешь, технические данные! Моя дорогая, в каждом современном доме стоят такие устройства — термостаты, колонки, видеоняни. Все знают, что они собирают информацию.
— Без согласия владельцев? — вмешалась подруга Марины. — И с передачей третьим лицам? Это, знаете ли, уголовно наказуемое деяние.
— Боже, какие громкие слова! — Ирина Павловна театрально закатила глаза. — Марина всегда была склонна к драматизму. Сначала развелась с моим сыном из-за пустяка, теперь это…
— Мама, не надо, — тихо произнёс Станислав, но было поздно.
— Пустяк? — Марина задохнулась от возмущения. — Вы называете нарушение неприкосновенности частной жизни пустяком? Записи моих детей в общем доступе?
— Нет никакого общего доступа! — рявкнул Станислав. — Это закрытая система! Да, я использовал данные для обучения алгоритмов, но всё было анонимизировано!
— Анонимизировано? — Марина ткнула пальцем в бумаги. — Тогда почему здесь имена моих детей? Почему есть метки времени и локаций? Почему есть записи из ванной комнаты?
— Ты всё неправильно понимаешь, — Станислав перешёл в наступление. — Это технические метаданные для внутреннего использования. Никто не рассматривает сами записи, только паттерны поведения.
— Маринка, — вступила свекровь с елейной улыбкой, — ты же умная женщина. Неужели ты думаешь, что мой сын, отец твоих детей, мог сделать что-то им во вред? Все эти компьютерные штучки — они для обычного человека кажутся страшными, но это просто… прогресс, понимаешь?
— Не пытайтесь заговорить мне зубы! — отрезала Марина. — Вы оба всегда считали меня дурой, но времена изменились. Я прекрасно разбираюсь в том, что такое незаконный сбор данных и нарушение приватности.
Она повернулась к мужу:
— Стас, я подаю на тебя в суд. За незаконную слежку, нарушение неприкосновенности частной жизни и, возможно, распространение личных данных несовершеннолетних.
— Что?! Ты с ума сошла? Это же… это же… — какое-то время Станислав не мог ничего более сказать. — Уничтожит мою карьеру!
— А ты уничтожил нашу семью, — холодно ответила Марина. — Дважды. Сначала бросив нас, а потом используя как подопытных крыс.
— Не драматизируй! — Станислав перешёл на крик. — Никто не пострадал! Это был просто сбор данных для проекта! Ты хочешь разрушить всё, над чем я работал годами, из-за своей паранойи?
— Паранойи? — Марина не могла поверить своим ушам. — Ты установил в нашем доме шпионское оборудование, записывал нас без разрешения, делился этими записями с третьими лицами, и я параноик?
— Да! — выпалил он. — Потому что ты всегда всё преувеличиваешь! Все разработчики собирают данные — Google, Amazon, Facebook! Это стандартная практика!
— С согласия пользователей, — вмешалась подруга Марины. — И даже они не устанавливают камеры в ванных комнатах людей.
— Вы не понимаете! — застонал Станислав. — Проект «ПредикторБыт» — это революция в искусственном интеллекте! Мы создаём систему, которая сможет предугадывать потребности людей, делать их жизнь комфортнее! Для этого нужны реальные данные, не синтетические!
— И ты решил, что можешь использовать свою семью, не спрашивая разрешения? — Марина покачала головой. — Знаешь, что самое отвратительное? Если бы ты просто объяснил мне важность проекта, я, возможно, согласилась бы помочь. Официально, с контролем того, какие данные используются. Но ты предпочёл действовать за моей спиной.
— Потому что ты всегда всё усложняешь! — огрызнулся Станислав. — Ты бы начала требовать какие-то гарантии, ограничения, контроль! А нам нужны были чистые, необработанные данные!
— То есть, ты признаёшь, что сознательно обошёл мой запрет, который я бы наверняка наложила? — Марина прищурилась. — Замечательно. Мой адвокат будет в восторге от такого признания.
— Какой адвокат? — вмешалась Ирина Павловна, уже без улыбки. — Ты действительно собираешься судиться с отцом своих детей? Опозорить его на весь город? Что люди подумают?
— Меня больше волнует, что подумают Миша и Маша, когда узнают, что их папа следил за ними, как за лабораторными крысами, — отрезала Марина. — И кстати, о детях — вы в курсе, что некоторые файлы помечены как «доступные в общей библиотеке»? Вы можете гарантировать, что записи моих детей в ванной не окажутся в сети?
Станислав заметно побледнел:
— Это невозможно, у нас строжайшие протоколы безопасности…
— Точно так же, как невозможно было получить эти распечатки? — ядовито напомнила его бывшая жена.
— Послушай, — Станислав вдруг сменил тон на примирительный. — Давай решим это как взрослые люди. Без судов, скандалов и публичной огласки. Я готов компенсировать…
— Компенсировать? — перебила Марина. — Чем ты собираешься компенсировать нарушение нашей приватности? Деньгами?
— Почему нет? — вступила свекровь. — Деньги всегда помогают залечить душевные раны. Стасик, предложи ей что-нибудь существенное, и закроем эту неприятную тему.
Марина собиралась резко ответить, но её подруга Ирина вдруг вскинула руку:
— Подожди. Возможно, в этом что-то есть.
— Ты серьёзно? — Марина не верила своим ушам.
— Вполне, — кивнула Ирина с загадочной улыбкой. — Станислав, ты же понимаешь, что дело не только в нарушении приватности? Есть вопрос с квартирой, которую ты забрал у Марины и детей. Есть вопрос с минимальными алиментами. И теперь ещё это.
Станислав нервно сглотнул:
— К чему ты клонишь?
— К тому, что если мы пойдём в суд, то, скорее всего, выиграем. Но это долго, дорого и неприятно для всех. Альтернатива — мировое соглашение.
— И что вы предлагаете? — настороженно спросила Ирина Павловна.
— Квартира, — просто сказала подруга Марины. — Станислав оформляет дарственную на трёхкомнатную квартиру на Марину и детей. Безвозмездно и без права отзыва.
— Что?! — Станислав подскочил с места. — Это же грабёж! Я покупал эту квартиру!
— Мы покупали, — холодно поправила Марина. — В браке. И суд с высокой вероятностью присудит мне половину, особенно учитывая, что там прописаны дети. А если добавить компенсацию морального вреда от незаконной слежки…
— Это шантаж! — воскликнула Ирина Павловна. — Стасик, не слушай их! Они просто хотят выманить у тебя квартиру!
— Нет, это переговоры, — парировала Ирина. — И довольно щедрое предложение, учитывая обстоятельства. Альтернатива — судебный процесс, который, вероятно, закончится уничтожением твоей карьеры, Станислав. Не говоря уже о потенциальном уголовном преследовании.
Станислав сел, обхватив голову руками:
— Мне нужно подумать.
— Думай быстрее, — Марина встала. — У меня есть и другие варианты. Например, обратиться напрямую в твою компанию. Уверена, инвесторы будут в восторге, узнав, как именно были получены данные для обучения твоего чудо-ИИ.
Упоминание компании явно задело за живое — Станислав дёрнулся, словно от удара:
— Ты не сделаешь этого.
— Проверим? — она подняла бровь. — Или можно сразу обратиться в прокуратуру. Уверена, они с удовольствием изучат, насколько законны методы сбора данных в вашем «ПредикторБыт».
Станислав переглянулся с матерью. В комнате повисло напряжённое молчание.
— Хорошо, — наконец процедил он. — Я перепишу квартиру. Но взамен ты подписываешь соглашение о неразглашении. Никаких публичных заявлений, никаких обращений в компанию или правоохранительные органы.
— И все существующие записи должны быть уничтожены, — добавила Марина. — Все до единой. С подтверждением от независимого технического эксперта.
— Это невозможно! — запротестовал Станислав. — Данные уже интегрированы в систему!
— Тогда мы идём в суд, — просто ответила она.
— Стасик, соглашайся, — неожиданно вступила Ирина Павловна. — Квартиру всегда можно купить новую. А репутацию и карьеру…
— Предательница, — прошипел сын, но кивнул. — Хорошо. Но я хочу, чтобы всё было оформлено юридически. Никаких дополнительных требований потом.
— Разумеется, — согласилась Марина. — Мы составим соглашение.
Два месяца спустя Марина стояла посреди гостиной, наблюдая, как мастера из клининговой компании завершают работу. Она заказала полную проверку квартиры на наличие скрытых устройств слежения и генеральную уборку. Независимый технический эксперт, нанятый по условиям соглашения, подтвердил, что все записи, сделанные в их доме, были удалены из баз данных «ПредикторБыт».
— Проверили каждый уголок, — отчитался старший мастер. — Никаких камер, микрофонов или других устройств нет. Всё чисто.
— Спасибо, — искренне поблагодарила Марина, расплачиваясь за услуги.
Когда специалисты ушли, она устало опустилась на диван и открыла ноутбук. Новостная лента пестрела заголовками об очередном корпоративном скандале:
«Глава отдела ИИ уволен из компании „ТехФьючер» из-за нарушения этических протоколов при сборе данных» — гласил первый заголовок. Марина быстро пробежала глазами статью, хотя и так знала, о чём в ней говорится.
Несмотря на подписанное соглашение о неразглашении, история Станислава всё-таки просочилась в корпоративные круги. Кто-то из сотрудников, возмущённый методами сбора данных для «ПредикторБыт», анонимно слил информацию руководству. Расследование подтвердило худшие опасения — Станислав использовал незаконные методы не только в отношении своей семьи.
Спустя полгода после скандала Марина случайно встретила бывшего мужа возле районного Дома творчества. Осунувшийся, в потёртой куртке, он водил группу подростков на занятия по программированию.
— Вот так встреча, — заметил он с кислой улыбкой. — Пришла позлорадствовать?
— Просто привела детей на рисование, — спокойно ответила Марина.
— Ну-ну, — фыркнул Станислав. — Удобно устроилась в моей квартире, пока я вынужден вести кружки за копейки. Ты должна быть довольна — уничтожила мою карьеру.
— Ты уничтожил её сам, когда решил, что цель оправдывает средства.
— О, прекрати эту морализаторскую чепуху! — огрызнулся он. — Мой «ПредикторБыт» мог изменить мир! А теперь я еле-еле свожу концы с концами. Ирония судьбы — человек с двумя высшими образованиями учит сопляков, как делать примитивные игрушки на Python.
Вчера звонила свекровь, причитала в трубку:
— Ты довольна, что мой сын опустился до простого учителишки? — её голос сочился ядом. — Стасик мог бы давно получить повышение, если бы не твои интриги! Он до сих пор не может найти нормальную работу из-за этой гнусной истории с «утечкой»!
Марина лишь усмехнулась, глядя на бывшего мужа, пытающегося собрать разбредающихся подростков. Жизнь расставляет всё по своим местам. Для женщины, которая когда-то «потеряла себя» в семейной рутине, сейчас открылись новые горизонты — повышение до редактора отдела, престижная премия за серию статей о цифровой этике и, главное, счастливые дети.
А Станислав… что ж, ему предстоит долгий путь, чтобы понять: настоящие ценности не измеряются строками кода и инвестиционными раундами.
«Технологии должны служить человеку, а не человек технологиям.» — Альберт Эйнштейн
