– Ты опять задержалась на работе? – спросил Женя, когда Катя вошла в квартиру.
– У нас аврал, уволили двух девочек из смены. Меня поставили старшей. Кто-то же должен делать работу, – ответила она, снимая обувь. – А ты что дома целый день делал?
– Я опять вакансии смотрел. Отправил пару резюме.
– Неужели нет каких-либо подработок на это время, пока ты ищешь достойное место? Ты же видишь, что денег совсем не хватает, – Катя закатила глаза. – Ты третий месяц дома. Вакансий тысячи.
– Не начинай, Катя, – отмахнулся Женя. – Я жду подходящее предложение. Я не собираюсь работать за копейки.
– А я должна, да? – язвительно спросила Катя. – Сегодня я с самого утра принимала товар, потом два клиента устроили истерику из-за разбитой упаковки. А вечером мне пришлось самой закрывать смену. Ты смотрел на часы? Уже двенадцать!
– Разве я что-то от тебя требую? – повысил голос Женя.
– Смешно… – Катя медленно присела на край дивана. – Слушай, а ты хоть раз подумал, как мне тяжело?
– А мне легко, что ли? Я тоже устал – морально.
– Ты устал от безделья?
Женя молчал. Катя встала и пошла на кухню. Там, как всегда, бардак. Немытая посуда, пустой холодильник, запах несвежего мусора.
– Ты обещал купить продукты. Мы третий день едим макароны с кетчупом, – бросила она через плечо.
– Я забыл, – пробурчал он из комнаты.
– Забыл? – Катя развернулась. – Тогда я тебе напомню: в этом доме живут два взрослых человека. Один работает за двоих, второй – ищет смысл жизни.
– И что ты предлагаешь?
– Что я предлагаю? Чтобы ты устроился куда-нибудь. Да хотя бы на тот же склад, чтобы подзаработать. Я хочу приходить домой и почувствовать, что у меня есть партнер, а не маленький ребенок.
Женя промолчал. Он подошел ближе и, глядя Кате прямо в глаза, произнес:
– Я не собираюсь унижаться ради какой-то подработки. Это тебя все не устраивает во мне! Тогда предлагаю больше не мучиться и разойтись. Как в море корабли…
– Серьезно? Вот так просто? После двух лет брака?
– А что? Боишься, что молодость ушла? – усмехнулся мужчина.
– Да нет… Просто рада, что не потратила на тебя больше времени.
Катя несколько секунд смотрела на него, будто пытаясь найти хоть искру сожаления или желания что-то исправить. Но перед ней стоял все тот же упрямый, обиженный мальчик, который перепутал лень с гордостью.
Она отвернулась. Медленно пошла в спальню. Каждое движение давалось с трудом, будто на плечи давили многочисленные обиды и сожаления.
Открыв шкаф, Катя на автомате стала собирать вещи в чемодан. Пара джинсов, футболки, одно красивое платье и рабочая форма. Ничего лишнего. Никаких «памятных мелочей», фотографий или общих подарков — они вдруг потеряли всякий смысл.
Женя не последовал за супругой. Он остался сидеть в гостиной, рассеянно листая ленту в телефоне.
Когда Катя вернулась в коридор с чемоданом в руках, Женя только недовольно поднял глаза.
– Ну вот видишь, как просто ты согласилась, – произнес он с кривой усмешкой.
– Все гораздо сложнее, чем тебе кажется, – спокойно ответила Катя. – Просто тебе этого никогда не понять.
Она надела куртку, накинула шарф и, не оборачиваясь, захлопнула за собой дверь.
На лестничной клетке пахло сыростью. Катя вызвала лифт, чтобы как можно скорее выйти на улицу. Оказавшись у подъезда, Катя сделала глубокий вдох. Все еще прохладный, но такой приятный весенний вечер сразу окутал молодую женщину ароматами цветущих деревьев.
Больше никаких истерик, оправданий и пустых обещаний.
Пока она ждала такси, телефон в кармане завибрировал. Это было сообщение от Жени:
«Не вздумай возвращаться. У тебя был только один шанс.»
Катя усмехнулась. Ей и в голову бы не пришло возвращаться.
Прошло три месяца.
Катя жила в небольшой, но уютной квартире на окраине города. Первое время по ночам просыпалась в холодном поту — все мерещился скрип входной двери, шаги по коридору, недовольное ворчание Жени. Потом стало легче.
Женя продолжал напоминать о себе.
Сначала были сообщения:
«Я скучаю…»
«Возвращайся…»
Катя не отвечала. Читала, вздыхала и удаляла. Иногда — даже без злости, скорее с легким сожалением о зря потраченном времени.
Чуть позже, когда свидетельство о расторжении брака было на руках, Женя все еще продолжал писать сообщения бывшей супруге.
«Думаешь, ты самая умная? У тебя все равно ничего не получится без меня.»
«Ты бездарность! Знала об этом?»
«Я жил с тобой из жалости.»
Он звонил. Оставлял голосовые: то уныло пьяные, то злые, с обвинениями. Она слушала первый раз — для приличия. Потом просто поставила номер в черный список.
На его последнюю попытку — длинное сообщение о том, что он «все осознал и теперь стал другим», Катя только улыбнулась. Настоящее изменение приходит в тишине и делах, а не в истеричных ночных монологах.
Однажды вечером, возвращаясь домой после смены, она увидела возле своего подъезда знакомую фигуру. Это был Женя.
Помятый, в какой-то мятой залапанной футболке, он стоял, ежась от ветра, и, увидев ее, оживился.
– Катя, давай поговорим? Ну, хотя бы пять минут, – зачастил он, делая шаг ей навстречу.
Катя остановилась в двух шагах.
– О чем? Ты опять скажешь, что я никуда не гожусь? Или что мне без тебя плохо? – спокойно спросила она.
– Я был не в себе… Я тогда переживал… – забормотал он, но голос звучал неуверенно, с нотками прежней обиды.
Катя молча смотрела Женю и не узнавала. Где тот статный мужчина, в которого она была влюблена? Сейчас он выглядел иначе. Быть может, это чувства Кати сейчас были иными и розовые очки спали с ее глаз.
– Ты был прав, – наконец произнесла она. – Я действительно никуда не гожусь.
Женя хотел что-то возразить, но она уже повернулась и пошла к подъезду. Не торопясь, уверенным шагом.
Прошло еще две недели.
Работа стала своеобразной терапией для Кати. Она выкладывалась по полной: приходила первой, уходила последней. Руководство было довольно, коллеги относились с уважением — пусть и сдержанным, но искренним. Все шло ровно, пока однажды, в самый обычный будний день, в торговый зал уверенно не вошла Ирина Владимировна — мать Жени.
Катя сначала не поверила своим глазам. Женщина уверенно шла в ее сторону с таким выражением лица, будто пришла забрать старый долг.
– Вот и ты, – бросила она, даже не поздоровавшись. – Значит, тут теперь обдираловкой занимаешься, да?
Катя едва заметно напряглась, услышав подобное.
– Ирина Владимировна, пожалуйста, не устраивайте сцену. Если хотите поговорить, давайте выйдем из торгового зала.
– Ну конечно! Пусть все знают, какая ты на самом деле! — всплеснула руками свекровь. — Моего сына до нитки обобрала! Оставила с пустыми карманами и чемоданом обид!
Рядом застыли две покупательницы, положив покупки обратно в корзины, и уже не скрывали любопытства. Сотрудница с соседней кассы бросала встревоженные взгляды.
Катя почувствовала, как в груди поднимается злость, но попыталась говорить тихо:
– Это неправда. Когда я уходила, я взяла только свои вещи. И вы это знаете. Кроме того при разводе я ни на что не претендовала. Поэтому ваши претензии беспочвенны.
– Да ладно? – фальшиво удивилась Ирина Владимировна. – А его любимый ноутбук? А наушники? А микроволновка?
– Все это куплено было на мои деньги. Проверьте чеки, если сомневаетесь, – отчеканила Катя.
Женщина вспыхнула.
– Он говорил, что ты каждый месяц просила у него деньги! Что все время жаловалась, что тебе мало! А сама? Одежду себе покупала, косметику!
Катя помолчала. Громкий голос Ирины Владимировны начал привлекать внимание остальных покупателей. За кассой кто-то уже начал снимать на телефон. Коллега шепнула:
– Катя, может, уведешь ее?
– Вам надо поговорить? Давайте отойдем, – тихо сказала Катя, обращаясь к свекрови. – Поговорим на складе. Тут не место для разборок.
– Боишься правды?– со злорадной усмешкой спросила Ирина Владимировна, но пошла за ней, громко цокая каблуками.
Они зашли в небольшое помещение. Катя прикрыла дверь и обернулась.
– Ирина Владимировна, я ничего не просила у Жени. Я одна тянула семью: платила квартплату, покупала еду, технику. А он… он просто лежал на диване. Вы можете в это не верить — это ваше право. Но хватит приходить ко мне с обвинениями. Это уже переходит границы.
– А ты думала, все так просто закончится? – не успокаивалась женщина. – Он переживает. Он сломлен! А ты ходишь тут, как ни в чем не бывало! Работница месяца, чтоб тебя!
– Ваш сын – взрослый мужчина. Пора перестать видеть в нем бедного мальчика, которого все обижают. Он сам сделал свой выбор. В следующий раз я вызову полицию, если вы снова так ворветесь.
Ирина Владимировна смотрела на нее молча. Губы подрагивали — то ли от злости, то ли от стыда. Наконец, она фыркнула и направилась к выходу.
— Ну ничего. Посмотрим, сколько ты протянешь одна. Такие, как ты, долго не держатся.
Катя не ответила. Она осталась в комнате еще на минуту — перевести дыхание. Потом вернулась в торговый зал, будто ничего не случилось.
Прошло несколько лет.
Катя сменила работу: теперь она работала в уютном магазине одежды в торговом центре. Клиенты часто возвращались — не только за вещами, но и за обслуживанием. Именно тут Катя однажды познакомилась с Алексеем.
Он зашел к ним в отдел выбрать рубашку для важной встречи. Алексей был немного растерян, и Катя, как обычно, с вежливой улыбкой помогла подобрать несколько подходящих вариантов. Алексей не спешил уходить. Их взгляды пересеклись, он что-то неловко пошутил — она рассмеялась. На выходе он задержался и, смущаясь, спросил:
— Можно я попрошу у вас номер? Просто…
Кажется, Катя смутилась сильнее молодого мужчины. Она опять улыбнулась и кивнула в знак согласия.
Несколько недель спустя, они начали встречаться. Без истерик, без упреков, без перекладывания вины и ответственности. Просто двое взрослых людей, которым было хорошо друг с другом. Алексей оказался надежным, спокойным и трудолюбивым мужчиной. Через год они сыграли скромную, но душевную свадьбу.
А вскоре Катя узнала, что беременна.
Теперь она была в декрете, срок подходил к концу. Через месяц должен появиться на свет их первенец — мальчик Ваня. Алексей бережно заботился о супруге: каждый вечер приносил фрукты, укрывал теплым пледом и следил, чтобы Катя больше отдыхала.
Они гуляли по торговому центру, и Катя неспешно выбирала вещи для малыша и присматривалась к коляскам. Алексей держал ее за руку, улыбаясь как мальчишка.
И вдруг… вдалеке она увидела Женю.
Он выглядел почти так же, как и раньше. Те же мешковатые джинсы, бесформенная куртка, потухший взгляд. Он брел со стаканчиком кофе из автомата, глядя себе под ноги.
Катя хотела было отвернуться — но было уже поздно. Женя поднял голову и замер.
Секунда — и он, словно по команде, рванул в ее сторону, почти бегом, расталкивая прохожих.
Катя машинально встала чуть ближе к Леше. Он удивленно посмотрел на бегущего к ним мужчину, но ничего не сказал.
Женя подбежал и, запыхавшись, остановился как вкопанный.
Он увидел не просто Катю. Он увидел ее руку в руке другого мужчины. Увидел ее глаза — спокойные и чужие. И главное — ее округлившийся живот, который не смогло скрыть пальто.
– Ты… – выдавил он. – Ты беременна?
– Да, – спокойно ответила Катя.
Женя молчал. На лице смешались злость, обида и какая-то болезненная жалость к самому себе.
Он посмотрел на Лешу, потом снова на Катю.
– Быстро ты… все забыла, – проговорил он с наигранным презрением.
– Я не забывала. Просто не живу прошлым, – спокойно ответила она.
Алексей посмотрел на Женю неприятным взглядом. Они пошли дальше, оставив Женю стоять среди толпы. Его взгляд долго следил за знакомым силуэтом, пока тот не растворился в шумном, ярком пространстве торгового центра.
