— Полина, собирай вещи, в пятницу едем к родителям на дачу, — Евгений вошёл в комнату, на ходу расстёгивая галстук и откладывая телефон на прикроватную тумбочку. — Мама звонила, сказала, что приедут все наши. Сестрёнка с детьми будет, брат с Наташкой, даже двоюродные подтянутся.
Полина, сидевшая за ноутбуком с рабочими документами, медленно подняла голову. В её взгляде отразилось не просто разочарование — глубокая, физически ощутимая усталость.
— Опять? Женя, мы же были у твоих родителей две недели назад. И неделю до этого. И практически каждые выходные с начала мая.
Евгений открыл шкаф и начал перебирать вещи, будто не замечая тона жены.
— Ну и что? Лето короткое, сезон дачный в разгаре. Маме помощь нужна. Да и вообще, семья — это святое. Ты же знаешь.
Полина отложила ноутбук и потёрла виски. Перед глазами всплыли картины прошлых выходных. Как она, юрист с восьмилетним стажем, вкалывала у плиты с раннего утра, готовя завтрак на двенадцать человек. Как полола грядки под палящим солнцем, пока сестра Евгения Кристина в дизайнерском сарафане фотографировалась у клумбы для своих соцсетей. Как мыла посуду после ужина, когда все мужчины, включая её собственного мужа, удобно расположились с пивом на веранде.
— Я знаю, что такое семья, Женя. Но то, что происходит у вас на даче, — это какая-то несправедливость. Я работаю как лошадь, пока все остальные отдыхают.
Евгений обернулся, его брови поползли вверх от удивления.
— Что за глупости ты говоришь? Все трудятся! Просто каждый занят своим делом.
— Каким именно делом была занята твоя сестра, когда я готовила обед на всю вашу ораву? — Полина почувствовала, как внутри поднимается волна раздражения. — Фильтрами для фотографий?
— Ну ты же понимаешь, у неё дети…
— Которых она привозит на дачу, а сидим с ними почему-то я или твоя мама! — Полина встала с кресла. — А Наташа? Что делала она, пока я убирала со стола и мыла гору посуды?
Евгений нахмурился, явно недовольный таким поворотом разговора.
— Наташа помогает по-другому. Она… Она всегда привозит разную выпечку.
— Которую заказывает в кондитерской. Я видела коробки, Женя.
Полина подошла к окну. За стеклом раскинулся вечерний город — шумный, но всё же не такой утомительный, как семейные сборища на даче свекрови. Там хотя бы никто не требовал от неё бесконечного обслуживания.
— Я не поеду в эти выходные, — твёрдо сказала она, всё ещё глядя в окно. — Мне нужно подготовить документы к суду во вторник. Да и просто отдохнуть хочется.
Евгений замер с рубашкой в руках.
— Что значит — не поедешь? Мама уже всё распланировала! Она рассчитывает на твою помощь, да и вообще… Как я объясню всем, почему тебя нет?
— Скажи правду — что твоя жена устала быть прислугой для всего вашего клана, — Полина повернулась к мужу. — Я работаю пять дней в неделю, Женя. У меня ответственная должность, сложные дела. А выходные, вместо того чтобы восстанавливаться, я провожу, обслуживая твоих родственников.
Евгений бросил рубашку на кровать и шагнул к жене:
— Что за ерунду ты несёшь? Какая прислуга? Это семейные посиделки! Все так живут!
— Нет, не все, — спокойно ответила Полина. — Во многих семьях работа распределяется равномерно. Кто-то жарит мясо, кто-то делает салаты, кто-то моет посуду, кто-то работает в палисаднике и огороде. У вас же почему-то сложилась традиция, что пашу только я, а остальные «отдыхают на природе».
Евгений начал раздражаться. Его лицо слегка покраснело, а голос стал громче:
— Это не так! И вообще, чего ты вдруг взбунтовалась? Раньше же ездила и не жаловалась!
— Я сотни раз говорила тебе об этом, Женя. Просто ты не слышал. Или не хотел слышать.
Евгений скрестил руки на груди:
— И что ты предлагаешь? Я должен сказать маме, что моя жена слишком устала, чтобы приехать на семейную встречу? Что она считает помощь родным каким-то рабством?
Полина глубоко вздохнула, пытаясь сохранить спокойствие:
— Я предлагаю тебе поехать одному. А в следующий раз, если ты хочешь, чтобы я присоединилась, давай заранее обсудим распределение обязанностей. Чтобы все участвовали, а не только я.
Евгений подошёл к кухонному столу и с силой опустил на него ладони:
— Распределение обязанностей? Полина, ты сейчас серьёзно? Моя мама в шестьдесят лет готовит, убирает, на огороде работает, и никогда слова против не скажет. А ты, молодая женщина, устала от приготовления салатика?
Полина медленно выдохнула. Эта фраза была слишком знакомой — классический приём манипуляции, который Евгений использовал каждый раз, когда она пыталась что-то изменить.
— Я не против приготовить салат, Женя. Я против того, что пока я готовлю этот чёртов салат, потом готовлю основное блюдо, потом убираю со стола, мою посуду и полю грядки, твоя сестра Кристина сидит в шезлонге и листает ленту в телефоне.
— У неё дети, она…
— Её дети в это время развлекаются с твоей мамой или со мной! — Полина почувствовала, как сдерживаемое раздражение прорывается наружу. — Помнишь прошлые выходные? Я полола клубнику три часа под солнцепёком, потом готовила обед, а потом ещё твоя мама попросила присмотреть за детьми Кристины, пока она якобы помогала с чем-то твоему отцу. И где я её нашла? Она делала селфи у озера!
Евгений нахмурился ещё сильнее:
— Это низко, знаешь ли, следить за моей сестрой! Она может делать всё, что угодно!
— Я не следила за ней! Я пошла к озеру с детьми, потому что они хотели купаться! И там обнаружила твою сестру, которая вместо помощи отцу фотографировалась в купальнике.
Полина подошла к холодильнику и достала бутылку воды. Ей нужно было чем-то занять руки, иначе она рисковала швырнуть что-нибудь в стену от бессилия.
— А твой брат? — продолжила она, делая глоток. — Когда он в последний раз помогал с чем-то, кроме употребления пива?
— Саша всегда помогает с мясом на мангале, — возразил Евгений.
— Потому что это единственное, что он хочет делать. А вся подготовка к шашлыку — маринование мяса, нарезка овощей, приготовление гарнира — ложится на женские плечи. И почему-то именно на мои.
Евгений непонимающе развёл руками:
— Но так всегда было в нашей семье! Мужчины занимаются мужскими делами, женщины — женскими.
— И что, по-твоему, входит в список «мужских дел»? — Полина отставила бутылку и скрестила руки на груди.
— Ну… Мангал, помощь по хозяйству… — Евгений замялся.
— Какая конкретно помощь по хозяйству? — настаивала Полина. — Твой отец весь день сидит с книжкой на веранде. Брат пьёт пиво у мангала. Ты обсуждаешь с ними всякую ерунду. Кто из вас хоть раз помыл тарелку после обеда?
Евгений побагровел:
— Мой отец всю жизнь вкалывал, чтобы обеспечить семью. Он заслужил отдых на даче. И я, между прочим, зарабатываю достаточно, чтобы ты могла…
— Чтобы я могла что? — перебила его Полина. — Быть бесплатной домработницей для всей твоей семьи? Я тоже работаю, Женя. Я зарабатываю не меньше тебя. И я так же устаю за неделю.
Евгений принялся ходить по кухне, потирая затылок:
— Я не понимаю, что на тебя нашло! Мы ездим на эту дачу уже пять лет, и всё было нормально. А теперь ты вдруг закатываешь истерику!
— Это не истерика, — Полина старалась говорить спокойно, хотя внутри всё клокотало. — Это попытка донести до тебя, что я устала от несправедливости. И если ты хоть на минуту отключишь «семейные традиции» и посмотришь на ситуацию со стороны, ты увидишь, что я права.
Она вернулась к столу и присела на стул, чувствуя, как напряжение сковывает плечи.
— Знаешь, что сказала мне твоя невестка Наташа в прошлые выходные? «Как хорошо, что ты так любишь готовить и убираться. Благодаря тебе мы все можем отдохнуть!» — Полина горько усмехнулась. — Но я не люблю готовить на толпу людей, Женя. И убираться за двенадцатью родственниками тоже не доставляет мне удовольствия. Я делала это, потому что хотела быть частью семьи. Но почему-то в вашей семье это работает только в одну сторону.
Евгений остановился и посмотрел на жену. В его взгляде читалось непонимание, смешанное с раздражением:
— Я всё равно не понимаю, к чему этот разговор. Едем, как обычно, в пятницу после работы. Мама ждёт.
Полина медленно покачала головой:
— Нет, Женя. В эти выходные я никуда не еду.
Евгений замер, словно не веря своим ушам. Его лицо изменилось — недоумение сменилось гневом.
— Как это — не едешь? Ты что, не понимаешь? Это не обсуждается! — он повысил голос. — Мама уже всё спланировала, все приедут, а жены моей не будет? Ты меня позоришь!
Полина поднялась со стула и выпрямилась. Она больше не выглядела уставшей — в её глазах появилась решимость.
— Меня не волнует, что ты скажешь своей маме. Можешь сказать, что я заболела. Или что у меня срочная работа. Или правду — что я устала быть прислугой.
— Прекрати это! — Евгений стукнул кулаком по столу. — Какая прислуга? Ты моя жена! Твоя обязанность — быть со мной и моей семьёй!
— Моя обязанность? — Полина произнесла это медленно, отчётливо выговаривая каждый слог. — Интересно, а какие обязанности есть у тебя? Защищать свою жену? Заботиться о её благополучии? Уважать её чувства?
Евгений отмахнулся:
— Не начинай эту чушь! Я обеспечиваю семью, я…
— Я зарабатываю столько же, сколько и ты! — Полина почувствовала, как что-то внутри неё ломается. — И я не требую ничего сверхъестественного от тебя! Я прошу элементарного уважения и справедливости!
Евгений подошёл к ней вплотную:
— А что ты называешь справедливостью? Чтобы моя шестидесятилетняя мать готовила на всю семью, пока ты будешь отдыхать?
— Нет! — Полина не отступила ни на шаг. — Чтобы все взрослые члены семьи участвовали в работе! Чтобы твоя сестра хоть раз помыла посуду после обеда! Чтобы твой брат помог с чем-то, кроме переворачивания мяса на мангале! Чтобы ты хоть раз заметил, как я устаю, готовя на двенадцать человек!
Евгений усмехнулся:
— Так вот в чём дело? Тебе внимания не хватает? Хочешь, чтобы все восхищались твоими кулинарными талантами?
Полина отшатнулась, как от пощёчины:
— Ты не понимаешь, да? Ты действительно не видишь проблемы?
— Единственная проблема — это твой эгоизм, — отрезал Евгений. — Наша семья всегда была крепкой именно потому, что каждый знал своё место и свои обязанности.
— Своё место? — Полина горько рассмеялась. — И какое же место отведено мне в вашей идеальной семье? Место бесплатной рабочей силы?
Евгений схватил её за плечи:
— Хватит этого! Ты едешь со мной в пятницу, и точка!
Полина резко освободилась от его рук:
— Не смей хватать меня! Я никуда не поеду! И вообще, с меня хватит этого бреда!
— Какого ещё бреда? — Евгений сделал шаг назад, но его глаза сверкали гневом.
— Этого бесконечного рабства! — Полина уже не сдерживала эмоций. — Каждые выходные одно и то же! Я работаю, а все вокруг отдыхают! Твоя мать считает меня идеальной невесткой только потому, что я молча пашу на всю вашу семью!
— Да как ты смеешь говорить такое о моей матери! — Евгений повысил голос до крика. — Она всегда относилась к тебе как к родной дочери!
— Как к служанке, ты хотел сказать! — парировала Полина. — Знаешь, что она сказала мне на прошлой неделе? «Как хорошо, что Женечка выбрал такую трудолюбивую девочку. Кристина и Наташа совсем разленились». И это после того, как я четыре часа готовила, пока они загорали!
Евгений побагровел от ярости:
— Ты просто завидуешь им! Завидуешь, что они умеют отдыхать и наслаждаться жизнью, а ты только и можешь, что работать!
Эти слова ударили Полину как обухом по голове. Она смотрела на мужа и не узнавала его. Где тот заботливый мужчина, за которого она выходила замуж пять лет назад? Когда он превратился в этого самодовольного тирана?
— Да вы достали меня уже всей своей ненормальной семейкой! И ты, и твои недалёкие родственнички!
Евгений застыл, пораженный сказанными словами. Его лицо исказилось от гнева, губы сжались в тонкую линию.
— Что ты сейчас сказала? — произнес он угрожающе тихо.
Полина ни на секунду не пожалела о сказанном. Слова, которые она так долго сдерживала, наконец вырвались наружу, и это принесло странное облегчение.
— Ты прекрасно слышал. Ваша семья — это культ какой-то! Вы живете по правилам, которые давно устарели. Женщина пашет, мужчина командует. И никого из вас не волнует, что я чувствую, чего хочу я!
Евгений сделал шаг вперед, его глаза сузились:
— Немедленно извинись за свои слова! Ты оскорбила мою семью!
— А как насчет того, что ты годами оскорблял меня своим отношением? — Полина не отступала. — Ты когда-нибудь интересовался, чего хочу я в выходные? Может, мне хочется в кино сходить? Или встретиться с подругами? Или просто выспаться после тяжелой недели? Нет! Каждую пятницу ты ставишь меня перед фактом: едем на дачу работать на твою семью!
Евгений схватил ее за плечи, сжимая так сильно, что Полина поморщилась от боли:
— Ты сейчас же извинишься за оскорбление моей матери и всей моей семьи! Иначе…
— Иначе что? — Полина оттолкнула его, высвобождаясь из захвата. — Что ты сделаешь, Женя? Ударишь меня? Это будет логичным продолжением вашей «традиционной» семейной модели!
Евгений отступил, но его взгляд был полон гнева:
— Я никогда не поднимал на тебя руку! Как ты можешь…
— Но ты только что физически угрожал мне! — Полина указала на него пальцем. — Ты схватил меня и пытался заставить извиниться! Это и есть насилие, Женя!
Евгений потряс головой, словно пытаясь прояснить мысли:
— Ты перевираешь всё! Я просто хотел, чтобы ты поняла, как сильно задела меня и мою семью!
— А как сильно вы задевали меня все эти годы, ты не думал? — голос Полины дрогнул. — Знаешь, сколько раз я плакала в ванной после этих «чудесных» семейных выходных? Сколько раз возвращалась домой без сил, с болью в спине и мозолями на руках? И всё ради чего? Ради того, чтобы твоя мама сказала «спасибо, дорогая» и в следующий раз снова взвалила на меня всю работу?
Евгений отошел к окну, проводя рукой по волосам:
— Это совсем не так. Никто не заставлял тебя готовить и убирать. Ты сама вызывалась помогать.
— Вызывалась? — Полина не верила своим ушам. — Женя, твоя мать в первый же мой приезд вручила мне фартук и сказала: «На кухне командую я, а ты будешь помогать». И с тех пор «помогать» превратилось в «делать всё», потому что ей нужно было присматривать за внуками, общаться с гостями и так далее!
Евгений повернулся к ней, его голос стал холодным:
— Я понял, в чем проблема. Ты просто не понимаешь, что такое настоящая семья. У тебя ведь нет братьев и сестер, твои родители развелись, когда ты была подростком. Ты не знаешь, как важна семейная поддержка.
Эти слова ударили больнее, чем всё остальное. Полина почувствовала, как к горлу подкатывает ком.
— То есть, поскольку мои родители развелись, я недостойна нормального отношения? — тихо спросила она. — Я должна быть благодарна, что ваша великолепная семейка приняла меня и позволила обслуживать себя?
— Ты искажаешь мои слова! — Евгений ударил кулаком по подоконнику.
— Нет, Женя. Я просто наконец-то слышу то, что ты на самом деле думаешь, — Полина глубоко вздохнула. — Знаешь, я тебе скажу кое-что. Без твоей «идеальной» семьи я проживу. А вот без уважения и равноправия в браке — нет.
Она направилась в спальню, открыла шкаф и достала небольшой чемодан.
— Что ты делаешь? — Евгений последовал за ней.
— Собираю вещи, — спокойно ответила Полина. — Поеду к Ане на несколько дней. Мне нужно подумать.
— О чем тут думать? — Евгений нервно рассмеялся. — Ты устроила истерику из-за одной поездки на дачу!
— Да что ты говоришь, Женя? Серьёзно? — Полина складывала одежду в чемодан. — Это не истерика и не одна поездка. Это пять лет моей жизни, которые я провела, пытаясь соответствовать твоим ожиданиям и ожиданиям твоей семьи. Пять лет, в течение которых я постепенно теряла себя.
Она закрыла чемодан и выпрямилась. В её глазах больше не было слез — только решимость.
— Поезжай на дачу, Женя. Поезжай и подумай о том, что я сказала. А если не сможешь понять… Что ж, тогда нам придется решать, стоит ли продолжать этот брак.
Полина взяла чемодан, сумку и направилась к выходу. Евгений стоял в дверях спальни, не веря, что это происходит на самом деле.
— Ты не можешь просто так уйти! — крикнул он ей вслед.
— Я уже ухожу, если ты не заметил, — Полина обернулась у входной двери. — И тебе стоит серьезно задуматься о том, хочешь ли ты быть мужем или просто продолжением своей семьи. Потому что я больше не буду ничьей прислугой.
Дверь закрылась, и Евгений остался один в квартире, которая вдруг показалась ему пустой и холодной. Впервые за всю их совместную жизнь ему предстояло провести выходные не так, как он привык. И впервые ему пришлось задуматься, что важнее — традиции его семьи или счастье женщины, которую он когда-то полюбил…
