— Кирилл! Ну почему ты ей веришь?! — Лика не унималась. Глаза горели обидой, или, может, хорошо наигранной злостью? — Почему ты позволяешь ей вот так себя вести со мной?! Я… Я вообще-то твоя жена!
Кирилл Александрович устало закрыл уши руками. Сил спорить уже не было. Через некоторое время, когда Лика вроде чуть попритихла, он произнес:
— Лик… Я тебя очень прошу… Это невозможно. Ну пойми ты, она еще ребенок. Не воспринимай ее слова так серьезно.
— Ребенок?! — Лика вздрогнула, словно он ее ударил. И тут же, мгновенно, заплакала. — Ей скоро восемнадцать! Какой она ребенок?! Почему ты… ты кричишь на меня?! Она на меня кричит! А я что? Не имею права ответить ей?!
— Теперь ты на меня кричишь! — Кирилл не выдержал, голос сам по себе сорвался.
— Если я тебе не нужна… — шмыгнула носом Лика. — То так и скажи!
Кирилл тут же бросился к ней, обнял.
— Солнышко… Ну прости меня. Прости, пожалуйста. Просто была очень тяжелая неделя. Приехал домой, хотел спокойно отдохнуть. А тут ваши разборки.
— Наши разборки?! — Лика тут же отстранилась. — Так ты это называешь?! Твоя приблудная… и ты называешь это разборками?! Наталья Егоровна… она вообще прислуга!
— Лика! — Кирилл одернул ее. — Наталья Егоровна не прислуга. Она помощница по дому. Я просил тебя запомнить это!
Молодая жена снова всхлипнула и уткнулась ему в грудь. Кирилл почувствовал противный укол совести. Черт возьми! Как же он устал от всего этого! — Лик… Пожалуйста, не плачь. Ну хочешь, я поговорю с Соней? Сегодня же?
— Хочу! Ты должен с ней поговорить! Она совсем не понимает меня! И… и все время огрызается!
— Ладно. Ладно-ладно. Сегодня же поговорю с ней. — Он погладил ее по спине. — Я там тебе на карточку денежку скинул. Пройдись по магазинам… Развейся немного, а?
Лика тут же обвела его шею руками, запрокинула голову и заглянула прямо в глаза. Улыбка ее была яркой, мгновенно смывшей слезы.
— Ты у меня самый лучший!
Да. Ради таких слов он, кажется, готов был проводить «беседы» с дочерью хоть каждый день.
Соня явилась домой только к девяти вечера. Шумно открыла дверь, бросила рюкзак у порога.
— Привет, пап!
— Здравствуй, София. — Кирилл строго посмотрел на нее.
— Ого, а что так официально?
— Нам нужно поговорить.
Соня сразу напряглась.
— Пап, если по поводу твоей жены, то не стоит. Я вообще стараюсь обходить ее десятой дорогой. Она постоянно цепляется! Не знаю, чем я ей так не угодила! Возможно, тем, что говорю правду про нее?!
Кирилл встал. Прошелся по комнате. Заложил руки за спину.
— Соня… Я хочу, чтобы ты перестала так неуважительно говорить о Лике. Она… она ведь моя жена. Понимаешь?
— Правильно, пап. — Голос Сони был ровным, спокойным, но в нем чувствовалась сталь. — Она твоя жена. Не моя. Я же ни слова не сказала, когда ты собрался на ней жениться! Хотя она всего на пять лет старше меня!
— Соня! Не смей вмешиваться! Это не твое дело!
— Пап! Что ты такое говоришь?! Она… она никто! Вообще никто! Человек, который даже одиннадцать классов не смогла окончить, потому что… тупая как пробка! Она засыпает и просыпается только с одним словом в голове! Знаешь каким?! Деньги!
— Соня! Прекрати немедленно! Лика мне сказала, что ты грубишь и хамишь ей!
— Пап… — Соня опешила. — Я сейчас… что-то не понимаю. Ты кому веришь? Мне? Или Лике?
Кирилл растерялся. Он прекрасно понимал, что Лика может… ну, преувеличивать. Сильно. Но нужно было хоть немного, хоть как-то остановить Соню. Он знал, какой упрямый, постоянно ищущий какой-то своей, непонятной, справедливости характер у дочери.
— Лика – моя жена. У меня нет оснований ей не верить.
— Ага! И ты веришь, что она вышла за тебя по большой любви? А не из-за денег?!
В Кирилле что-то оборвалось. Накипело. Взорвался.
— Ну все! Это просто… переполнило чашу терпения! Я… Я запрещаю тебе выступать на вашем концерте! Ты поняла?!
Он сам не ожидал от себя таких слов. Это было подло. Особенно сейчас, когда она так готовилась. Несколько лет Соня играла в этой группе. Сама собрала ребят, сама продвигалась, сама находила места для выступлений. И она… она невероятно гордилась ими. И своим участием. — Нет, пап! Ты этого не сделаешь!
— Сделаю! — Кирилл стукнул кулаком по столу. — Я сказал! Я все сказал!
По щекам дочери потекли слезы. Но не от боли, а от обиды и разочарования.
— Слышать ничего не хочу!
— Если бы мама… Если бы мама только видела… До какой степени ты сошел с ума…
— Не смей! — Крикнул Кирилл. — Не смей приплетать сюда мать! Если бы она видела, как ты себя ведешь!
Соня, всхлипывая, выскочила за дверь. А Кирилл… Кирилл почувствовал, как будто кто-то ослабил ему галстук. Воздуха стало чуть больше. И тут же пришло осознание: ну кто? Кто его дернул за язык с этим концертом?! Он ведь не собирался ее не пускать! Наоборот, хотел прийти, поддержать! Но… слово дал. А он всегда держал слово. И всех вокруг учил этому же.
На следующий день за завтраком Кирилл посмотрел на дочь.
— Ты ничего не хочешь сказать Лике?
Лика сидела напротив и ярко улыбнулась Соне. Такой… торжествующей улыбкой. Как будто говоря: ну что, доигралась? Соня только качнулась. Нет. Не скажет. — Нет.
— Я дал слово. — Тихо, но твердо сказал Кирилл. — Сонька…
Соня так посмотрела на него… что у него самого аппетит пропал. Он встал из-за стола.
— Я на работу.
Как только за ним закрылась дверь, Лика прошипела, наклонившись к Соне:
— Ну что? То ли еще будет! Ты будешь ползать у моих ног и молить о прощении! И не надейся! Рано или поздно отец поймет, кто ты на самом деле! И просто… выкинет тебя. Да потому что мне мешаешь только ты! — Голос Лики был тихим, но леденящим. — А как только я разберусь с тобой… то у твоего отца непременно случится сердечный приступ. Он все-таки такой… старенький.
Соня, ошарашенная таким хладнокровием, бросилась на Лику. Прибежавшая на шум Наталья Егоровна еле-еле разняла их. Лика, вывернувшись, тут же схватила телефон и бросилась звонить мужу. Она рыдала, навзрыд, рассказывала, как его дочь… на нее набросилась.
Кирилл примчался домой минут через десять. Влетел в комнату. Соня в ужасе смотрела на отца. Такого… разъяренного она его еще не видела.
— Вон! — Крикнул он, указывая на дверь. — Вон из моего дома! Таким как ты не место в обществе! Ты не умеешь себя вести!
Соня, словно во сне, схватила свою сумочку, которая лежала рядом, и выскочила за дверь. Наталья Егоровна попыталась ее остановить, но куда там. Женщина повернулась К Кириллу.
— Что же вы… что же вы делаете?!
Кирилл чувствовал себя последней сволочью. Хотел кинуться за дочкой, крикнуть «Вернись!», но его уже обнимала Лика. Прижималась, всхлипывала.
Вечером Лика разговаривала по телефону. Голос ее был холодным, спокойным. Ни тени недавних рыданий.
— Слушай… У девчонки характер. Она не появится ни дома… ни у друзей. Нужно все сделать быстро. Очень быстро.
— …?
— Да откуда я знаю, где ты возьмешь тело?! Возьми где-нибудь! Найди!
Кирилла разбудил звонок. Вчера он весь вечер обзванивал всех друзей Сони, всех ее знакомых… Сделал то, чего, наверное, не должен был делать. Уснул только под утро. И тут же его разбудил этот звонок. — Алло…
— Соня?
— Здравствуйте. — Голос на том конце провода звучал странно. Неестественно. Как будто… он неживой какой-то. — Здравствуйте, Кирилл Александрович. Вам нужно подъехать… на опознание.
Кирилл зачал. Дальше… Дальше он плохо слышал. Как будто звук отключили.
Испуганная, или мастерски делающая вид Лика тут же перехватила трубку из ослабевших рук мужа и принялась щебетать:
— Да… Да нет… Хорошо… Мы сейчас…
Они шли к моргу. Кирилл еле передвигал ноги, казалось, они стали свинцовыми. Лика шла рядом, изо всех сил поддерживая его под локоть.
— Кирюш… Может быть, там и не она? Ну перестань ты себя накручивать…
Он мотнул головой, как от назойливой мухи.
— Это я во всем виноват… Понимаешь? Только я… Я выгнал родную дочь… на улицу…
Они прошли в мрачные ворота. Лика осторожно, незаметно вытащила телефон из кармана и быстро что-то написала. Кирилл выскочил на улицу и прислонился лбом к холодной стене здания. Он плакал. Горько, навзрыд, как давно уже не плакал. Лика стояла рядом, пыталась успокоить. — Ну что ты… Перестань… Я с тобой… Она сама выбрала свой путь…
Они еще какое-то время постояли так. Потом Кирилл глубоко, прерывисто вздохнул.
— Моя девочка… Моя красавица… — Прошептал он. — Все, что осталось… это ее колечко…
Неподалеку, прикорнув у ворот, сидела какая-то старушка-нищенка. Она внимательно прислушивалась к их разговору. А когда Кирилл, опустив голову, проходил мимо, проговорила хриплым, простуженным голосом:
— Помогите… Помолюсь за вашу дочку… Упокой, Господи, ее душу…
Кирилл, не глядя, достал из бумажника купюру и бросил ей. Хотел уже идти дальше, но попрошайка, словно сама себе, пробормотала:
— Раз колечко на месте… то и родинка видна…
Кирилл резко, как от удара, остановился. Лика потянула его, торопя.
— Пойдем, Кирюш… К похоронам нужно готовиться…
— Погоди… — Его мозг лихорадочно заработал. — У Сони… у Сони была на запястье… Родинка. Маленькая. Ни у кого такой не было! Я же… я же не посмотрел!
Лика снова потянула его, сильнее. В голосе появилась жесткость.
— Кирилл! Ну что ты говоришь?! Ты же сам опознал дочь! Ну все, пошли!
Он внимательно посмотрел на Лику. На ее лице играла странная тень. Ему показалось…
— А ты как будто рада?! Что Соня… с моста сиганула?!
Лика моментально смешалась. Улыбка исчезла.
— Да нет! Ну конечно нет! Ты что?! Просто… зачем мучить себя? Ты же видел… в каком она… состоянии была…
Кирилл молча развернулся. И быстрым шагом пошел обратно, к моргу. Лика проводила его злым, ненавидящим взглядом. И снова вытащила телефон.
— Алло! Ты слышишь?! Он вернулся! Пошел искать какую-то родинку! Ты должен найти девчонку! И прикончить ее как можно быстрее! Слышишь?! А то мы получим не деньги… а несколько лет тюрьмы!
Кирилл бежал обратно. Сердце колотилось где-то в горле. Надежда… такая хрупкая, безумная надежда вспыхнула в душе. Лика поспешно спрятала телефон. Он подлетел к ней, схватил за плечи. — Это не она! Слышишь?! Не она! Моя Сонька… жива!
— Ну… Как не она-то?! — Лика смотрела на него расширенными от ужаса глазами. — А… А кольцо?! Кольцо-то…
— А так! — Внезапно рядом с ними, словно из-под земли, появилась та самая нищенка, которая на время куда-то пропадала.
— Только я не понимаю… откуда у этой несчастной кольцо?!
— А оно… — продолжила нищенка, не обращая внимания ни на кого, глядя прямо на Лику. — Из шкатулки. Соня давно его не надевала. Потому что оно… мешало играть на гитаре.
Лика побледнела. Страх исказил ее лицо. Нищенка медленно сняла капюшон. И оказалась Соней.
— Пап… Прости за этот спектакль… Но нужно было, чтобы ты наконец понял… кто находится рядом с тобой.
Кирилл бросился к дочери, обнял ее, прижал к себе.
— Прости меня, Сонечка… Прости… ты вообще сейчас о чем?
Голос Сони дрожал.
— Видишь ли, пап… — начала она, осторожно выбираясь из его объятий. — Когда ты меня выгнал… мы сразу поняли, что Лика сейчас… будет действовать. Самое время. Когда меня нет рядом. Попытаться осуществить свой план. О котором она так… уверенно мне хвасталась! И мы… мы стали следить за ней. Я и мои ребята из группы. В общем… мы сейчас покажем тебе видео… которое сняли несколько минут назад. А потом уж расскажем все остальное.
Кирилл Александрович как-то ошалело смотрел на Соню. На других молодых людей, которые обступили их со всех сторон. Какой-то парень протянул ему телефон. Звук на видео был отличный. Кирилл внимательно смотрел и слушал. Лика, поняв, что происходит, попятилась. Попробовала убежать. Но не тут-то было. Ребята хоть и совсем молодые были, но хваткие. Быстро перегородили ей путь.
Когда запись закончилась, Соня стала говорить. Рассказала об их разговоре за столом. О том, что Лика все время куда-то звонит. И с кем-то… советуется. Кирилл протянул руку к жене.
— Телефон.
— Не дам! — взвизгнула Лика. — Телефон – это мое личное пространство!
— Телефон, — повторил Кирилл. Не повышая голос. Очень спокойно.
Через десять минут на месте была полиция. И служба охраны из офиса Кирилла. Он протянул смартфон жены своему начальнику охраны.
— Проверьте.
Подельника нашли очень быстро. Он оказался бывшим сутенером Лики. Той самой Лики, которая в свое время подрабатывала девочкой по вызову. Правда, он не собирался связывать с ней свою жизнь, как она, кажется, наивно думала. А решил просто повесить на нее все свои аферы с деньгами. Убежать. Зачем ему такая жена?
На суде Лика и ее сутенер валили вину друг на друга. На это было даже смешно смотреть.
Кирилл сидел в первом ряду. Он не всю молодежную музыку понимал. Но то, что исполняла группа его дочки… ему очень понравилось. И, как он видел, нравилось не только ему. Чем черт не шутит? А вдруг займут призовое место? Вдруг их признают победителями? Маловероятно, конечно. Потому что столько разных групп. С разных концов света. Но…
Соня подсела к нему. Через пару минут должны объявить итоги. Кирилл взял ее за руку. И подумал, что совсем недавно чуть не потерял ее.
— Волнуешься?
— Ну… так, немного…
Кирилл улыбнулся.
— Даже если вы не займете первое место… Для меня вы все равно лучше всех.
— Правда, пап? — Соня посмотрела на него с такой надеждой в глазах. — Ты это не говоришь, чтобы просто меня успокоить?
— Нет, Сонь. Я говорю не как отец. А как… просто зритель.
— Ты ведь раньше… никогда не интересовался, чем я занимаюсь…
— Это было раньше. Прости меня. Теперь все будет по-другому.
На сцене появились члены жюри. Зал затих. Кирилл Александрович вдруг вспомнил, как в детстве они с мамой всегда держали кулачки, чтобы что-то сбылось. Он зажал кулаки. Улыбнулся. Посмотрел на дочь. Та с улыбкой тоже зажала кулаки. И толкнула плечом следующего из своей группы. И через секунду все они сидели с зажатыми кулаками.
— И победителем нашего конкурса-концерта становится… Группа… «Название»!
Кирилл первый закричал «Ура!» И подпрыгнул с места. Соня сидела растерянная, глядя на всех. Ее товарищи тоже растерянно посмотрели друг на друга. А потом… потом все разом вскочили, обнимая друг друга и крича от радости.
После концерта все пошли в кафе отметить это событие. Кирилл улыбался, гордый и счастливый.
— Банкет за мой счет! — Объявил он.
— Пап, познакомься! — Соня подвела его к одной из женщин. — Это мама нашего бас-гитариста, Ольга Николаевна. Она наша помощница с самого начала. И поддерживает, и костюмы нам шьет…
Кирилл удивленно смотрел на молодую, красивую женщину, которая улыбалась ему.
— Здравствуйте. — И он… замолчал. Растерялся как ребенок.
Соня и тот самый бас-гитарист недоуменно переглянулись. И пошли за столик, оставив взрослых одних. А Кирилл и Ольга так и остались стоять. Молча. Минут через пятнадцать картина не изменилась. Соня шепнула на ухо своему другу:
— Кость… А что ты как смотришь? Если мы в скором времени… родными станем? Посмотри на них!
Парень улыбнулся.
— А что? Мне твой отец нравится. Моей маме, похоже, тоже.
И через полгода… их группа играла в шикарном ресторане. На свадьбе Кирилла и Ольги.
