— По пустякам?! — вскрикнула Надя, и в голосе ее зазвенели слезы обиды. — Да если бы эта твоя Ирочка пальчиком тебя поманила, ты бы забыл, что у тебя жена есть
- Пальчиком поманила Дверца такси хлопнула с какой-то злой окончательностью, отрезая их от шумного гостеприимства друзей.
Всю дорогу домой Надя смотрела в окно на мелькающие огни, поджав губы, а Коля, чувствуя сгущающиеся тучи, нервно постукивал пальцами по колену. Молчание было настолько густым, что его можно было резать ножом.
Едва они вошли в квартиру и Коля щелкнул выключателем в прихожей, Надя не выдержала.
— Ну и как тебе вечерок, а, Коль? Особенно в компании этой… Ирочки, кажется? — голос ее сочился ядом, который она, очевидно, копила последние пару часов. Она демонстративно стянула с плеч легкий палантин, будто сбрасывая с себя остатки праздничного настроения.
Коля вздохнул. Началось.
— Надь, ну что опять? Нормально посидели, пообщались. Ира – коллега Андрея, мы с ней просто разговаривали.
— Разговаривали? — Надя горько усмехнулась, поворачиваясь к нему. Ее глаза метали молнии. — Ты это называешь «просто разговаривали»? Коля, да ты от нее не отходил! И хиханьки-хаханьки эти ваши, и как она на тебя смотрела, а ты… ты таял, как мартовский снег! Я еле вытерпела всю эту твою… выходку! Мне противно было! Если бы я нас оттуда не утащила, не знаю, чем бы это кончилось!
Коля попытался придать лицу самое невинное выражение и даже изобразил шутливую укоризну:
— Ну, Надюш, ну что ты как маленькая? Ну, поболтали, посмеялись. Она одинокая женщина, может, просто внимания хотела. Что тут такого? Меньше ревновать надо по пустякам.
Это «по пустякам» стало последней каплей.
— По пустякам?! — вскрикнула Надя, и в голосе ее зазвенели слезы обиды. — Да если бы эта твоя Ирочка пальчиком тебя поманила, ты бы забыл, что у тебя жена есть, и тут же к ней в койку прыгнул бы! Вот такой это «пустяк»!
— Ну, это уже перебор, Надь! — возмутился Коля, чувствуя, как краска заливает ему шею. — Что ты такое несешь? Я бы никогда…
— Да неужели? — перебила она, скрестив руки на груди и глядя на него с нескрываемым презрением. — Очень хотелось бы в это верить, Коля. Только вот сегодня я видела совсем другое.
- Дружеская услуга Ночь для Коли прошла беспокойно. Слова Нади, брошенные с такой злой уверенностью – «пальчиком поманила, ты бы… в койку прыгнул» – крутились в голове, не давая уснуть.
Обида смешивалась со странным, зудящим желанием доказать ей, что она не права, но сделать это как-то по-своему, изощренно. К утру в его голове созрел план, который показался ему гениальным в своей простоте и неотразимости.
На следующий день, сославшись на необходимость покопаться в машине, Коля отправился в гараж. Там его уже ждал Славик, старый приятель, с которым они не один пуд соли съели.
Славик, рукастый автомеханик, работал в том же автосалоне, где Надя была администратором. Это обстоятельство Коля счел особенно удачным для своего замысла.
Они немного поточили лясы о рыбалке, о машинах, и Коля, выждав момент, начал издалека:
— Слав, тут такое дело… деликатное. Помощь твоя нужна, дружеская.
— Что стряслось? — Славик вытер руки ветошью, испачканной мазутом, и внимательно посмотрел на Колю.
Коля помялся, собираясь с духом.
— В общем… Надька моя вчера учудила. Приревновала меня на пустом месте к одной дамочке на вечеринке. Прям до истерики. Говорит, мол, помани она меня пальцем, я бы все забыл и за ней побежал. Представляешь?
Славик неопределенно хмыкнул.
— Ну, бабы, они такие… Фантазерки.
— Вот именно! — обрадовался Коля поддержке. — И я вот что подумал… А что, если… — он понизил голос до заговорщицкого шепота, — если ты за ней немного… ну, поухаживаешь? Так, слегка. Чтобы она тоже, знаешь, на флирт поддалась. А я потом ей – оп! И предъявлю. Мол, сама-то хороша, а меня обвиняешь! Как тебе идея?
Славик аж поперхнулся.
— Ты чего, Коль? Сдурел? За твоей женой ухаживать? Да Надька… она же… Мы с ней каждый день видимся на работе! Ты представляешь, что это будет? Не, братан, это гиблое дело. Я на такое не подпишусь.
Коля ожидал сопротивления, но не такого решительного.
— Да ладно тебе, Славян! — он заюлил. — Я же тебя не жениться на ней уговариваю! Так, чисто символически… Пару комплиментов, цветочек там… Ну, чтобы она поняла, что тоже не святая. Просто немного пофлиртовать, и все! Ничего серьезного.
— «Ничего серьезного», — передразнил Славик. — Коль, ты пойми, это Надя, жена твоя. Я так не могу. И вообще, это как-то… ну, не по-людски.
Коля понял, что простыми уговорами тут не обойтись, и решил надавить на «дружеские чувства».
— Слушай, Славян, а помнишь, я тебе свою лодку отдал? Почти новую, с веслами, не пожалел ведь, отдал просто так! А ты мне такую фигню сделать не можешь?.. Понятно всё с тобой… друг.
Славик поморщился. Лодку он действительно ценил, и Коля этим частенько козырял.
— Коль, ну лодка – это одно, а жена – совсем другое…
— Да какая разница, если по-дружески! — не унимался Коля, чувствуя, что Славик начинает колебаться. — Ну помоги, а? Чисто для эксперимента. Чтобы она нос не задирала.
Славик тяжело вздохнул, провел рукой по волосам. Затея Коли ему категорически не нравилась, но тот умел быть настырным, да и «должок» за лодку давил.
— Ладно, — наконец выдохнул он. — Попробую. Но, Коль, я ничего не обещаю. И если что-то пойдет не так, я сразу умываю руки. Идет?
Коля просиял.
— Вот это по-нашему! Вот это друг! Спасибо, Славян! Век не забуду! Ты только это… поаккуратнее там, но настойчиво, понял? Чтобы она поверила!
Славик только махнул рукой, уже жалея о своем согласии. Идея казалась ему все более дурацкой и опасной.
- Неловкий дебют План Коли начал воплощаться в жизнь уже на следующий день. Во время обеденного перерыва Славик, собрав всю свою волю в кулак, постучал в дверь кабинета Нади. Она сидела за своим столом, разбирая какие-то бумаги.
— Надь, привет! — начал он как можно более непринужденно, хотя сердце колотилось где-то в горле. — Не помешаю? Я тут со своим обедом… Можно с тобой присесть? А то наши слесаря со своими байками про рыбалку и футбол уже в печенках сидят. Хочется хоть с умным человеком поболтать.
Надя удивленно подняла на него глаза. Обычно Славик обедал вместе с другими механиками в их бытовке. Но она кивнула:
— Ну… проходи конечно. Только бумаги мне не заляпай.
Славик пристроился на стуле напротив нее, достал свой контейнер с едой. Напряжение было почти осязаемым. Он чувствовал себя полным идиотом, но Колины уговоры и эта дурацкая лодка не давали отступить.
— Как… как работа? — выдавил он, пытаясь завязать разговор.
— Нормально, — коротко ответила Надя, не отрываясь от бумаг.
— А… погода сегодня, да? Не то что вчера, — снова предпринял он попытку.
— Угу, — последовал столь же лаконичный ответ.
Разговор явно не клеился. После нескольких таких односложных ответов Нади повисла неловкая тишина. Славик запаниковал. Коля ведь просил быть «настойчивым».
Вспомнив первый попавшийся «прием соблазнения» из какого-то старого фильма, он, волнуясь и запинаясь, начал рассказывать анекдоты.
Один за другим, стараясь придать голосу веселые нотки, но анекдоты были откровенно несмешными, бородатыми, и Надя лишь вежливо, чуть удивленно, приподнимала бровь.
После третьего, особенно глупого анекдота про Вовочку, Надя отложила ручку.
— Слав, у меня обеденный перерыв скоро заканчивается, да и мне нужно еще кое-что сделать до наплыва клиентов, — сказала она вполне определенно, явно намекая, что ему пора бы удалиться.
Но Славик, помня Колино «настойчиво», решил, что это проверка.
— Да-да, конечно! — затараторил он. — Еще один, самый коротенький, и всё! В общем, встречаются как-то два…
— Славик! — Надя резко оборвала его, и в ее голосе прорезались стальные нотки. Она пристально посмотрела на него. — Ты случайно сегодня на солнце не перегрелся? Я сказала, аудиенция закончена. Марш в свою слесарню!
Ее тон был таким приказным и не терпящим возражений, что Славик почувствовал, как у него предательски заалели уши. Он что-то пробормотал вроде «извини, понял» и, подхватив свой контейнер, почти выбежал из кабинета. План Коли с треском проваливался, а сам Славик чувствовал себя полным кретином.
- Отчет для ревнивца Вечером Коля был как на иголках. Он несколько раз демонстративно прошел мимо Нади, которая, казалось, была погружена в свои обычные домашние дела и не подавала никаких признаков того, что в ее жизни сегодня произошло что-то из ряда вон выходящее. Не в силах больше терпеть неизвестность, Коля заперся в туалете, якобы по важной нужде.
Там, постоянно поглядывая на часы и чувствуя, как колотится сердце, он для храбрости плеснул себе в стаканчик коньяка из заначки, быстро опрокинул его и, чуть прокашлявшись, набрал номер Славика.
— Ну что? Как прошло? — выпалил он шепотом, едва Славик ответил.
Славик на том конце провода помолчал секунду, видимо, вспоминая свой позорный визит к Наде. Но признаваться в полном провале перед Колей ему не хотелось.
— Да… нормально прошло, — ответил он, стараясь придать голосу уверенности. — Посидели, поболтали… Я там это… ну, пофлиртовал немного, как ты просил. Комплиментики всякие, туда-сюда…
Коля даже привстал от нетерпения.
— И что? Что она? Поддалась? Повелась на твой флирт? — его голос дрожал от предвкушения.
Славик замялся. Врать дальше становилось сложнее.
— Ну… как бы тебе сказать… В общем… нет, — выдавил он наконец. — Не то чтобы прям сразу… но, думаю, лед тронулся.
Коля разочарованно выдохнул. План давал сбой.
— Как это «нет»? Слав, ты что, плохо старался? Я же просил – напор! Чтобы она поняла! Значит так, завтра давай вторую попытку! И чтобы напор был посильнее, понял? Больше комплиментов, больше внимания! Давай, Славян, не подведи!
Славик, слушая эти Колины инструкции, почувствовал, как в нем закипает раздражение. Его первоначальное нежелание участвовать в этом фарсе перерастало в активную неприязнь. Этот «режиссер» еще и указания раздает!
— Коль, ты это… не дави на меня, ладно? — процедил он сквозь зубы. — И не торопи. Если вообще хочешь, чтобы я еще раз попробовал. Такие дела нахрапом не делаются.
Коля почувствовал в голосе Славика стальные нотки и понял, что перегибать палку не стоит. У него действительно не было выбора, Славик был его единственной надеждой.
— Ладно-ладно, понял, — с напускным смирением согласился он. — Действуй по обстановке. Но результат нужен, Слав. Результат!
Они попрощались. Коля, выйдя из туалета, старался выглядеть беззаботным, хотя в душе у него все кипело от нетерпения и досады.
А Славик, положив трубку, зло хмыкнул себе под нос:
— Да пошел ты! Тоже мне, Отелло хренов!
- Три месяца ада Так прошло три месяца. Три долгих, мучительных месяца для Коли. Каждый раз, когда он пытался выудить у Славика хоть какие-то подробности о «следующей встрече» или «прогрессе» с Надей, тот отделывался общими фразами.
— Коль, я же сказал, дело деликатное, — отвечал Славик с плохо скрываемым раздражением. — Ты меня не дергай постоянно. Если будешь и дальше так наседать, можешь вообще забыть о моем обещании. Терпение нужно.
И Коля терпел, как ему казалось. Но это «терпение» было пыткой. Сначала его просто терзала ревность, то самое чувство, в котором он так яростно обвинял жену.
Но со временем, подстегиваемая его собственными разбушевавшимися фантазиями о близости Нади и Славика, ревность превратилась в разъедающую язву.
Он представлял их тайные взгляды на работе, случайные прикосновения, их смех, который теперь казался ему зловещим.
Каждая деталь, каждый жест Нади рассматривался им под микроскопом, ища подтверждения своим подозрениям.
Коля сильно изменился. Из вполне обычного, хоть и не без недостатков, мужика он превратился в клубок нервов.
Теперь он постоянно был на взводе, и любая мелочь могла вывести его из себя. Он стал чаще прикладываться к бутылке, надеясь заглушить терзавшие его мысли, но алкоголь лишь усугублял ситуацию, делая его еще более подозрительным и агрессивным.
Скандалы с Надей стали почти ежедневным ритуалом. Она сначала пыталась понять, что с ним происходит, потом устала и начала огрызаться в ответ. Их дом, когда-то бывший тихой гаванью, наполнился криками и взаимными упреками.
От этой гнетущей атмосферы страдали и их уже взрослые сыновья. Они все чаще уходили в свои комнаты, спасаясь от родительских разборок, и почти перестали общаться с Колей, который в их глазах превращался в вечно недовольного, пьяного тирана.
Надя тоже стала отдаляться, замыкаясь в себе, устав от бесконечных придирок и необоснованных обвинений мужа, который, казалось, сам не понимал, чего хочет. План «проучить жену» обернулся для Коли настоящим самоистязанием.
- Буря в стакане и в душе В один из таких дней Коля ждал жену домой. Точнее, не ждал, а караулил, как хищник добычу. На столе перед ним стояла очередная бутылка, и он методично опустошал ее, подливая себе в стакан.
Его ревность, выкормленная тремя месяцами подозрений и пьяных фантазий, уже переросла в нечто более страшное – в глухую, иррациональную ненависть. Он то и дело бросал взгляд на часы. Сегодня у Нади на работе был праздничный корпоратив, и эта мысль, как раскаленная игла, впивалась ему в мозг.
Он ждал, пил, и алкоголь, как топливо, разжигал в его воображении буйные, отвратительные картины. Надя, смеющаяся, танцующая… со Славиком.
Надя, кокетничающая, позволяющая ему ухаживания, которые Коля сам же и заказал. Эта ирония сводила его с ума. В какой-то момент, когда очередная фантазия стала особенно яркой и невыносимой, он вскочил, и его кулак с размаху обрушился на кухонный стул. Дерево треснуло, ножка отлетела.
На шум из своей комнаты выглянул старший сын, Антон. Он с тревогой посмотрел на перекошенное злобой лицо отца, на разбитый стул.
— Пап, что случилось? У вас опять… — осторожно начал он.
Но Коля, которому нужен был лишь повод, чтобы выплеснуть накопившуюся желчь, тут же сорвался на него.
— А тебе какое дело?! — зарычал он, и глаза его безумно сверкнули. — Иди отсюда! Не лезь не в свое дело! Вечно вы со своей матерью…
Слова были несправедливыми и злыми, но спорить с отцом в таком состоянии было бесполезно и опасно. Антон молча развернулся и ушел обратно в свою комнату, плотно прикрыв дверь. Ему было тошно и неприятно.
А Коля, выплеснув часть ярости, тяжело опустился на уцелевший стул. Голова гудела, мысли путались. Он еще какое-то время сидел, тупо уставившись в одну точку, пока алкоголь и эмоциональное истощение не сделали свое дело.
Сам не заметив как, он заснул прямо за столом, уронив голову на руки, среди осколков стула и разлитого алкоголя.
- Утро горьких истин Резкий звук открывающейся входной двери вырвал Колю из тяжелого, пьяного забытья. Он с трудом разлепил веки, лежа на диване, куда, видимо, перебрался или был перетащен ночью. Голова раскалывалась от вчерашнего алкоголя, во рту стоял отвратительный привкус.
В комнату вошла Надя. Ее взгляд тут же остановился на Коле, потом скользнул по комнате, задержавшись на обломках стула. Лицо ее было усталым, но решительным.
— Опять напился, Коля? — голос ее был ровным, без привычных уже истерических ноток, и от этого он звучал еще страшнее. — Уже и дня без этого не можешь? Мебель в доме ломать начал? Нам нужно серьезно поговорить.
Коля попытался приподняться, оперевшись на локоть.
— Г-где… где ты б-была? — прохрипел он, но вместо слов из горла вырвался лишь сип.
Надя, не обращая внимания на его жалкие попытки сесть и что-то сказать, прошла к креслу и опустилась в него.
— Я ухожу от тебя, Коля, — объявила она спокойно, глядя ему прямо в глаза. — Больше я не могу терпеть твои выходки, твои частые пьянки и скандалы.
Коля наконец-то с трудом сел на диване, поймав шаткое равновесие. Его все еще качало из стороны в сторону.
— Где… ты… была? — повторил он свой вопрос, уже более внятно, но все еще хрипло. — Не ври, что у подружки!
Надя устало вздохнула.
— Я не буду врать, Коля. Эту ночь я провела с другим мужчиной.
Эти слова, как удар хлыста, обожгли Колю. Он еле вскочил, шатаясь, лицо его перекосилось.
— Я знал! Я знал, что этим все кончится! — закричал он, и голос его сорвался на визг. — Все это время я был прав! Ты шлялась по мужикам! Шлюха!
Он хрипел, задыхаясь от ярости, лицо его налилось багровой кровью. Надя тоже встала. Они стояли друг напротив друга, как два заклятых врага.
Колю переполняла такая буря противоречивых чувств – обида, злость, какое-то извращенное торжество от «подтверждения» своих подозрений и одновременно ужас от происходящего, – что его речь просто заклинило.
— Ты… ты… — твердил он, тыча в Надю указательным пальцем. — Да я… я тебя…
Он согнулся, сжимая кулаки, готовый, казалось, броситься на нее.
Надя стояла бледная, но не испуганная.
— Что ты? Что, Коля? Ударить меня хочешь? — ее голос дрогнул, но она старалась держаться. — Успокойся, а то взорвешься… сердце не железное.
Она резко развернулась и пошла в спальню, очевидно, собирать вещи.
— Накувыркалась, шлындра?! — крикнул ей вдогонку Коля, чувствуя, как бессильная ярость душит его. — Вали отсюда! Вали к своему Славику! А этот урод еще другом назывался!
При упоминании Славика Надя замерла и снова появилась в дверном проеме. В ее глазах мелькнуло удивление.
— К какому Славику? И с чего ты вообще взял, что к нему?
Коля от бешенства только и мог что выкрикнуть, заикаясь:
— Потому! Потому… чтаа…!
Наступила короткая, напряженная тишина. Надя смотрела на него, и по ее лицу было видно, как она судорожно сопоставляет какие-то факты. Внезапно ее глаза расширились от понимания.
— Ах, вот оно что… — протянула она медленно. — Теперь все ясно. А я-то думаю, с чего это Славик ко мне в кабинет приперся тогда… Никогда такого не было, а тут заявляется, еще и анекдоты какие-то плешивые травить начал. Так это ты его послал… да, Коль? Совсем крыша поехала?
Она горько усмехнулась, покачала головой и, уже не говоря ни слова, вернулась в комнату. Через несколько минут она вышла с сумкой. Следом за ней, с небольшими рюкзаками, вышли и сыновья, бросив на отца короткие, полные осуждения взгляды. Дверь за ними громко хлопнула.
Коля остался один посреди разгромленной комнаты и рухнувшей жизни. Он осел на диван. Руки его тряслись. Он схватил мобильный телефон и, с четвертой или пятой попытки, дрожащими пальцами набрал номер Славика.
- Расплата Славик поднял трубку почти сразу, голос его звучал устало.
— Ну что опять, Колян? Что на этот раз?
У Коли от нахлынувших чувств снова начались проблемы с речью. Он сипел в трубку, пытаясь выдавить слова:
— У… у тебя… У тебя…
Славик на том конце провода явно не мог понять, что от него хотят.
— Колян, ты что, опять под мухой? Что у меня? Говори толком!
Коля, наконец, с усилием сформулировал:
— У тебя… Надька была?! Ночью… у тебя ночевала? Ты… ты с ней…
Славик прервал его, и в его голосе послышалось искреннее недоумение, смешанное с раздражением:
— Братан, ты о чем вообще? Какая ночь, какая Надька? Я сегодня в четыре утра тещу в аэропорту встречал, с женой вдвоем ездили. Приехала на нашу голову на две недели. Только вот домой вернулись, еле ноги тащим. Какая Надька, ты в своем уме?
Но Коля уже ни во что не верил. Его разум, отравленный алкоголем и многомесячной ревностью, отказывался принимать реальность. Лицо его перекосила злоба.
— Ты гонишь! Врешь, гнида! Признавайся!
Славик не выдержал:
— Знаешь что, Коль? Да пошел ты куда подальше со своей ревностью и подозрениями! Проспись! Псих законченный!…И не звони мне больше! – и, не дожидаясь ответа, Славик оборвал связь.
Коля смотрел на замолчавший телефон, и новая волна бешенства захлестнула его. Он с размаху швырнул мобильный об стену. Аппарат разлетелся на куски.
Некоторое время он сидел неподвижно, тяжело дыша. Постепенно алкогольный туман начал рассеиваться. Голова еще гудела, но мысли, хоть и тяжелые, становились отчетливее.
С каждой уходящей минутой опьянения, будто спадала пелена, и один за другим, мучительно медленно, всплывали в памяти фрагменты его недавнего безумия. Тот вечер на вечеринке… его дурацкий, самонадеянный флирт – эта мысль пронзила первой, вызвав острый укол стыда.
Потом, неотвратимо, нахлынуло воспоминание об идиотской, мстительной идее со Славиком. И чем трезвее он становился, тем безжалостнее проступала вся цепь его ошибок: его собственная, им же взращенная ревность, которая пожирала его изнутри и разрушала все вокруг.
Его пьянство, скандалы… Каждый новый пласт осознания бил наотмашь, складываясь в единую, сокрушительную картину его падения.
Он потерял жену. Он оттолкнул детей. Он разрушил дружбу. И все это – своими собственными руками.
Коля обхватил голову руками. Из груди вырвался сначала тихий стон, потом он постепенно перерос в громкий, отчаянный вой. Он сидел посреди разгромленной комнаты, в обломках своей жизни, и плакал навзрыд, как маленький ребенок, не в силах сдержать рвущиеся наружу горе и раскаяние.
Соседи, проходившие по улице, невольно прислушивались к этим жутким, полным боли звериным звукам, доносившимся из его окна.
Послесловие Говорят, дно нужно для того, чтобы от него оттолкнуться. Возможно, для Коли это было именно оно. Он бросил пить. Со временем привел себя в относительный порядок, начал ходить на работу, не пропуская.
Он нашел в себе силы поговорить с детьми, попросить у них прощения. Осторожно, шаг за шагом, они начали восстанавливать с ним общение, хотя прежнего доверия уже не было.
Но Надя к нему не вернулась. Она твердо стояла на своем. Боль и обида были слишком сильны. Через какое-то время Коля узнал, что она действительно ушла к другому мужчине. Не к Славику, конечно. К кому-то совсем другому, с кем, видимо, нашла то спокойствие и уважение, которых так не хватало в их последние совместные годы.
И Коля остался один, с горьким знанием того, что за свои ошибки иногда приходится платить слишком дорого. И что некоторые вещи, однажды сломав, уже никогда не склеить.
Ну вот, друзья, и финал истории Коли и Нади. Признаюсь, ситуация тяжелая, и мне очень хочется узнать, что вы думаете о поступках героев. Были ли у Коли шансы все исправить? Правильно ли, на ваш взгляд, поступила Надя в итоге? Жду ваших мнений и, возможно, жарких обсуждений в комментариях! И если эта непростая семейная драма отозвалась в вашем сердце, пожалуйста, поставьте лайк!
