Марина вздрогнула от звонка в дверь. Такой настойчивый, будто кто-то решил проверить, сколько раз нужно нажать, чтобы кнопка провалилась внутрь. Ну кого там принесло в воскресенье в семь утра? Она только-только тесто для блинов замесила, дети еще в кроватях валяются, муж в душе. Планы были простые — позавтракать всем вместе, потом в парк «Сокольники» сходить, на новые аттракционы посмотреть.
— Иду-иду! — крикнула Марина, вытирая руки о фартук. — Кто там в такую рань?
Открыла дверь и замерла. На пороге стояла Нина Петровна, ее свекровь, а рядом с ней — две незнакомые женщины с чемоданами. Одна постарше, с крашеными рыжими волосами и ярко-розовой помадой, вторая помоложе, с таким выражением лица, будто мир ей задолжал и не торопится отдавать.
— Доброе утро, дорогая! — защебетала Нина Петровна, проталкиваясь в прихожую. — Познакомься, это моя двоюродная сестра Валентина из Воронежа и ее дочь Света. Они приехали на неделю в Москву, и я подумала — где им еще остановиться, как не в нашей шикарной квартире!
Марина почувствовала, как что-то внутри сжалось и скрутилось в тугой узел. Опять. В последнее время такие визиты стали регулярными. С тех пор как они переехали в новую четырехкомнатную квартиру в Зеленоградском районе, Нина Петровна словно с цепи сорвалась — постоянно приводила каких-то родственников, знакомых и даже соседей, чтобы похвастаться «как устроился мой сыночек».
— Проходите, проходите! — Нина Петровна бесцеремонно протиснулась мимо невестки. — Сейчас я вам все покажу. Девяносто квадратных метров, четыре комнаты, два санузла, и посмотрите какая кухня-гостиная! Тут у нас почти итальянская плитка, а там немецкая техника, даже посудомойка есть!
Марина беспомощно посмотрела на мужа Сергея, который вышел в коридор на шум, с полотенцем на плечах и в домашних штанах.
— Мама, ты могла бы предупредить, — начал он, но Нина Петровна уже вела экскурсию по квартире.
— А здесь у нас детская! Три моих внука — настоящее богатство! А вот тут спальня… Какая люстра, видите? Это я выбирала, у меня всегда был хороший вкус!
Марина стиснула зубы так, что челюсть заныла. Она прекрасно помнила, как они с Сергеем спорили из-за этой люстры, и в итоге выбрали совсем не ту, что предлагала свекровь. Но разве Нину Петровну переубедишь?
— Ой, а это что за комната? — спросила Валентина, заглядывая в кабинет Сергея.
— А это кабинет моего сыночка, но вы можете тут остановиться! — радостно объявила Нина Петровна. — Тут диван раскладывается, как раз на двоих!
Сергей открыл рот, чтобы возразить, но потом махнул рукой и ушел одеваться. Марина осталась один на один с нежданными гостями.
— Я как раз блины готовлю, — сказала она, пытаясь быть вежливой. — Вы, наверное, с дороги голодные?
— Ой, Мариночка, ты такая хозяйственная! — восхитилась Нина Петровна. — Я всегда говорю, что мой Сережа удачно женился! Хотя готовит она, конечно, не так вкусно, как ты, Валя.
Валентина снисходительно улыбнулась:
— Ничего, я потом покажу, как настоящие блины делать надо.
Марина мысленно досчитала до десяти. Ради мира в семье. Как всегда.
Вечером, когда гости устроились в бывшем кабинете Сергея (его рабочий стол пришлось задвинуть в угол, а компьютер временно переставить в спальню), Марина не выдержала:
— Это уже переходит все границы! Она приводит людей без предупреждения, распоряжается нашей квартирой как своей собственной, и постоянно всем рассказывает, как она «помогла нам с жильем»!
— Ты же знаешь мою маму, — вздохнул Сергей, устраиваясь поудобнее на кровати с ноутбуком. — Она всю жизнь прожила в той старой двушке, стеснялась приглашать кого-то. А теперь наконец может похвастаться.
— Но это наша квартира! — воскликнула Марина. — Я родила троих детей, чтобы получить эту жилплощадь. Если бы не я, вы бы с мамой получили только такую же двушку!
Сергей промолчал. Он знал, что жена права, но спорить не хотел. В конце концов, мама есть мама. Да и гости эти уедут через неделю.
Но через неделю ситуация повторилась. На этот раз Нина Петровна привела свою подругу Зинаиду Васильевну с внуком-подростком.
— Вы только посмотрите, как мой Сереженька устроился! — восхищенно говорила она, проводя гостей по квартире. — Ремонт, к дизайнеру обращались, немецкая техника! Я всегда знала, что мой сын добьется успеха!
Марина, услышав это, не выдержала:
— Нина Петровна, хватит. Это не ваша квартира, чтобы водить сюда экскурсии.
— А что такого? — искренне удивилась свекровь. — Это же и моя заслуга тоже! Если бы я не прописала тебя в нашем старом доме, никакой четырехкомнатной квартиры у вас бы не было!
— Это мы родили троих детей, чтобы получить такую площадь! — отрезала Марина.
Подруга Нины Петровны смущенно переминалась с ноги на ногу, явно чувствуя себя неловко.
— Зиночка, не обращай внимания, — махнула рукой свекровь. — У молодых всегда амбиции. А ведь если бы не я, где бы они сейчас жили? В съемной однушке где-нибудь в Подмосковье!
Марина резко развернулась и ушла на кухню. Там она набрала номер своей лучшей подруги Ольги.
— Оль, я сейчас взорвусь! Она опять притащила каких-то людей без предупреждения!
— Да ладно? — в голосе Ольги слышалось искреннее возмущение. — И что Сергей?
— А что Сергей? Сидит в комнате, работает. Делает вид, что ничего не происходит.
— Слушай, а может тебе просто поговорить с ней? Объяснить, что так делать нельзя?
— Я пыталась! Она не понимает! Говорит, что это благодаря ей мы получили эту квартиру, и теперь она имеет право приводить кого хочет!
— Ну технически она права, — осторожно заметила Ольга. — Если бы она вас не прописала в том своём бараке.
— Да, но это не дает ей права распоряжаться нашей жизнью! — Марина понизила голос, услышав шаги в коридоре. — Ладно, потом поговорим. Приходи в субботу на мой день рождения, я готовлю свой фирменный наполеон.
Последней каплей стал именно день рождения Марины. Она пригласила своих подруг, накрыла стол, и вдруг, как обычно без предупреждения, явилась Нина Петровна с какими-то незнакомыми людьми.
— А вот и мы! Решили поздравить нашу Мариночку! — объявила она с порога. — Познакомьтесь, это моя племянница Анжела с мужем Виктором, они специально приехали посмотреть на нашу роскошную квартиру!
Марина замерла, сжимая в руке нож для торта. Однако ее лучшая подруга Ольга, наблюдавшая подобные сцены уже не первый раз, не выдержала:
— Нина Петровна, а вы в курсе, что эту квартиру вашему сыну и Марине дало государство при расселении ветхого жилья? И что размер квартиры зависел от количества прописанных людей? Без Марины и детей Сергей получил бы максимум однокомнатную, как вы.
В комнате повисла тишина. Племянница Нины Петровны смущенно кашлянула:
— Так это… не они сами заработали на такую квартиру?
— Конечно нет, — фыркнула Ольга. — На такую квартиру в Москве они бы сами в жизни не заработали. Это компенсация от города за снесенный дом.
Нина Петровна покраснела:
— Ну и что? Это все равно благодаря мне! Если бы я не прописала Марину и детей в нашем старом доме…
— Который все равно шел под снос, — закончила за нее Ольга. — И вы получили свои законные тридцать три квадрата. А Сергей с семьей — свои девяносто. По закону. Не благодаря чьей-то щедрости.
Гости неловко переглядывались. Марина с благодарностью посмотрела на подругу.
— Ольга, ты что-то путаешь, — вмешался Сергей, который до этого молча наблюдал за сценой. — Мама действительно нам помогла. Если бы не она…
— Если бы не она, вы бы жили в другом месте, — отрезала Ольга. — Но факт в том, что квартиру вы получили по закону, а не потому что мама так захотела. И она не имеет права распоряжаться вашим жильем.
Нина Петровна поджала губы:
— Я, кажется, не вовремя. Пойдемте, ребята, — обратилась она к племяннице с мужем. — Тут нам не рады.
— Нина Петровна, я не это имела в виду, — попыталась сгладить ситуацию Ольга. — Просто есть определенные границы…
Но свекровь уже демонстративно направилась к выходу. Сергей бросил на Марину укоризненный взгляд и пошел за матерью.
— Мама, подожди…
Когда дверь за ними закрылась, Марина бросила нож на стол и плюхнулась на стул.
— Ну вот, теперь Сергей на меня обидится.
— Да ладно тебе, — Ольга села рядом и обняла подругу за плечи. — Рано или поздно это должно было случиться. Нельзя же так жить.
— Ты не понимаешь, — вздохнула Марина. — Для Сергея мать — это святое. Он никогда не встанет на мою сторону в открытую.
— Тогда тебе придется научиться защищать свой дом самой, — твердо сказала Ольга. — Иначе так и будешь всю жизнь терпеть эти визиты.
Вечером, когда гости разошлись, а дети легли спать, Сергей наконец вернулся домой. Он был непривычно тихим и задумчивым.
— Ну что, сильно мама обиделась? — спросила Марина, готовясь к очередному выяснению отношений.
— Не то слово, — Сергей устало опустился в кресло. — Всю дорогу до метро говорила, какая ты неблагодарная и как она для нас старалась.
— А ты что?
— А что я? Слушал, — он помолчал. — Знаешь, я вдруг понял, что она действительно перегибает палку. Эта квартира — наш дом. И мы сами решаем, кого и когда приглашать.
Марина удивленно посмотрела на мужа:
— Ты серьезно?
— Абсолютно, — кивнул Сергей. — Я поговорю с ней. Объясню, что так больше продолжаться не может.
— Она не поймет.
— Должна понять. В конце концов, я ее сын, а не наоборот.
На следующий день Сергей поехал к матери. Вернулся поздно, измотанный.
— Ну как? — с тревогой спросила Марина.
— Было сложно, — вздохнул Сергей. — Сначала слезы, обвинения, потом признание, что ей просто хотелось похвастаться перед родственниками.
— И к чему пришли?
— Я объяснил, что мы ценим её помощь с пропиской, но эта квартира — наш дом, и мы сами решаем, кого приглашать. Она обиделась, конечно. Сказала, что больше не придёт, но это горячность. Остынет.
Прошел месяц. Нина Петровна не звонила и не приходила. Марина уже начала беспокоиться — не случилось ли чего? Но потом свекровь все-таки позвонила. И, что удивительно, вежливо спросила, можно ли дядя Толя с семьёй из Перми переночует день-два после поездки в Турцию.
— А заодно я покажу, как живёт мой сын, — добавила она уже привычным тоном, но тут же осеклась. — Если вы не против, конечно.
Марина, оценив этот маленький шаг, согласилась. В конце концов, свекровь тоже имела право гордиться тем, что ее сын хорошо устроился — пусть даже и благодаря расселению, а не собственным заслугам.
Когда дядя Толя с женой и сыном-подростком приехали, Нина Петровна была непривычно сдержанна. Она все еще проводила экскурсию по квартире, но уже без прежнего апломба.
— А это кухня, — говорила она. — Марина тут все сама обустроила, у нее отличный вкус.
Марина удивленно приподняла брови, но промолчала. Может, и правда что-то изменилось?
Вечером, когда гости устроились в гостевой комнате (бывшем кабинете Сергея, который теперь официально стал гостевой), Нина Петровна задержалась на кухне, помогая Марине с посудой.
— Знаешь, — неожиданно сказала она, — я думала, что имею право приводить людей. Мне казалось, без меня вы бы не получили эту квартиру.
— Нина Петровна…
— Дай договорить, — свекровь подняла руку. — Я много думала и поняла: да, я помогла с пропиской, но квартиру вы получили по закону. Это ваш дом, не мой.
Марина застыла с тарелкой в руках.
— Просто мне всю жизнь нечем было похвастаться, — продолжила свекровь. — Муж рано умер, барак, завод… А тут такая квартира, внуки. Хотелось показать всем, что у меня тоже всё хорошо.
— Я понимаю, — кивнула Марина. — Вы всегда можете приходить, просто…
— Просто нужно предупреждать заранее, — закончила Нина Петровна. — Я поняла.
Они помолчали, продолжая мыть посуду.
— А знаешь, — вдруг сказала Нина Петровна с хитрой улыбкой, — я ведь тоже не в накладе осталась. Мне дали однушку в новом доме, с ремонтом. Тридцать три квадрата на одну меня — это же дворец по сравнению с той комнатушкой, где я раньше жила! Так что можно сказать, мы все выиграли от этого расселения.
Марина улыбнулась. Может, не все так плохо? Может, они наконец научатся уважать друг друга?
Но через неделю, когда Нина Петровна снова позвонила и спросила, можно ли привести свою подругу Клавдию «просто на часок, показать квартиру, её тоже расселяют. Ей интересно, что её ждёт», Марина поняла — до полного взаимопонимания еще далеко. Но первый шаг сделан. И это уже что-то.
