— А шиш тебе, — рявкнула тетка, — про деньги можешь забыть. Мне сейчас они нужнее, у меня три внучки на иждивении. Работай больше и еще раз откладывай!
— Паразитка, — припечатала Маша, — столько лет ты из моей мамы жилы тянула. Ты работала стоматологом, получала в разы больше, чем она, и все равно последнее у нас забирала. А теперь еще и на мои сбережения замахнулась? Я — не мама, я тебе ни копейки не дам. Если потребуется — силой отниму!
Маша была поздним ребенком. Желанным или нет — этого она не знала. Отец девочки, Валерий, погряз в синей яме, его жизнь была чередой пьяных раскаяний и обещаний, которые никогда не воплощались в реальность. Мать Маши, Оксана, была единственным человеком, тянущим на своих плечах пусть и маленькую, но семью. Она работала библиотекарем, и хоть ее зарплата была очень скромной, сердце ее было щедрым — Оксана всегда находила возможность помочь то родственникам, то просто знакомым.
Олеся, уже замужняя женщина с двумя детьми, к своей сестре бегала постоянно. Оксана ей отказать не могла. Ну разве можно родного человека обидеть? Маша, семилетняя тогда девочка, присутствовала при разговоре.
— Оксанка, милая, помоги, пожалуйста, — проговорила Олеся, нервно теребя край своей куртки, — мне очень нужны деньги…
Оксана давно привыкла к таким просьбам, поэтому особо не насторожилась. Спросила только:
— Что случилось, Олесь?
— Понимаешь… — Олеся замялась, опуская глаза, — мой Игорек давно мечтает о мотоцикле. Помнишь, я тебе рассказывала? Ему недавно предложили купить подержанный, но в хорошем состоянии. За очень хорошую цену.
— У нас сейчас с деньгами не очень хорошо, — продолжала Олеся, — а он так хочет этот мотоцикл… Я знаю, что ты всегда умела копить. Может быть, ты могла бы нам одолжить?
Оксана призналась честно:
— Олесь, ты же знаешь, у меня самой не так много денег. Есть, конечно, отложенные, но… Они и мне лишними не будут.
— Я понимаю, — перебила ее Олеся, — но это ведь ненадолго! Мы обязательно вернем, как только сможем. Пожалуйста, Оксан. Ну выручи!
Олеся смотрела на нее умоляющими глазами, и Оксана не смогла устоять.
— Хорошо, — вздохнула она, — Олесь, только ненадолго. Мне Машу нужно к школе одевать, два месяца осталось до учебы. Ты за это время придумай что-нибудь, ладно?
Олеся радостно кивнула. Договорились, что за деньгами заедет супруг Олеси, Игорь.
Спустя пару недель Оксана навестила сестру. Зять гордо восседал на своем железном коне — он был явно счастлив.
После покупки мотоцикла для мужа, Олеся, казалось, приклеилась к Оксане. Хотя Олеся и зарабатывала гораздо больше матери Маши, она продолжала у сестры клянчить деньги на разные неотложные нужды. Приходила почти каждую неделю, приносила гостинцы для племянницы — то пару дешевых карамелек, то увядший апельсин, то безвкусный пирожок. Впрочем, Оксана считала, что это — проявление искренней любви и признательности за оказанную помощь.
Маша, несмотря на юный возраст, тетку недолюбливала — фальшивые сюсюканья ее раздражали. Каждый раз, когда Олеся появлялась на пороге, девочка судорожно хваталась за подол маминой юбки, чувствуя необъяснимую неприязнь к этой родственнице.
На шестой день рождения Маши Олеся превзошла саму себя — она торжественно вручила девочке подарок, завернутый в помятую газету. Внутри лежала пачка засушенного, просроченного ириса и ночная рубашка с печатью детского дома № 12. Олеся подрабатывала зубным врачом в этом учреждении, и, по-видимому, решила, что такой подарок будет уместным.
Маше стало обидно. Лучше бы с пустыми руками пришла.
— Ну что же ты не радуешься? — спросила тетка, фальшиво улыбаясь, — это же такой замечательный подарок!
Оксана, пытаясь сгладить неловкость, поблагодарила Олесю за подарок.
— Олеся, очень мило с твоей стороны, — сказала она, — Машеньке очень приятно. Правда, доченька?
Маша угрюмо кивнула и опустила голову, чтобы никто не видел слез, которые наворачивались на глаза.
— Спасибо, тетя Олеся, — пробурчала девочка, — отличный подарок.
После ухода тетки Маша бросила злополучные ириски в мусорное ведро, а ночную рубашку спрятала в самый дальний угол шкафа. В тот вечер Маша долго не могла заснуть. Она ворочалась в постели, думая о том, как несправедливо устроен этот мир.
В свои десять лет Маша начинала прозревать. Детская наивность постепенно уступала место пониманию того, что мир не делится на черное и белое, что люди часто носят маски, скрывая свои истинные намерения. И особенно это касалось тети Олеси.
С теткой они никогда не были близки. В детстве Маша избегала ее, чувствовала себя некомфортно в ее присутствии. Сама же Оксана за помощью никогда не обращалась к старшей сестре — когда она уезжала по делам в область, Маша ждала ее, приходя со школы, в подъезде. Девочка не могла, например, пойти к тетке и у нее пообедать — Олеся очень не любила незваных гостей, и Оксана об этом прекрасно знала. Поэтому сестру она не беспокоила. А дочке всегда объясняла, что бабушек и дедушек у них нет, и сидеть с ней некому.
Маша не понимала, почему они живут так обособленно. Почему у них нет родственников, которые могли бы помочь им? Почему она всегда должна быть одна, в этом холодном и темном подъезде? Тетка вон, бегает к ним по поводу и без. Машенька очень не очень не любила дни, когда мама отсутствовала. Их подъезд был довольно мрачным и неприветливым местом — там постоянно ошивались какие-то маргинальные личности. На каждом этаже жила какая-нибудь маргинальная семейка, к которым и приходили эти алкоголики. Маша садилась на холодные ступени и часами ждала мать.
Пока ждала — мечтала. Представляла себе, как они с матерью живут в большом и светлом доме, где всегда тепло и уютно. Она представляла себе, как они вместе готовят ужин, смотрят фильмы и разговаривают обо всем на свете. Она представляла себе, как у нее есть друзья, с которыми она может играть и веселиться.
Но реальность, к сожалению Маши, была совсем другой. Они с мамой жили в маленькой и тесной квартире, где всегда чего-то не хватало. Оксана к тому времени супруга уже выгнала. У Маши не было друзей, и большую часть времени она проводила одна.
И все же, несмотря на все трудности, Маша не теряла надежды.
Еще она мечтала о том, чтобы стать врачом. Хотела помогать людям и облегчать их страдания. Она хотела, чтобы ее мать гордилась ею, чтобы она могла обеспечить ей достойную старость.
Маша росла под неусыпным, хоть и не всегда доброжелательным, надзором тети Олеси. Она постоянно лезла с советами, указывала, как правильно нужно обращаться с девочкой:
— Оксанка, девку нужно в ежовых рукавицах держать! — говорила сестре Олеся, — ты слишком многое ей позволяешь.
— У Машеньки есть голова на плечах, — улыбалась Оксана, — я точно знаю, что глупостей она не совершит.
Оксана никогда не лезла в дела дочки и не пыталась навязать ей свое мнение. Когда пришло время выбирать, куда идти учиться после девятого класса, Маша твердо решила поступать в колледж. Перспектива жить в большом городе, учиться новому и стать самостоятельной ее полностью устраивала. Мать была не против, а вот тетка…
— Зачем она на такую сложную специальность поступать едет! Лучше бы уж в школе училась, или на воспитателя пошла, — язвительно бросала Олеся, — к чему эти выкрутасы?
Маша злилась. Первое время, слыша упреки в спину, она молчала и старалась не обращать на них внимания, но потом начала огрызаться.
— Вас спросить забыла, — кривилась она, — вы, тетя Олеся, лучше за своими следите. Чего привязались? Не нужно меня жизни учить!
Тетка презрительно фыркала:
— Господи, ну куда ты лезешь? Где родился, там и пригодился, Машка! Ты думаешь, что в большом городе тебя кто-то ждет? Ты как жить собираешься? С мамки будешь деньги тянуть?
— А что, боитесь, что вам перепадать тогда не будет? — съязвила Маша.
Олеся на племянницу обиделась, а Маше только этого и надо было. Порой Маше казалось, что Олеся специально пытается унизить ее, подрывая ее уверенность в себе. Она любила обсуждать Машу с чужими людьми на улице, делая это достаточно громко и обязательно в присутствии племянницы. Жили в небольшом городке, поэтому все друг друга знали.
— Вот, посмотрите на нее, — говорила Олеся какой-нибудь знакомой, — в цивилизацию рвется! Большой город ее переживет и выплюнет, вернется потом к мамке плакаться! Ума-то немного, да и старания не видно.
Маша только тяжело вздыхала. Самым обидным было то, что ей нельзя было даже огрызнуться в ответ на колкости тети Олеси. Мама всегда заступалась за сестру, твердя, что та просто шутит или хочет как лучше.
— Она же твоя тетя, Машенька! Не обижайся на нее, — говорила Оксана, не замечая, как эти слова ранят Машу.
Как будто родственная связь давала право на бестактность и несправедливость!
Отношение Олеси к Маше смягчилось лишь тогда, когда та поступила в университет. Успехи во время учебы в колледже за успехи-то не считались. Маша отлично помнила этот день: Олеся громко плакала от радости, обнимая ее и говоря, как она гордится племянницей.
— Помощница у тебя появилась, Оксанка, — причитала тетка, — образование высшее получит, работать пойдет. И будешь ты, сестренка, как сыр в масле кататься. Да и мне какая-никакая помощь будет.
Как раз это событие совпало с еще одним семейным праздником — старший сын сделал Олесю бабушкой. Виктор, двоюродный брат Маши, живущий в другом городе, осчастливил ее сначала одной внучкой, а через пару лет — второй. Тетка, недолго думая, забрала старшую внучку к себе — невестка восстанавливалась, грудной ребенок требовал особого ухода, и времени на старшую не было.
Маша,закончившая первый курс и приехавшая на каникулы, внезапно оказалась в роли няньки. Тетка, ослепленная любовью к внучке, решила, что племянница — идеальный вариант. Бесплатная рабочая сила для нее и возможность научиться жизни — для Маши. Мария и сама того не подозревая, стала нянькой для двоюродной племянницы.
Маше приходилось вставать в шесть утра, в самый разгар летних каникул, чтобы ухаживать за капризной малышкой. Девочка была непослушной, требовательной и постоянно плакала. Маша с ребенком очень уставала. Она не понимала, почему должна жертвовать своим временем и отдыхом ради девочки, которая ей приходилась по-сути, никем.
Девочка толком еще и не говорила, а тетка всячески ей потакала. Маша тихо ненавидела это баловство, когда ребёнку позволялось делать все, что вздумается, лишь бы он не плакал. Много раз девушка пыталась отказаться от неожиданно свалившихся на нее обязанностей — говорила и матери, и тетке, что сидеть с ребенком она больше не может, но те в один голос ныли:
— Машенька, ну тебе что, сложно? Ты на каникулах, у тебя много свободного времени. Помоги, будь любезна. Ты так хорошо ладишь с ребенком?
Со временем Маша научилась более-менее справляться с внучкой Олеси, но это не приносило ей никакой радости. Первый месяц службы прошел относительно спокойно — Олеся приводила внучку рано утром перед работой и забирала ее вечером, по окончании трудового дня. Поначалу она с племянницей разговаривала приветливо, но потом начались подколки:
— Вот смотрю я на тебя, Маш, и расстраиваюсь. Есть люди видные, красивые, а ты… Так себе! — говорила тетка, — как ты с такой физиономией замуж-то выйдешь? Никто ведь не возьмет! И ухажера у тебя нет, да?
Маша ничего тетке не отвечала. Она знала, что не красавица, но считала себя вполне симпатичной. Не получая ответа, Олеся распалялась еще больше:
—Мне кажется, тебе стоит похудеть. Если личиком захомутать жениха не получится, то хоть формами привлечешь. А что? Мужики ведь на такое падки.
А потом пошли и откровенные оскорбления. Олеся, прекрасно знавшая характер сестры, начала позволять себе в лицо обзывать племянницу.
— Вот ты, Машка, в институте учишься, а до сих пор на материной шее сидишь. Иди работай! Долго будешь на чужих харчах жир нагуливать?
Виктор, отправив старшую дочь к матери, тут же оценил все плюсы проживания без шебутной трехлетки и быстренько супругу с новорожденной дочерью сплавил к маменьке. А Олеся и рада — как же, обе внучки при ней. Маша, когда узнала об этом, обрадовалась: теперь девчонку будет выгуливать мать, а она, Маша, наконец-то сможет заняться своими делами. Но оказалось, что тетка и не собирается племянницу освобождать от ее обязанностей. Олеся очень берегла свою сноху, жену сына. Марина только знала, что отдыхать, по хозяйству она ничего не делала, свекрови не помогала. Олеся постоянно брала с собой на огород племянницу. Ушлая тетка заставляя ее копать грядки, поливать растения и собирать урожай. Причем овощами и фруктами никогда не делилась — кричала, что самим мало.
Маша долго терпела унижения и придирки тети Олеси. Она старалась не обращать внимания на ее колкости и обидные слова, но в какой-то момент чаша терпения переполнилась. Эксплуатация на огороде, уход за капризными внучками, постоянные упреки и сравнения — все это стало невыносимым.
Точкой кипения стал один из дней, когда Олеся в очередной раз пыталась выставить Машу в невыгодном свете перед соседями. Маша работала в огороде, когда к ограде подошла соседка и громко спросила у Олеси:
— Огород у тебя в этом году просто заглядение! Грядочки ровненькие, все чистенько. Смотрю, помощницу завела?
— Да что с нее взять? Белоручка! Ничего-то она не умеет, только в книжках сидеть, — громко заявила Олеся, — все вот этими вот ручками сделано, Ирка!
Маша, обычно сдержанная и молчаливая, не выдержала.
— Совести у вас, тетушка дорогая, нет! Я что, мало для вас делаю?! Что я должна уметь? Пахать на вас всю жизнь? У меня вообще-то есть свои планы и мечты! — выпалила она, глядя Олесе прямо в глаза.
Олеся опешила от такой дерзости.
— Ах ты, неблагодарная! Я же для тебя стараюсь, чтобы из тебя человек вышел! — возмутилась она.
— Не надо для меня стараться! Лучше займитесь своими внучками и своей жизнью! — ответила Маша и гордо удалилась, оставив Олесю в полном недоумении.
После этого случая отношения между Машей и Олесей окончательно испортились. Сидеть с племянницей она отказалась наотрез:
— Все, лавочка прикрыта. Больше ребенка не приводите. Я за ней смотреть не буду!
С появлением у Олеси третьей внучки ее злоба и зависть к Маше только усилились. Она принялась активно вмешиваться в личную жизнь Маши, пытаясь разрушить ее отношения с молодыми людьми. Олеся распускала слухи, рассказывала небылицы и всячески отваживала от Маши женихов.
— Да она гулящая! Ей только деньги нужны! Не связывайтесь с ней, пожалеете потом! — говорила она всем, кто проявлял интерес к Маше.
Люди верили Олесе — она пользовалась авторитетом в поселке. Конечно, единственный стоматолог на всю округу. Перечить ей не решались.
Маша закончила учиться, вернулась в родной город, устроилась на работу. Бросить родительницу молодая женщина не могла. Замуж Мария не вышла, жила без мужчины.
Холодная война между ними разгорелась с новой силой после того, как Маша впервые осмелилась дать отпор. Теперь при виде Олеси Машу словно парализовало — она ретировалась в свою комнату тут же, как только видела тетку на пороге своей квартиры. Олеся же не упускала случая подлить масла в огонь, продолжая плести интриги и распускать о Маше грязные сплетни.
— Да кому она нужна, эта Машка? Вечно с кислым лицом, как будто ей весь мир должен! Ни мужа, ни детей, одна работа на уме! — говорила Олеся соседкам, смакуя каждый слог.
Напряжение между теткой и племянницей достигло апогея, когда к Олесе вернулся ее блудный сын Виктор. Теперь в и без того тесной пятикомнатной квартире обитали две полноценные семьи. Олеся, вышедшая на пенсию, превратилась в профессиональную попрошайку, осаждая свою младшую сестру, Оксану, с завидной регулярностью.
— Ксюшенька, ну выручай, родная! Пенсии совсем не хватает! Сын пока без работы, Марина, невестка, в религию ударилась, в какой-то молитвенный дом ходит. А внучки что есть будут? — причитала Олеся, давя на жалость.
По словам Олеси, Марина совершенно забросила детей, ее волновали лишь пастырь и дела церковной общины. Олеся с наслаждением перемывала косточки невестке со всеми, кто готов был слушать. Маша жалости к тетке не испытывала.
— Пусть страдает, заслужила, — думала Маша про себя, — мало ей! Нечего было языком трепать.
Маша за несколько лет успела скопить достаточно приличную сумму — триста тысяч рублей. О тайнике знала только мать, которой Маша безгранично доверяла. Однажды, вернувшись с работы, Маша нос к носу столкнулась с Олесей в дверях. Тетка сухо кивнула и поспешно удалилась. Маша не придала этому значения, пока мама не сказала ей, что отдала все ее сбережения сестре.
— Доченька, она в такой сложной ситуации сейчас находится! Марина совсем с катушек съехала, Витя женщину себе нашел, между двумя семьями разрывается. Девчонки растут как трава! Старшую уже к школе одевать нужно, младших — в сад. Олеся без копейки сидит!
Маша почувствовала, как у нее поднимается давление.
— Мама! Как ты могла?! Зачем ты отдала ей мои деньги?! Ты же знаешь, как долго я их копила! Почему ты все время отдаешь ей последнее? Почему меня должны волновать чужие дети?!
Оксана, испуганно опустив глаза, пробормотала:
— Она сказала, что внучкам кушать нечего… Я думала, тебе не жалко…
— Не жалко?! Да я на эти деньги всю жизнь пахала! Я хотела купить квартиру, уехать отсюда, подальше от этой… этой… — Маша не могла подобрать слов, чтобы выразить свою ярость и обиду.
Она, не раздумывая, выскочила из квартиры и бросилась в погоню за Олесей.
Догнав ее на улице, Маша схватила тетку за руку.
— Верните деньги!
Олеся, ухмыльнувшись, лишь скрутила ей фигу.
— Не дождешься! Оксанка мне их отдала, я ничего никому возвращать не буду. Денежек тебе надо? Так работай дальше! — прошипела она и попыталась вырваться.
— Ах, так! — взревела Маша, — сама заберу!
Все годы терпения, обид и унижений выплеснулись наружу. Она набросилась на Олесю, как разъяренная кошка. Завязалась потасовка. Олеся кричала, царапалась и пыталась отбиться, но Маша была сильнее. Она боролась не только за свои деньги, но и выплескивала агрессию, накопившуюся за долгие годы.
В конце концов, Маше удалось вырвать из рук тетки сумку с деньгами. Достав пачку «разнокалиберных» купюр, она бросила сумку на землю и направилась решительным шагом домой. Отойдя от тетки на пару метров, она развернулась и отчеканила:
— Еще раз явишься — я тебе такое устрою! Прекрати ездить на моей матери! Всю жизнь у нее на шее просидела, паразитка бессовестная! Вышвырну из квартиры, если хоть раз тебя у себя дома увижу. Ни полиция, ни сыночек — никто тебя не спасет!
Олеся перестала бегать к сестре. Оксана на дочь долго обижалась, но потом вроде бы привыкла. С Олесей она теперь только перезванивается.
